Продолжая разглядывать карту, Пэт очень тихо, почти шепотом обратился к Шнайду:
— Посмотри на карту.
Рик неохотно взглянул на беспорядочно разбросанные по столу кубики.
— Что ты видишь?
— Хаос. И поражение. Да, Пэт, поражение.
— А теперь подойди сюда. — Он показал на противоположную часть стола. Рик, не понимая, к чему эти дурацкие игры, послушно подошел.
— Ну, а сейчас что ты видишь?
— То же самое, черт побери. Что с тобой? Пэт улыбнулся и, достав две последние сигары, кинул одну Рику.
— Думай, старина, думай. Это не игра. Спустя несколько минут Рик кивнул:
— У них такая же путаница, как и у нас. Но наша армия продолжает раскалываться на части.
— А Гаарк об этом знает? Они блуждают по городу, как слепые. Это не открытая местность, где бантаги могли бы вскочить на лошадей, на которых они будто родились. Нам ни в коем случае нельзя сталкиваться с ними в поле, так как это то место, где они привыкли воевать, а мы нет. Это сражение ведется по нашим правилам. А мы об этом забыли. Черт возьми, нам надо было идти сюда на следующий же день после того, как мы оставили Роки-Хилл. Пусть почувствуют, каково сражаться на городских улицах, к тому же современным оружием.
Пэт, расхаживая по комнате туда-сюда, раскурил свою сигару, затем подошел к Рику.
— Пусть заходят в город, пусть Гаарк тащит сюда всю свою проклятую армию. К черту линию обороны. Оставим только те, которые удалось удержать у внешней стены. Четвертый и Двенадцатый корпуса перегородят им путь к реке. А остальные — Девятый, Двенадцатый, оставшаяся часть Третьего — окопаются прямо здесь.
— Я все равно считаю, что мы должны отступить, пока у нас есть такая возможность.
— Куда? К реке? Ты останешься здесь. Это твой штаб, вот и защищай его.
— Пэт, мать твою, как я со всем этим справлюсь? У меня даже нет связи ни с одним из командиров моих дивизий — только с двумя бригадными генералами.
— У тебя в штабе окопалась целая куча офицеров. Пусть выматываются отсюда. Пронумеруй все кварталы, дай им по карте и скажи, чтоб выяснили, кто где находится. Я также хочу, чтобы до всех дошел мой приказ: никто не должен двигаться с места. Пусть занимают здания по всему кварталу, устраивают что-то вроде крепости и защищаются.
— Прекрасно. А продукты? А боеприпасы? Как насчет них?
Пэт почувствовал, что его план проваливается, даже не начав реализовываться. Если бантагам удастся окружить квартал, то через пару часов у людей кончатся боеприпасы, а сражаться врукопашную с восьмифутовыми громилами весом в триста фунтов — спасибо скажешь. «Хотя, с другой стороны, — подумал Пэт, — высота потолков в большинстве домов не больше шести футов, и бантагам придется перемещаться на четвереньках. Это все равно как если бы мы сражались в городе, построенном гномами. Но что же делать с боеприпасами?»
— Канализационные трубы! — вдруг осенило Рика. — Под широкими улицами они такие большие, что человек может там ходить почти в полный рост. Мы прокладывали в них телеграфные провода.
— И они идут к реке, — добавил Пэт и понял, что связисты спускались туда через подвалы домов, стоящих на берегу. Он подумал, что вдоль труб он расставит пару полков, которые смогут передавать по нескольку сот ящиков в час.
— Под этими банями огромная труба, — сказал Рик. — Через нее раньше сливали воду из бассейна, тысячи галлонов ежедневно, — он показал на проход, ведущий к бассейну, уже полупустому.
— Тогда тебе сам бог велел командовать отсюда. Надо всем сообщить, чтобы оставались на своих местах, не задумываясь. Просто окапывались и начинали уничтожать этих сволочей. Я возвращаюсь в штаб и выделю пару полков, которые спустятся под землю и обеспечат доставку боеприпасов. Отправь своих людей в город с картами. Пусть отметят места, которые вы удерживаете. Затем передашь карту мне. Чтобы я не гадал, а знал наверняка, какие точки вы обороняете.
— Зачем?
— Затем, что когда мне точно будет известно, где находятся наши люди, я прикажу артиллерии на внутренней стене обстреливать все оставшиеся объекты.
Пэт начал застегивать шинель, собираясь идти разыскивать 9-й корпус, и вдруг остановился. «Что бы сейчас сделал Эндрю? — подумал он. — Я командующий, — была его следующая мысль, — Эндрю не посылал меня сюда выяснять, в чем дело, я пришел сам. В штабе сейчас, вероятно, полный хаос. Я должен вернуться туда, всех успокоить и прекратить панику, пока она нас не погубила. Здесь я сделал все, что мог».
Пэт подозвал свой штаб и, когда офицеры собрались, поделился с ними своими соображениями и отправил посыльных передать его приказ штабам всех подразделений.
— Я хочу, чтобы все ясно поняли: ни шагу назад. Независимо от того, отрезали вас, вот-вот отрежут или у вас все в порядке, вы должны окапываться там, где находитесь в данный момент. Вы меня поняли?
Офицеры закивали, и, к радости Пэта, ужас, стоявший в их глазах, пропал.
— Бантаги здесь. Но это не значит, что они добрались до нас. Это мы наконец добрались до них. Надо этим пользоваться. Я хочу, чтобы вы взяли карту города и отметили местоположение своих частей. Решите между собой, кто куда пойдет. Когда справитесь с заданием, возвращайтесь в штаб. Тех, кто освободится до захода солнца, будут ждать бутылка водки и теплая постель.
— А девчонки? — с надеждой спросил молодой офицер с веснушчатым лицом. Остальные заулыбались.
«Хорошо, что они снова шутят», — подумал Пэт.
— Вперед, ребята, и поскорее возвращайтесь назад.
Повернувшись к Рику, он хотел было сказать пару слов на прощание, что-нибудь обнадеживающее, но его друг уже вернулся к карте и начал убирать кубики.
Пэт направился к двери. Снова прозвучали артиллерийские залпы. В комнате, смежной с вестибюлем, Пэт увидел ребят из полка О'Лири, которые сопровождали его сюда. Пэт удивился такой преданности, но затем понял, что с их стороны было бы глупо покидать штаб корпуса, находящийся под защитой артиллерии.
— Вперед, ребята! — крикнул Пэт. — Нужно сражаться.
Ближе к вечеру буря стихла, что очень обрадовало Гаарка Спасителя. Это подтверждало, что боги ветров на его стороне. Когда он хотел, чтобы не было видно ни зги, бушевала вьюга. Теперь ему нужна была хорошая погода, и небо стало проясняться. Время от времени порывы южного ветра еще поднимали легкую пелену снега, но они были такими редкими, что Гаарк видел весь город как на ладони.
Огромные участки были охвачены пожаром, над Римом висели темные клубы дыма. В разных концах города ежеминутно появлялись вспышки разрывающихся снарядов.
Гаарк посмотрел на карту и обратился к Джураку:
— Как насчет внутренней стены?
— Мы преодолели ее в одном месте, но они были наготове, и мы не смогли удержать позиций. Хотя мне доложили, что два полка до сих пор там сражаются.
— А остальные?
Джурак стал показывать на карте расположение бантагских войск:
— Внешняя стена почти полностью наша, от бастиона на южном берегу реки до бастиона, защищающего ее на севере. Кроме одного маленького кусочка, который обороняют солдаты с кругами на шапках.
Трудно сказать, что мы взяли здесь, — он обвел рукой северо-восточный квадрат. — Некоторые главные улицы точно у нас, с остальными неясно. В этой части города они удерживают очень большую территорию — возможно, десять кварталов подряд, относительно других районов не могу сказать ничего определенного.
Гаарк кивнул.
— Отлично. Надо за ночь собрать свежие силы, укрепить позиции, которые мы уже заняли, и захватить, что осталось.
— Ты планировал нападение с другой стороны города. Что скажешь на этот счет?
Гаарк помотал головой:
— Они к этому готовы. Кроме того, сегодня ночью мы уже не сможем спрятаться под покровом непогоды. Нам еще нужно соорудить мост вверх по реке для перевозки боеприпасов и продовольствия. Надо, чтобы основная битва проходила здесь. Ох и полетят их головы!
— И наши полетят, Гаарк, — ответил Джурак. — Сегодня мы потеряли свыше тридцати тысяч.
— Они наверняка потеряли не меньше.
— Этого я не знаю. Мы взяли стену с меньшими потерями, чем я ожидал. Я видел, как они паниковали. Но теперь они успели окопаться, и сражение будет стоить нам немалых жертв.
— Ты воспользовался холмистым рельефом города?
— Частично.
— Замечательно. Я хочу, чтобы за ночь на холмах было установлено как можно больше минометов. И начинайте обстреливать берег реки. Нужно, чтобы артиллерия уничтожила бастион, прикрывающий реку. Мы отрежем им доступ к кораблям, а следовательно, возможность пополнять запасы продовольствия и боеприпасов.
Джурак кивнул.
— В городе нас ждет пища, — заметил Гаарк. — Чем не повод для того, чтобы выманить их из окопов?
Джурак сморщился от отвращения.
— По-прежнему думаешь, что это варварство?
— Хуже, чем варварство, — ответил Джурак. — Они наши враги, а не животные.
— Скажи об этом моим воинам, считающим людей бездушным скотом. Даже хуже, скотом, который одержим демонами и который необходимо истребить. Сначала надо причинить демону адскую боль, а затем проглотить его сердце, тогда демон будет умерщвлен. Именно за это они воюют.
— Разве не за твою империю? — тихо спросил Джурак.
Гаарк ничего не ответил. Его товарищ опять позволил себе непростительную вольность. Из всех попавших сюда через Врата света бантаги именно его выбрали своим Спасителем, потому что он раньше всех понял, куда они попали, и первый оценил ситуацию. Это была судьба, воля богов. И если Джурак хочет остаться в живых после окончания войны, он должен признать это.
— Что бы они ни сделали, мы их раздавим. Город будет нашим через десять дней, как раз к ближайшему Празднику Луны. Какой это будет пир! — со зловещей ухмылкой произнес Гаарк.
Глава 8
— Ты видел последние донесения? — спросил Буллфинч у Винсента, едва войдя в его кабинет. Доковыляв до рабочего стола Готорна, адмирал обессиленно рухнул на стоявший рядом стул.
Винсент устало кивнул. Поднявшись, он дотянулся до керосиновой лампы и потушил ее. Раздвинув занавески, Винсент протер заиндевевшее окно и выглянул наружу. Над старинным городом Суздалем занималась заря. Митрополит Касмар проводил утреннюю службу, и, бросив взгляд вниз, Винсент увидел на площади группу верующих, по большей части старых женщин, которые двигались в сторону собора, вжав головы в плечи и сражаясь с пронизывающим до костей ветром.
Глядя на них, он вспомнил, как в первый раз увидел это место. В тот день Винсент был в эскорте полковника Кина, прибывшего в город для встречи с боярином Ивором. Все тогда казалось таким волшебным и сказочным: и похожие на луковицы купола церквей, и бревенчатые стены домов, и чужеземные женщины боярского двора в своих длинных, ниспадающих свободными складками платьях, украшенных золотой вышивкой. Но никто из жителей города и словом не обмолвился при гостях о существовании орды.
— Им удалось отрезать Рим, — произнес Винсент. — У нас есть какая-нибудь возможность прорвать эту блокаду?
— После того как посреди канала затонуло то судно, вряд ли, — вздохнул Буллфинч. — Чтобы произвести высадку, нам придется подойти вплотную к восточному берегу, прямо под их проклятые пушки. Два дня назад они оборудовали в скалах огневую позицию для пятидесятифунтовки — одного из наших «пэрротов», захваченных в Порт-Линкольне. Это орудие потопит любой наш старый транспорт. Даже броненосцам придется несладко.
— Тогда восстанови снабжение Рима при помощи мониторов.
— Что я и собираюсь сделать. Но ты пойми, Винсент, мониторы предназначены для сражений, а не для перевозки боеприпасов. У меня осталось шесть броненосцев. Положим, каждое судно сможет принять по сто тонн груза. Трое суток на дорогу туда, день на разгрузку, и еще трое суток на обратный путь. Значит, в день мы сможем доставлять сто тонн боеприпасов, меньше половины того, что требуется, а поскольку мониторам придется идти на полной скорости, двигатели будут все время работать на износ. Через месяц весь наш флот отправится в доки на ремонт.
— А мы не можем оставить там всего один броненосец и загружать его в заливе с обычных транспортных судов?
— Собственно, я думал об этом, но на мониторах есть всего два небольших грузовых люка, и в открытом море переносить ящики с припасами придется вручную, так что на это уйдет столько же времени, как если бы мы загружали броненосец здесь.
— Ты хотел, чтобы тебе дали дивизию морских пехотинцев, — сорванным до хрипоты голосом просипел Винсент. — У тебя уже есть бригада обученных бойцов. Сажай их на корабли, произведи высадку и захвати эту пушку.
Буллфинч покачал головой:
— Это орудие обороняет не меньше умена окопавшихся бантагов. Я пробовал подбить ее, но для того, чтобы вывести из строя пятидесятифунтовку, нужно попасть прямо в открытый орудийный порт. Никаких шансов.
Винсент вздохнул и, вновь сев на стул, пробежал глазами присланный Пэтом рапорт.
Его люди держались уже восемь дней с момента прорыва, но их потери росли, а боеприпасы таяли вдвое быстрее, чем они рассчитывали. После того как огнем были уничтожены несколько складов, римлянам пришлось вдвое уменьшить продовольственные пайки. Пэт все еще сохранял бодрость духа и уверял Винсента в том, что победа останется за ними, но до весенней распутицы, которая подорвала бы бантагскую систему снабжения, оставалось еще по меньшей мере два месяца. Столько времени Пэту было никак не продержаться.
— И не забывай, что мне надо снабжать еще и Ганса.
Винсент только вздохнул. Не далее как прошлым вечером он в который уже раз говорил об этом с президентом. До Калина никак не доходило, что, оставаясь там, где он был, Ганс отвлекая на себя как минимум десять уменов Гаарка и что попытка в середине зимы перебросить его армию на север для освобождения Рима будет не просто бесполезной, а равноценной самоубийству. И даже если бы Буллфинчу удалось доставить людей Ганса в город, Винсенту пришлось бы думать о том, как накормить и вооружить еще пятьдесят тысяч солдат.
— Что нового происходит под Кевом? — поинтересовался Буллфинч.
— Почти ничего, если не считать нескольких набегов. Вдоль Белых холмов окопался Пятый корпус. Там не хватает людей, но мы послали им на подмогу стариков, инвалидов и парней из местной обороны. Еще я отправил туда два броневика новейшей модели и два дирижабля. С воздуха можно следить за всеми перемещениями этих ублюдков. На том фронте нам ничего не грозит.
Решение послать под Кев дирижабли и новые броневики было очень рискованным, и Винсент долго колебался, прежде чем пойти на этот шаг. Он надеялся только на то, что среди бантагских налетчиков, скорее всего, нет опытных наблюдателей, которые смогли бы детально описать Гаарку последние образцы людской техники. Если бы не категоричное требование Калина и нескольких сенаторов, Винсент, возможно, и приберег бы эти машины для крайнего случая.
— Кстати, о дирижаблях, — заметил Буллфинч. — Из донесения Пэта ты просто не поймешь, насколько все серьезно. Я видел их, когда был в Риме. Эти подонки совсем обнаглели. Они бомбят гавань, дворец и старый Форум. Теперь в бомбардировке задействованы четыре дирижабля. Это просто кошмар, они используют зажигательные снаряды с запальными фитилями, весь город охвачен пожарами. Пэт вопит, что ему позарез требуется помощь авиации. Винсент покачал головой:
— Я отправил дирижабли к Кеву, потому что там в них была отчаянная необходимость. Они стали глазами нашей армии. Мы всё знаем о расположении бантагских войск вокруг Рима, и посылать туда наши воздушные силы было бы совершенно бесполезно. Кроме того, как бы они совершили посадку в этом бедламе?
— А что насчет этих новых броневиков? — не сдавался Буллфинч.- У тебя ведь не меньше двадцати пяти машин.
— А зачем они там? Для уличных боев? Ты же сам мне говорил, что у Пэта по всему Риму разбросано множество ракетниц. Те броневики, которые Гаарк послал на штурм города, были уничтожены в течение часа.