- Понятия не имею, сколько стоит хлеб, - пожал плечами Мэл, не отрываясь от дороги.
- То есть как? У тебя же полный холодильник.
- Домработница покупает продукты по списку матери раз в неделю. Даю ей два штукаря, обычно хватает.
Вот оно что. Мама Мэла заботится о сыне и беспокоится, чтобы ее принц не оголодал, ведя разгульный холостяцкий образ жизни.
- Неужели все съедаешь? - вспомнила я забитый до отвала агрегат в квартире Мэла. Содержимое разве что не вываливалось оттуда - настолько плотно были заставлены полочки.
- Не съедаю. Что я, верблюд, что ли? - хмыкнул Мэл. - Домработница полностью заменяет продукты свежими, а остальное меня не колышет.
Немыслимая роскошь по моим меркам, а Мэл ни разу не задумался о круговороте пищи в своем холодильнике. Вспомнив, как мы с Радиком дрожали от предвкушения, поглядывая на прозрачные колбасные ломтики, я испытала нечто похожее на... гнев?
Все-таки мы с Мэлом из разных миров. Это судьба, кому и кем угораздило родиться. Кто-то считает каждый висор, растягивая наличность от получки до получки, а кто-то не задумывается, куда исчезает содержимое холодильника каждую неделю. Наверное, рачительная домработница, утаскивает на себе, надрываясь, - подумалось сердито.
Почему я злюсь? Быть может, у женщины большая семья, или она раздает продукты знакомым - таким же невидящим, - тут же оправдала я труженицу отдельно взятой квартиры Мелёшина-младшего. Возможно, сам того не подозревая, Мэл кормит полквартала слепых изысканными полуфабрикатами из молодой оленины, вымоченной в вине. Тогда он прощен, - вынесла вердикт.
Мэл взглянул на меня мельком.
- Расстраиваешься из-за того, что я сказал о побережье?
- Да, - ответила я коротко, решив не опровергать гипотезу. Не рассказывать же ему о каждом чихе и о каждой мысли.
Мэл отыскал на ощупь мою руку и сжал.
- Все будет отлично. Куда заедем? Не разбираюсь в продуктовых магазинах.
- Давай остановимся ближе к окраине. Там должно быть дешевле.
Мой водитель поджал губы, но ничего не ответил.
Город закутался в зимний вечер. Асфальт убегал под колесами, мелькали столбы с фонарями, навстречу по проспекту тянулись вереницы автомобильных фар - желтых, белых, голубоватых. После рабочего дня люди возвращались домой - к семьям и близким. А где мой дом?
Мэл пригласил переехать к нему.
Скоропалительное предложение, к которому я не готова. В моем понимании, прежде чем говорить о совместном проживании, следует сперва изучить привычки друг друга, пристрастия, характеры. К вопросу о житие под общей крышей нельзя подходить на авось, потому как существование бок о бок подразумевает ограничение свободы для нас обоих. Нам придется подстраиваться под интересы друг друга, ломать устоявшийся ритм жизни, перекраивать привычный распорядок дня, отчитываться, где был и что делал.
В швабровке я сама себе хозяйка - что хочу, то и ворочу. А в квартире Мэла все равно, что в гостях. Хотя предложение переночевать у него взбудоражило, - признала со смущением и вспомнила вечерний молчаливый "разговор" по телефону, когда меня страстно потянуло домой к Мэлу. Вот закончится сессия, и подумаем о приглашении в гости... на ночь.
Окраины начались одновременно с заснеженностью улиц, уменьшением этажности зданий, увеличением количества жилых домов и ухудшением дорожного освещения из-за нерабочих фонарей. Мэл припарковался на скромной стоянке перед магазином, расположенным в пристройке к пятиэтажному дому. Он помог выбраться из машины, придержал дверь магазина, пропустив меня и какую-то бабулю вперед, но дальше входа не пошел.
- Ничего не понимаю в этом. Выбери, что нужно, а я подожду здесь.
Столичный принц, не привыкший отступать, спасовал перед макаронами и крупой! Мэл заметил веселье на моем лице и развел руками, констатируя: мол, есть вещи на белом свете, в которые недоступны пониманию их высочества.
- Иди уже, - кивнул, посмеиваясь, на стеллажи, и уселся на подоконник.
Чтобы не разорить Мэла обжорством, я решила выбрать продукты на сегодняшний ужин и завтрак. С дальнейшим питанием определюсь, когда возьму деньги из банка. И вообще, мое богатство позволяет купить холодильник размерами не меньше, чем у Мэла, и напихать еды снизу доверху.
Магазин был небольшим, ассортимент товаров - небогатым, но их оказалось достаточно, чтобы глаза разбежались в разные стороны, а во рту скопилась слюна, несмотря на недавний плотный обед и десерт. Меня так и подмывало пройтись вдоль тесного ряда, и, не глядя, сгрести в тележку всё, что попадется под руку. Усилием воли я все же заставила себя отвернуться от скоропортящихся продуктов и от больших бадей, рассчитанных на много едоков.
Покуда меня носило волнами покупательского азарта по магазину, Мэл успел вынуть телефон и с кем-то разговаривал. Интересно, с кем? - встрепенулось ревнивое чувство при взгляде на его оживленное лицо.
Не буду выпытывать, потому что доверяю.
"Не волнуйся, мама, я жив-здоров. Заехал со своей девушкой в магазин и скоро двину в институт. Представляешь - я и продукты! Когда такое было?"...
"Маруська, ты собираешься возвращать записи, которые утащила на позапрошлой неделе? Хочу устроить ужин при свечах для своей девушки. Как назло - ни одной приличной композиции"...
"Отец! Решено - я женюсь!"...
Ой, нет, лучше так: "Отец, я не посрамил фамилию Мелёшиных во время драки в клубе"...
"Дядя, у твоей машины движок слабоват. Я столкнул эту рухлядь с обрыва, чтобы не позориться, и катаю свою девушку на самом быстром автомобиле в мире"...
"Бе-бе-бе, Снегурочка, со мной на переднем сиденье сидишь не ты, а красивая интеллектуалка с ногами от ушей"...
Последний вариант разговора понравился мне больше всего.
***
- Наконец-то, - выдохнул с облегчением Мак. - Я уж думал, ты до утра отключил трубу. Или у вас ничего не вышло?
- Вышло, - сказал Мэл довольно. - В общаге. Три раза.
- Значит, всё путем. Теперь успокоишься?
- Остались кое-какие мелочи, но в целом - ништяк. Спасибо за помощь.
- С тебя "Турба" на месяц, - напомнил Мак.
- Какой месяц? - возмутился Мэл. - Договаривались же на неделю.
- Давай на три! Какая разница? Теперь тебе будет не до тачек.
- На две, и ни днем дольше.
- Ладно. Отцу сказал?
- По телефону.
- А он?
- Ничего. Выслушал - и всё.
- А матери?
- Скажу при встрече.
- А нам ведь повезло, - сказал вдруг Мак. - До сих пор не понял, как удалось выбраться. "Вулкано" закрыли, имущество описывают, идут повальные аресты и допросы. Трясут по верхам. Найдены нарушения, на которые отвели глаза при выдаче разрешений. Батя не говорит напрямик, но я слышал - больше двадцати погибших, около ста раненых и покалеченных, среди них есть тяжело увечные заклинаниями. Рубля орет, приказал устроить секир-башку всем без разбору... В департаментах начались проверки, министерства перетряхивают...
Слушая, Мэл поймал взгляд Эвы, стоявшей у крайнего стеллажа с банкой в руках, и улыбнулся. Она ответила тем же.
Мак какое-то время рассказывал о последствиях гулянки в клубе, пока не сообразил, что треплется в пустоту.
- Алё. Оглох, что ли?.. Алё!... Ничего не слышу... У тебя батарея села. Перезвони, - сказал и рассоединился.
14. Стратегии
Идея с аспирантурой приободрила. Смотря из окна машины на однотипный городской пейзаж, я придумывала слова, которые скажу отцу; он выслушает, согласится с доводами и передумает избавляться от меня. И быть может, у папеньки родится план по ловкому ускользанию от навязчивого интереса Рубли. Осталось всего-то полтора года попрятаться по углам, а за это время, глядишь, внимание премьер-министра переключится на новых дебютанток или на великие дела и свершения. Родитель своевременно подсуетится, походатайствует об оформлении визы, и я уеду к маме. Туда, где меня ждут! - заегозила нетерпеливо, как если бы отъезд был запланирован, самое позднее, на завтра.
Уеду, а Мэл останется здесь?
За сегодняшний день он узнал обо мне достаточно нелицеприятных вещей и принял их, а ещё понял, что я рвусь на побережье любым способом, потому что это моя идея фикс. И возможно, успел пожалеть о том, что дал обещание.
Даже если мы отстоим свое право быть вместе, имеет ли смысл опутывать себя грузом обязательств, или стоит подходить к проблеме проще, как говорит Мэл? Ведь мы можем вскоре надоесть друг другу пуще горькой редьки и с радостью разбежимся в разные стороны.
Жаль, по лицу водителя не видно, каково его мнение по поводу суеты из-за побережья. Зато Мэл выглядел уставшим, несмотря на поддержку тонизирующим напитком, и я, не сдержавшись, провела рукой по темным жестким волосам. Парень коротко улыбнулся в ответ и вернулся к наблюдению за дорогой.
Когда машина остановилась у решетки института на заметно поредевшей стоянке, мне удалось выжать из себя:
- Мэл... Если когда-нибудь я уеду на побережье... Это будет билет в один конец...
Его руки сжали оплетку руля.
- Догадываюсь.
- Если хочешь, верну твое обещание.
- Не хочу, - отрезал он раздраженно. - Мы сейчас здесь и сейчас, а что случится завтра, никто не знает.
Ошибаешься, Мэл. Мне известно мое будущее. Правда, предсказания из области "ткнул пальцем в небо", но общий смысл видений понятен. Я попаду на побережье, в этом нет сомнений, а потом... В одной из картинок мелькал особняк. Попадаются ли в запретной зоне газоны, ажурные кованые решетки и шпили на башенках? Крайне сомнительно, если это не владения самого большого начальника на каторжанской территории. Может, пророчество, сделанное оком, намекает, что когда-нибудь я вернусь обратно? Возможно. Вдруг со временем запреты исчезнут, визы порвут, разрешения отменят, и граница между западом и востоком сотрется? О, это было бы чудесно.
Какое предсказание на очереди? Вылетело из головы.
Мэл не дал собраться с мыслями. Сунув в каждый карман куртки по банке "Энергетика", открыл дверцу и помог мне выбраться.
- Пакеты заберу позже, - сказал сухо, и больше мы не обмолвились ни словом.
Мой спутник подставил локоть, а в другую руку взял новую сине-желтую сумку. Мы возвращалась в институт как пара: миновали калитку, прошли по аллее и поднялись по ступенькам мимо кучки студентов, тайком куривших на крыльце, потому что им было лень бежать к калитке. Мэл распахнул передо мной парадную дверь, и я вошла в холл, ощущая спиной любопытные взгляды.
Мой парень по-джентльменски помог снять куртку, сдав одежду в раздевалку, и от его хмурой молчаливости и лощеной предупредительности мне стало не по себе. К тому же, не успев переодеться после приема, Мэл выглядел непривычно торжественно в будничной обстановке будничного дня.
В холле было малолюдно, но студенты, сидевшие на постаменте со Списуилом, уставились на нас с Мэлом во все глаза. Мне показалось, что и скульптурный святой развернулся в другую сторону, чтобы поглазеть, как мы пойдем к подъемнику.
Неожиданно из северного коридора вынырнули парни с четвертого курса элементарного факультета и, обогнав нас, зашли в кабину.
- Заходи, Мэл. Потеснимся, - ухмыльнулся один из них, рослый тип с выбритыми висками, и с улыбочкой кивнул мне, оглядев с головы до пят.
- Спасибо, - сказал Мэл, притянув меня к себе, и мы вступили в подъемник. Бритый нажал на единственную кнопку, и кабина тронулась вниз.
Попутчики кхыкали в кулак, обменивались многозначительными взглядами, делали вид, что увлечены изрисованными стенами и потолком, но разглядывали нас - кто исподтишка, а кто - откровенно и с ухмылкой.
Мэл прижал меня еще крепче, и когда парни вышли из подъемника, сказал на ухо:
- Как отработаешь, сразу позвони. Из архива не выходи. Подожди, когда приду.
- Зачем?
- Можешь хоть раз в жизни сделать то, о чем тебя просят? - вспылил он.
Я обиделась:
- Могу, и не раз, но когда говорят вежливо и объясняют причину.
- Пошли, - потянул меня Мэл по коридору, залитому электрическим светом. - Просто позвони и дождись, ладно?
- Хорошо, но зачем такие сложности?
- Да затем! - вскипел он. - Не видишь разве, что к тебе клеились?
- Ко мне?! - не успела я толком удивиться, потому что Мэл распахнул дверь архива.