Нуби уже успел нагреть воду в бассейне.
Илья разделся и плюхнулся. Долго тёр себя мочалом из высушенных морских водорослей – пользовались ими в основном варвары. Римляне были более изнеженными и предпочитали соскабливать грязь деревянными лопаточками.
Немезида тоже пришла в термы. Она разделась и осторожно, по ступенькам, вошла в воду. Но если раньше Илья отводил глаза, то теперь он откровенно любовался девушкой.
– Илья, я стесняюсь. Ты на меня пялишься, как на проданную рабыню…
– Должен же я знать, как выглядит моя невеста?
– И как?
– Нравишься.
Видно было – похвала девушке понравилась.
Илья и понятия не имел, как ухаживают в Риме за избранницами. Нет ведь ни дискотек, ни ночных клубов, ни бутиков для шопинга… На машине – и на той не покатаешь. А на повозке, запряжённой мулом, – неромантично.
Было, однако, одно, что девушки любили во все времена, – подарки. Вот и решил Илья после бассейна на рынок сходить. Что приглядится, то и купит. А станет Немезида женой, тогда пусть сама покупает, что ей нравится.
Так и сделал. Отправился на небольшой рынок, где в основном торговали греки. Римляне переняли у греков многое, но греческие товары были изящнее римских, искуснее. Там он выбрал тунику и столу с инститой, белого цвета, как любили римляне, и пенулу для непогоды из египетского сукна. А ещё – браслеты серебряные на запястье.
Лицо Немезиды расцвело, когда Илья вручил её подарки. По извечной женской привычке она сразу стала примерять и крутиться перед полированным бронзовым зеркалом. Ну а потом – как благодарность – объятия и поцелуи.
– Благодарю, Илия! А то у меня к свадьбе одежды нет.
– Что же ты молчала?
– Ты сам видел, в чём я была в паланкине. Я не успела ничего забрать из дома, только немного денег.
– Если что-то надо, ты только скажи…
Илья досадовал на себя. Ладно, он мужчина, и двух туник, как и двух набедренных повязок, ему хватает, не павлин. Но о девушке-то мог подумать! Вот же тугодум невнимательный! Ведь даже того, что он сейчас купил, явно недостаточно! Было бы славно дать ей денег и саму отправить на рынок, но Илья опасался, что девушка может заразиться чумой. Он-то выкрутился, да и то благодаря своему крепкому здоровью и помощи самой Матери-Земли. Не сам же дуб ему помог, а через него какие-то силы дали возможность живым выйти из смертельной передряги.
С венчанием Илья решил не тянуть. Жизнь многообразна и непредсказуема, в чём он убедился совсем недавно. Сегодня ты жив и строишь планы, а завтра тебя подстерегла коварная болезнь или меч гладиатора – и всё! И то, что ты не успел сделать, не сделаешь уже никогда – не построишь дом, не долюбишь, не доласкаешь, не продлишься в потомках… И потому надо торопиться жить. Не собирать деньги – их с собой в могилу не заберёшь, не пускаться во все тяжкие, а заниматься делом, оставить какой-то след в жизни. Сколько людей ушли из жизни, а одних помнят веками и тысячелетиями, другие же сгинули бесславно.
Переболев, Илья внутренне изменился. Человеку только кажется, что впереди много лет и он успеет исполнить задуманное. Но это фантазии и зачастую – бесплодные ожидания.
Он отправился к Кастору и сказал, что хочет венчаться.
– Давно пора. Ты муж серьёзный, а до сих пор не женат, несолидно.
На завтра и назначили. Илья успел всех парней из группы обойти, предупредить. Родственников у него не было, да и знакомых – десяток. В харчевню сбегал, торжественный обед на следующий день заказал. От обычного он отличался большим количеством блюд да изысками, вроде орешков в меду да ещё фаршированных оливок в винном соусе.
Зато само торжество, обряд венчания, удалось на славу. Венчал молодых сам Кастор, в присутствии прихожан, после утренней службы. Звучали песнопения, а потом парни осыпали молодожёнов лепестками роз и зерном, как символом достатка и сытой жизни.
Потом все направились в харчевню, и тосты поднимали за молодых, и ели, и музыку слушали. Оркестрик был маленький, всего-то четыре музыканта – с кифарой, тимпаном и двое с авлосом, вроде флейты. Зато музыка живая, слух услаждала. Во время эпидемии горожанам не до празднеств было, не до веселья, музыкантам редко перепадала удача поиграть, заработать. Поэтому старались.
Гости и молодожёны довольны остались, домой вернулись вечером. Конечно, никаких обручальных колец тогда не было, но брак-то был освящён. И библейские слова «плодитесь и размножайтесь» Илья в эту ночь исполнял ревностно.
Вот только в неге, любви, семейном уюте он успел прожить несколько дней. Через неделю после венчания, уже в сумерках, в дверь постучал Аякс, парень из его группы.
– Аве, Илия!
– Салют! Что случилось?
– Беда. Папу Корнелия схватили.
– Тебя Кастор послал? Он знает?
– Именно он и послал. Опасается, что его казнят, как и Фабиана.
Фабиан был предыдущим римским папой.
– Надо парней собирать.
– Я к тебе побежал, а Ицхак – к остальным.
– Куда Корнелия заточили?
– Пока не знаем.
Это было хуже всего. Опыт вызволения пленника у Ильи был, но тогда он знал, где его держали. И следовало поторопиться, римляне на расправу скоры. В таком случае счёт идёт на часы. Для христиан римский папа – как символ, как флаг, и его казнь могла негативно сказаться на общине.
Римляне били точно и в самое уязвимое место. Свою лепту в раскол христианского движения и общины вносил ещё и Новациан, объявивший себя антипапой. По его учению, Церковь должна изгонять из своего лона всех, совершивших смертный грех, и даже после покаяния не может прощать грешников. У Новациана нашлась поддержка из трёх епископов и нескольких сотен адептов. Корнелием он был отлучён от Церкви и создал собственную общину. Учение его пережило и существовало до седьмого века.
Почему-то Илья подумал, когда услышал об аресте Корнелия, что здесь не обошлось без Новациана. Может быть, он ошибался, но, если вспомнить об отлучении, повод мстить у Новациана был.
Пока они с Аяксом добрались до дома Кастора, тому стали известны некоторые подробности. Оказывается, схватили его не легионеры, а преторианцы, воины из императорской охраны, и увезли в неизвестном направлении. И вообще неясно, в Риме ли папа?
Илья приуныл. Империя велика, Корнелия могли увезти в любой город. А может – посадить на корабль, вывезти в открытое море и утопить, привязав к ногам камень.
Обычно римские папы находили последнее пристанище на кладбище Святого Каллиста. Земля под него была куплена христианской общиной, и управлял кладбищем старший диакон Каллиста, по имени которого и было названо кладбище. В крипте был похоронен папа Фабиан, причисленный к лику святых, на его могилу постоянно ходили прихожане, и римлянам это поклонение не нравилось. И они вполне могли казнить и похоронить Корнелия в неизвестном месте.
– Что посоветуешь? – Кастор был явно растерян.
– Задействуй все связи, ты же вроде говорил, что даже сенатор Понтий христианин. Пусть узнают, где содержится папа. Я не могу ничего предпринять, если не знаю, где содержат Корнелия.
– Хорошо, так и поступим. Опасаюсь только, что время упустили, и его казнят. Не хочется думать о плохом, но мы уже имеем печальный опыт.
– Тогда мы расходимся. Как станет известно место, будем действовать.
Парни разошлись по домам.
Илья возвращался в глубокой задумчивости. Почему папу схватили именно преторианцы? Близки к императору или Требоциан Галл не верит легионерам? Либо замыслил какую-то хитроумную гадость? И не ловушку ли готовит, используя папу как наживку? Вопросов много, но все они пока без ответов.
Дома Немезида бросилась Илье на шею:
– Я волновалась за тебя!
– Да что со мной будет? От чумы избавился, а другое меня не возьмёт.
– Ты так быстро ушёл с этим здоровяком…
– Ты забыла? Его Аяксом зовут… На днях я покину тебя по делам. Неопасным, не волнуйся…
– Видела я твои неопасные дела, – хмыкнула девушка.
Глава 7. Преторианцы
Только через два дня утром Кастор сам приехал на повозке к дому Ильи. Видимо, он узнал что-то важное, поскольку по утрам он был на службе и пропускал её только в чрезвычайных ситуациях. Едва зайдя во двор, он сказал:
– Мне сообщили, где держат папу, его вчера увезли в Цемтумцеллу.
Илья не знал, где расположен этот город, и поинтересовался у диакона.
– На побережье. Можно по дороге добраться, можно на судне.
– Я немедленно собираю парней, и мы отправляемся в путь.
– Да поможет вам Господь!
– А сейчас поможешь ты. Едем к Аяксу.
Недалеко от пристани они расстались – Илья сам не хотел, чтобы его видели с Кастором.
Аякс сидел возле большой лодки с мачтой и чинил порванную сеть. Сильно пахло рыбой.
Поздоровавшись, Илья спросил:
– Ты знаешь, где Цемтумцелла?
– Кто из моряков или рыбаков не знает? Бывал я там, и не раз.
– Нужна твоя лодка. Я соберу парней, и мы отправимся на лодке.
– Ты хоть скажи, зачем?
– Побузотерить надо, пёрышки пощипать у преторианцев.
Илья не сказал Аяксу о том, что туда увезли папу, об этом он объявит уже на лодке, всем парням. Лодка – это хорошо: если папу отобьют у гвардейцев, будет на чём его вывезти, по дороге рискованно. Мула с повозкой нет, а и был бы, так ведь на дорогах посты легионеров, и для папы есть риск быть схваченным снова. Рисковать же его жизнью Илья не хотел.
Снова подъехал Кастор, он привёз парней и оружие в свёртке.
Парни перебросили тяжёлый тюк с боевым железом в лодку, расселись.
– С Богом! Удачи! – Кастор обнял Илью. Крестить прилюдно не стал – зачем дразнить римлян?
Сразу и отплыли. Аякс поднял парус, и лодка направилась по течению вниз, к морю. Воды Тибра были грязными, воистину – клоака.
Илья же погрузился в раздумья. Преторианцы – противник серьёзный, это отборная гвардия римских императоров. Всего было создано девять когорт, по тысяче человек в каждой. Каждая когорта подчинялась своему префекту. Они имели повышенное жалованье и служили 16 лет, а не 25, как легионеры. В Риме располагались три когорты в специальном лагере – Costa praetoria. Все после службы могли носить цивильную одежду. Преторианцы, охранявшие императорский дворец, сопровождали его на праздничных мероприятиях, были замешаны во всех мятежах, и многие императоры были убиты в результате заговоров, активными участниками которых были гвардейцы. Так, Калигулу убил трибун преторианцев Хорея, ими же был убит император Коммод. Префект Мокрин организовал убийство императора Каракаллы из династии Северов, а сам занял его трон.
Интриги, обманы, мятежи, отравления и убийства – вот стиль преторианцев. Действовали они жёстко, а порой и жестоко. Где силой, напролом, а где и подкупом, лестью, обманом. Императоры опирались на них, но и боялись.
И вот с таким противником предстояло столкнуться парням группы и самому Илье. И иллюзий по этому поводу Илья не строил. Если их первая операция прошла удачно, то сейчас группа могла и не вернуться вовсе. Ох, так этого не хотелось, привык он уже к парням, все проявили себя достойно.
Они быстро вышли к морю – попутный ветер и течение благоприятствовали походу. И вот перед ними Тирренское море, обычно ласковое и тёплое.
Аякс сразу повернул лодку на север, держась милях в трёх от берега. Так и на берберов нарваться шансов нет, и с берега не разглядеть, кто в лодке. Аякс стал осторожен, как только влился в группу Ильи. Да и то сказать, серьёзные у них занятия, можно сказать – смертельные.
Мимо по правому борту проплывали небольшие рыбацкие деревни.
Судоходство в этих благословенных местах оживлённое. То и дело мористее хищными акулами скользили по водной глади биремы и триремы римского флота, попался пузатый зерновоз, шедший из Египта, а уж рыбацких лодок и не счесть. Лодка Аякса не привлекла внимания себе подобных.
Шесть часов – и справа показался город.
– Цемтумцелла! – крикнул Аякс, сидевший на рулевом весле. Он приспустил парус и направил лодку к берегу.
Пристали у рыбацкого причала – здесь их лодка не бросалась в глаза. К воинскому причалу их не пустили бы, а у торгового лодка обращала на себя внимание, там суда купцов.
Илья дал Аяксу денег, а тот вручил их хозяину причала за стоянку. Оружие в виде увесистого тюка они забрали с собой.
Илья решил снять несколько комнат в припортовой харчевне. Рядом с портовой площадью всегда лепились съёмные комнаты и дома вроде гостиниц – прибывшим купцам или ремесленникам надо было где-то останавливаться. Илье показалось удобно: причал и лодка рядом, можно в случае необходимости быстро покинуть город. И внимание не привлекут, люди на постоялом дворе менялись всё время.
До вечера было уже близко, и Илья решил дать группе отдых, а заодно и поужинать. А уж с утра – за работу. Положа руку на сердце Илья не представлял, с чего начать. Утром он решил пройтись по городу, присмотреться. Если информаторы Кастора не подвели, то он должен найти какую-нибудь зацепку, которая укажет, где искать – если не папу Корнелия, так его тюремщиков. И ещё одно: надо город изучить – тупики, переулки, выходы. Такие знания лишними не бывают, и сколько раз Илья ускользал от преследователей благодаря тому, что знал особенности населенного пункта. За компанию он взял с собой Трифона. Грек сообразителен, а Илье может потребоваться помощник.
Город был невелик, и за полчаса они прошли его вдоль – как и все прибрежные города, он был вытянут вдоль берега. Ни одного здания, пригодного для содержания знатного пленника и его многочисленной охраны, не было. Но не соврал же информатор! Для очистки совести Илья с Тихоном решили пройти город ещё и поперёк, что было дольше. Улицы короткие, узкие, но их значительно больше.
Они обошли уже значительную часть. К полудню стало жарко, воздух с моря влажный. Зашли в харчевню – освежиться разведённым вином. Уселись за стол, и тут Илья обратил внимание на троих мужчин, сидевших в углу. Вроде они ничем не выделялись: туники, сандалии – всё как у многих. Но было у них что-то общее – выправка, причёски. Когда годами находишься в строю, появляется осанка. Всё же щит тяжёлый спереди, поневоле спину выпрямишь. Лагеря с легионерами Илья в городе не видел, и поневоле напрашивался вывод – не преторианцы ли перед ними? Если да, то что они делают в этом захолустье?
Илья под столом толкнул ногой Трифона:
– Посмотри на тех, за угловым столом. Только мельком, не разглядывай пристально, не привлекай внимания.
Трифон «мазнул» глазами:
– Горожане как горожане…
– Думаю, они из Рима.
– Да ну! Если те, почему не в форме?
– Чтобы всем о себе заявить? Пьём вино и выходим за ними, проследить надо. Только ты не рядом со мною иди, отстань десятка на три шагов.
– Понял.
Предполагаемые визитёры из Рима не торопились. Они заказывали закуски, потом принялись за новый кувшин вина, мирно беседовали.
Илья же как на иголках сидел. Если это не они, сколько времени впустую пропадёт… Но надо набраться терпения, ведь ничего стоящего их внимания в городе не обнаружено.
Наконец посетители встали и начали рассчитываться с хозяином. Судя по количеству монет на сдачу, платили мужчины золотом, что ещё больше укрепило Илью в его подозрениях. Богатые люди есть в любом городе, но золотом рассчитываются немногие, чаще серебром.
Мужчины вышли, повернули направо.
Илья тоже подошёл к стойке, рассчитался за вино.
– Наверное, те, кто ушёл, только что из Рима? – спросил Илья.
– Раньше я их не видел, – покачал головой хозяин, – три дня назад впервые появились. Ведут себя пристойно, а откуда они и кто такие, мне неинтересно.
«Ага, – отметил про себя Илья, – три дня как появились… По времени ареста папы совпадает». И он вышел из харчевни.
Незнакомцы не успели уйти далеко, и Илья направился за ними.
Трифон перешёл на другую сторону улицы и пошёл за Ильёй.
Об осторожности незнакомцы не имели никакого понятия, шли не оборачиваясь. Греха за ними нет или они настолько самоуверенны, что и предположить о слежке не могут?
Незнакомцы попетляли по городу – он был им явно не знаком. Если бы они направились к порту, было бы понятно – с корабля. Но они свернули в переулок, прошли почти до конца и постучали в дверь. Им отперли, они вошли во двор.