Идущий на смех - Геннадий Логинов 60 стр.

— Дети мои! Какая-то каналья украла нашу кормилицу!

— Раз корову украла каналья, значит, из улицы портных, они там все канальи! — заметил старший сын.

— И наверняка это не просто каналья, а полное ничтожество, раз крадёт коров у стариков! — продолжи за ним средний.

— Ну а полное ничтожество из района портных — это Гилберт Рыжий! — подытожил средний.

Братья пришли к Гилберту и, не сумев заставить его признаться «по-хорошему» — отвели на суд к городскому магистрату.

— Ну, хорошо-хорошо, — стараясь урезонить их пыл, отвечал магистрат. — Но, ради всего святого, объясните мне, старому дураку, с чего вы взяли, что именно Гилберт украл вашу корову?

— Так больше некому! Корову украла какая-то каналья! — пояснил старик-отец.

— Раз корову украла каналья, значит, из улицы портных, они там все канальи! — заметил старший сын.

— И наверняка это не просто каналья, а полное ничтожество, раз крадёт коров у стариков! — продолжи за ним средний.

— Ну а полное ничтожество из района портных — это Гилберт Рыжий! — подытожил средний.

— Логика, я вам скажу, железная, — глубоко вздохнув, прокомментировал услышанное магистрат. — Ну… Давайте испытаем её на конкретном примере. Вот у меня здесь на столе лежит коробочка. Что в ней, по-вашему?

— Коробочка квадратная, — заметил отец.

— Значит, в ней находится что-то круглое, — предположил старший сын.

— Раз круглое, то, наверное, съедобное, — продолжил средний.

— А раз в квадратной коробке находится что-то круглое и съедобное, то это — яблоко! — закончил младший.

Открыв коробку, магистрат действительно достал оттуда яблоко и, задумчиво почесав затылок, добавил:

— Ну, что я могу сказать… Гилберт, верни корову!

Вы получаете +1 пункт Шутовства, +5 пунктов Героизма и +5 пунктов Вдохновения! А если Вы красноречивы — умножьте всё на два!

Да уж, иногда даже самые абсурдные умозаключения парадоксальным образом приводят человека к правильному выводу. Как говорится, занудная мудрость — не мудрость, а весёлая глупость — не глупость.

Как бы то ни было, Вы сумели одолеть свою сонливость и приободриться — 769

Вы спрятались за деревом, заметив за зарослями чью-то фигуру. Спустя недолгое время на полянку вышел человек в монашеской рясе. Потерев руки, он совершил кувырок через голову и, в следующий миг на месте монаха уже стоял барашек и щипал травку.

Вы протёрли глаза, ущипнули себя, и мысленно задав себе нецензурный вопрос, выражавший крайнюю степень недоумения, продолжили наблюдать дальше.

Время шло, барашек пощипал травку и пронзительно заблеял, после чего на его месте снова возник монах.

Всё, с Вас хватит!

— Выйти и потребовать объяснений — 788

— Подождать пока он уйдёт — 758

— Свалить куда-нибудь подальше — 783

Подняв Вас спозаранку, как и обещал, Адальберт поделился с Вами завтраком и, подыскав для Вас более подходящую для охоты одежду и снаряжение (при этом отвесив пару шуток про бубенчики, разгоняющие всякую дичь) — повёл Вас за собой.

Испытайте судьбу!

Первый день не принёс ничего особенного: капканы были пусты, в клетку никто не залез, в силках не запутался и в яму не свалился.

— Ну что, бывают и такие деньки, — спокойно прокомментировал охотник. — Если бы каждый раз я всё проходило гладко, то я бы давно уже разбогател.

Как бы там ни было, если он и был расстроен, то виду не показывал — 779

— Тропы бывают общие, а бывают личными, — тихо пояснял лесник, коротая время в пути. — Вот, скажем, тропинка от норы барсука — она индивидуальная. А тропа, ведущая вдоль озера, куда звери сходятся на водопой — она уже общая: там и медведи ходят, и лисицы, и куницы. На общей тропе я ставлю ловушки-самострелы. Бывают маленькие, на какого-нибудь зайчишку, а бывают и огромные, скажем, на лосей — такие в одиночку даже не зарядить, и стреляет уже не стрелой, а копьецом…

Вы слушали Адальберта внимательно, мотая новые сведения на ус. Конечно, многое по-прежнему было не особенно понятно, но это необходимо было освоить, если Вы в принципе планировали всерьёз заниматься подобным делом.

Так, слово за слово, Вы потихонечку добрались до подстреленного кабанчика: копьё сразило его не сразу, он ещё успел потерять много крови.

Но всё равно это казалось Вам в каком-то смысле гуманнее, чем обычный капкан, в котором животное будет долго биться, и мучиться в ожидании своей участи.

— Ну что ж, твоя помощь прямо сейчас мне очень пригодится. А то тащить такое самому — целое дело. Но, во всяком случае, сегодня голодная смерть нам с тобой не грозит, как, впрочем, и королю. Скажи, тебе уже приходилось когда-нибудь свежевать кабана? — осведомился Адальберт, извлекая копьё при помощи большого охотничьего ножа.

— Бывал на охоте с Альберихом, как-нибудь освоюсь, — заверили Вы. — А так — я всё больше по шуткам.

— Ну, шутки — это тоже дело, если помогают тебе прокормиться. А когда нет — хороши в меру, — заметил лесник.

Вы получаете +5 пунктов Вдохновения!

Что ж, остаётся набраться терпения и отработать свой хлеб — 779

Для человека, прожившего целую жизнь в лесу, он казался намного понятнее и проще, чем город. В городе можно заблудиться, там дикие нравы, а здесь — ни одного похожего дерева, а с каждым зверем можно найти общий язык, если знать как. Во всяком случае, так утверждал Адальберт.

Вообще, он если он ориентировался здесь как рыба в воде, то Вы, в лучшем случае, краб.

Вы не понимали, как в человеке может быть столько бодрости и выносливости, но, при этом, старались ни в чём ему не уступать.

В какой-то момент он вдруг резко остановился, и подождав, пока Вы, уставший и приотставший, нагоните его, указал вперёд. Волчья яма в этот раз не была пустой. Но в ней находилось совсем не то, что Вы ожидали увидеть.

В яме лежало тело человека, напоровшегося на острые колья. И, судя по его внешнему виду, это был какой-то мародёр — дезертир, или просто разбойник. Одежда с чужого плеча (местами порванная и заляпанная кровью, как видно, ещё до падения в яму, поскольку эти следы были в местах не задетых кольями), фрагменты разномастных доспехов, понадёрганные то оттуда, то отсюда — очевидно, их можно было раздобыть лишь с трупов бойцов различных родов войск.

— Ну что, — сняв головной убор и перекрестившись, вздохнул Адальберт. — На супчик этот рябчик нам явно не сгодится. С другой стороны, гадом меньше. Туда ему и дорога. Но где-то поблизости могут рыскать другие: такая шваль крайне редко встречается по одиночке.

— И что теперь? Вот так вот и оставим его здесь гнить? Как собаку? Без похорон, без соборования? Это как-то не по-христиански, — заметили Вы, впрочем, не испытывая особой симпатии к погибшему.

— Что поделать, придётся доставать. В моей яме этому дерьму делать нечего. Но пока пусть ещё полежит — и без него забот хватает. Во-первых, это будет предупреждением, что не надо ходить без спроса куда не следует. А во-вторых, нужно предупредить гвардейцев, а то от этих дармоедов всё равно никакого проку, — напоследок сплюнув в яму, лесник побрёл прочь, уводя Вас за собой.

Спустя некоторое время Вы уже были у городских стен Кокани. Говорил, в основном, Адальберт, в то время как Вы стояли в сторонке и размышляли о недавних событиях, стараясь особенно не отсвечивать (городские стражники, судя по всему, не признали Вас в новом наряде и при снаряжении).

Поблагодарив лесничего за бдительность и обещав разобраться во всём в скором времени, гвардейцы отправили человека передать сообщение капитану Лаготу.

— Ты и правда думаешь, что они отыщут остальных? — с явным сомнением поинтересовались Вы.

— Нет. Но я обязан был предупредить, — пояснил Адальберт. — Как говорится, наше дело — прокукарекать, а там — хоть не рассветай. Они и так не особенно ориентируются в лесу без моей помощи, а когда вокруг и без того рыщет столько врагов — им просто не до того. Но, по крайней мере, они хотя бы для приличия пошлют кого-нибудь прочесать лес. И то дело.

— Может быть, — без особого энтузиазма заметили Вы, не особенно обрадованные тем, что в лесу завелась какая-то банда — как будто и без того проблем не было. Конечно, это была не самая жуткая новость за последнее время, но даже малая капля может окончательно добить.

Оптимизма и жизнерадостности как-то заметно поубавилось.

Вы теряете один пункт Шутовства!

Ладно, прорвёмся — 779

Увеселительная прогулка по лесу — совсем не то же самое, что и работа лесничего. Вы не можете просто расслабиться, наслаждаясь шелестом листвы, пением птиц и свежим воздухом. Это работа: серьёзная и изнурительная.

Проверить ловушки и капканы, раздобыть какую-то живность к своему и столу и заплатить положенный налог на нужды короля и города — это только часть дела.

Необходимо ещё и проверить, не обосновались ли тут какие-нибудь беглые каторжники и головорезы, не промышляет ли кто-нибудь охотой без разрешения, вырубкой леса или просто разбоем.

И многое другое. Послушав Адальберта, Вы сделали для себя вывод, что лес буквально кишит дикими зверями, бандитами, мародёрами, дезертирами, чудовищами, нечистыми духами, слетающимися на шабаш ведьмами и прочим подобным.

Следовательно, постоянно жить (и выживать) здесь может только тот, у кого не все дома, но при этом обладающий подходящими навыками для здешних мест.

— О! — воскликнули Вы, подняв голову и увидев тело человека, раскачивающегося на дереве. — Твоя работа?

— А то чья же? — не поведя бровью, ответил охотник. — По-другому ведь порядок поддерживать не получается. Уже и калечить за грабёж и воровство бесполезно — хоть зубами, да последнее украдут. Только вешать. Или, как вариант, закапывать живьём.

— И в чём же провинился конкретно этот парень? — настороженно поинтересовались Вы.

— Раньше у меня был верный друг. Мой пёс. Мой единственный и лучший друг. Как-то раз я поймал его здесь за охотой — он подстрелил оленя, не имея на это никаких прав. Я мог сурово его наказать, но проявил мягкость: просто пригрозил и прогнал прочь. За эту ошибку я вскоре расплатился. Он убил моего пса, просто чтобы позлить меня. А я такие вещи не забываю и не прощаю. Во всём должен быть порядок. Ох, и помучился он перед смертью, — впервые на лице Адальберта возникла улыбка.

— Умоляю, избавь меня от подробностей, — с раздражением отмахнулись Вы. Не то чтобы Вы были неженкой: Вы понимали, что иногда даже и некоторым святым приходилось проливать кровь, когда того требовали исключительные обстоятельства. Но при этом всегда нужно было осознавать, что это неправильно, это грех, этого не должно быть в норме. А вот так вот смаковать чужие мучения, пусть бы даже убитый был Иудой и Иродом в одном лице — это как-то дико.

Как бы то ни было, Вам предстояло работать с Адальбертом и дальше, поэтому нужно было либо понять и принять его методы и натуру, либо уйти прочь. Пока что Вы были намерены продолжать работу в качестве помощника, а что выйдет дальше — покажет время.

Вы теряете пункт Шутовства!

Ладно, и не такое в жизни видали. Просто с возрастом Вы стали несколько сентиментальнее — 779

День начинался многообещающе — во всяком случае, в большинство силков, клеток, капканов и ям хоть что-нибудь, да набилось. И пусть в массе это была всякая мелюзга, вроде кроликов и мелких птиц, в общем и в целом, это было очень даже неплохо.

Плохо стало тогда, когда Вы поднялись на холм и увидели войско, движущееся в сторону Кокани. Доспехи сверкали, осадные орудия и пушки на лафетах катились, кавалерия ехала, пехота вышагивала, и надо всем этим безобразием развевались знамёна Ангеррана Д`Ладье — кузена Гунфрида Безволосого.

— Ёж твою медь! — только и мог прокомментировать увиденное Адальберт. — Так понимаю, Ангерран вдруг наведался не для братских объятий. Скорее, нужно предупредить город!

Вот не было проблем, и на тебе — 820

Как известно, кто рано встаёт — тому Бог подаёт. Вы таки не поверите, но кто-то встал раньше!

Едва Вы прошли всего ничего, как Адальберт остановил Вас, тихо прошептав «Засада!», и подняв свой мушкет. Что натолкнуло его на такую мысль — так и осталось неизвестным, но вскоре её верность, к сожалению, подтвердилась.

С яростными криками на вас обрушились вооружённые незнакомцы, старавшиеся, судя по всему, заполучить вас живьём. Первый же выстрел Адальберта стоил жизни одному из нападавших, но это ни капли не поумерило пыл остальных.

Королевский лесничий сражался как лев, и Вы, как могли, старались от него не отставать. Но врагов оказалось значительно больше, и они были вооружены значительно лучше двух людей, собравшихся просто поохотиться в лесу.

В конечном итоге Вас вместе с товарищем обезоружили, скрутили, повязали и повели прочь, бросаясь оскорблениями на французском — 574

— Эх, тропиночка-тропинка, ну, посмотрим, куда ты нас приведёшь, — негромко произносите Вы, тихо ступая и осторожно осматриваясь по сторонам.

Испытайте судьбу!

Вы мирно бредёте по тропинке, внимая щебету птиц и шелесту листьев, как вдруг замечаете в стороне на просторной полянке что-то совершенно невообразимое!

Какие-то полногрудые нимфы лежат то здесь, то там в вызывающих позах, при этом то и дело припадая к золотым кубкам, инкрустированным драгоценными камнями, и отщипывая виноград от сочных гроздей.

К этим бесстыдницам то и дело пристают срамного вида сатиры, делая непристойные предложения.

При этом кругом порхают голозадые амуры с колчанами стрел, луками и арфами.

В центре всей этой вакханалии расположен стол, который буквально ломится от яств, а перед всем этим — стоит художник с густой бородой, в богато украшенном камзоле с массивной золотой цепью, высоким жабо и буфами, в расшитом бисером берете с павлиньим пером, держа одну руку на эфесе затейливой шпаги с гнутым эфесом. В другой руке он держал кисть и водил ей по холсту, кропотливо нанося короткими, но уверенными мазками изображение, пропущенное сквозь своё видение.

— Я им тимпан украсил! — громко возмущаясь, сетовал живописец, бросая короткие взгляды на моделей. — Я им монументальный полиптих расписал! А они — называют меня «великим фантазёром»! Ха! Ха! Ха! И ещё раз «Ха!»! Кого? Меня?! Ха! Я всегда пишу исключительно с натуры! Всегда!

— Закроете глаза и перекреститесь — 824

— Зададите художнику резонный вопрос — 1203

— Броситесь бежать подобру-поздорову (Малодушие или Суеверие) — 1208

По дороге, навстречу Вам, едет монах верхом на ослике. Он явно радуется жизни, раскачивает ногами и напевает под нос весёлую песенку. Завидев Вас, он подмигивает.

Этот человек явно не зануда, но такое поведение несколько настораживает: кругом в эти дни творится не пойми что, и к каждому незнакомцу обычно относятся с большим подозрением.

Впрочем, может быть в этом он как раз-таки и прав: если не быть счастливым вопреки обстоятельствам и не любить жизнь, мир и ближних — то всю жизнь и проживёшь несчастным да недоверчивым.

— Побеседуете с ним о том, о сём — 1207

— Пусть едет куда ехал, не стоит попусту задерживать человека — 1204

Вы видите на дороге следы недавней расправы: разорённая повозка, в которой, судя по развороченным сундукам, разодранным тканям и битой посуде перевозили всякие товары на продажу. Возница заколот. Коня увели.

Видимо, кто-то думал срезать путь через лес, и прогадал. В это время нельзя ездить с товарами без охраны, тем более в таких местах, где запросто можно устроить засаду. С другой стороны, охрану тоже нужно выбирать с умом, а то сама же тебя в итоге убьёт, ограбит, и свалит всё на разбойников.