Наклоняюсь, нащупываю камешек – и резким движением бросаю вправо от себя. Там по моим расчетам и должен скрываться мой противник, в которого я, возможно, не попал на бегу – и если он непрофессионал – то выдаст себя выстрелом.
Но выстрела не было – целая очередь прогремела где-то слева – и я бросился на гравий, выходя кувырком из-за своего укрытия…
Повезло – в этот раз повезло мне, хотя могло повезти – и ему. Просто повезло – выпустив длинную очередь в то место, где послышался шум, он потерял секунду – за это время успел взять его на мушку, лежа на спине. Выхода у меня не было, попадать нужно было первым выстрелом – и я попал, опередив моего противника на ту самую секунду, даже на доли секунды. Его пуля прошла выше, с противным визгом ударившись о стену обшитого сайдингом вагончика – мои же пули попали в цель – в пах, в живот, в грудь, в шею, едва не распилив противника пополам. Еще раз перекатившись, я вскочил на ноги и прижался спиной ко второму вагончику – а он упал, растянувшись на гравии в полный рост и выронив из рук карабин…
Держа автомат на изготовку, начал продвигаться вперед, шаг за шагом. Солнце уже не грело – палило, день обещал быть жарким и душным. Вязкий запах болотных испарений вперемешку с нефтяной вонью лез в нос, щипал глаза…
За вагончиками никого не было. Только длинная стальная нитка рельсов, идущая прямо рядом с ректификационными колонами – где-то там, дальше вагоны заправляли нефтепродуктами. Хитросплетение стали, в каждом закоулке которого мог прятаться враг…
А проверять надо. За спиной нельзя оставлять ничего непроверенного. Броском перебегаю к нефтеперегонной установке, занимаю позицию, до боли в глазах вглядываюсь, пытаясь понять – нет ли там кого. Куча лестниц, площадок – нефтеперегонные агрегаты требуют постоянного обслуживания. Сейчас там может прятаться снайпер…
Надо подняться. С земли не видно ничего – но и подняться с автоматом в руках невозможно. Забрасываю автомат за спину, снимаю с предохранителя пистолет. Узкая железная лестница с неудобными перилами ведет наверх, на самый верх на крытую площадку для осмотра оборудования. Прижимаясь к лестнице и оглядываясь после каждого шага, ползу наверх…
Снайпер – а он и в самом деле был – видимо не выдержал. Попытался высунуться и выстрелить – но вся установка была уже под прицелом с земли. Высунулся, попытался выстрелить по лестнице – и подставился. Застучал М4, я инстинктивно прижался к лестнице, обернулся – кто-то из морпехов, занимавших позицию на земле и прикрывавших меня помахал мне рукой…
Добрался – все оказалось лучше, чем я думал. Наверху была выстроена целая стальная галерея – прием крытая и с перилами, длиной метров четыреста – чтобы можно было пройти к любому аппарату, входящему в установку. Туда же, наверх были выведены все точки обслуживания, какие можно было бы вывести…
Засовываю пистолет в кобуру, снова беру в руки Вепрь. Осторожно крадусь по галерее, она противно покачивается при каждом шаге – будто готова упасть. Стараюсь шагать как можно тише – но все равно шаги по металлу скрыть невозможно…
Есть! Добравшись до самого конца, смотрю вниз. Там – небольшая железнодорожная станция. Пара маневровых локомотивов, когда бы бывших ярко-желтыми, а сейчас заросших черной масляной грязью. Длинные ряды цистерн на путях, одна пробита пулей примерно в середине – какой урод стрелял?! Совсем что ли крышу сорвало – по вагонам с нефтепродуктами стрелять? Но не взорвалось – черная маслянистая жижа вытекла на насыпь у рельсов, залила все вокруг. Похоже, топлива тут – надолго хватит…
Но самое главное – у небольшого здания – тот же самый, обитый сайдингом вагончик, только раза в четыре побольше, с антеннами и громкоговорителем на крыше – стоял маневровый автомобиль. (прим автора: маневровый автомобиль – это автомобиль с дополнительными подъемными стальными колесами, такими как у железнодорожного вагона) И не какой-нибудь, а тяжелый трехосный Ошкош (прим автора – малоизвестная у коммерческих перевозчиков фирма, выпускает полноприводные грузовики и армейские вездеходы), да еще с краном!
Обратно я бежал уже не скрываясь – теперь важно было время. Кто бы хотел стрелять – уже выстрелил бы…
Не знаю, как внизу восприняли мою энергичную жестикуляцию – наверняка вообще приняли за полного придурка. Тем не менее – с грехом пополам объясниться удалось…
Продвигаемся вперед – я по галерее, прикрывая сверху, остальные понизу – двумя парами, прикрывая друг друга. Шаг за шагом – как в Ираке, во время зачисток городов. Пули можно ждать отовсюду. Мельком посматриваю и за пределы завода – дорога просматривается метров на семьсот, если по ней пойдет подкрепление бандитам – я его увижу, хотя и времени для того, чтобы что-то предпринять будет совсем немного.
Выползаем к самой станции – округлые тела цистерн, наполненные животворной черной влагой – настоящей кровью экономики – стоят неподвижно и весомо, как памятники былому миру. Миру, где это все стоило денег, власти, где от этого зависела жизнь. Не буквально, конечно – но зависела. Сейчас жизнь зависит совсем от другого – сколько у тебя оружия, боеприпасов и есть ли поблизости одержимые. Вот так – ни больше, ни меньше. Тем не менее, завод бы желательно удержать вместе с терминалами – жизнь не кончается, за летом придет осень, за осенью зима – и придется чем-то обогреваться…
Морпехи перебегают от вагона к вагону, Я прикрываю сверху насколько могу. Десять минут времени – вот и все что нам надо. Десять минут – и живые аккумуляторы на Ошкоше… После этого – можем сваливать…
Ошкош удалось вскрыть почти сразу – в основе своей он имел армейский трехосный грузовик, а тот вообще заводится без ключа. Сверху я видел, как Питер копается в кабине, затем – в двигателе, затем снова в кабине. Хотелось ругаться последними словами – время уходило, словно вода просачивается сквозь песок – с каждой лишней минутой повышался шанс влезть в неприятности и остаться на этом заводе навсегда…
Взревел двигатель – глухо и прерывисто, скорее не взревел, а закашлялся. Но самое главное – машину удалось завести! А это значит – максимум через полчаса мы уже отсюда отвалим…
В последний раз глянул вдаль, туда где рельсовые пути сливаются один с другим, уходя вдаль – и обмер. Подпрыгивая на ухабах проселочной дороги, ведущей параллельно железнодорожным путям, к станции приближались три машины. Длинный развозной грузовик Шевроле, в кузове которого виднелись люди, еле державшие равновесие, пока грузовик подпрыгивал на ухабах. Пикап Додж с лифтованной подвеской и большими, нестандартными колесами, почти что «биг-фут» – этот преодолевал неровности дороги вальяжно и плавно. Третьим шел армейский Хаммер в темно-зеленом камуфляже – хорошо хоть без пулемета на турели. Похоже вариант для эвакуации раненых, с высоким коробчатым кузовом. Но от этого было не легче – в машинах было человек тридцать…
Глянул вниз – Ошкош уже выруливал на узкую дорожку между вагонами – единственный путь, чтобы выехать с завода…
Вот мы и попали… Теперь нам надо держать оборону – вчетвером против тридцати рыл – пока остальные не подцепят тягачом нашу черепаху и не вытащат ее на дорогу. А потом сваливать – под огнем, причем укрытий на пути отхода почти нет. По опыту Ирака могу сказать – чаще всего потери бывали именно после такого вот драпа, когда противнику удавалось навязать свою игру, и надо было отходить, отрываться, чтобы не попасть под удар своей же артиллерии или авиации. Как ни прикрывай друг друга на отходе – обязательно насуют огурцов полную ж…
Еще хреново – уж очень местность для наступления хорошая. Куча вагонов, за которыми можно, прячась то за одним, то за другим, продвигаться веред и подойти вплотную. А нам и стрелять по ним нельзя – попадешь в вагон, в котором пары бензина скопились – полыхнет так, что и в Батон-Руж видно и слышно будет. Ситуация, в общем…
Пока между нами было расстояние – не меньше семисот метров. Расстояние, которое я должен был превратить во время – достаточное для того, чтобы бронемашина встала на дорогу. Потом можно будет сваливать – заехать прямо на завод, поставить ее прямо рядом со станцией и прикрывать наш отход. Сколько бы ни было бандитов – а РПГ у них не должно было быть – значит, и сделать нам они ничего не смогут. Но это время – минут двадцать-тридцать – отыграть надо было обязательно…
К винтовке у меня было сорок патронов – четыре снаряженных магазина плюс пятый в винтовке. Должно хватить…
Винтовку я положил на стальные перила – располагались они где то на метр от площадки, для того, чтобы так целиться приходилось встать на колено. Приличная мишень для пуль – впрочем, пока расстояние идо противника позволяло стрелять именно так. С одной оговоркой – если с той стороны нет хорошего снайпера…
Первый выстрел – по лобовому стеклу Шевроле, примерно по тому месту, где должен был быть водитель. В прицеле машина на ухабах словно плясала пляску святого Витта, попасть по водителю я и не старался – мне надо было остановить машины как можно дальше, от того места, где стояли вагоны, заставить бандитов залечь на месте, не высовываться и сидеть там как можно дольше. И предупредить остальных внизу – они еще не знали, что сейчас придется идти в бой – четверым против тридцати…
Ветровое стекло пошло трещинами – пуля ушла левее и ниже, – и грузовик тотчас повело влево. На какое то время водитель потерял контроль над машиной и теперь судорожно пытался остановиться и не свалиться в придорожную канаву. Проехав еще несколько метров Шевроле все-таки сунулся носом в канаву и так и застыл – носом вниз…
Слегка скорректировав точку попадания – выше и правее – я снова выстрелил – как только машина замерла – теперь по двери водителя. На сей раз точно куда хотел – пуля пришлась по центру двери, проделав аккуратное, еле видимое в прицел отверстие. Убил или ранил водителя – не знаю, но дверь со стороны водителя так и не открылась…
Реакция тех, кто был в кузове, была самая разная. Двое присели, стараясь прикрыться бортом грузовика, еще несколько вцепились в борта, пока машина пыталась остановиться. Трое начали стрелять непонятно куда – мою позицию пока никто не определил. Да и невозможно было это сразу сделать – вот представьте, едете вы в кузове, мотает вас из стороны в сторону – и тут выстрелы, машина чуть не переворачивается. Естественно, сначала вы попытаетесь не выпасть под колеса, удержаться на ногах, потом спрятаться от пуль за чем-нибудь и только потом будете выяснять, откуда же в вас стреляют. Так что, какое то время – небольшое – у меня было…
Через секунду после остановки Шевроле сотряс еще один удар – водитель шедшего сразу следом за ним Доджа не успел вовремя среагировать и нажать на тормоз. Вместо этого он вывернул руль, Додж по касательной боднул Шевроле в зад – причем так, что один стрелок не удержался и выпал из кузова на дорогу, и выскочил на железнодорожное полотно. Инерции Доджу хватило, чтобы буквально вспрыгнуть на рельсы, переднюю часть машины подбросило так, что будь у него стандартная подвеска – она бы полетела к чертям собачьим. Хаммер успел остановиться…
Третьим выстрелом я срезал одного из стрелков – того самого, которого выбросило из кузова, который, судя по всему, при падении вывихнул, а то и сломал руку, и который пытался подняться. Стрелял я в корпус и попал с первого выстрела – он стоял на коленях, пытаясь опереться рукой о грузовик и подняться – так и завалился на бок около колеса…
Перевел прицел выше – там все еще пытались вылезти из кабины грузовика. Один из бандитов, здоровенный латиноамериканец, не сменивший оранжевую тюремную робу на что-нибудь приличное, стоя во весь рост в кузове, палил по ближайшим кустам из УЗИ. Значит, он и будет следующим. Выстрел – и незадачливый стрелок упал в кузов…
Теперь просекли уже все, залегли за машинами, открыли огонь по сторонам – но откуда стреляют, они все еще не просекли. Но и на открытое пространство уже никто не высовывался…
Внизу по дороге, совсем рядом с моей позицией пророкотал Ошкош – Питер выводил его из-под огня, спешил к застрявшей на дороге бронемашине. Если вторая группа бандитов в этот момент идет со стороны дороги, то нам всем крышка – нападение с двух сторон мы отразить не сумеем.
На секунду оторвался от прицела, глянул вниз – морские пехотинцы продвигались вперед, навстречу бандитам, прячась за вагоны. Это было умно – максимально продвинуться вперед, пока бандиты не очухались, прикрываясь вагонами – чтобы потом было куда отступать. Тянуть время.
Если стрелять не по кому – можно выстрелить по чему-нибудь. Очень удобно стоял Додж – правое переднее колесо замерло как раз на отполированном до блеска рельсе, и машина буквально подставляла под пули бензобак, который на этой модели был расположен так же, как и на тяжелых грузовиках – на раме, между передним и задним мостами.
Загорелся со второй пули. Не так как это показывают в кинофильмах – сильный взрыв, столб пламени… Просто хлопок – и борт машины начало лизать желтое, с черными проплешинами дыма пламя, разгораясь все сильнее и сильнее… Еще немного – и пламя должно перекинуться и на вторую машину…
Бандиты наконец то въехали в ситуацию, поняли что стреляют откуда то спереди – непонятно откуда точно, но спереди. Шедший третьим Хаммер, газанув, проскочил канаву, смял росший рядом с дорогой кустарник и попер вперед. Все, что оставалось в магазине, я высадил по Хаммеру, но остановить его не смог, хотя уверен, что попал – и по двигателю и по кабине. Водитель видимо вел машину, пригнувшись к рулю, а движок не остановился, несмотря на пробитый радиатор. Впрочем, это уже было и неважно – морпехи добрались до самых первых вагонов и заняли позиции для отражения атаки…
Когда менял магазин в винтовке, глянул назад – остальные цепляли Ошкош к грузовику, чтобы тянуть его из придорожной канавы. Черт, чего они так возятся…
Сменил магазин, передернул затвор, прицелился – ситуация вперед уже изменилась. Хаммер уже горел – он дымился буквально в нескольких метрах от первых вагонов, бандиты, беспорядочно паля шли в атаку. Господи, они совсем идиоты – палить по цистернам, что ли. Большая часть бандитов меня не видела совсем и палила по занявшим позиции за вагонами морпехам. Слава богу, ничего не горело. Пока…
Со второго выстрела – все-таки на такой дистанции точности уже не хватало – я срезал того, который показался мне главарем – здоровенного рокера в кожаной косухе, что активно размахивал руками, не забывая палить из М14. Опасная штука – цистерну пробивает только так. Когда стрелял первый раз, целился в голову, и пуля прошла выше. Среагировать он не успел – вторая пуля попала по корпусу, в грудь…
Тщательно прицеливаясь после каждого выстрела, опустошил магазин – семерых то ли убил, то ли ранил. В любом случае, ранение в грудь или в живот при отсутствии медицинского ухода смерть, только не сразу. А какая сейчас медицинская помощь, тем более у бандитов – в лучшем случае добьют, чтобы не мучался. Начал менять магазин – и тут буквально обмер…
С шоссе доносился рев двигателей – причем нескольких. Обернулся – увидел идущий на скорости бронетранспортер морской пехоты LAV-25, за ним крытый армейский грузовик. Понимая, что сейчас меня могут прибить из Бушмастера как охотник утку на взлете, упал на стальной пол галереи – и только тут понял, что это не бандиты.
Это наше подкрепление – которое мы не звали, но оно все-таки подошло. Настало время и нашего везения… Оставалось продержаться совсем недолго. Совсем чуть-чуть…
Когда я начал стрелять – уже особо не прячась, бронетранспортер свернул с дороги, на скорости проскочил те самые метры, которые мы преодолевали бегом, прячась за пикапом. Тяжелым ударом отбросил в сторону расстрелянный пикап и попер вперед, мимо стальных колонн завода, мимо домиков – вперед. Туда, где шел бой. Грузовик следовал за ним…
Пророкотав мимо меня, БТР повернулся и попер по свободному пути – единственному из четырнадцати, не занятому составом с нефтепродуктами. Из под колес летел щебень, машина упорно перла вперед, на ходу наводя пушку – и не было сейчас с силы, способной ее остановить…
Грузовик остановился как раз подо мной, с него начали высаживаться морпехи. Я отложил винтовку в сторону, поднялся во весь рост. Двое солдат взяли меня на прицел…
– Свой я, свой! Надеюсь, поверят…
Прокатившись мимо длинной цепи вагонов, бронетранспортер остановился, повел башней. Бандиты отступали, лихорадочно отстреливаясь, часть спряталась за машинами…