– Да, но Дора до недавнего момента была твоей служанкой, а Седрика ты прочишь на роль спутника жизни, – резонно возразил Себастьян. – Неужели ты не видишь разницу? Тебе придется постоянно мириться со вспышками неудовольствия супруга. Более того, чаще всего именно на тебя и будет направлен его гнев.
Я устало потерла лоб, не зная, как возразить Себастьяну. Он говорил чудовищные вещи. И хуже всего было то, что где-то в глубине души я полностью соглашалась с ним.
– Но самое дурное заключается в том, что вы не любите друг друга. – Себастьян с нарочитым сочувствием вздохнул. – Только боитесь признаться в этом.
– Неправда! – вскинулась я. – Я люблю Седрика!
– Да неужели? – Себастьян ядовито ухмыльнулся. – Хотя бы сейчас не лги себе. Меня ты все равно не обманешь. В нашу последнюю встречу имей смелость признаться, что ты затеяла всю эту возню с помолвкой лишь для того, чтобы досадить мне. Молодец, досадила с лихвой. Но прежде всего ты навредила сама себе.
– Неправда, – на сей раз это прозвучало тихо и жалко. Я опустила голову, чувствуя, как глаза наполняются слезами.
– Ты добрая и совестливая девочка, Трикс. – Себастьян ласково провел тыльной стороной ладони по моей щеке. Затем прикоснулся к моему подбородку, заставив поднять голову и посмотреть себе в глаза. – Иногда даже чересчур. Я понимаю, что все эти годы тебя мучило чувство вины перед Седриком. Ты осознавала, что поступила с ним очень некрасиво. Но пойми – это не повод портить себе жизнь. Хуже нет наказания каждый день, каждый час находиться рядом с нелюбимым человеком, просыпаться и засыпать подле него, терпеть его ласки и поцелуи. Неужели ты мечтаешь о такой участи? Право слово, это хуже пыточных Альтиса.
Я не знала, что ему сказать. В памяти вновь возник недавний вечер, когда я впервые увидела Седрика после столь долгой разлуки. Его прикосновения тогда были мне даже неприятны. Я считала, что всему виной наша ссора, моя обида на его недоверие, но вдруг Себастьян прав? Вдруг я не люблю Седрика, а просто пытаюсь спрятаться за этим мнимым чувством?
– Ты должна сделать выбор, – произнес Себастьян и мизинцем смахнул крохотную слезинку, повисшую у меня на ресничке. – Ты и только ты. Седрик никогда и ни за что не откажется от тебя. Ты слишком выгодная партия для него. Плюс наверняка взыграет чувство собственничества. Да и потом, ты красива, умна, из хорошей семьи. Более чем весомые аргументы в пользу женитьбы. Поэтому решать тебе.
– Но что мне ждать от тебя? – тихо спросила я.
– Какая же ты все-таки глупенькая, Трикс. – Себастьян чуть слышно фыркнул от смеха. Опустил руки на мою талию и привлек меня ближе, так, что я ощутила его дыхание на своих губах. Прошептал, гипнотизируя меня своим странными светлыми глазами: – Ну что? Порадуешь меня прощальным поцелуем?
Я сомневалась лишь миг. Затем боязливо кивнула. Стыдливо зажмурилась и потянулась к нему. Увы, наш поцелуй длился лишь миг. Я едва успела почувствовать мятный вкус его губ, как меня безжалостно вышвырнуло из этой реальности. Вокруг с угрожающей скоростью распустился цветок черного небытия.
* * *Я открыла глаза и тихонько застонала. После столь неожиданного и грубого перемещения меня сильно тошнило. Стены чулана танцевали перед моим взглядом, изгибаясь под немыслимыми углами.
– Очнулась-таки, – недовольно фыркнула Ларашья и бросила мне на постель смятый ворох какого-то тряпья. – Одевайся! И побыстрее. Надо уходить.
– Что случилось? – спросила я, изо всех сил стараясь выполнить ее распоряжение. Но получалось плохо. Едва я приподнялась – как меня мотнуло в сторону, и я пребольно рассадила локоть о деревянную спинку кровати.
– Я чую – идет беда, – сухо проговорила Ларашья. – Надо уходить. Если ты не встанешь через минуту – я брошу тебя здесь. Прости, но нет смысла погибать двоим.
Понятное дело, слова знахарки подстегнули меня. Я сжала зубы, неимоверным усилием воли разогнав клубящийся перед глазами туман, и, путаясь в рукавах, натянула на себя предложенную одежду. Как оказалось, Ларашья принесла мне не платье, а рубашку и плотные широкие штаны, видимо, здраво рассудив, что так мне будет удобнее пробираться через ночной лес, спасаясь от чего-то неведомого. Причем сама знахарка предпочла остаться в длинном рубище, в котором она обычно ложилась спать.
Напоследок я втиснулась в сапоги и замерла, выжидательно глядя на Ларашью и гадая, что делать дальше, куда бежать и от кого спасаться.
– Главное, сейчас не бойся. – Ларашья тряхнула нечесаными седыми паклями. – Помни – мне больше века. И последние шестьдесят лет от моих клыков не пострадал ни один человек, хотя многие заслуживали неплохой трепки. Уяснила?
Я удивленно вскинула брови, не понимая, к чему она клонит. И через мгновение едва не завизжала от ужаса, когда фигуру знахарки заволокло дымкой метаморфозы. Но если в случае с Артемией процесс превращения был растянут во времени, то теперь все произошло почти мгновенно. Один удар сердца – и лоскуты разорванной рубахи сползли на пол, а передо мной оказалась матерая волчица. Огромный зверь оскалился, продемонстрировав мне внушительные острые клыки, и принялся нахлестывать себя по бокам длинным хвостом, утробно рыча.
– Хорошая собачка, – осипшим голосом пробормотала я. – Только не кушай меня, пожалуйста.
В зеленых глазах перекидыша я отчетливо прочитала презрение. Зверь фыркнул, развернулся к двери и бросил на меня быстрый взгляд, словно говоря – ну что, идешь?
Я гулко сглотнула и поспешила за перекинувшейся знахаркой. Не оставаться ведь здесь, право слово. Мало ли кто спешит по мою душу.
Затем все слилось для меня в один страшный неправдоподобный сон. Я пробиралась через какой-то колючий бурелом, двигаясь почти на ощупь и пытаясь не потерять во мраке серую тень, ведущую меня в только ей ведомом направлении. Как назло, ночь выдалась пасмурной, поэтому мне приходилось особенно тяжело. Душный влажный предгрозовой сумрак лип к коже, мне не хватало воздуха. То и дело притихший лес озаряли сиреневые всполохи далеких молний, пока еще беззвучных. Но они помогали мне хоть немного сориентироваться в пространстве и увидеть, как близко от меня находится мой своеобразный провожатый.
Неожиданно я забалансировала на краю обрыва. Перекидыш рыкнул что-то и бесстрашно прыгнул во тьму, клубящуюся у меня под ногами.
Я невольно попятилась. Повторять подвиг зверя мне совершенно не хотелось. Помнится, однажды я уже упала с обрыва – когда убегала от Янора. Тогда мне повезло ничего себе не сломать. Но я сомневалась, что во второй раз боги ко мне будут так же благосклонны.
Откуда-то снизу послышалось звериное фырканье, видимо, должное меня приободрить. Теперь я явственно различала и журчание воды. Наверное, мы вышли к какому-нибудь ручью. Хм-м… Рискнуть?
– Кажется, я начинаю ненавидеть свободу, – тоскливо протянула я, силясь хоть что-нибудь разобрать на дне обрыва. Подумала немного и совсем тихо добавила, безмерно стыдясь этой просьбы: – Себастьян, пожалуйста, прийди и спаси меня!
Естественно, никто на мой отчаянный призыв не откликнулся. Хотя, наверное, если бы я сейчас услышала рядом до боли знакомый голос с привычными насмешливыми интонациями, то бросилась бы его обладателю на шею с горячими поцелуями и поклялась бы никогда в жизни не покидать Арилью. Нужен мне был этот побег! Теперь рискуй жизнью не пойми из-за чего.
Внезапно мой обостренный страхом слух уловил какой-то шум за спиной. Словно кто-то пробирался по лесу, стараясь при этом двигаться как можно тише.
– Артайна, помоги мне! – выдохнула я.
После чего предусмотрительно села на пятую точку и со все возрастающей скоростью заскользила вниз по глиняному склону.
Впрочем, мой головокружительный спуск не продлился долго. Достаточно быстро я практическим, так сказать, путем доказала наличие здесь ручья, о существовании которого догадалась еще наверху. Мне не удалось вовремя затормозить, поэтому совершенно неожиданно для себя я вдруг очутилась в весьма прохладной воде.
– Все демоны Альтиса! – приглушенно выругалась я, отфыркиваясь. Попыталась было подняться, но не удержалась на округлой покрытой тиной гальке и села опять, подняв вокруг целый водопад брызг.
– Какая ты шумная! – тотчас же раздался из тьмы укоризненный шепот. Я с трудом узнала Ларашью – видимо, знахарка не стала ради такой малости перекидываться обратно в человеческий облик, поэтому говорила с огромным трудом.
– Там наверху кто-то есть, – поспешила я поделиться своим неприятным открытием, предприняв еще одну попытку встать. На сей раз это у меня получилось, и я обхватила себя руками, пытаясь хоть немного согреться. Словно издеваясь, поднялся небольшой ветерок, и мокрая рубашка прилипла к телу, высасывая последние капли тепла.
– Я знаю. – Перекидыш устало вздохнул. – Пойдем. Вниз по течению. Вода смоет запах. Иначе – смерть.
Я понимала, что сейчас не время для расспросов и препирательств, поэтому молча подчинилась. Встала и, тяжело загребая сапогами воду, которая давно попала внутрь через верх голенищ, побрела в указанном направлении, то и дело оскальзываясь на камнях.
Достаточно скоро от холода я перестала чувствовать пальцы на ногах. Меня так сильно трясло, что я выбивала звонкую дробь зубами. Но не только купание в ледяной воде стало причиной моей дрожи. Я чувствовала, как нас по пятам преследует что-то жуткое, алчущее нашей гибели. Да, права Ларашья, надо убегать. На ее месте, пожалуй, я бы забыла про благородство и бросила балласт в моем лице. У меня было такое чувство, что сама странница в белом вышла этой ночью на охоту за нами.
– Правее! – вдруг клацнули над самым ухом. – Быстро!
Мои ноги выполнили приказ прежде, чем я успела обдумать его. Я безропотно шагнула – и вдруг провалилась с головой в воду. Беспорядочно забила руками, пытаясь остаться на поверхности и сделать хотя бы вздох. Как-то сразу вспомнилось, что я не умею плавать. Тяжелые сапоги камнем потянули на дно. Благо еще, что я не закричала – просто побоялась наглотаться воды.
Но почти сразу я ощутила под своими руками шкуру перекидыша. Вцепилась в длинную шерсть мертвой хваткой, понимая, что Ларашья помогает мне.
В очередном проблеске молнии я разглядела, что наше путешествие по руслу ручья закончилось в озере. И сейчас мы все дальше и дальше удалялись от берега.
Теперь к всполохам быстро приближающейся грозы прибавилось недовольное ворчание грома. И внезапно хлынул ливень. Наверное, не будь рядом Ларашьи, я бы давно утонула. Вода была повсюду. Она била по глазам, заливалась в нос, не давая мне дышать, хотя я старалась держать голову как можно выше.
Впрочем, любой кошмар имеет обыкновение заканчиваться. Неожиданно я ощутила под ногами твердую поверхность. По иронии судьбы это произошло именно в тот момент, когда я окончательно уверилась в том, что найду свою смерть в этом проклятом озере, и потеряла надежду спастись.
Я сделала несколько шагов, выбираясь из воды, и рухнула на колени. Закашлялась, захлебнувшись избытком воздуха. Рядом тяжело дышал перекидыш. В свете молний, теперь бивших почти перерыва, я видела, как вздымаются и опадают бока зверя. И мне невольно стало его жалко. Вспомнился возраст знахарки и седина на морде волчицы, в которую она перекинулась. Наверное, ей это бегство далось ничуть не легче, чем мне.
– Надо идти. – Звериный рык мешался с человеческими словами, заглушаемыми раскатами громами, поэтому я с трудом разбирала, что от меня хочет перекидыш. – Я знаю пещеру, где можно укрыться. Пройдешь еще пару миль?
– Постараюсь, – сипло выдавила я. Принялась ожесточенно растирать плечи в смешной попытке согреться.
Ларашья еще миг смотрела на меня своим призрачным зеленым взглядом. Затем развернулась и неспешно потрусила прочь по жидкой грязи. Поспешила за ней и я.
Наверное, на какое-то время я просто отключилась, не выдержав столь непомерных испытаний. Нет, я продолжала идти, ориентируясь даже не при помощи зрения, а каким-то шестым чувством выбирая дорогу. Но великая Артайна милостиво стерла все детали путешествия из моей памяти. Кроме одной – ощущения дикого холода, пробирающего до костей.
– Пришли, – наконец через годы и годы выматывающего пути в никуда рыкнул перекидыш.
Я тупо уставилась на зверя, не понимая, что он хочет от меня. Пришли? Куда?
Окончательно очнулась я уже в пещере. Здесь было тепло и сухо, и я рухнула на ворох опавших листьев, не смея поверить, что все позади.
С тихим хлопком под свод взмыл крошечный магический огонек, видимо, созданный перекидышем. Зверь деловито потрусил в глубь убежища, откуда вскоре послышался непонятный шум. Я слишком устала, чтобы задавать какие-либо вопросы или бояться, поэтому просто ждала. И спустя несколько минут ко мне вышла Ларашья. К моему удивлению, на ней было грубое шерстяное платье.
– Запасы, – кратко пояснила она в ответ на мой изумленный взгляд. – Как чувствовала, что когда-нибудь пригодятся. Держи.
После чего кинула мне сухие штаны и колючий свитер крупной вязки.
Понятное дело, я не стала привередничать, а мгновенно скинула с себя мокрую одежду. Негнущимися пальцами натянула на себя предложенное и замычала от немого удовольствия. Кончики пальцев на руках и ногах запульсировали болью, начав отогреваться.
Ларашья тяжело опустилась подле меня. Скинула с плеча котомку, которую вынесла из глубин пещеры вместе с одеждой, и зарылась в ее недра. Спустя еще пару мгновений я получила в свое полное распоряжение кусок вяленого мяса и черствый сухарь. Такую же нехитрую снедь знахарка достала и для себя и с глухим утробным ворчанием принялась жадно есть, то и дело хищно поглядывая по сторонам. Я поспешно отвела взгляд, не желая ее смущать. Впрочем, все равно созданное заклинание почти иссякло, поэтому пещера медленно, но верно погружалась в темноту.
– Кто за нами гнался? – осмелилась я на вопрос, когда Ларашья немного утолила голод.
– Не ведаю. – Знахарка облизнула пальцы и посмотрела на мою долю припасов, к которой я почти не прикоснулась. От волнения и усталости меня немного мутило, поэтому я не спешила присоединиться к трапезе.
– Ешь, – без слов поняла я намек Ларашьи. – Аппетита нет.
Та не стала отказываться и играть в глупое благородство, уговаривая меня попробовать хоть кусочек. А я слабо усмехнулась, подумав, что перекидыша рядом лучше держать сытого, чем голодного.
– Почему ты думаешь, что нас хотели убить? – продолжила я расспросы, как-то незаметно для себя избавившись от чрезмерной вежливости в общении со знахаркой. Перенесенная опасность помогла мне почувствовать нас на равных.
– Потому что мне больше ста лет, деточка. – Ларашья усмехнулась, и на миг сквозь ее облик опять проступил клыкастый мудрый зверь. – Я пережила уже множество охот. И поверь, у меня были достойные противники. Однако я выжила. Поэтому сейчас со всей уверенностью говорю – мы были в шаге от смерти.
– Но за кем охотились-то? – Я растерянно всплеснула руками. – За тобой или за мной? Если верно последнее, то откуда узнали, где я? Ведь только Седрик…
На этой фразе я запнулась. В голову пришло чудовищное подозрение. А вдруг меня выдал именно жених? Вдруг Себастьян прав, и Седрик понял, что не любит меня? Вдруг он решил, что будет легче убить меня, чем расторгнуть помолвку?
– Если тебе это поможет, то я скажу, что тот, кто гнался за нами, пах так же, как и ты, только намного сильнее. – Ларашья отправила в рот последний кусок черствого хлеба. – Именно этот запах меня и разбудил. Думай, кто использует ту же магию.
Стефан! Я беззвучно ахнула от ужаса. Неужели меня выследил заклятый враг Себастьяна? Но как? Ведь даже сам глава Тайной канцелярии не сумел меня найти! Каким же образом это удалось беглому магу?
«Он был рядом, когда ты сбежала, – флегматично шепнул внутренний голос. – Что, если он успел накинуть на тебя следящие чары? Или же определил примерное направление того заклинания, которым ты воспользовалась. Не забывай, Стефан тоже сумеречный маг. Правда, намного сильнее и опытнее тебя».