У гномов есть карабины под револьверные патроны. Некоторые роды военные винтовки своим членам в торговые поездки не выдают, потому там и делают карабины с рычажным затвором под мощные револьверные патроны. Итого гном несет на пояс револьвер под сорок четвертый калибр, а в руках у него карабин под такие же патроны. Если воевать с засадой грабителей, то нужную дальность стрельбы карабин обеспечивает. Для борьбы с всякой нечистью такой карабин годится не всегда, потому противников такой системы даже больше, чем сторонников. Многие считают, что по нечисти и крупному хищнику лучше иметь куда более убойный гномский военный патрон. У пришлых такого нет. Возможно, из–за того, что арсеналы их не делают, а заказать у гномов — очень недешево выйдет. А делался бы такой карабин ценой как магазинная винтовка, так и брали бы. Может быть.
А вообще мысль интересная. И еще б интереснее разработать патрон чуть помощнее, чем сорок четвертый для револьверов, но еще терпимый для стрельбы из них, чтоб он шел и для револьвера и винтовки? Это потому, что наличный револьверный патрон будет на пределе возможного для револьвера, но далеко не сильным для винтовки. Такой вот получится наборчик из двух стволов для путешественника и купца.
А чтоб патрон ручного изготовления не был совсем золотым, делать его не полностью заново, а на основе существующего винтовочного? Обрезать трехлинейную гильзу еще до шейки? Как раз выйдет на глаз калибр сорок четыре — сорок пять. А заряд взять где–то в половину трехлинейного?
Эк меня пробило на оружейную тематику. Надо будет еще разок к Снорри подъехать и посоветоваться. Плюсы мне видятся, но и минусы есть. Кроме непривычности такого оружия, минус в том, что гном отдачу такого патрона в револьвере выдержит, а вот человек? И почем будут к нему патроны? Правда, тут можно будет потом к патрону самому цельносвинцовые пули делать и снаряжать тоже, хоть тем же дымным порохом.
Оставим пока интересную эту мысль и напряжем память: где я видел чертежи старых винтовок в библиотеках? Таких вот, где затвор рычажный и магазин под стволом располагался? Ага, вспомнил. И даже в Твери есть. Тогда перед визитом к Снорри погляжу на них, какие попроще конструктивно.
Теперь надо поглядеть на майское расписание пароходов, как лучше ими воспользоваться.
А по нему лучше получается отплывать десятого мая. Там сразу несколько пароходов на Казань будут. Неплохо бы попасть на 'Буревестника', но его в этом расписании нет. Он на Тверь редко ходит, больше от Нижнего вниз. Тогда я окажусь в Казани в середине месяца, когда гарантированно должен закончиться ледоход на Нократе . И уже может появиться ясность по рейсам в Поляны и выше.
Теперь бы только не попасть под очередной виток войны с эльфами и мобилизацию на нее.
Значит, нужно восстать и написать заявление о том, что я уезжаю далеко и надолго, и Бердышову отправить. Раньше в этом нужды не было, но с прошлого года на меня вырос зуб, почто я оказался так далеко и не смог быть извлечен из резерва. Хотя мобилизацию не объявляли официально, а меня затребовали аж в начале июля, когда все основное и опасное было позади. Так что не будем способствовать росту второго зуба.
Еще надо подумать насчет амулетов — чего еще мне не достает? Думал я и решил, что надо докупить лечебный амулет. Чтоб была возможность дотянуть раненому или пораженному магией до обжитых мест. Потому что обратно идти очень далеко–пять–семь километров по лесу, потом по мелкой речке обратно отталкиваться от дна…
По запасам еды получается так: у меня на момент высадки в устье Буя должно быть еды минимум на 7–8 дней. Сутки я плыву до этого притока, сутки по нему, а с утра иду через лес. То есть у меня с собой в этот момент должно быть три–четыре суточных пайка. А еще штуки три остаются ждать меня на обратную дорогу. Ну да, пусть я вышел к своим запасам вечером, поел, переночевал. Далее я день спускаюсь по притоку. По течению будет чуть легче, но возьму с запасом. Далее опять день Буя, и за первую половину дня я спущусь до устья Уржумки. И несколько верст пехом или на лодке.
Это все при том, что я ноги волочу не более, чем обычно и ранений не имею, и с лодкой и мотором кошмарного не происходит. Но запланировать, как медленно я буду идти в случае ранения или аварии вообще невозможно. Поэтому на барже у меня должно быть десять пайков. Лишнее тогда оставлю. И надо бы пайки на обратный путь защитить особо. В землю зарыть и заклинанием охраны, что ли….
По топливу — по моим расчетам, до устья этой речушки придется заправляться три раза. Это, естественно, только прикидочно, потому что в описаниях скорость течения Буя приводится, но, сказать, какой она будет 20 мая–никто не сможет. Ну, если даже я недооценю скорость течения, то заправлюсь четыре раза. Тогда в устье у меня будет запас и на утро следующего дня. Вот на то, что по ней долго на моторе пройдешь, никакой уверенности нет. Возможно, только первые минуты до впадения ее в Буй. Возьмем даже с некоторым оптимизмом и посчитаем, что этот бензин доработаем и даже еще следующую заправку сожжем, прежде чем придется отказаться от движения на моторе. Итого пять заправок по два литра–десять литров.
Обратный путь на 20 с лишним километров дольше, но он будет по течению, а не против. Против него будет только участок Уржумки. То есть еще десяток литров. Тем более, что можно специально сэкономить бензин и по Бую вообще мотор почти не включать. Ну, тут посмотрим, как будет по моему здоровью все это видеться или по времени суток. То есть нужны две десятилитровые канистры бензина и банка масла, потому что масло нужно в бензин добавлять.
Итого у меня к моменту высадки должно иметься с собою: палатка, основная лодка, запасная лодка, рюкзак с мотором, две канистры и одна банка, рюкзак для себя, весло, шест, инструменты и десятидневный запас продовольствия. Запаса воды брать не буду. Мне так кажется, что с нею проблемы не будет. Ну, если в Уржуме кто–то скажет противоположное, то придется заиметь канистру и под нее.
И я провел командно–штабную игру на тему: как погрузить в лодку снаряжение. Поскольку у меня не все с собой было, то пришлось вырезать из газеты куски нужной площади. Левчик увидел повод для игры и немедленно приступил к забавам с кусками газеты. Пришлось его выставить и повторить прикидку. Вроде как все умещалось. Прикинул по весу — тоже должно получиться.
Теперь предположим, что я распрощался с судовладельцем и поплыл вверх по Бую, а он восвояси. И, как только он исчез из досягаемости, с лодкой что–то случилось. Я выплыл при помощи спасательного пояса, сижу на берегу, выливаю воду из сапог, развожу костер, чтоб обогреться. Все мое добро утонуло в медленной реке шириной не более, чем полста метров или чуть больше. Глубина — фиг его знает, но по описанию не свыше пяти–шести метров. Итого мне дальше идти только с тем, что при аварии не выпало из карманов. Или попытаться что–то спасти. Если привязать к каждой крупной и ценной вещи поплавок из нетонущего в воде материала на 6 метровой леске. И чтоб я даже после аварии оказался с достаточно длинной веревкой при себе. Поднялся и сделал запись в блокноте — что надо сделать.
А вот теперь маленькая сложность: как быть с карабином? В ожидании возможного применения ему бы лучше лежать рядом, и даже без чехла. Но если он в воду ухнет, то лучше бы ему туда упасть в водонепроницаемом мешке. Вот коллизия. Потому придется его держать открыто, на случай форс — мажора привязав к прикладу цветной поплавок.
В дверь заскреблись. Это Левчик не выдержал одиночества и просится сюда. В принципе, его фокусы уже безопасны, все прикидки уже сделаны. Так что пусть заходит.
Левчик зашел и изобразил раскаянье в своем хулиганстве. Ну как не пожалеть такого котенка, который так трогательно смотрит на тебя, демонстрируя раскаяние и стремление все исправить? Рука сама тянется погладить, и губы в улыбке расплываются. И когда он начинает охотиться за кусками газеты, изображавшими канистры, улыбка продолжается…
А теперь, красавчик, пойдем поужинаем. И мне пора, и тебе пора. Потом займемся печками и дровами, а пока печки протопятся, посидим в кабинете. А газеты пойдут в лежанку, чтоб нам теплее спалось. Жуй вот карасиков, а после запьешь молочком. Мда, были три карасика, и уже их нет, одни головы остались. Растет ребенок и оттого хорошеет. Что, ты еще хочешь? На вот тебе кусочек куриного рулета, который я ем. Чернослив из него тебе без особой надобности, а мяска из него поешь. Что, тебе и чернослива хочется? Я думаю, что обойдешься. Коты чернослив есть не должны, зато хозяин ужинать должен, нечего его лишать еды…
Или ты намекаешь, что в неведомом храме и чернослив благородным котам дают? Тогда на.
Гляди ты, съел. Никогда не видел, чтоб кот чернослив ел. Однажды видел, что кот арбузную мякоть ест, а траву всякую и цветы — это запросто. Может, с тобой соленым огурцом поделиться? Нет, пожалуй, не буду. А то сейчас огурец, потом молоко, и что в результате? Нет, я его сам съем. И можешь не настаивать. На вот тебе еще кусочек курятины и хватит.
Пока чай настаивается, еще подумаем о планах.
Завтра будет заявление начальству и небольшой поход по лавкам. Послезавтра заеду к Снорри и пообщаюсь с ним. А еще через день–два поеду в Убежище. Дорога должна уже просохнуть.
Тогда еще послезавтра покажу машину автомеханику — можно ли с ней покататься на полтораста верст и обратно вернуться.
И это я и проделал. Снорри обещал подумать над предложенной комбинацией: как сделать не сильно дорогой карабин с рычажным затвором, и что можно придумать с патроном, что я предложил. Вторая задача посложнее, там много неизвестного, что–то можно по опыту прикинуть, а что–то придется путем опытов.
Машина оказалась в пристойном виде после осеннего ремонта и зимнего простоя. Я затарился бензином и маслом и поехал. СКС оставил дома, взял вместо него 'выгулять' энфилд. А что самое неожиданное произошло, и даже для меня самого: я Левчика взял с собой. Не захотелось Марининых родителей лишний раз беспокоить. Да и думаю, ничего с котенком не случится. Это ведь не североказанские дебри или логово Не–мертвого, в вполне пристойное место. Дорога, правда, туда почти безлюдная, но в этом есть и свои прелести.
Ехать туда полторы сотни километров, но по дороге есть специальное место для ночлега. Так что доедем до него, переночуем, а на следующий обед будем на месте. Будь дорога поприличней, хоть как до тех же Березняков, можно было б за день доехать или даже быстрее. Но это же не место для ярмарки, а Убежище. То есть храм и место, где люди, которые не хотят жить в большом мире, могли от этого большого мира спрятаться. У бабушкиной веры в Старом мире для этого существовали монастыри. Были они и для женщин, и для мужчин. Ну, здесь на это тоже похоже. Содержит его храм Мирои. Чаще пользуются этим Убежищем аборигенские аристократы, но жрицы не отказывают и простолюдинкам. Просто у аристократов к этому больше поводов бывает — например, уйти от династического брака, отказаться от которого просто так невозможно, освободить престол для мужской линии. Про это много рассказывают, но я это повторять не буду.
Дорога туда после переправы через Великую идет на юго–восток. По дороге будем пересекать аж две границы одного и того же баронства Потте. Вообще–то это баронство фактически тверская территория, и барона там нет, а вместо него сидит человек от князя Алексея и место соблюдает. Но все порядки за малым исключением баронские. А для чего это надо? Для высших нужд государственных. Каких именно — ну, извините, я хоть и знаю, но не скажу. Мне много чего рассказывают пациенты, но не все из их рассказов разглашению подлежат.
Барона нет уже пять лет, после того, как приключилась с ним одна история, которая прямо так и просится, чтоб ее рассказали на ночь для пущего страху, чтоб всю ночь эти ужасы снились, как это у аборигенов принято. Барону тогда лет под тридцать было, но он все еще не женат был. А все его матушка, которая прославилась многими странностями. Она ему запрещала жениться до тридцати лет, запрещала стричься и брить бороду. А все это она делала из каких–то высших соображений, ибо сын ее так должен был сохранить что–то, что приведет его к триумфу. А что и к какому триумфу — осталось непроясненным до конца. Одно ясно, что дело не в воздержании, потому что барон, как и многие другие, до девок был охоч и активно их соблазнял. К этому все относились, как к делу житейскому, пока не случилось нечто странное. Соблазнив дочку одного из старост, барон не сунул ей по обычаю монету, а пал к ногам и сказал, что дескать, прости меня и позволь жениться на тебе. Причем прилюдно и даже какими–то богами поклялся. Все аж остолбенели, потому что это не в какие ворота не лезло. А барон вскочил в седло и заявил, что сейчас он в замок едет за материнским благословением, а вскоре вернется и приведет ее в храм для бракосочетания. Свита из телесного остолбенения вышла и за ним последовала, но мозги от остолбенения еще не отошли.
В замке они стояли во дворе, от коней не отходя и оцепенело слушали громкую перебранку на втором этаже. Барон вскоре вышел, в седло сел, и двинул к девице. Ну, а свита за ним. Они к тому времени малость отошли и размышляли о том, сколь долго в замке уживутся баронесса–мать и эта девица. И кто скорее от огорчения скончается.
А вышло непонятно, страшно и кроваво. Заехали они в старостин двор, стали с коней слезать. Девица из окошка выглянула, барон ее позвал к себе. Но вместо девицы в самом лучшем платье во двор выскочило какое–то страшное чудовище. Описали его уцелевшие слуги как какое–то жуткое смешение разных хищников, только что ничего птичьего не было. От барона. двух слуг и трех лошадей вмиг остались одни кровавые ошметки. Один слуга шустро взлетел на растущую во дворе грушу. Еще один сидел в седле и оцепенело смотрел на все это дело. Но чудовище отчего–то его не порвало, а ,победно взвыв, перескочило через забор и ускакало в лес. Отца, мать и сестер девицы чудовище не тронуло. Они только от страха чуть не померли.
В доме от соблазненной девицы остались только рубашка с платьем, которые она сбросила, переодеваясь. И никто ее больше не видел и не слышал о ней. Мамаша баронская впала в ступор и так пролежала года с два, пока не померла. Наследников у барона не было, из–за чего там сейчас и сидит тверской управляющий.
Мне эту историю рассказал самый первый княжий управляющий, который в баронство прибыл и между делом провел небольшое расследование, благо оба уцелевших слуги и родные девицы никуда к тому времени не делись. Магическое исследование проводить было поздно, но итог расследования был таков, что тут без магии и проклятия не обошлось.
И скорее всего дело в баронессе. Она сына явно пообещала каким–то силам. И скорее всего .не светлым. А от ярости в тот день вновь к ним обратилась и потребовала наказать. Осознав, что наделала, расплатилась за это.
Я еще лично думаю, что без магии не обошлось не только со стороны баронессы, но и со стороны дочки старосты. Оттого барон такое непривычное для среднего барона и для себя лично поведение продемонстрировал, а мать его присутствие магии ощутила.
И, если уцелевшие слуги не нафантазировали с перепугу про то, что дочка превратилась в какой–то гибрид разных хищников, то это тоже показатель. Столкнулись, скажем, дар Силы самой девицы(пусть даже невеликий), ее приворотный амулет и те Силы, что мать барона задействовала. И получился кратковременный водоворот Сил, или даже, если хотите. кратковременное Дурное Болото. Если для Сил баронессы другие планы открывались. И то славно, что дочка не осталась чудовищем надолго или быстро погибла. А то рассказ был бы подлиннее и куда более кровавым.
Вот такие истории случаются в благородных семействах.
При сборах меня беспокоил только вопрос, чем кормить котика. Я в дорогу беру либо консервы, либо сухую колбасу. Но в них полно специй. А их котенку лучше не давать. Я слышал (правда, про собак), что специи портят обоняние. Вдруг это котятам тоже грозит. Из положения я вышел, одолжив амулет 'Вечный холод' и засунув его в мешок с вареной колбасой. Там и специй почти нет, да и грызть ее Левчику будет проще, чем жесткую копченую.