Я замер, пытаясь представить, как положу эту реликвию в карман. Когда она была в руках – я чувствовал её, был уверен в безопасности. Рассмеявшись, отец махнул рукой. Мама же расстроено уткнула пальцы в лоб. Мам…
- Андрес, мало того, что ты полностью игнорируешь обувь… Ты еще и одежду начал употреблять не по назначению.
- Да, какая разница?! – вскинулся я. – Мне так удобно!
- Два с лишним месяца назад мы говорили о дисциплине, помнишь? Тогда у меня не возникало поводов сомневаться в том, что у тебя не будет проблем в школе.
Я сжал челюсти.
- Сейчас я вижу своего сына, - она посмотрела на солнце. – Когда занятия в самом разгаре – дома. Босяком (ну, с этим я уже смерилась). Отец заплатил за ремонт части здания, которую ты снес. Но не все можно решить деньгами.
Я отвел взгляд.
- Или ты намеренно добиваешься исключения?
Я просто хотел увидеть тебя и Целесс…
- Терпение администрации школы не безгранично, Андрес.
Я обернулся к отцу, ища поддержки. Он смотрел в окно с таким выражением лица, будто это ему, а не мне мать делала выговор. В груди потеплело, но я не посмел улыбнуться.
- Как каменный… - всплеснула мама руками и пошла из столовой.
«Теленок» - вспомнил я и рассмеялся. Отец удивленно обернулся.
Я успевал еще на полтора урока и практическое занятие. Войдя в класс посередине занятий, я замер. Учитель обернулся ко мне, скользя взглядом от макушки до пальцев ног. В помещении поднялся шепоток.
- Где вы потеряли ботинки, молодой человек? – спросил, наконец, учитель и я остановил на нем взгляд.
- Босяк слишком горд, чтобы носить обувь! – донеслось откуда-то сзади.
- Тишина! Вы поняли мой вопрос?
- Босяк разговаривает только с избранными!
Класс взорвался смехом. Я вздрогнул, краснея. Белобрысый сидел на первом ряду с ехидной, злой улыбкой. Он молчал.
- Как вас зовут, молодой человек? Не имел чести наблюдать вас на своих уроках прежде.
- Андрес…
- Просто Андрес?
Неужели на этом курсе пять Андресов? – зло подумал я, возвращая взгляд к учителю.
- Андрес, я прошу вас впредь являться на мои уроки обутым и без опозданий. А сейчас разрешите мне продолжить занятия.
Я хотел выбежать из класса и забыть о его существовании, но учитель остановил меня внимательным взглядом, указав ладонью на свободное место. Взяв книгу в руку, я прошел на место. В гнетущей тишине было слышно дыхание сидящих в задних рядах одноклассников.
Учитель продолжил рассказ, я с трудом пытался уловить ход его мысли. Речь шла о физических законах. Они всегда проявлялись сходным со стихийным преобразованием образом. Учитель говорил о том, что каждая наука, будь то физика, магия, химия, псионика – всегда, абсолютно без исключений соответствовала единым законам мироздания. И объяснял, чертя непонятные схемы и формулы на доске, на простейшем (как он выразился) примере – вода-лед. К концу урока я сидел пораженный, взволнованный, покоренный стройностью того, что говорил и изображал учитель. В тот момент я пообещал себе не пропускать его уроков – ни в коем случае.
Следующий урок был не столь интересным, но сразу после него шло практическое занятие. Помня данное Декану обещание, я собирался присутствовать до конца. Тем более, что стихийную магию преподавал он сам.
Задание было простым: показать, как мы овладели стихиями за прошедший месяц обучения. Книга лежала у меня на коленях. Пальцы пытались повторить тот щелчок, что я наблюдал у мамы в день встречи с Императором. Как-то резко провести большим пальцем…
Когда в классе раздался щелчок и я радостно улыбнулся, все обернулись ко мне.
- Андрес? – поднял брови декан. – У тебя болеё интересное занятие, чем у нас?
Я покраснел.
- Выйди сюда, – попросил учитель, и я оторопел… - Выйди ко мне, будь добр.
Еще больше смущаясь, я поднялся. Перехватил книгу, прижимая к себе. Стараясь не задеть кого-нибудь, выбрался из ряда. Спустился.
- Продемонстрируй первым и объясни суть явления каждой стихии, как их видишь ты – пропустивший все до одной из моих лекций. После этого мы начнем практическое занятие.
Я захлебнулся воздухом, пытаясь сфокусировать взгляд на декане. Говорить? Перед ними всеми? Он ожидающе склонил голову набок. Потом подошел ко мне и вынул из вспотевших ладоней книгу, положил её рядом. Пододвинул ко мне хрустальную вазу формы перевернутой пирамиды. Я сглотнул, подняв взгляд на замерший класс. Прикрыл на мгновения глаза, собираясь.
- Вода везде, – начал я тихо и по шороху понял, что класс подался вперед.
По моей ладони заструилась вода, прохладной струйкой стекая в вазу.
- В воздухе, окружающем нас. В каплях пота у декана на лбу, – послышались смешки. – В наших телах. Моря, реки, озера, облака, парты, карандаши - во всем можно найти воду. Найти… и извлечь, – я поднял взгляд на белобрысого, сидящего в первом ряду. По его лицу прошла тень. Не сдержав улыбки, я продолжил чуть громче. – Вода - основной элемент всего живущего. На практических занятиях по пластике креацина вы узнаете, что сам креацин – это вода, преобразованная землей в твердое вещество. Не уменьшением плотности, как в лед, а тонкой обработкой энергией, входящей в достихийное поле Земли. Для того чтобы овладеть, пощупать воду, её достаточно почувствовать вокруг себя. Это самая простая, доступная, сильная и… любимая мной стихия.
Я посмотрел на вазу, испаряя лужицу.
- Огонь – это сама жизнь, бурлящая сила, эмоция рождения. Найти энергию огня в окружающем пространстве – это спуститься глубже к себе, к своей сути, – я посмотрел на вазочку, в которой стремительно разгоралось жаркое пламя. Отошел на шаг. – Огонь сложнеё всего контролировать. Эта самая своенравная и… горячая стихия, извините, – я отошел еще на шаг, слыша смешки.
- Воздух … - я посмотрел на Декана, – могу показать его лишь в немного преобразованном виде: ветра, – заклубившийся в вазе пар сдуло мгновенно, вместе с листками со стола Декана. Я вздохнул, благодарный этому ветру, освежившему меня после огня. – Воздух – это энергия разума и фундамент псионики. Единственная из энергий стихий, которой владеют псионики наравне, или даже лучше магов – это энергия воздуха.
Из кулака посыпалась сухая глина, я улыбнулся:
- Земля… - чуть помолчал, - я пошутил. Эту землю я только что собрал со ступней. – школяры засмеялись, быстро умолкая. – Земля - это все связи, на которых мы строим свои магические опыты и творения. Если вы не владеете энергией земли – ваш огонь всегда будет загораться на шторе, а вода проливаться мимо стакана. Земля – это равновесие всех стихий, их окантовка, глобальный противовес и хранитель.
Я обернулся к декану, не представляя, что еще могу добавить. Так я чувствовал и понимал магию стихий. Таким пластом знаний отложились уроки Сархата и мои опыты. Декан молчал с минуту. Капелька пота скатилась у меня по спине. Так ужасно я давно себя не чувствовал. Я запинался?
- Спасибо, Андрес. Можешь вернуться на место. Кто желает продолжить наше практическое занятие? Демонстрация со своих мест, поднимаем руки. Ваза в вашем распоряжении. Как заметил Андрес, ваше владение энергией земли мы зачтем, если вы не промахнетесь мимо вазы, – декан обернулся ко мне и подмигнул.
Я сглотнул, возвращаясь на место. Обернулся, когда кто-то хлопнул меня по плечу. От сердца отлегло.
Вечером я сидел над книгой, выстраивая шифр четвертой страницы. Отчетливо, как при раскрытии кода первой страницы, я чувствовал, что иду в нужном направлении и скоро достигну успеха.
- Андрес! – крикнул кто-то за спиной, и я удивленно обернулся. – Я зову-зову… Ты не откликаешься. Я не хотел кричать. Ты просто не слышал. Ты, наверное, занят? Я могу позже зайти! Я только хотел спросить… Я позже зайду!
Это был бледный щуплый парень. Его большие глаза обежали всю мою комнату, но на мне так и не остановились. Рука постоянно поправляла густую черную челку, падающую на глаза. Я склонил голову набок, наблюдая. Как можно так много говорить, и в итоге не донести ни капли смысла?
- Хорошо, я пошел. Я потом зайду. Как-нибудь. Извини.
Дверь захлопнулась, и я вернулся к книге. Странный парень. Что хотел, так и не сказал. Подумав, я вышел из-за стола и выглянул в коридор. Щуплый так и стоял у двери, переминаясь с ноги на ногу. Удивленно вскинув брови, я отошел от двери, впуская его. Возможно ли, что человек просто боится сказать что-то, хоть и пришел именно для этого? Никогда бы не подумал. Нырнув под руку, парень зашел в комнату и… захлебнулся что ли? Закашлялся.
Подождав, пока он откашляется, я вопросительно кивнул.
- Не могу попасть… - протороторил он.
Я удивленно вскинул брови.
- Не могу попасть в вазу. Сегодня, на практическом занятии. Я единственный, кто не сдал. Я… - он снова захлебнулся, но кашель не последовал. – Я подумал, что, возможно, ты… если ты не очень занят…
Этого еще не хватало! Я сел на табурет, уткнув подбородок в коленку. Провел пальцем по четвертой странице.
- Это книга Кам Ин Зара? Это она?!
Показалось, что Щуплый падает в обморок, но он удержался. Я глубоко вздохнул. С чего вдруг он решил, что я буду его подтягивать в стихийной магии? А главное, с чего вдруг он решил, что я смогу? Какой из меня учитель?
- Ладно, извини. Я не хотел тебя отрывать… тем болеё от книги Кам Ин Зара. Я правда не хотел. Я подумал, что ты сможешь. Смог бы… если бы захотел. Но ты занят, я вижу. Я пойду. Извини еще раз! – Щуплый пятился к двери.
Смог бы, если бы захотел... вот как, значит?
- Хорошо, – согласился я, закрывая книгу.
Убрал реликвию в прилагавшийся сундучок, задвинул под стол. На сундуке было столько защиты, что поставь я его на растерзание всей школы – никто бы не справился. Кивнув Щуплому следовать за собой, пошел во двор. Оглядевшись, направился к фонтану. На бордюре сидели школяры разных курсов. Одного, с зашитой на балахоне дыркой в области колена, я хорошо помнил. Увидев меня, они поспешно ретировались. Я усмехнулся.
- Вода, – кивнул я на фонтан, засучивая низ брюк. Собрал подол балахона в кулаке.
Когдя я занес ногу над водой и медленно стал опускать ступню, вода начала расходиться. Через полминуты я стоял в фонтане, а вода журчала вокруг – не дотрагиваясь.
- Научишься так делать, земля – твоя.
Щуплый судорожно икнул. Вздыхая, я понял, что до ночи мы тут точно просидим. Выбравшись из фонтана, я устроился на бордюре поудобнее.
На следующий день я прогулял все лекции, кроме истории. Ближе к вечеру в дверь постучали. Недовольно развернувшись, я удивленно вскинул брови. В проходе образовался декан. Прикрыв за собой дверь, он легонько улыбнулся и огляделся. Сидеть у меня, как всегда, было не на чем. Декан присел на край кровати и немного задумался. Уже заинтересованный, я целиком развернулся от стола к старику. Если он пришел отругать меня за пропущенные занятия, то почему так добродушно настроен?
- Мне импонирует твоя немногословность, Андрес, – начал он и я удивленно подался вперед.
- Я долго думал о том, как возбудить в тебе интерес к учебе, как повысить твою дисциплину, как наладить твой контакт с учащимися. Для нас не стали секретом твои стычки с однокурсниками. Отсутствие у тебя потребности в общении, эксцентричный внешний вид, манера держаться и подавляющие всех окружающих способности не прибавляют тебе друзей, не правда ли?
Он сделал паузу. Я склонил голову, глядя на Декана исподлобья.
- Но вчера на практическом занятии ты сам подсказал выход из сложившейся ситуации. Ведь происходящее не устраивает тебя так же, как и деканат?
Он снова замолчал. Я терпеливо ждал продолжения, следя за колышущимися от его дыхания пушистыми усами.
- Мы предлагаем тебе читать курс по Практическому применению стихийной магии и креацину.
Я удивленно отшатнулся: преподавать? Мне? В своем ли вы были уме, решив предложить это пятнадцатилетнему школяру – студенту первого курса?
Наверно, эмоции слишком живо отразились на моем лице. Декан усмехнулся.
- Данный курс вела Ксю Киз. Её пригласили на должность главы небоевого направления Турхемской резиденции гильдии. Как ты понимаешь, она не могла отказаться. Место вакантно. И вакантно в самое неподходящеё время – первые месяцы учебного года. Занятия посещают вторые и третьи курсы. Методические материалы в деканате. Ксю Киз готова помочь с источниками для теоретической части, если понадобится. Ты можешь подумать пару дней. Если наше предложение тебе по душе, то через два дня я буду ждать тебя у себя для ознакомления с планом занятий и совмещения расписания с твоими собственными уроками. Теми, на которые ты, все же, ходишь…
Я впал в ступор. Будто в тумане я наблюдал, как декан встает, проходит мимо, дружески дотрагивается до моего плеча, выходит за дверь… Где-то глубоко в сознании просыпалась мысль о том, какое огромное доверие и честь мне оказывает школа. Но это было не то. Я думал о том, справлюсь ли я? Нет… Я думал о том, хочу ли я этого!?
И там же, в глубине души понимал, что хочу.
7.
Следующие два месяца прошли как во сне. Хотя уж чего-чего, а сна в эти месяцы было минимум. Я разбирался с теоретическими материалами, облекая в правильные словесные формы свои собственные знания. Тщательно готовясь к каждому занятию, продумывал примеры, аналогии… Книга Кам Ин Зара терпеливо ждала меня в сундуке. Я смотрел на неё печально, каждый раз обещая скоро вернуться.
Ксю Киз оказалась невысокой полненькой женщиной смешливого нрава. Давая комментарии к лекционным материалам, она вспоминала случаи из практики. Выкраивая для меня час или два в неделю, Ксю все больше убеждала в правильности сделанного гильдией выбора. Я ни секунды не сомневался, что магиня является великолепным преподавателем. Но впитывая немыслимые объемы информации, опыта и советов, передаваемые ей в единицу времени, я подозревал в ней необыкновенный потенциал. Слушая её как старшую коллегу, я смущенно понимал, что завидую людям, работающим с ней. Все подавалось и делалось настолько понятно, четко и логично, что я не чувствовал себя безалаберным выскочкой. Наоборот, я влился в процесс как полноценный преподаватель. За пару месяцев мы необыкновенно подружились с Ксю. Я надеялся, что когда-нибудь тоже буду работать вместе с ней.
Через два дня у Целесс намечался День рождения. Выкраивая время по ночам, я мастерил одну безделицу. Колье Кларисс подало идею создать что-то подобное, но с другим содержанием.
Ланиты отмечали свои Дни рождения не так как мы. До двадцати лет – каждый год. Потом – десятилетние рубежи. После ста – пятидесятилетние. Существовала басня про ланита, забывшего о своём Дне рождения. Суть её была такова, что друзья напомнили ему, посетив в этот день. В отличие от нас, ланиты были связаны дружбой, службой – любыми отношениями – намного с большим количеством ланитов, чем люди между собой. Впрочем, какая разница?
Я повертел браслет в руках. Художник из меня не вышел бы точно, поэтому я купил браслет с изящными креациновыми вставками в магической лавке в Турхеме. Убив простенькую программу, я провел месяц, собирая то, что запланировал. «Ты решила за нас обоих, Целесс» - эта надпись шла практически незаметной гравировкой по канту браслета. Совсем необязательно, что подруга вообще её заметит. Но если заметит, поймет, что подвигло меня на создание этой вещи. Этого украшения. Признания. Защиты. Оков.
Почувствовав сигнал от подставки иллюзора, я обернулся.
- Я нашел дерево, – сказал Эзнер без предисловий.
Из подставки выросло дерево: белое, широкое, с долго слитными ветвями и острыми многоконечными листьями – то самое, что я видел в книге. Кивнув, я сполз с кровати, готовясь внимательно слушать.
- Белый Гейон – неприродный телепортатор, выведенный древними в искусственных условиях. На момент сбора энциклопедии о существующих экземплярах информации не найдено. Предположительно, что деревья исчезли, как и хранители истоков, три-четыре тысячи лет назад. Данные для энциклопедии взяты из сохранившихся научных трудов мага первой ступени Кам Ин Зара, – пропел женский голос и голова Эзнера заменила голову Кам Ин Зара.