— Ничего вкуснее в жизни не ела!
— Сам солил, по рецепту деда Пахома, — довольно отозвался хозяин и насадил на вилку огурец. Похвала была ему приятна. Тем разительнее была перемена, произошедшая в следующий миг.
— Можно мне воды? — внезапно прозвучал хриплый голос Яра. Парень стоял в дверях, прислонившись к косяку. Видимо, все силы он истратил на то, чтобы дойти до кухни.
Звякнула вилка, выпав из рук Федора на пол. Огурец, который он так и не успел откусить, откатился к печи. Улыбка сползла с резко побелевшего лица мужчины, как будто он увидел призрак.
Соня и Лис вскочили со скамьи. Соня — за водой, Лис — чтобы поддержать Яра. Пока Соня наливала воду ковшиком из ведра, Лис помог другу дойти до скамьи и усадил того за стол. Соня протянула Яру кружку, и он жадно припал к воде. Что-то хрустнуло у нее под ногой, и она подняла раздавленный огурец. Взглянула на хозяина, удивляясь его странной реакции на появление Яра, но тот уже ничем не выдавал беспокойства и с невозмутимым видом разглядывал парня. На всякий случай Соня нащупала лунный камень в кармане джинсов — но тот ничем не предупреждал об опасности. Должно быть, ей померещилось.
Осушив чашку до дна, Яр поставил ее на стол и огляделся, как будто недоумевая, где очутился. Соня с тревогой заметила, что взгляд у него был больной, мутный. Удивительно, как он вообще поднялся на ноги после такой сильной кровопотери!
— Оклемался, парень? — Хозяин участливо смотрел на Яра.
Яр молча перевел на него взгляд, как будто впервые заметил. Федор вздрогнул, и Соня кожей ощутила повисшее между ними напряжение.
— Кто вы? — глухо спросил Яр.
— Федор Лаптев. — На миг Соне показалось, что в голосе хозяина прозвучал вызов. Как будто это имя должно было о чем-то сказать Яру. Но затем губы мужчины тронула приветливая улыбка, и Соня подумала, что паранойя лунатиков — это заразно. Уже в обычных словах и взглядах ей чудится что-то неладное.
— Ярослав, — представился в ответ парень.
— Ярослав? — Теперь Соне показалось, что хозяин удивлен, словно ожидал услышать другое имя. — Редкое имя.
«Ну конечно, это просто реакция на необычное имя», — отругала себя она. А Федор добродушно предложил:
— Будешь картошку?
Яр покачал головой и встал:
— Спасибо. Нам пора…
Его резко качнуло. Лис порывисто подхватил его за плечи, удерживая от падения. Соня с тревогой отметила, что лицо Яра сделалось мертвенно-бледным.
— Пора ему, — по-отечески пожурил Федор. — Отлежись сперва.
Яр ничего не ответил, и Лис вывел его из кухни. Соня с тревогой проводила их взглядом.
— Твой парень? — От вопроса хозяина она вздрогнула и заметила, что тот пристально смотрит на нее. — Уж слишком за него переживаешь.
— Не мой. — Она в замешательстве опустила глаза в тарелку. — Просто хороший парень.
— По нему видно.
Соне опять показалось, что в голосе мужчины прозвучала издевка. Но когда она подняла глаза, он с невозмутимым видом жевал картошку, а затем уверенным движением насадил на вилку огурец.
— Чего не ешь? — поторопил ее он. — Остынет же.
После сытного ужина Соню разморило. Она порывалась помыть посуду, но Лис, заметив, что она зевает, взял эту обязанность на себя и отправил ее спать.
В спальне она даже не стала переодеваться в сорочку, висевшую на спинке кровати. Только расплела косу и, едва коснулась щекой подушки, сразу же провалилась в сон.
ГЛАВА 14
Соня проснулась среди ночи от резкого толчка — как будто кулаком в бок ткнули. Порывисто поднялась на кровати, огляделась. Ви тихонько сопела, отвернувшись к стене. А вот камень, лежащий в кармане джинсов, налился холодом, предупреждая об опасности. Соня с тревогой прильнула к окну, ожидая увидеть там машину Марка. Но нет — заброшенная деревня была погружена во тьму, только на небосводе сиял узкий серп растущей луны. Успокоившись, Соня опустилась на кровать. Скрипнули пружины, и одновременно из прихожей донесся другой скрип — не двери, колес.
Коляска остановилась напротив их спаленки, и Соня настороженно замерла. Дверь была заперта, но она как будто увидела остановившегося напротив Федора. Что ему нужно так поздно в спальне девочек? Она уже приготовилась встретить его лицом к лицу, как снова раздался скрип — коляска проехала их комнату. Соня выдохнула. Ей не хотелось разочаровываться в приютившем их мужчине. Несмотря на внешнюю грубость, он показался ей добрым и очень одиноким.
Соня хотела снова прилечь, но тут скрип затих. Коляска не доехала до комнаты хозяина в конце прихожей. Она остановилась у спальни мальчишек. Скрипнула дверь, как-то особенно зловеще, и следом вкатилась коляска. Соня так и подпрыгнула от недоброго предчувствия и скатилась с кровати, неудачно ступив на сломанную половицу. Раздался громкий треск, сонно подняла голову Вика:
— Что?..
— Ничего, спи, — шепнула Соня и выскользнула за дверь.
В темной пустой прихожей ей сделалось еще больше не по себе. Дверь в комнату мальчишек была приоткрыта, и сквозь нее лился тусклый лунный свет. Вне себя от тревоги, она метнулась туда и толкнула дверь.
Коляска стояла у кровати Яра. Хозяин сидел к Соне спиной, его правая рука лежала на подлокотнике коляски. Что-то сверкнуло в темноте, и Соня с ужасом поняла, что Федор крепко сжимает топор, которым Лис днем колол дрова во дворе. Федор еще не шевельнулся, а она уже мысленно представила, как он заносит топор над спящим Яром, и метнулась к нему, чтобы помешать. Но мужчина ее опередил — с неожиданной ловкостью он развернул коляску, оказавшись лицом к лицу с ней, и крепко сжал топор в руке.
— Не подходи, — глухо сказал он, подняв на нее ярко-синие глаза. — Я не хочу тебе навредить.
Соня пораженно замерла — она не ожидала, что приютивший их хозяин окажется лунатиком. А затем осторожно шагнула к нему.
— Зачем вам топор? — Голос отказывался ей повиноваться. Вместо крика, способного разбудить Яра и предупредить об опасности, из горла вырвался слабый сип. Но мужчина ее услышал.
— Он сказал мне, что я упал во сне, — промолвил Федор с неожиданной горечью. — Все эти годы я винил себя… Пытался вспомнить, за каким чертом я полез на ту стройку. А сегодня я увидел его, — мужчина повернулся к спящему Яру, который беспокойно заворочался на постели, — и вспомнил. Это он привел меня туда. — Он повысил голос и сердито махнул в сторону Яра топором. — Это он заставил прыгнуть, а потом велел забыть!
У Сони по спине пробежал холодок. Так вот какая трагедия случилась с хозяином дома, вот из-за чего он стал инвалидом… От его голоса Яр открыл глаза и недоуменно уставился на зависший перед ним топор. Он был слишком слаб и еще не понял, что проснулся.
— Вы говорите про Аркадия Полозова? — догадалась Соня, не сводя глаз со смертельного лезвия, зависшего в опасной близости от Яра. Должно быть, сын похож на отца в юности, поэтому Федор так напрягся, когда увидел его за ужином и услышал его голос. Раньше парень был без сознания, и хозяин его толком не разглядел. А теперь подсознание сыграло с Федором злую шутку — он проснулся лунатиком и перепутал реальность со сном.
— А он совсем не изменился за эти двадцать лет… — процедил мужчина, подтверждая догадку Сони. Он не видел разницы между Яром и его отцом Аркадием Полозовым, каким знал того в юности. — Не то что я, превратился в развалюху! — Он с яростью замахнулся топором на Яра, и Соня тенью метнулась между ними, закрыв Яра собой.
— Перестаньте! — вскрикнула она. — Это не он, это его сын.
— Сын? — Федор вздрогнул, и, воспользовавшись заминкой, Соня выбила из его руки топор и пнула под кровать.
— Что происходит? — Яр слабо приподнялся на постели.
— Кто здесь?! — молодецки рявкнул Муромец, просыпаясь.
На крики сбежались Ви и Лис, спавший на печи.
— Он тоже лунатик? — ахнула Ви, глядя на синеглазого хозяина.
— И старый знакомый Полозова, — объяснила Соня.
Федор вздрогнул при упоминании этой фамилии, а Яр побледнел еще больше. Бросил взгляд на коляску — и сразу все понял.
Из-за суматохи они не сразу услышали шум приближающейся машины. А когда во дворе залаяла собака, бежать было поздно. За забором полыхнули фары, разрезая тьму, и лунный камень в кармане у Сони ожег ее холодом.
— Это машина отца, — выдохнул Яр, отшатнувшись от окна.
Комната была погружена в темноту, их было не видно с улицы. Но ночные гости вовсе не собирались проезжать мимо. Прозвучал требовательный клаксон, заглушая собачий лай. Хозяин пробудился от лунного сна и обвел непонимающим взглядом застывших ребят.
— Что происходит? — Он обернулся к окну. — Кого это принесло?
В калитку заколотили.
— Помогите нам, — взмолилась Соня. — Они не должны нас здесь найти. Это вопрос жизни и смерти.
Федор несколько мгновений смотрел на нее, словно решая, как поступить. Затем его взгляд метнулся на Яра — помогать сыну своего врага ему явно не хотелось.
— Их прислал Полозов, — выпалила Соня, и это решило их судьбу.
— В подпол, быстро! — скомандовал мужчина и первым выкатился за дверь.
Соня поспешила за ним.
— Ты думаешь, ему можно верить? — Лис схватил ее за руку. — Он чуть не прикончил Яра!
— Он был в лунном сне и принял его за другого, — горячо возразила она. — И потом, разве у нас есть выбор?
— Лучше напасть на них сейчас, пока они не ожидают, — пробубнил Муромец. — Спустимся в подвал — загоним себя в ловушку, и у нас не будет шанса победить их.
— Яр? — Ви, еще слабая после простуды, повернулась к Яру, ожидая его решения.
Собака во дворе захлебнулась собственным лаем и затихла.
— Эй, хозяева! — раздался со двора громкий окрик Марка, и все вздрогнули.
— В подвале у нас будет шанс остаться незамеченными. — Яра резко качнуло, и Муромец подставил ему крепкое плечо.
Было понятно, что в схватке против Марка и лунатиков им сейчас не выстоять. Все заторопились на кухню, где хозяин впотьмах уже откинул коврик и приоткрыл люк в подвал.
Лис первым юркнул вниз по деревянной лестнице, принял внизу Соню и Вику. Последними спустились Яр и Муромец.
— Сидите тихо, — шепнул Федор, и дверь люка захлопнулась.
— Кажется, нам крышка, — мрачно заметил Муромец.
Ви шикнула на него, и в подвале повисла мертвая тишина.
А затем над головой прогремели шаги и раздался резкий голос Марка.
Марк был в бешенстве. Они прочесали лес вдоль и поперек, но не нашли беглецов. Прошедший накануне ливень стер все следы и размыл тропы. Полдня они попусту месили грязь и кормили комаров, и теперь Марк весь чесался от зудящих укусов. Но возвращаться на базу ни с чем было бы равносильно проигрышу.
Выйдя из леса в сумерках, они прокатились по окрестным поселкам, показали местным фотографии брата и его дружков — но никто их не узнал. Темнело, деревенские окна гасли, сельский люд рано ложился спать. Ночь, всегда бывшая ему сообщницей, на этот раз отвернулась от него. Опрашивать ночью будет некого — им попросту не откроют. И Марк с досадой повернул машину обратно, погнал в сторону города. Как вдруг у обочины промелькнул покосившийся указатель с названием, показавшимся знакомым. Марк ударил по тормозам и сдал назад.
— Ты чего? — Ада, сидевшая рядом, удивленно покосилась на него.
— Читай. Что написано? — Он ткнул пальцем в указатель.
— Каркушино, — прочитала Ада, и трое парней на заднем сиденье дружно заржали, как кони.
Марк никогда не обольщался насчет их интеллектуальных способностей, но бойцы они были отменные и, главное, послушные.
— Туда нам и надо. — Он повернул на неосвещенную грунтовую дорогу, ведущую мимо леса, и машина загрохотала на кочках.
— Думаешь, они там? — Ада в недоумении прильнула к окну.
Редкие фонари вдоль дороги не горели. Они ехали в кромешной темноте навстречу ночи, только растущая луна освещала их путь, а впереди не было видно даже огонька. Как будто не было никакой деревни впереди, а кто-то сыграл с ними злую шутку, пустив по ложному следу.
Марк не ответил на вопрос Ады. Почему-то показалось важным заехать туда. Раз уж сегодня он вернется к отцу с пустыми руками, хотя бы передаст ему привет от старинного друга. Хотя друга ли? Марк вспомнил мефистофельскую улыбку на лице отца и помрачнел.
Деревня вынырнула перед ними внезапно. Сначала машина подпрыгнула на очередной, особенно высокой кочке, парни позади чертыхнулись, а когда Марк выровнял руль, увидел слева, у леса, покосившиеся кресты, а чуть подальше, справа, черные силуэты домов. Как будто в темном зрительском зале открыли занавес — и взору явились уходящие вдаль картонные декорации.
— Почему так темно? — удивилась Ада. — Все спят?
Деревня была мертвой, Марк понял это сразу. Ничто не выдавало в ней жизни. Фонари не горели. Дома стояли пустыми, и уже давно. Дорога заросла бурьяном, и ехать дальше не было смысла.
Марк остановил машину на окраине деревни и вышел наружу. Тишина была угнетающей и безжизненной, как после апокалипсиса. Его спутники высыпали наружу и с любопытством огляделись.
— Круто, как в фильме ужасов! — заржал кто-то из коней. Для Марка все они были на одно лицо, и он даже не трудился запомнить их имена. Только метнул раздраженный взгляд — и высокий дебил с накачанными бицепсами заткнулся.
Ада молча шагнула к ближайшему дому за покосившимся забором. Толкнула незапертую калитку — и та отворилась с протяжным скрипом. В мертвенной тишине звук прозвучал выстрелом. В проеме показался заросший участок, трава доставала Аде до пояса, в глубине темнела изба с обвалившимся крыльцом.
— Здесь давно никого не было. — Она обернулась к подошедшему Марку.
— Идеальное место, чтобы спрятаться, — пробормотал тот, глядя на уходящую вперед заросшую дорогу между пустыми домами.
Ада шагнула было вперед, подминая под себя траву, но тут же с шипением отпрыгнула, отдернув руку.
— Крапива! — Она с обидой протянула Марку обожженную ладонь, словно ждала, что он утешит ее и подует на волдыри.
Но Марк скучающе отвернулся и заглянул в раскрытую Адой калитку. Когда-то заботливый хозяин украсил жилище резными ставнями, сейчас они хлопали на ветру, грозя слететь с ржавых петель. Казалось, дом моргает, как подслеповатый старик, удивленно таращится на неожиданных гостей. Может, старинный приятель отца Федор по прозвищу Лапоть жил в этом самом доме…
Вдруг откуда-то из леса донесся протяжный волчий вой. Аду передернуло, и она скользнула к машине:
— Поехали отсюда!
— Поехали, — согласился Марк. Место было ему не по душе. Если здесь когда-то и жил знакомый отца, то сейчас его тут уже нет. А брат с его приятелями здесь не объявлялись — иначе трава была бы примята.
И тут где-то неподалеку негромко пролаяла собака.
— Собака? — Ада насторожилась у дверей машины. — Здесь?
— Раз есть собака, есть и хозяин. — Марк оживился, почуяв азарт. — Поехали, навестим его!
Машина тронулась дальше, объезжая мертвую деревню. Марк первым заметил стоящий в отдалении дом — совершенно темный в поздний час, тем не менее он выглядел жилым и обустроенным. И дорога к нему не заросла бурьяном, а была проезжей.
Снова залаяла собака — уже на них. Марк притормозил у невысокого забора, отметив, что тот выглядит ровным и недавно выкрашен, в отличие от покосившихся и облупившихся от времени ограждений в деревне. Из-за забора просматривался дом, в низком окошке метнулась смутная тень, как будто кто-то выглянул во двор.
— Здесь кто-то есть! — взволнованно пробормотала Ада.
Марк нетерпеливо нажал на клаксон, ожидая, что в избе зажгут свет. Но окна оставались темными, никто не спешил выйти к ним. Тогда Марк нетерпеливо выпрыгнул из машины и сам заколотил в калитку. Хлипкий засов не сдержал натиска лунатика, калитка распахнулась, и Марк вошел во двор. Навстречу с оглушительным лаем бросилась дворняга. Глупая псина, неужели думает его остановить? Марк пнул собаку в живот, и та, захлебнувшись лаем, отлетела к забору и затихла. Из дома донесся тихий скрип, затем какой-то слабый хлопок. Что, если он напал на след беглецов?