Идущий на смех - Геннадий Логинов 39 стр.

Своей учёностью и красноречием он превосходил всех проповедников Парижа, на его лекции-проповеди собирались многие люди, а среди его учеников были такие церковные авторитеты, как Пётр Ломбардский или будущий Папа Целестин II.

В стремлении к изучению диалектической схоластики он обучался то у авторитетов в области реализма, то у авторитетов в области номинализма, но в последствии не принял ни положения о том, что универсалии являются условными отвлечённостями, ни учения о том, что идеи составляют всеобщую действительность, или что действительность общего выражается в каждом отдельном существе.

В итоге он вывел так называемый концептуализм, колебался между платноизмом и аристотелизмом, выдвигал суждения в пику Ансельму Кентерберийскому, был идейным противником Бернара Клервосского и, в конце концов, католическая церковь осудила многие из его трудов как еретические.

Прежде всего, он отвергал традиционное учение, сформулированное Ансельмом Кентерберийским как «веруй, чтобы узнать», вместо этого поступая подобно апостолу Фоме: «узнай, чтобы уверовать».

Но это всё лишь одна сторона медали. Во время своей бурной деятельности он влюбился в Элоизу, племянницу каноника Фульбера, славившуюся умом, красотой и образованностью. Она ответила ему взаимностью, он стал её учителем и их счастью не было предела, пока об их любви не узнал Фульбер.

Абеляр был вынужден отправить любимую в отчий дом, где она родила ему сына Пьера Астролябия и тайно венчалась. Но позднее она отказалась от брака, чтобы не мешать карьере любимого, которому в ином случае были бы закрыты высокие посты.

Фульбер, затаивший обиду, велел своим людям избить, изувечить, изуродовать и кастрировать Абеляра, поскольку скопец не имел права продвигаться по церковной иерархии36.

В дальнейшем Абеляра мучили, претесняли, преследовали, при том что он оставался верен своим убеждениям, верен своим друзьям и ученикам, и, будучи обычным монахом, находился в изгнании и продолжал вести проповеди, читать лекции и писать труды.

В том числе, не только богословские, но и художественные произведения.

Элоизу заставили принять постриг, но на протяжении всей жизни, разлучённые без возможности видеться, они продолжали вести переписку, полную душевной теплоты, тёплой любви и нежности, и в дальнейшем она вдохновила многих поэтов.

Автобиография Абеляра описана им в книге «История моих мучений», но у этой истории был счастливый конец, если так можно сказать.

Вопреки всем возмущениям и Римско-Католической Церкви и Римского Папы, многочисленные люди, для которых Абеляр был дорог, а история его жизни и любви трогала сердце, перевезли тела Элоизы и Абеляра и захоронили их вместе, а цветы из его могилы проросли к её могиле.

Как бы там ни было, у Вас в жизни тоже была любовь. И Вы знаете, что когда кто-то заявляет, что её не существует, или путает её с животной страстью и алхимией чувств, вызванной соотношением желчи и прочих жидкостей организма, — значит не было в его жизни любви. И рассказывать ему о ней, — это как пытаться объяснить словами человеку, слепому от рождения, что такое цвет.

Ваша любовь была взаимна, но даму сердца отдали за другого, в то время как Вы были вынуждены оберегать короля от придворных интриг. Сейчас уже она тоже немолода, хотя и помоложе Вас. Но какая разница для любящего сердца?

Разве, к примеру, Ваша мама не была для Вас самой прекрасной женщиной на свете даже тогда, когда она была седой и беззубой? Это, конечно, не то же самое, но всё-таки…

Вы получаете +10 пунктов Вдохновения!

Переходите на параграф 527

Стараясь издавать как можно меньше шума — Вы пытаетесь отворить дверь. К Вашему счастью она оказывается не заперта.

По идее у корабельного кока, кладовщика или у кого-нибудь в таком духе должны быть ключи, но, может быть, сюда часто бегают по поручениям и что-нибудь приносят? В общем, неизвестно.

Приоткрыв дверь, вы осторожно выглядываете и видите проход и двери (включая эту их всего восемь, и внешне они никак не отличаются).

В одном конце тупик (там висит красивый дорогой ковёр с арабесками), в другом есть лестница, ведущая на верхнюю палубу. Возле одной из дверей постелен коврик, на котором какой-то сарацин совершает намаз.

Судя по всему, это стражник, который не может покинуть пост, но при этом, как истинный мусульманин, серьёзен в вопросах веры.

Рядом с ним лежит его оружие, которое он, видимо, вынул и отложил на время намаза: это характерная восточная сабля с елманью37 и кривой рукоятью с закругляющимся навершием, и характерный морской пистолет с удлинённым стволом и расширенным раструбом38.

Сейчас этот человек занят. Но что будет потом? Как Вы поступите?

— Нападёте на него, пока он безоружен — 1040

— Попробуете тихо и незаметно пробраться в дверь напротив — 495

— Просто попробуете заговорить с ним — 1024

Как человек образованный и разносторонне развитый, Вы в своё время изучали латынь, греческий и арабский, и в какой-то мере понимаете некоторые из наиболее распространённых в Западной Европе языков.

Не то чтоб Вы знали арабский как родной, но на примитивном уровне объясниться сумеете. Будем надеяться.

— Зайе ссаха? Киф аль-халь? — стараясь говорить естественно и непринуждённо, произносите Вы.

— Кваэс, — всё так же холодно произносит один из бородачей. — Айз э?

Судя по всему их не особенно удивляет то, что Вы разговариваете на их языке, потому что раньше торговля процветала и тут бывали купцы со всего мира, послы иностранных держав, гости, приглашённые учёные, инженеры, лекари, архитекторы и прочие интересные личности, соответственно это взаиморасполагало к изучению языков.

— Ана бет каллим араби… швайя-швайя… Райха фин? Иля вайн? — посмотрев на корабль, произносите Вы. Ваш ломаный арабский просто отвратителен, но в целом сарацины Вас понимают.

— Акка, — отвечает мавр. Что ж, уже кое-что. Значит, корабль всё-таки точно идёт в бывшую столицу государства крестоносцев.

— Мата? — уточняете Вы, понимая, что Вас интерес вызывает у мавров обоснованные вопросы и подозрения.

— Баад букра, — произносит сарацин, всё больше настораживаясь. Значит, послезавтра…

— Если у Вас записано «Абубакар» — 489

— Если нет — 634

Ну что, бывают дни, когда клюёт хорошо, бывают дни, когда клюёт плохо, а бывают дни, которые вообще ни на что не похожи.

Глядя на водную гладь, Вы вспоминаете о старом выражении: «Если долго сидеть на берегу реки, рано или поздно по ней проплывёт труп твоего врага». Или как-то так.

Конечно же, это всё метафора, и речь здесь идёт о воспитании терпения. Ну а если и в самом деле подождать?

— А почему бы, собственно, и нет? — 528

— Не будете страдать ерундой, в конце концов, уже не мальчик, почти семьдесят лет, как-никак — 818

Циклопических размеров собор будоражил воображение, заставляя человеческое естество трепетать и благоговеть, ощущая себя ничтожной и грешной козявочкой.

Колоссальный и величественный, он имел форму латинского креста, мраморную облицовку, внушительные барельефы со сценами из Ветхого и Нового Завета, ужасного вида горгулий, три нефа, два боковых трансепта и полукруглую апсиду.

Находившийся в самом центре города, на соборной площади, он мог вместить внутри себя всё население города, а его массивный, изящный и грандиозный купол словно бы парил над Коканью.

Даже самое распоследнее мурло, живущие одними животными инстинктами, с утра и до вечера желающее лишь жрать, выпивать, совокупляться, испражняться и ничего более, — и то проникалось каким-то особым восторгом, соединявшим в себе ужас и восхищение.

Площадь перед собором всегда была полна всевозможного люда: разномастные калеки и побирушки всех мастей, способные напугать разнообразием уродств и увечий; всевозможное ворьё, ошивавшееся везде, где случаются человеческие скопления; многочисленные торговцы и лавочники, завлекавшие кто чем горазд, расхваливая во всё горло кто грушу, кто хрюшу; монахи, собиравшие подаяния и проповедующие на площади; различные умельцы, предоставлявшие свои услуги прямо на открытом воздухе — кому нож заточить, а кому и зуб вырвать; и многие, многие другие дельцы и пройдохи всех мастей.

Конечно, были здесь и городские стражники, но, на Ваше счастье, площадь была огромной, а толпа — достаточно многочисленной, чтобы можно было в ней затеряться, даже при таком броском наряде, как на Вас.

…Впрочем, Вы здесь не для того, чтобы красоты рассматривать. Вы бодро движетесь в направлении кафедрального собора Кокани — 348

Что ж, Вас можно понять и сложно упрекнуть. Но нищие, конечно, думают иначе, продолжая галдеть, простирать к Вам руки (как Вам кажется — так и норовя что-то стибрить) умолять, взывая к Вашим христианским добродетелям.

Пройдя мимо, Вы останавливаетесь перед массивными высокими вратами, изображения на которых повествуют о земном пути Спасителя и приглашают к Нему.

Сняв шаперон, Вы осеняете себя крестным знамением и совершаете земной поклон. Осознание тяжести грехов гложит Вас в этот момент. Вам больно за свою страну и стыдно за свою слабость: Вы чувствуете по меньшей мере часть ответственности за всё происходящее вокруг, ведь Гунфрид не свалился внезапно с Луны, он родился, был ребёнком, Вы игрались с ним и могли на что-то повлиять. В какой момент Вы его проморгали, и он пошёл по наклонной?

В любом случае, только здесь возможно утолить ту боль, что гложет Вас — 348

Что ж, в жизни всякое бывает. Даст Бог, справитесь. Ведь, так или иначе, но Вы дожили до своих лет, и этого уже никому у Вас не отнять.

А сейчас, что остаётся делать в конкретно взятый момент времени? Сидеть сложа руки и ждать — не по Вашей части, хотя в жизни, конечно, бывало разное. Иногда и терпение проявлять приходилось.

Но тут всё-таки иная ситуация. Мрачное подземелье — это особая пытка. Если лишить человека источника света и оставить на месяц во мраке — он ослепнет. Да ещё, скорее всего, сойдёт с ума.

Не говоря уже о том, что Вас просто могли бросить на погибель, без еды и без воды.

Но за что? Почему? Неужели Вы это и в самом деле заслужили? Есть ведь такое понятие, как соразмерность. Хотя, о чём это Вы? Эти твари как хотят, так себя и ведут. Дашь человеку немного власти — и уже мнит себя Цезарем.

Когда человек слаб по натуре и боится оказаться на дне — он пытается компенсировать это, унижая и мучая остальных, подавляя их.

Ну, с Вами этот номер не пройдёт: достойный человек останется таковым даже в рубище, а кусок дерьма останется куском дерьма, даже если положить на него сверху королевскую корону.

Вы ждёте, морально готовя себя к голодной смерти и мучительному одиночеству. Но спустя некоторое время Вы слышите шаги множества ног, а позднее появляется и тусклый свет.

Он постепенно усиливается и, наконец, у порога камеры появляются несколько дюжих мордоворотов, которые, вероятно, явились сюда поглумиться над старым измученным человеком.

— Встать, — приказывает один из них. Пока второй держит в руках трещащий факел — третий возится со связкой ключей, отпирая дверь.

Что ж, в данном случае упрямиться смысла нет, и Вы встаёте. Но что дальше? Совершат ли они ошибку, недооценивая Вас? Они ведь тоже не дураки.

Но пришли они явно не для того, чтобы угостить Вас куском яблочного пирога. Быть может, это Ваш последний шанс? А убьют, так хотя бы сразу и в борьбе, а не во мраке от голода или от пыток.

— Наброситесь на стражников когда поравняетесь с ними — 1023

— Будете ждать развития событий — 1032

А действительно, куда, собственно, спешить? Вы просто сидите, смотрите на то как течёт река и ждёте, когда по ней поплывёт тело Вашего врага. Правда, оно пока что-то не торопится.

Вообще, в жизни можно бесконечно смотреть на три вещи: на то, как течёт река, на то, как горит огонь, и на то, как работает другой человек.

— Будете ждать дальше — 494

— Или подурачились и хватит — 783

О чём Вы думаете? И чем?! Воры не дремлют: не успеете и глазом моргнуть, как сопрут всё, за исключением особенно крупных деталей ландшафта.

Если Вы наблюдательны, то не позволили воришкам украсть Ваши деньги, если они, конечно же, у Вас есть. Если Вы рассеянный — у Вас их выхватили и отобрали (а если нет денег, но есть какие-то предметы — выберите предмет, который у Вас украли).

Если у Вас нет ни того, ни иного качества, то бросьте две кости — если в сумме получается «6» или меньше — Вас обокрали, если «7» или больше — Вы сохранили своё добро. Если с Вас нечего взять — ворью просто нет до Вас дела.

Внезапно внимание собравшихся приковывает действительно диковинное зрелище: по улице, в сопровождении людей в восточном одеянии, а также отряда гвардейцев, движется носорог.

На нём надет зелёный шёлковый ошейник с арабесками, от которого тянется тоненький поводок, на котором это крупное чудовище ведёт хмурый смуглый космабровый мужчина с плетью.

До Вас, естественно, никому нет дела. Народ бросает дела, выглядывает из окон, выбегает из домов — все хотят поглазеть на диковинное создание, в существование которого до сих пор верили далеко не все.

А что в это время делаете Вы?

— Не будете отбиваться от народных масс и поглазеете вместе со всеми на диковинку — 1033

— Вы здесь не для этого, и спешите в собор — 348

Словно бы зачарованный, Вы не можете отвести взгляд и даже боитесь дышать, как будто это может развеять её как сон.

В это время Вы не осознаёте, где находитесь, не переживаете из-за того, что находитесь на каком-то сарацинском корабле, который плывёт неизвестно куда. Вам важно лишь то, что Вы находитесь здесь, сейчас, рядом с ней.

И пусть она годится Вам даже не в дочки, а во внучки, Вы — мужчина, и для Вашего сердца не имеет значения, сколько Вам лет, двадцать, сорок или под семьдесят. Душа-то не стареет.

В какой-то момент она будто почувствовала Ваш взгляд и открыла свои манящие, тёмные, миндалевидные глаза. Вас обдаёт жаром, в то время как она явно не стесняется своей наготы, не боится и не удивляется Вашему присутствию.

— Шу эсмак? — мелодичным голосом произносит восточная красавица.

— Если Вы эрудированы — 490

— Если нет — 532

Да, в подобном месте всегда настоящее столпотворение, за исключением ночного времени, когда после часа гашения огней порядочным горожанам нечего делать на улицах и патруль отлавливает всех, кто разгуливает без веских на то оснований.

Оно и не удивительно: основная дорога от городских ворот приводит прямиком сюда, на площадь перед кафедральным собором, и это — сердце Коакани.

Как бы там ни было, если привлечь внимание масс и направить ход их мышления в нужном направлении — можно добиться больших результатов.

Вот только что конкретно расскажете? Заявите, что король плохой, страна переживает не лучшие времена и его необходимо свергать? А какая положительная программа? Что дальше?

Конечно, страшно на глазах у гвардейцев встать и говорить такие вещи. Но, с другой стороны, Вам есть что терять? Ну, если подумать, всё-таки есть. По меньшей мере, — жизнь.

Но вообще, гвардейцы ведь тоже люди: у них есть и глаза, и сердца, они в курсе того, что происходит вокруг и имеют по этому поводу свои точки зрения.

А если народные массы Вас поддержат — то могут воспротивиться Вашему задержанию…

Тем не менее, пока Вы решаетесь — на площади появляется что-то, что моментально приковывает всеобщие взгляды: по улице, в сопровождении людей в восточном одеянии, а также отряда гвардейцев, движется носорог.

На нём надет зелёный шёлковый ошейник с арабесками, от которого тянется тоненький поводок, на котором это крупное чудовище ведёт хмурый смуглый космабровый мужчина с плетью.

До Вас, естественно, никому нет дела. Народ бросает дела, выглядывает из окон, выбегает из домов — все хотят поглазеть на диковинное создание, в существование которого до сих пор верили далеко не все.