Каперед пошел вперед, заставляя раба посторониться. Даже если он пленник, то не позволит рабу угрожать свободного гражданину.
— Но напомни мне, раб, как зовут твоего господина.
— Благородного господина зовут — Астанис сын Верея из племени Немеев.
Хм, не местное имя, отметил мысленно Каперед и спросил:
— Честно сказать, я долго странствую, много повидал, да порой забываю разные мелочи. Напомни, раб, как связан твой гостеприимный хозяин со знаменитым Генриториксом?
Глаза раба округлились, он втянул плечи и приотстал. Похоже, это имя хорошо знакомо рабу. Каперед сделал вывод, что тот был воином чужого племени, некогда покоренного варварским царем. Если не так, то Каперед не слишком промахнулся.
— Мой господин не ведет дел с вождем вождей.
— Вот как?! — Каперед изобразил изумление и нахмурился.
Мелкая сошка этот аристократ.
Они вошли в дом, оказались в приемной, где хозяин обычно встречал гостей. Но пленника он ожидал не здесь, скорее всего внизу, где удобно наказывать провинившихся рабов и хранится рабочий инструмент.
Само помещение не поражало богатством интерьера, но было чистым и уютным. Высокое кресло хозяина с рельефами в виде лошадиных голов располагалось у длинной стены, вдоль которой располагались лавки для дружинников или членов фамилии.
Для гостей выносили отдельно сидения, сейчас они отсутствовали. Из украшений на стенах висели щиты и варварские картины. Они не походили на те, которыми украшали собратья Капереда свои дома. Больше похоже на фрески перенесенные на кожаную основу. Изображены были воины, повергающие своих рабов, очевидно, предки этого аристократа; множество могучих коней.
Больше ничего; боковые коридоры вели на кухню и в спальни, они отделены драпировками.
Каперед не знал, где находится спуск в подвал, но прикинул, что тот располагается рядом с кухней. Так удобней — инструмент для рабов хранится под рукой, и если кого наказывать плетью внизу, то рабы на кухне прекрасно будут слышать вопли несчастного собрата.
По запаху торговец определил направление и, опережая указания Темия, направился направо. Одернув драпировку, Каперед направился по коридору, заглядывая в каждую комнату, где ночевали рабы. Вход в подвал располагался в узком коридоре, между кухней и рабскими спальнями.
Спустившись по крутой лестнице вниз, Каперед наконец увидал хозяина дома.
Высокий белолицый мужчина, уже имеется седина в волосах и бороде, но еще крепкий. Самый лучший возраст для мужа. Он уже избавился от юношеской горячности, набрался опыта и обрел смирение.
Такие люди превосходные руководители, не стремящиеся в императоры. Им не нужны легионы, они довольствуются своими отрядами. Готовы подчиняться и умеют руководить. Конечно, если судьба подарит шанс Астанису, то он непременно воспользуется им, попытается занять кресло вождя вождей.
— Приветствую сына Верея!
Каперед спустился с последней ступени и замер у входа, позади него на лестнице мялся раб. Темий не видел хозяина и боялся поступить неправильно — оттолкнуть гостя (или пленника?), но предстать под ясны очи хозяина, или остаться в этом двусмысленном положении.
Стараясь не обращать внимание на пыточные инструменты, Каперед представился. Он назвал ремесло, которым зарабатывает на жизнь, описал радость от пребывания в варварском царстве и вообще болтал, как то принято у мудрецов с востока. Многие на родине Капереда считали таких пустобрехов назойливыми, лживыми лизоблюдами. Но варвары не отличали один цивилизованный народ от другого, пред ними необходимо предстать так, как они того ожидают.
Тем более во факториях на побережье в основном проживали торговцы из восточных царств. Варвары с ними знакомы лучше, чем с гражданами Государства.
— Уймешься ты наконец? — спросил варварский вождь, вставая.
— Прошу простить мою словоохотливость, я просто не в состоянии сдерживать радость при виде…
И пошел дальше, уж говорить на манер торговцев и философов Каперед умел. Успел некоторое время поучиться в Пифене, познакомиться с древней цивилизацией, взрастившей множество великих людей: вождей, воинов и философов.
На самом деле Каперед так разволновался не при виде вождя, о котором никто в мире не слышал. Больше его напугал вид жаровен, где нагревались металлические штыри, бочки с мокнувшими розгами, да всевозможные ножи. У дальней стены располагалась перекладина, на которой распинали рабов во время порки.
На эту штуку могут повесить и его, Капереда. Так что пусть словами, но хоть так оттянуть неизбежное излечение от жизни. Если получится, то удастся занять место за столом вождя и заручиться его поддержкой. Какая-нибудь сопроводительная грамота не повредит тому, кто намеревается путешествовать по Коматии до земель Кенветов.
Астанис закатил глаза, слушая Капереда. Он взглянул на мастера, но не подал ему знака. Что-то происходило, не ясное для них. Обычно пленники себя так не ведут.
Как знал Каперед, варвары мыслят простыми категориями. И среди них есть мудрецы, но их голоса заглушены громкими криками воинов, идущими в бой. Вот они, эти простые воины и правят всеми племенами. А жрецы лишь направляют их устремления, чуть смягчая грубость нравов.
Вряд ли этот Астанис умеет играть на лире.
Вот почему Каперед говорил так, а не иначе, надеясь, что не ошибся со своей оценкой. Ведь окажись варвар чуть хитрее, не удержать гостю головы на плечах.
— Ты так и не ответил, что привело тебя в нашу землю! — воскликнул Астанис.
Каперед сбившись с монолога, задумался. Он дождался, когда вождь наберет воздуха в грудь — да побольше! Как мышцы на его лице напрягутся, рот вот-вот разверзнется и польются слова. Именно в этот момент Каперед и ответил:
— О, и наших земель достигла слава мудрецов, рождаемых вашей тучной землей. Прибыл я сюда с тем, чтобы вкусить мудрости, славящей народы Немеев, Кенветов, Велавиев, Рауриков и многих других. Я сам знахарь, как говорил уже, и хочу расширить свои познания в ремесле моем. Именно это стремление заставляет меня жить… и рисковать. — Каперед демонстративно взглянул на рабскую перекладину.
Астанис проследил за его взглядом. До сего момента гость как бы не замечал пыточных инструментов, выставлял себя эдаким дурачком. Дурак оказался не так прост, это пугало вождя. Он уселся в кресло, спрятал кулак в бороде и спросил:
— А зачем ты ушел с дороги и скрылся в лесу?
— Где как не под зеленой крышей искать мне мудрецов земли вашей. Именно там я и встретил одного из народа знатоков. Местные зовут его Воробьем.
Варвар моргнул, но ничего не сказал. Прозвище знахаря было ему знакомо. Каперед лишь жалел о том, что не удалось узнать настоящее имя варвара. Это пригодилось бы при переговорах, как бы так намекнуть, что ему удалось узнать настоящее имя варвара.
— Мы с ним плодотворно беседовали, — Каперед резко перешел на сухой тон, принятый среди ораторов его народа.
В бездну театральщину восточных ораторов, пришло время не для извилистых путей речи, а для тяжелых монолитных конструкций.
— Общие темы объединили нас, мы вкусили хлеба и воды, разделили меж собой общие тайны. Прости вождь, не позволяют клятвы раскрыть их. То секреты нашего ремесла.
— Темий! — крикнул Астанис. — Поди в город, поспрошай о знахаре, к которому ты ходил месяц назад.
Раб спустился в подвал и кивал, слушая указания хозяина. Каперед украдкой улыбнулся, он знал, что раб никуда не пойдет. Все это лишь игра, чтобы напугать пленника и заставить его выдать истину.
Памятуя слова Воробья, Каперед сказал:
— Да, он предупреждал меня, что никто не будет верить словам правды. Забавно, люди охотней верят в ложь, нежели слышат голос правды.
Раб побежал по лестнице.
— Если он предупреждал тебя, так что заставило идти на север.
— Куда же мне еще идти? Лишь там проживают ваши жрецы. На удаленных от побережья островах, в потаенных рощах и вдали от городов.
— А города тебя не интересуют? Люди, что здесь собрались.
— Прости вождь, но я не обучен воинскому ремеслу и не способен оценить красоту баталии. Я знахарь и смотрю под ноги или на небо, но не вокруг себя. Ведь пригласившие меня в город воины рассказали тебе, как обнаружили меня?
Астанис кивнул и нахмурился.
— Я вижу твои воины сильны, обучены и готовы отразить нападение враждебных тебе племен. — Каперед поднял руку, указывая на заплечных дел мастера. — Но то люди, здоровые люди, а меня волнуют лишь больные, измученные демонами. Я лечу их, и чем сложнее задача, тем важнее для меня. Поверь, я не желаю людям зла, но изучая их недуги, я совершенствуюсь — это блаженство для человека с моими навыками.
— Значит, ты любишь лечить людей?
— Разве может что-то другое интересовать меня? Я продаю простые зелья для заработка. Ты знаешь, насколько они зачастую эффективны, но изредка мне удается решить задачу, недоступную человеческому разуму. Я испытываю удовлетворение от успеха и радуясь вместе с излечившимся человеком.
Каперед замолчал, закрыл глаза, будто наслаждался именно этим успехом. Он выглядел блаженным, потому смог удержаться от испуганного возгласа, когда Астанис произнес:
— В таком случае у нас есть задача для такого мудреца, как ты.
Казалось, что в словах варвара звучит ирония.
— Реши эту задачу, потешь себя.
Каперед открыл глаза, стараясь заморозить мимику. Какое же счастье, что он брал уроки у презренных актеров. Если бы эмоции выдали его, то варвар без сомнения убил бы его. Точнее, пытал — а потом убил.
— Что за задача, вождь?
— Увидишь сам, — ядовито улыбнулся варвар. — Идем!
Раб Астаниса находился в доме, как и предполагал Каперед. Не мог же он за тот час, что длился разговор сбегать на рынок, да узнать про знахаря из лесов. И что он мог бы узнать? Никто ведь не видел чужака в обществе знахаря.
Не это беспокоило теперь Капереда, а та хворь, с которой Астанис предлагает ему побороться. Спрашивать о ней было боязно, но Каперед старался узнать больше. На все вопросы варвар отвечал односложно, явно наслаждаясь, что смог загнать чужака в ловушку. Убивать его просто так никто не желал. Пусть он и чужак, но законы народов одинаковы.
Чужака следовало сначала обвинить, а потом уже можно с ним творить все, что заблагорассудится. Просто, чтобы его тень потом не гонялась за тобой по ночам.
Каперед сомневался, что в случае насильственной смерти сможет стать тенью и будет донимать своего убивца. К тому же, Астанис не сам будет исполнять роль палача, а угрызений совести у него не будет. Так что как ни крути, от смерти никакого прибытку не будет.
В сопровождении палача, раба Темия и еще двух воинов, Астанис повел своего гостя в храмовый квартал. К тем самым древним древам, что окружали молитвенное место. Дикари не строят мраморных храмов в виду отсутствия мрамора в их землях, но порой возводят деревянные дома для истуканов. Был подобный дом и в городе.
Храм располагался на окраине рощи священных деревьев, огорожен забором и украшен черепами жертвенных животных. Строение пахло дымом, ароматическими травами и кровью.
А ведь много крови пролилось на алтаре за прошедшее время, заметил Каперед. Он не мог вспомнить, какие праздники у варваров. Знал парочку их богов, но не мог бы сказать времени, когда совершаются жертвы в их честь.
Свежие черепа овец, козлов и — коней, украшали главные ворота храма. Они были до бела выскоблены и промыты. Человеческих черепов Каперед не видел, и на том спасибо.
Если дело дошло до коней, то праздник был крупным. Но не похоже, что город пережил неделю бурного веселья. Скорее он напоминал квартал мастеровых: отовсюду звучит металлический шум, идет запах дыма, многоголосый человеческий хор.
Варвары будто бы готовились к войне, для того и совершили крупное жертвоприношение. Они готовили оружие, запасали продовольствие и стройматериалы. Склады до верху заполнены досками, бревнами и кирпичами. Зернохранилища охраняются целыми дружинами, ворота цитадели закрыты.
Каперед испытал неприятное ощущение, что упускает какую-то мелочь. Он не мог понять, что же это такое. Ведь он не солгал, когда говорил вождю о собственной слепоте. Мысли его кружат над землей подобно птицам, взгляд обращен к звездам, а руки копаются в земле. Он не жрец, не чаровник, а только знахарь.
И как знахарь Каперед видел лишь то, что близко его ремеслу.
Астанис не пошел в храм и никак не почтил дом своих богов. Да, вожди всех племен редко отличаются набожностью. Воины и палач выказали больше почтения строению.
Путь их лежал к домам, расположенным за храмом, поблизости от стены. Здесь никто не жил, свободная земля была занята только длинным домом в варварском стиле. В таких строениях собираются общинники и проживают вожди. Здесь же его использовали как лечебницу.
Вокруг дома стояли шесты, к которым крепилась веревка, украшенная ленточками. Ритуальная преграда от демонов болезни, что терзали людей в доме. Здесь оставляли тех, кто был обречен, но здесь же лечили тех, кто еще мог спастись.
И лечили их те самые жрецы, что обращались к истуканам в доме богов.
Астанис не пошел вместе с Капередом в лечебницу, он не желал рисковать. Его жизнь в этом году стоит дорого, потому глупо рисковать он не будет. Вместе с пленником пошел Темий и палач, несущий узелок пленника, они не очень-то были рады услышать такой приказ.
Никто гостей не встречал, они спокойно проникли на территорию лечебницы, пройдя ритуальные ворота. Если не обращать внимания на веревку, то казалось, что ворота стоят прямо посреди улицы. Глупость какая-то.
Конвоиры прекрасно знали, что требовалось сделать Капереду. Похоже, Астанис успел их проинструктировать.
Они ввели знахаря в пустое здание лечебницы. Лишь в центре дома, рядом с очагом находилось несколько кроватей. Одна стояла чуть дальше от других и находилась как бы в тени.
Именно этот несчастный и будет клиентом, понял Каперед.
Окон в доме не было, свет падал через отверстия в крыше, куда уходил дым. Топили по-черному, так что больные наверняка задыхались. Редко кто покидал стены этого дома на своих ногах, лишь сильные телом или душой.
К гостям направился обритый варвар, на черепе у него красовалась синяя татуировка. Ее змеящиеся хвосты заползали варвару на спину, на лицо, вились по лбу. Совершенное украшение, притягательное зрелище.
Каперед кивнул бритому варвару и указал на лежащего отдельно больного. Темий и палач удивленно переглянулись, чужак не переставал их удивлять. В отличие от своего вождя они сразу же поверили словам торговца-знахаря. А почему бы и нет? Разве врал Каперед, когда представлялся этим людям.
— Что с ним? — спросил Каперед, направляясь к больному.
— Человек умирает, разве это не видно?
— Это и дураку понятно, от чего он умирает?
Варвар пожал плечами, а Каперед поманил палача, чтобы тот следовал за ним. Темий остался у входа, он явно боялся. Он побледнел и потел так, что его запах перебивал аромат дыма и трав, брошенных в жаровню.
Каперед отметил про себя, что ароматы подобранны умно. Они не раздражают больных, нейтрализуют вредный дым и помогают лечению. Варвары оказались не такими уж глупыми. Это доказал еще Воробей, когда описывал травы и их свойства.
Против воли Каперед восхитился дикарями. Он не предполагал в серьез, что сможет у них узнать что-то новое о старом.
Знахарь приблизился к постели больного, взглянул на лежащего человека. Вывод, сделанный варварским лекарем, был правильный — этот человек находился при смерти.
— Судороги были? Дефекация? Зрачки какие? — забрасывал вопросами Каперед.
Иногда он получал ответы, иногда приходилось самому прикасаться к человеку. Тот почти не реагировал на манипуляции, зрачки были расширены, нос острый, глаза впалые. Кожа сухая и твердая, уши холодные. Сумрак мешал определить цвет лица больного, но и так понятно, что он отличается от естественного.
— Брось сумку сюда, — распорядился Каперед.