В долину вели три прохода. Через два из них пролегала дорога. Сам Слава никогда бы не выбрал для базы такое место, но это дело вкуса и знаний военной науки. Третий проход Слава обязательно бы заминировал. И сейчас, подходя к базе именно с третьего прохода, со стороны гор, он предупредил своих ребят:
— Осторожнее. Здесь должны быть мины.
Однако они прошли почти до самой долины, а ни одной мины, ни одной растяжки не обнаружили.
Очевидно, Рембо чувствовал себя в этих местах настолько уверенно, что о безопасности думал мало.
Приближаться к самому объекту, обнесенному колючей проволокой в два ряда, было рискованно.
И Слава свернул перед последним поворотом на склон горы, чтобы рассмотреть оттуда всю долину в ПНВ. Но ПНВ не понадобился. Лагерь был освещен мощными прожекторами и кипел, суетился, словно на празднике. Что-то там происходило. Что именно, догадаться было нетрудно по пяти грузовикам, стоящим на плацу с зажженными фарами. Боевики готовились к выезду. А куда они могут выезжать, да еще ночью — вопрос ясный.
Пять отрядов по двадцать человек выстроились перед палатками. Группа офицеров прогуливается перед строем. Проверяют экипировку. Да, Рембо — командир серьезный. Неужели такой терпеливый, что каждого будет проверять? Но, к счастью, оказалось — нет. Заставил несколько человек показать оружие. Просто детский сад, а не армия, если у боевиков приходится оружие проверять. Курс молодого бойца, — так это называлось еще в армии советской, когда молодые солдаты в первые два месяца службы постигали армейские азы. У других Рембо проверил содержимое карманов. А там-то что ищет? Наркоту?
Так у косоваров она почти узаконена. Каждый третий — наркоман.
К последним двум отрядам командир подошел, как Наполеон к своим «ворчунам», с заметным уважением. Похлопал кого-то по плечу. Покровитель, отец солдат. Эти не слишком и вытягивались. Не как три первых отряда. Эти цену себе знают и, похоже, готовы слегка наплевать на командирское внимание.
Расстояние слишком велико, чтобы рассмотреть тщательно лица. Многие бородатые. Но у мусульман это принято. Бритая голова и борода. Басмачи, одним словом. Духи. Моджахеды. На Славу словно вдруг дунуло затяжным ветром афганской войны, потом жарким запахом пустынь Саудовской Аравии.
Поступила команда, не слышимая с расстояния наблюдения. Отряды быстро загрузились в машины.
В какую же сторону они двинутся? Если на север, по дороге в Призрен, то это значит, что готовится какая-то операция против сербов. И тогда следует срочно сообщить Ратковичу. Но машины с плаца свернули к юго-западным воротам. В Албанию? Зачем? Они из Албании сюда прибывают. Нет, что-то тут не так.
— Второй? Как слышишь?
— Я Второй. Слышу нормально, командир.
— Как у тебя дела?
— Только вышли к базе. Там какой-то переполох.
Готовятся садиться на машины. Куда-то едут.
— У нас то же самое. Сколько у вас машин?
— Три.
— У нас пять. По двадцать человек в каждой.
— Значит, всего сто шестьдесят человек. Интересно, куда они собрались? Не нас ли, случайно, ловить?
— Нет. Тогда им путь был бы в другую сторону.
Сможешь напрямую, через горы выйти на дорогу?
Проконтролировать, куда направляются.
— Тогда я сразу двигаюсь. Здесь развилка есть.
В одну сторону — в Албанию. В другую — в Македонию.
— Какого хрена им в Македонии делать? Они там формируются и переправляются сюда.
— И в Албании то же самое. Там у них дел не больше.
— Ладно. Действуй. Что будет, сообщай.
Машины вышли на дорогу, рассекая темноту светом фар, и скоро скрылись за поворотом. В лагере погасли прожекторы на плацу, и сразу стало словно тише.
— Хай, ты спишь?
— Нет.
— По скольку человек у них живет в палатке? — поинтересовался Слава.
— Не больше пяти, — отозвался Хаймлет. — Я старался проследить...
Слава посчитал общее количество палаток.
— Выходит, здесь осталось не больше ста человек. Эх, всех бы «теней» сюда, мы бы поговорили по душам. Но ничего, еще поговорим... Возможно, очень даже скоро... — Славе пришла в голову мысль. — Гораздо скорее, чем они думают.
— Первый, я Третий. Как слышишь?
— Третий, я Первый. Слышу нормально, — отозвался Слава. — Где вы?
— Отходим от объекта. Немцы. Танковая рота и батальон мотопехоты.
— Второй! Слышишь?
— Да. Я на связи.
— Где вам лучше встретиться с Третьим? — Пусть движутся к развилке.
— Третий! Ты понял?
— Понял. Как себя вести?
— В конфликты не вступать. Проследить направление движения.
— Понял. Выхожу к месту встречи. Отбой.
Слава еще несколько минут рассматривал лагерь в бинокль. Теперь пришлось подключить ПНВ — прожекторы горели только по периметру, освещая колючую проволоку и подступы к ней. И из-за этого внутренности лагеря виделись в ПНВ плохо. Рядом с командиром пристроился с таким же биноклем Хаймлет. Еще двое заняли позиции по сторонам, чтобы не подпустить случайный патруль.
— Хай, не спишь?
— Нет.
— Сколько часовых у них на воротах?
— Двое.
— А как думаешь, где у них склад с вооружением?
— Скорее всего вон тот Модульный корпус.
Иначе к чему там часовой...
— Мне тоже так кажется. Пошурудим слегка дрова в печке? Дыму подпустим? Как?
— А как без этого...
— Двигаемся.
Подойти к воротам незамеченным легче всего по склону соседней горы. Туда они сразу и вышли. И — через кусты и негустой лес — как можно ближе к деревянной рамке створок, перетянутых колючей проволокой, откуда недавно выехало пять автомобилей.
Слава умышленно выбрал именно эти ворота. Только что здесь было много народа. Только что был шум, движение И часовых еще не покинуло чувство безопасности.
У часовых не палатка. Маленькая, грубо сколоченная будка, похожая на туалет в деревенском огороде где-нибудь в глубине России Один, похоже, отдыхает там. Второй прохаживается перед самими воротами Но — на виду у второго. Если подстрелить того, что на виду, второй успеет поднять тревогу. Хотя нетрудно вычислить нахождение скрытого тонкой дощатой стеной. Там некуда шагнуть в сторону.
— Я снимаю первого, — Слава распределил роли. — Вы стреляете по будке. По два выстрела каждый. Если сразу не уложите, я страхую. Готовы? Огонь!
«Винторезы» затрещали. Но гораздо более громкий звук доносился от будки, когда пули пробивали дерево.
Второй часовой не вышел — он выпал лицом вперед.
Теперь быстро к воротам. Открыть, закрыть. Убрать трупы в будку. Готово. Все чисто. Со стороны внимания нет. Теперь — мимо второго ряда колючей проволоки. Здесь уже нет ворот — только проезд.
И вправо, между палаток. Не споткнуться о растяжки. И — в самую гущу врагов — почти в центр лагеря.
Наглость — кто понимает! — небывалая. Но на то они и «тени», чтобы делать вещи, на которые не каждый в здравом уме решится.
Рембо — молодец. Он завел порядок в своем лагере Дисциплина. Это не натовские войска, где после отбоя солдаты отправляются в бар или к проституткам.
Это учебный центр. Потом, повоевав, поднабравшись опыта и наглости, солдаты смогут себе что-то позволить. А сейчас он держит их крепко. Это очень удобно.
Возможно, с другой стороны лагеря и не все спят.
Но здесь палатки пустые. Солдаты уехали. И пробраться к складу можно незамеченным. Внутренних патрулей албанцы не держат. Тоже хорошо.
На разводящего со сменой они нарвались уже около склада. Разводящий привел нового часового.
Группа солдат стояла кучно. Но стрелять здесь уже было рискованно. «Винторез» — это не арбалет. Совсем без звука он работает только в режиме бинокля.
— Пять человек, — констатировал в микрофон Хаймлет. — Как бы к ним подползти...
— Обходим сбоку. Из-за склада.
Убирать часовых в самом центре лагеря, при всем риске, было необходимо. Отсюда разводящий поведет смену к воротам. И обнаружит трупы. Тогда — тревога.
«Тени» проползли за палатками в сторону, чтобы угол модульного сборного здания скрывал их. Двое обежали небольшое здание с другой стороны.
— Мы на месте, — услышал Слава сообщение в подшлемнике. — Готовы.
— Вперед! — скомандовал он и сам вместе с Хаймлетом свернул за угол.
Противник в трех шагах. Автоматы Калашникова у часовых за плечами. Успеть выстрелить они не смогли бы при всем желании. И вообще, они никак не ожидали нападения в центре своего лагеря. И пока пытались понять, что происходит, пока повернулись в сторону Макарова и Хаймлета, нож Славы и саперная лопатка эфиопа уже пришли в движение. Одновременно ударили лопатки с другой стороны. Никто не успел даже вскрикнуть, как все было кончено.
Теперь — склад. Замок проблемы не составил, хотя визгливо скрипнул, когда его срывали. Тела часовых за ворота, внутрь. Один человек на посту — вместо часового. Трое в склад.
Маркировку оружия Славе разбирать не надо было. Оно со складов или югославской, или албанской армий. Там и там вооружение в основном еще советских времен. Нужное нашлось почти сразу. Только командир искал одноразовые гранатометы «муха», а нашел кое-что получше — барабанный «РГ-6».
Дольше пришлось поискать запас гранат. Нашел в противоположном углу. На ящике стояла маркировка «ВОГ-25 П». Насколько Слава вспомнил, "П" — это означает подпрыгивающие гранаты, которые разрываются на высоте полуметра от поверхности земли и буквально выкашивают траву в радиусе пяти-шести метров вокруг. Потому гранатомет и прозван «газонокосилкой».
— Командир, мины... Португальские. С часовым механизмом... Как на это смотришь?
— Делай! — скомандовал Слава.
Хаймлет быстро нашел неподалеку и ящик со взрывателями, сначала, как и полагается, завел часы, потом присоединил взрыватель к мине.
Вооружившись тяжелыми гранатометами и запасшись туго набитыми подсумками с соракамиллиметровыми гранатами, группа осторожно прикрыла дверь, навесила замок и быстро двинулась в сторону ворот. Очень хотелось бы пройти через ворота противоположные, их открыть — там часовые, как и разводящий, не ожидают нападения изнутри, но тогда пришлось бы пройти мимо штаба, где еще горит свет, и мимо расположенного рядом караульного помещения. Кто-то может случайно выглянуть — пепел с сигареты понадобится стряхнуть. Кроме того, палатки в этой стороне лагеря заселены. На близкой дистанции против множества врагов гранатометы не помогут.
К выходу пронеслись вихрем. Уже за воротами Слава дал команду:
— Бегом, на ту сторону...
Они даже не слишком старались спрятаться, так торопились. Слава бежал и думал о том, как попадает сюда, за границу, такое оружие. Ладно, автоматы Калашникова — это понятно. Но вот этот гранатомет, насколько Слава знает, еще не стоит на полном вооружении в Российской Армии. Его только испытывают. Появился он сначала в Чечне. И появился не в российских частях, а у боевиков. Тоже нонсенс. В Российскую Армию попал позже. У югославских сил этого оружия нет. А у албанцев уже есть.
О сильной оружейной мафии в России, вывозяшей оружие за границу, слухов было много. Но раньше думалось, что это только слухи. А теперь вот сам с таким столкнулся. Мафия всегда поддержит мафию.
Албанцы сильно связаны с наркомафией. Есть, выходит, связи и с оружейной.
— Хай, сколько осталось до взрыва?
— Две минуты.
— Заряжайте, — скомандовал Слава, не останавливаясь.
Они были уже на боковой стороне. Здесь, как капитан рассмотрел еще в бинокль, отдельный пост.
И потому пришлось свернуть от шальной пули на склон горы. Но оттуда стрелять было еще удобнее. До палаток метров двести пятьдесят. Гранатомет «РГ-6» стреляет на дистанцию до четырехсот метров. Сверху может и подальше достать. Подходить ближе просто опасно: склад ахнет так, что слабое модульное здание разнесет на кусочки. И осколки разлетятся далеко.
Они еще продолжали бег, одновременно посматривая в сторону лагеря, когда раздался сначала густой, как эхо тяжелого колокола, гул, показавшийся неестественно долгим, потом с треском разорвалась крыша из профилированного стального листа, и в небо вырвался страшной силы огненный столб. И только потом, одновременно с мощным грохотом, разнесло все здание. С половины лагеря взрывной волной сорвало палатки.
Прожекторы — те, что уцелели — включились через несколько секунд. Боевики забегали среди сорванных палаток. Толпа вывалила на плац, другая собралась возле штаба. Плохо их научил Рембо! Разве можно так кучковаться...