— Так это вы уложили всю охрану.
— Нет, нет! — выкрикнул Стресс.
— А кто? — не отставал Комбат, понимая, что этот, привязанный к трубе бандит, все знает.
— Курт хитро придумал. Мы сидели в машине на подстраховке, охрана сопровождала машины, думая, что в них ценный груз. Курт все рассчитал.., под Серпуховом на охрану напали другие люди.., одну машину столкнули вниз в болото, а вторую расстреляли прямо на дороге.., затем машины загнали в лес, а уж там мы перестреляли всех тех, кто хотел забрать груз…
— А что вы везли?
— Ничего. Мешки с сахаром были в машинах, а мы прятались за ними.
— А что должны были везти? — спросил Комбат.
— Не знаю, наверное, наркотики. Только не убивайте меня, не оставляйте здесь.
— Говоришь, наркотики?
— Да-да, Курт перекинулся к другим хозяевам вместе со всеми нами.
— Понятно. А где он сейчас?
Комбат закрутил кран и еще раз обыскал Стресса.
На этот раз его интересовали документы. Потертый вместительный бумажник оказался в руках Комбата, денег в нем лежало немного для такого мерзавца, как Стресс, — триста долларов.
— Да, не густо вам этот Курт платит. Может, ты дома все свои денежки держишь?
На импровизированный стол, составленный из ящиков, легли документы на автомобиль, техпаспорт, права, штрафные квитанции.
— Машина у тебя дорогая.
— Это не моя, Курта, на меня только оформлена.
— Так где Курт?
— Точно говорю, не знаю. Обещал связаться.
— Это мы еще посмотрим. Твоя машина сейчас где? Возле вокзала стоит?
Стресс, согласно кивнул. Комбат рассматривал квитанцию, которую бандит получил, оставляя машину на стоянке.
— Скоро уже время твое истечет, быстро ты управиться хотел.
— А чего тут долго возиться, — как о самом обычном деле сказал Стресс, он уже почувствовал, его оставят в живых.
Во всяком случае пока. Пока не убедятся в правдивости его слов. Он надеялся, что этот здоровенный мужик, действующий в одиночку, оставит его под присмотром Щукина и Трубы, а сам отправится искать Курта.
Значит, следовало как можно скорее, отправить его куда подальше, по возможности, не обманув. А за это время попытаться договориться с бомжами.
Стресс хитро прищурился и выдохнул.
— Может, Курт на базе, — хотя абсолютно точно знал, что тот сейчас направился на встречу с Сиваковым и Панкратовым.
— Какая база? Смотри не ври.
Комбат присел на корточки и приблизил лицо к лицу Стресса, тому стало не по себе от спокойного взгляда.
— Недалеко от Переделкино есть поворот вправо.
Там еще стоит указатель «Оптовая база». За лесом в полутора километрах бетонный забор с железными воротами и никакой вывески. За ними склады, там, может быть, Курт.
— Так — может быть или — точно?
— Откуда мне знать, он мне не докладывает. Там наши ребята должны сидеть.
— Много?
— Не знаю. Это как Курт решит, если дело есть, то все собираются, а обычно человека три-четыре.
— Так, — задумался Комбат, потирая уже два дня небритую щеку, — чешутся у меня руки размазать тебя по стенке, да жаль твоей головы, небось что-то еще в ней ты приберег, чтоб свою задницу спасти?
— Я все сказал. Но если Курта сейчас там нет, то это не моя вина.
— Где он живет? — спросил Комбат.
— Точно не знаю, он никого к себе домой не водил.
Знаю только двор, в который его подвожу.
— А дом?
— Он никогда не заходит в подъезд, прежде чем машина не уедет.
Комбат заглянул в глаза Стресса, понял, тот не врет.
— Ладно, — Рублев поднялся и осмотрелся, — оставлю тебя пока здесь. Вы, ребята, за ним присмотрите. Будет деньги предлагать, не верьте.
— Дело ясное, — согласился Щукин, — сколько надо, столько и будем его здесь держать.
— Только с голоду не дайте подохнуть. Может, он еще и пригодится.
— Придется тебе объедки из «Мак-Дональдса» жрать и то не своими руками, будем в рот запихивать.
В этот момент Стресс чувствовал себя счастливым человеком, он понял, что будет жить. Пока Он надеялся на то, что ему удастся вывернуться.
Комбат сунул Щукину деньги, которые нашел в кошельке Стресса.
— Только смотрите не пить! Иначе…
— Что ты. Комбат, можешь не говорить, — Щукин приложил руку к груди.
— И никому ни слова, — Рублев напоследок пристально посмотрел на привязанного к трубе Стресса, и отбросив ногой подбежавшую любопытную крысу, выбрался из помещения, прихватив с собой электрический фонарик, пистолет, документы и связку ключей от машины.
Глава 20
Рублев с наслаждением вдохнул свежий воздух, оказавшись возле железнодорожных путей. Аккуратно поставил люк на место и зашагал к платформам.
Ожидавшие прибытия поезда с подозрением посмотрели на Бориса Рублева, который легко выбрался на высокий перрон и зашагал к залу ожидания.
Вскоре Рублев уже осматривался на привокзальной площади, отыскивая глазами джип Стресса. Машина вполне приметная. Когда Комбат с хозяйским видом подошел к ней, вертя на пальце ключи с брелоком, автомобиль ответил сигналом.
«О, и эти боятся, что машину угонят. Сами ворюги и то опасаются».
К Комбату подскочили двое подростков, один с ведром, второй с тряпкой.
— Мы вам машину помыли.
— А я вас просил?
— Не-а, но мы всегда так делаем, с вас десять баксов.
— Чего-чего? — насупил брови Комбат и, зло сверкнув глазами, повернул ключ в двери.
— Если не заплатите, мы вам машину кислотой обольем.
— Обливай, — спокойно сказал Комбат.
Подобный поворот разговора явно озадачил мальшичек-вымогателей.
— У нас крыша есть, — сказал тот, что был постарше в грязных кроссовках на босу ногу.
— Ну а мне начхать на вашу крышу, ребятки, хотите поливайте кислотой, можете даже ее поджечь.
— Ни хрена себе, — сказал один из мойщиков, толкнув своего напарника.
Тот тоже пожал худыми плечами; за все время, что они тут работают, их впервые так нагло прокидывали.
— Э, э, Колян, — сказал веснушчатый напарнику, — глянь-ка какая пушка у него.
Из-за пояса торчала рукоятка пистолета.
— Мент, наверно.
— Ты что, менты на таких не ездят.
— Все равно, ну его на хрен, в приемник неохота идти.
Комбат, улыбнувшись, выехал со стоянки, а затем притормозил и, щелкнув пальцами, поманил к себе веснушчатого, с ведром и с грязной тряпкой. Тот несколько мгновений мялся, но все же подошел.
— Чего тебе? — спросил он у Комбата.
— На тебе десять баксов, — Рублев подал бумажку. В тот момент, когда купюра переходила из рук в руки, он схватил мальчишку за запястье.
— Пусти, пусти! — заверещал парнишка.
— Иди, только в другой раз так не делай. Смотри, кого можно пугать, а кого нельзя.
Мальчишка быстро, как щенок среди мебели, исчез между машинами, а комбат уже мчался по улице, прикидывая, как можно быстрее попасть в Переделкино.
* * *Через пару кварталов Комбат привык к управлению джипом, тем более, что управлять им было не сложнее, чем «уазиком». И тут его взгляд упал на телефонный аппарат, прикрытый газетой.
— О, да тут можно жить с комфортом!
Продолжая одной рукой вести машину. Комбат взял трубку и принялся один за другим набирать номера, по которым можно было бы отыскать Андрея Подберезского. С третьей попытки это удалось.
— Андрюха, ты где?
— К тебе, Комбат, еду!
— А куда ко мне? Я не из дома звоню.
— Из автомата, что ли?
— Нет, из машины.
— С кем ты едешь?
— Один, — рассмеялся Рублев. — А что у тебя слышно?
— Ни хрена хорошего. Встретимся — объясню.
— Давай, я тебя подхвачу. — На машине. Да.
Мужчины договорились, где встретиться, и уже минут через двадцать Андрей выхаживал по обочине кольцевой автодороги, пытаясь угадать, в какой же машине встречает его Комбат. Ведь Рублев так и не сказал ему марку автомобиля, на котором приедет. Черный «лендровер», взвизгнув тормозами, замер прямо возле Андрея. Тонированное стекло опустилось, и показалось улыбающееся лицо Комбата.
— Андрюха, садись!
Тот покачал головой.
— Вот уж не думал, Комбат, что ты на такой крутой тачке будешь ездить!
— Сам не думал. Машина хорошая, только хозяин у нее дерьмовый попался. Вот я и исправил несправедливость. Ты садись. По дороге тебе все расскажу.
За пять минут Рублев изложил Подберезскому ситуацию. Обрисовал ее кратко и точно, как привык ставить задачу в боевых условиях. В ящике на приборной панели оказался еще один пистолет, на этот раз без глушителя, старичок ТТ с полной обоймой.
— Кажется, мы на верном пути, — проговорил Подберезский, рассматривая оружие. Ударом ладони он вогнал обойму в рукоятку и засунул пистолет за пояс.
— Ты поосторожнее, яйца себе отстрелишь, — пошутил Комбат.
— Ты тоже себе за пояс засунул, — усмехнулся Подберезский.
— По городу с кобурой к сожалению не походишь, — Комбат вглядывался в ночь за лобовым стеклом, боясь пропустить поворот, о котором говорил ему Стресс.
«Ну, если он меня обманул, — подумал Рублев, когда до Переделкино оставалось совсем ничего, — я ему яйца отстрелю, точно».
И вдруг Андрюха вскинул руку:
— Смотри, указатель!
Тот стоял на отшибе от дороги, так чтобы не попадать в свет фар проходящих машин.
— Ты смотри, чуть не проскочил! — Рублев, не сбавляя скорости, вывернул руль.
Джип, подпрыгнув на ухабе, понесся по узкой дороге.
— Андрюха, я тебя выпущу, немного не доезжая.
И если мне будет сложно прорваться через ворота, то ты перелезешь через забор. А там сориентируемся по обстановке.
— Эх, знать бы, сколько их там! — сказал Андрюха, высаживаясь на обочину. Впереди уже виднелись фонари, освещавшие территорию склада. Комбат фары не включал, так что его машину пока вряд ли кто видел.
— Успеха тебе, Андрюха!
— И тебе того же.
Подберезский сперва хотел пожать Комбату руку, но потом подумал, что это будет выглядеть как прощание, а они еще надеялись встретиться, и встретиться очень скоро.
К воротам склада Комбат подъехал не очень быстро, со включенными фарами. Он знал, что его рассмотреть невозможно — фары слепили бы любого. Остановившись перед самыми воротами он выключил свет и подался чуть назад — на случай, если в машину посветят фонариком. В воротах открылась небольшая калитка, и в ней показался молодой парень в кожаной куртке и лыжной шапке, натянутой на самые брови.
Он прищурился, а затем приветственно махнул рукой.
«Машина ему знакома». — справедливо рассудил Рублев.
— А, Стресс приехал, — крикнул он кому-то, кто был во дворе, и загрохотал электродвигатель, открывающий ворота.
Комбат осторожно тронул машину с места. Парень стоял на въезде с автоматом на плече.
«Вот же суки, — подумал Комбат, — не боятся никого, с оружием открыто ходят».
Джип медленно приближался к бандиту.
— Пивка свежего привез? — парень вразвалочку, положив одну руку на автомат, направился к машине.
Комбат опустил стекло. И когда парень подошел к дверце, Рублев резко распахнул ее, да так, что сшиб его на землю.
«Сколько же их тут?» — успел подумать Комбат, пригибаясь.
Он слышал, как бандит обращался к кому-то. Значит, тот второй совсем близко.
Так оно и было. Сидевший под навесом, замер, увидев то, что случилось с его приятелем. Он схватил автомат, лежавший на коленях и, передернув затвор, уже хотел прокричать:
«Ты что, Стресс, пьяный, что ли?» — но не успел сказать заготовленную фразу.
Холодный ствол пистолета уперся ему прямо в затылок.
— Стой и не двигайся; — тихо сказал Подберезский. — Шевельнешься — сразу же выстрелю Медленно опусти автомат — Понял.
Очень медленно парень опустил руки с автоматом, еще не понимая, что происходит. Затем положил его на землю и оттолкнул ногой.
— Молодец, — сказал Подберезский, и ударом рукоятки по выбритому затылку уложил парня на землю рядом с автоматом. Затем поднял оружие, поставил на предохранитель и негромко дважды свистнул.
Комбату этот условный свист был хорошо известен.
Он загнал автомобиль во двор, выбрался из машины, перекинул автомат на плечо и за ноги поволок бандита под навес. Подберезский тем временем с грохотом затворил ворота. Наступила тишина.
— Может, еще есть кто? — спросил Комбат. — Вроде бы, шума мы с тобой особого не подняли. Давай-ка, их быстро свяжем, потом поговорим. Ты вяжи, Андрюха, а я осмотрюсь.
Подберезский действовал быстро и профессионально. Он повытаскивал брючные ремни, связал бандитов спина к спине. Понемногу те очухались и смотрели на Подберезского абсолютно ничего не понимая, лишь моргали глазами и тяжело дышали.
Комбат вернулся минут через восемь.
— Вроде бы никого, хотя обыскать все за такое короткое время нельзя. Кто еще есть? — спросил Комбат, стволом автомата, поднимая подбородок лежащего на земле бандита.
— Только мы с ним, больше никого.
— Где Курт?
Бандиты затрясли головами, давая понять, что они не знают.
— Андрюха, подымай, веди к стене.
— Зачем? — спросил Подберезский.
— Сейчас я приведу приговор в исполнение. Мужики, вас приговорили к смерти.
Подберезский поставил на ноги бандитов, поняв ход мыслей Комбата, и поволок их к бетонному забору.
Бандиты стояли спина к спине. Тут забор был очень высокий. Передернув затвор автомата, досылая патрон в патронник Андрей поинтересовался:
— Может, кто-нибудь хочет сказать последнее слово? Передать что-нибудь родным, близким?
— Эй, мужик, мужик, кончай, — закричал один из них. Нервы у него сдали.
Кто эти двое, он абсолютно не понимал, да и не хотел понимать.
— Я все скажу, все, что вам надо, дам, отдам бабу! — закивал головой бандит, у которого сдавали нервы, пытаясь указать на склад.
— Значит, она там! — с видом знатока произнес Комбат, хотя и не понимал о какой такой бабе идет речь.
— Мы ей ничего плохого не сделали.
— — Курт оставил нас сторожить ее до его распоряжения!
— А сам он появится? Андрюха, побудь с ними.
Ключи где?
Парень указал взглядом на карман своей куртки.
Комбат запустил туда руку, вытащил тяжелую связку ключей.
— В каком складе?
— Четвертом, в подвале, пятый бокс.
Комбат двинулся туда, держа автомат наготове.
Что здесь всего лишь два бандита, теперь он знал абсолютно точно. Ведь под стволом автомата соврать может лишь очень отчаянный и смелый человек. А эти двое таковыми не являлись. Рублев это понял по их лицам, по дрожащим голосам.
Он спустился вниз по бетонным ступенькам и, отыскав дверь с номером 5, вставил ключ в отверстие и повернул. Отбросил замок в сторону, отвалил засов.
Женщина в вечернем платье, поблескивающая украшениями и в грязной фуфайке, накинутой на плечи, сидела в углу, обхватив колени руками.
— Выходите, — сказал Комбат.
— Кто вы? — спросила та.
— Это не имеет значения. А вы кто?
Лампочка, под которой стоял Комбат, освещала его небритое лицо. Автомат в руках и весь его внешний вид хорошего впечатления не производил и не вызывал на откровенность.
— Выходите, выходите, и быстро расскажите мне, кто вы.
— Где мой муж?
— А кто ваш муж?
— Илья Сиваков.
Эта фамилия Комбату тоже ничего не говорила.
— Илья Сиваков? — Он произнес так, будто был знаком с ее мужем. — Где Курт? — тут же резко спросил он.
Женщина пожала плечами и вновь спросила:
— Где мой муж? На нас напали. Я не знаю, сколько дней сижу здесь, в подвале, ничего не знаю.
Она расплакалась. Толку от нее сейчас не было.
Комбат вывел женщину, усадил под навес на стул и направился к бандитам.
— Где Сиваков?
— Сиваков уехал.
— Один или с Куртом?
— Один уехал. На своей машине. Курт его отпустил.
Парни, которых Подберезский связал, стояли у самой стены. Один, тот, которого Комбат сшиб дверцей джипа, тихо и упорно шевеля пальцами, пытался развязать ремень, стягивающий руки. Это наконец ему удалось, и он постарался скрыть ослабший ремень.