«Как ты можешь этим злоупотребить, если я всегда тебе рад», — сказал Джем.
Улыбка Мэттью стала шире. И она была невероятно привлекательной. Его теплоту намного легче распознать, чем у Шарлотты, подумал Джем. Его никогда не учили закрываться от всех, или чему-нибудь кроме, веры и радости в мир.
— Я хотел бы услышать всё о ваших приключениях с дядей Уиллом и тётей Тессой с вашей точки зрения, — сказал Мэттью, — Наверное, это было очень захватывающе! А вот с нами ничего захватывающего не происходит. То как все говорят об этом, кто-то даже думает, что у вас с тётей Тессой была несчастная влюблённость до того, как ты стал Безмолвным Братом, — Мэттью резко оборвал сам себя, — Извини! Иногда я не думаю, что говорю. Я невнимательный и так рад, что могу поговорить с тобой лично. Я уверен, что тебе странно говорить о прошлом. Надеюсь, я никак не расстроил или обидел тебя. Мир?
«Мир», — эхом отозвался Брат Захария, посмеиваясь.
— Я уверен, что у тебя мог быть страстный роман с кем угодно, конечно, — сказал Мэттью, — Любой увидел бы это. О Господи, какую глупость я сейчас сказал, не так ли?
«Это было очень мило с твоей стороны, то, что ты сказал,» — ответил Брат Захария, — «разве сегодня не прекрасная ночь?»
— Я смотрю, ты очень тактичный парень, — ответил Мэттью и хлопнул Брата Захарию по спине.
Они медленно шли мимо прилавков Теневого рынка. Брат Захария искал определённого мага, который согласился помочь ему.
— Дядя Уилл знает, что ты в Лондоне? — спросил Мэттью, — Ты встретишься с ним? Если дядя Уилл обнаружит, что ты был в Лондоне и не зашёл поздороваться, и я знал об этом, то мне конец! Такая молодая жизнь оборвётся! Яркий цветок мужественности так равно увядший. Ты должен подумать обо мне и моей возможной гибели, Дядя Джем, тебе стоило бы.
«Стоило бы?» — спросил Брат Захария.
Стало очевидно, что Мэттью увиливает.
— Кроме того, было бы очень мило с твоей стороны, если бы ты опустил тот факт, что видел меня на Теневом рынке, — хитро улыбнулся Мэттью своей очаровательной улыбкой с предчувствием удачи.
«Как правило, Безмолвные Братья ужасные сплетники,» — ответил Брат Захария, — «Но для тебя, Мэттью, я сделаю исключение.»
— Спасибо, дядя Джем! — Мэттью взял Джема за руку, — мне кажется, мы станем отличными друзьями.
Должно быть, это был жуткий контраст для рынка, видеть сияющего ребёнка, державшего за руку Безмолвного Брата, спрятанного под капюшоном и прячущегося в темноте. Мэттью, казалось, находился в блаженном неведении об этой несовместимости.
«Я верю, что мы ими станем,» — ответил Джем.
— Моя кузина Анна сказала, что Теневой рынок — это сплошное веселье, — весело сказал Мэттью, — Конечно ты знаешь Анну. Она всегда сама сплошное веселье, и обладает самым лучшим вкусом в Лондоне в подборе жилетов. Я встретил парочку очень сговорчивых фейри, которые пригласили меня, и я подумал, что могу прийти посмотреть.
Фейри, с которыми Мэттью танцевал чуть ранее, были словно полосы света в цветочных коронах. Один фейский юноша, с губами, окрашенными соком неизвестного фрукта, остановился и подмигнул Мэттью. Он казалось совсем не был расстроен тем, что покинул танец, но их выражения лиц крайне редко можно было определить точно. Мэттью колебался, но, бросив осторожный взгляд на Брата Захарию, подмигнул в ответ. Брат Захария почувствовал необходимость предупредить мальчика:
«Твои друзья могут причинить тебе вред. Фейри часто так делают.»
Мэттью улыбнулся, милое выражения лица стало озлобленным.
— Я и сам часто причиняю вред.
«Я не совсем это имел в виду. Я не намерен оскорбить никого из Жителей Нижнего Мира. В Нижнем Мире столько же заслуживающих доверия представителей, сколько среди Сумеречных охотников, в этом плане мы равны. Просто необходимо помнить, что не все на Теневом рынке положительно относятся к Нефилимам.»
— А кто может винить их в этом? — беззаботно выдал Мэттью, — это консервативно. Посмотри на нынешнюю компанию, дядя Джем! У моего отца есть близкий друг — маг, с которым он частенько разговаривает. Они вместе создали Порталы, ты знал? Я тоже хочу найти близкого друга среди Жителей Нижнего Мира.
«Магнус Бейн может стать отличным другом для кого угодно,» — согласился Брат Захария.
Возможно, это было некоторым неуважением по отношению к Магнусу, который стал хорошим другом для парабатая Джема, чтобы продолжать этот разговор с Мэттью. Однако, он был слишком осторожен.
Многие Жители Нижнего Мира легко поддадутся врождённому обаянию Мэттью. Уилл ясно дал понять, что его Институт готов оказать помощь Жителям Нижнего Мира, как и любому примитивному и Сумеречному охотнику. Возможно, это новое поколение вырастет в большей благосклонности к нечисти, чем когда-то ни было.
— Анна сегодня не здесь, — добавил Мэттью, — но ты тут, поэтому всё в порядке. Чем мы займёмся вместе? Ты ищешь что-то особенное? Я, может быть, куплю Джейми и Люси книгу. Любая подойдёт. Они обожают все книги.
Эта фраза согрела Джема даже больше, чем то, когда он говорил о Люси и Джеймсе с той простой очевидной нежностью.
«Если мы увидим подходящую книгу,» — сказал он, — «позволь нам купить её. Я бы лучше не покупал том опасных заклинаний.»
— О Ангел, нет, — сказал Мэттью, — Люси точно это прочитает. В тихом омуте черти водятся, Лю.
«Что до меня,» — сказал Джем, — «у меня есть поручение от тех, о ком я весьма высокого мнения. Из уважения к ним, я больше ничего не могу добавить.»
— Я тебя понимаю, — ответил Мэттью, ему было приятно, что Джем ему доверяет, — я не буду спрашивать, но есть что-нибудь, чем я могу помочь? Ты можешь положиться на меня, если захочешь. Мы любим одних и тех же людей, не так ли?
«Я глубоко благодарен твоему предложению.»
Не было никаких вариантов, что этот ребёнок способен помочь ему, не в этих поисках, но его присутствие заставляло Захарию чувствовать себя так, будто он перенимает восхищённое удивление Мэттью, оглядывая рынок. И они продолжали идти среди прилавков, погружаясь в их звуки. Здесь были прилавки, предлагающие фейские фрукты, однако, рядом с одним стоял оборотень, который жаловался, что его обманули и что не стоит заключать сделки с гоблинами.
Были и тенты в бело-красную полоску, где продавали пепельные ириски, в происхождении которых у Брата Захарии были сомнения. Мэттью остановился и рассмеялся над кучей игрушек, которые продавала женщина-маг с голубой кожей. Она жонглировала игрушечными единорогами, ракушками русалок и маленькими огненными кольцами. И он строил ей глазки до тех пор, пока она не сказала ему, что её зовут Катарина. И добавила, что ему точно не стоит её так называть, но когда он улыбнулся ей, она ответила тем же.
Брат Захария подумал, что все так и делали. Весь Теневой рынок был удивлён Мэттью. Они привыкли, что Сумеречные охотники появлялись, чтобы поохотиться на свидетелей или преступников, а не чтобы демонстрировать свой гигантский энтузиазм.
Мэттью зааплодировал, когда мимо него прошествовал ещё один прилавок, на куриных ногах. Женщина-фейри с волосами, словно одуванчик, выглянула из-за флакончиков с множеством разноцветных жидкостей.
— Привет, красавчик, — её голос прозвучал словно лай.
— К кому из нас ты обращаешься? — спросил Мэттью, рассмеявшись и закинув руку на плечо Брата Захарии.
Женщина-фейри с подозрением посмотрела на Захарию.
— Ооо, Безмолвный Брат на нашем скромном рынке. Нефилим должно быть думает, что мы польщены.
«Вы чувствуете себя польщёнными?» — спросил Захария, медленно перемещаясь немного вперёд, чтобы закрыть собой Мэттью.
Мэттью обошёл Захарию и принялся рассматривать склянки на полке перед собой.
— Очень даже неплохое зелье, — сказал он, посылая женщине улыбку, — Вы сами их сделали? Хорошее представление. Это делает Вас в некоторой степени изобретателем, правда? Мой отец изобретатель.
— Я рада, что хоть кто-нибудь на этом рынке интересуется моими изделиями, — непреклонно ответила женщина, — Я вижу, что твоя приятная речь соответствует твоим волосам. Сколько тебе лет?
— Пятнадцать, — быстро ответил Мэттью.
Он начал перебирать склянки, его кольца клацали, когда он касался стекла и пробирок из дерева с золотом или серебром, параллельно болтая о своём отце и зельях фейри, о которых он читал.
— Ах, пятнадцать лет, и, смотря на тебя, это были именно летние поры. Некоторые скажут, что только мелкие реки могут блистать так ярко, — сказала женщина-фейри, и Мэттью посмотрел на неё, беззащитный ребёнок, удивлённый угрозой опасности.
Его улыбка на мгновение погасла. Но Джем не успел вмешаться, как улыбка вернулась.
— Оу, отлично. «У него нет ни гроша, а с виду он кажется миллионером. Чего же лучше?», — процитировал Мэттью, — Оскар Уайлд. Ты слышала о его работах? Я слышал, что фейри любят красть поэтов. Тебе точно стоит попытаться украсть его.
Женщина рассмеялась.
— Возможно, мы так и сделали. Ты хочешь, чтобы тебя похитили, милый сладкий мальчик?
— Я не думаю, что моей маме-Консулу это понравится.
Мэттью продолжал ослепительно улыбаться ей. На мгновение фейри была в замешательстве, но затем улыбнулась в ответ. Фейри могли быть колючими как шипы, потому что это было в их природе, а не из-за того, что они желали причинить вред.
— Это любовные чары, — сказала женщина-фейри, кивая на склянку, наполненную розовой сверкающей субстанцией, — для тебя бесполезно, прекраснейшее дитя Нефилимов. А это ослепит твоих врагов в битве.
«Я представляю, что оно так и сработает,» — сказал Брат Захария, изучая пробирку, полную угольного песка.
Мэттью не скрывал, что ему было интересно слушать о зельях. Захария был уверен, что сын Генри слышал о различных ингредиентах каждый день за ужином снова и снова.
— А это для чего? — спросил Мэттью, указывая на фиолетовый пузырёк.
— О, ещё одно зелье, которое не представляет никакого интереса для Нефилима, — пренебрежительно ответила женщина, — какая у тебя нужда в зелье, которое заставило бы сказать тебе правду того, кто примет его? Между вами, Сумеречными охотниками, нет секретов, я слышала об этом. Кроме того, у Вас есть Меч Смерти, чтобы доказать, что говорится правда. Но я бы назвала это жестокой мерой.
— Это действительно жестоко, — решительно согласился Мэттью.
Женщина-фейри выглядела почти грустной.
— Ты происходишь из жестоких людей, милый мальчик.
— Не я, — сказал Мэттью, — я верю в искусство и прекрасное.
— Однажды, ты станешь безжалостным.
— Нет, никогда, — настаивал Мэттью, — меня совсем не интересуют традиции Сумеречных охотников. Мне намного больше нравятся Жители Нижнего Мира.
— Ах, ты льстишь старой женщине, — сказала фейри, махнув рукой, но её лицо сморщилось от удовольствия, когда она снова улыбнулась, — Раз ты такой милый мальчик, подойди поближе, позволь показать тебе нечто особенное. Что ты скажешь о заключённых в бутылку звёздах, которые стоят целой жизни?
«Достаточно», — раздались голоса в голове Захарии. — «Сумеречные охотники не заключают сделок на свою жизнь,» — сказал Брат Захария, — «Не трать свои деньги и не заключай сделок с фейри. Ты должен быть осторожен на рынке. Они продают разбитые сердца, также как и мечты.»
— О, неплохо, — ответил Мэттью, — Смотри, дядя Джем! У этого оборотня свой книжный прилавок. Оборотни страстные любители почитать, ты знал?
Он рванул вперёд и стал заваливать бессчётным количеством вопросов женщину-оборотня в чопорном платье, которая приглаживала свои волосы и смеялась над чепухой, которую он молол. Неожиданно, внимание Брата Захарии привлёк тот самый маг, которого он искал.
«Жди меня здесь,» — сказал он Мэттью и пошёл к огню, возникшему под одной из железнодорожных арок, чтобы встретиться с Рагнором Феллом.
Пламя подпрыгнуло, порождая зелёные искры, которые подходили умному лицу мага и зажгли его белоснежно белые волосы, обрамляющие его рога.
— Брат Захария, — сказал он, кивая, — очень рад, но жаль, что у меня нет хороших новостей. Ну, ладно. Плохие новости словно дождь, а хорошие как молния, прямо перед ударом.
«Жизнерадостная мысль,» — ответил Брат Захария, его сердце ухнуло вниз.
— Я осведомился у нескольких источников по поводу информации, которую ты просил узнать, — сказал Рагнор, — у меня зацепка, но я должен сказать тебе — меня предупредили, что эти поиски могут закончится смертельным исходом: это уже произошло с несколькими. Ты действительно хочешь, чтобы я продолжил искать?
«Да,» — ответил Брат Захария.
Он надеялся на большее. Когда он встретил Тессу на мосту в этом году, она выглядела обеспокоенной, пока разговаривала с ним. Это был серый день. Ветер отбрасывал её каштановые волосы за спину, и перед ним было её лицо, которого могли коснутся проблемы, но не время. Иногда ему казалось, что её лицо было его сердцем, тем, что осталось от него. Он не мог много сделать для неё, но однажды он пообещал ей, что будет оберегать её от любого ветра. Он собирался сдержать хотя бы это слово. Рагнор Фелл кивнул.
— Хорошо, я продолжу поиски.
«Как и я,» — сказал Брат Захария.
Лицо Рагнора резко изменилось, он что-то увидел. Брат Захария обернулся и заметил Мэттью, который побрёл обратно, в сторону прилавка женщины-фейри с зельями.
«Мэттью!» — позвал Брат Захария, — «иди сюда.»
Мэттью кивнул и неохотно пошёл, поправляя свой жилет. Выражение тревоги на лице Рагнора усилилось.
— Почему он идёт сюда? Ты сделаешь это со мной? Я всегда считал тебя одним из самых разумных Сумеречных охотников, не то, чтобы это много значило!
Брат Захария изучающе посмотрел на Рагнора. Было необычно видеть колдуна взволнованным, ведь обычно он держался сдержанно и профессионально.
«Я думал, у тебя была длинная, очаровательная и полная взаимного уважения история с Фейрчайлдами,» — сказал брат Захария.
— О, конечно, — сказал Рагнор. — У меня длинная и очаровательная история, как не быть разорванным на куски.
«Что?» — спросил Захария.
Тайна была разрешена, когда Мэттью поймал взгляд Рагнора и просиял.
— О, здравствуйте, профессор Фэлл.
Он взглянул в направлении Джема.
— Профессор Фэлл учил меня в Академии прежде, чем я был исключен, очень исключен.
Джема проинформировали, что Джеймс был исключен, но он не знал, что Мэттью тоже. Он думал, что Мэттью просто предпочел последовать за своим парабатаем, так сделал бы любой, если бы мог.
— Твой друг с тобой? — спросил Рагнор и вздрогнул. — Кристофер Лайтвуд вне зоны? Наш рынок скоро охватит пламя?
— Нет, — сказал Мэттью, которого явно все это забавляло. — Кристофер остался дома.
— Дома в Идрисе?
— Нет. В лондонском доме Лайтвудов, но это далеко отсюда.
— Нет, не достаточно далеко, — заявил Рэгнор Фэлл. — Мне следует немедленно отправиться в Париж.
Он кивнул брату Захарию, вздрогнул, глядя на Мэттью и отвернулся. Мэттью помахал ему рукой.
— До свидания, профессор Фэлл! — крикнул он.
Он перевел взгляд на брата Захарию.
— Кристофер не хотел устраивать никаких несчастных случаев и огромный взрыв — моя вина.
«Понимаю,» — сказал брат Захария.
Брат Захария не был уверен в том, что он увидел.
— Ты должен знать Гидеона абсолютно хорошо.
Его быстрое сознание уже перескочило на другую тему.
«Это так», — сказал брат Захария. — «Он лучший из лучших.»
Мэттью пожал плечами.
— Ну если ты так говоришь. Мне больше нравится дядя Габриэль. Конечно, не так сильно, как дядя Уилл.
«Уилл всегда оставался моим фаворитом,» — торжественно согласился Джем.
Мэттью закусил нижнюю губу, явно обдумывая что-то.
— Как насчет пари, дядя Джем, что я могу расчистить пламя, одна нога здесь, другая там?