— Что там?
— Они соединились и вместе двинулись в обратную сторону. В нашу сторону…
— Дистанция до них?
— Пять с половиной тысяч метров.
— Впереди четыре больших села. Через час они будут здесь, через три часа смогут войти в ближайшее село. Мы не можем больше ждать. Спецназу ГРУ был дан однозначный приказ на выход. Наверное, уже вышли. Но телефоны у них не отвечают.
— В их ущелье, товарищ генерал, — сообщил «краповый» майор Миша, — отсутствует сотовая связь. Там горы какие-то особые, с содержанием металлических руд, что ли. Сильно экранируют, и связь туда не пробивается. Появляется, только когда они к перевалу выходят.
Второй генерал посмотрел на часы и поморщился:
— Они ребята быстрые, должны уже выйти. Хотя бы из пещеры — должны. Начинаем. Отправляем вертолет, — и он дал отмашку рукой, подавая сигнал вертолетчику, выглядывающему из люка. Люк закрылся, следом за пассажирским люком вернулся в корпус тяжелый трап и медленно закрылись дверцы грузовых «ворот».
Опять несколько раз громко чихнув, заработал громкоголосый двигатель, винты начали вращение, и генералам, как и «краповым» офицерам, пришлось двумя руками вцепиться в головные уборы, чтобы не потерять их. Вертолет взлетел — без груза ему подняться было легко, и двигатель не гудел так натужно, с надрывом, как раньше, — но не улетел совсем, а отдалился на километр и завис в воздухе, выжидая.
— Вы им напомнили про видеосъемку? — спросил генерал-лейтенант второго генерала с погонами попроще. — Снимут?
— Конечно. Они заранее приготовились. В любом случае, спутники уже снимают. В трех ракурсах. С вертолета будет только дальний вид, в дополнение к виду сверху.
— Что там? — снова спросил генерал-лейтенант у офицера с планшетным компьютером.
— Я передал точку «Солнцепеку».
— Понятно, — спокойно проговорил генерал-лейтенант, но вдруг по-мальчишески заорал благим матом: — Спасайся, кто может! — и первым поскакал вприпрыжку с перевала в сторону соседнего ущелья, на ходу затыкая уши.
За ним последовал второй генерал, затем офицер с «планшетником» и последними удалились с перевала «краповые» майор с капитаном. Генерал-лейтенант остановился только у линии «краповых» бойцов, составляющих оцепление. Нашел взглядом офицера с «планшетником» и кивнул ему:
— Передай команду. Чего медлят? Поехали… — и снова зажал руками уши, уже плотнее.
Офицер нажал что-то на сенсорном экране, и тут же из направляющих на машине сорвалось и полетело в сторону ущелья два стремительных огненных мазка. За ними, с интервалом в несколько секунд, сорвалось еще два точно таких же мазка. И пошло… Всего машина имела тридцать направляющих, и все тридцать ракет попарно улетели в сторону ущелья. За пусковым грохотом не слышно было грохота разрывов в самом ущелье.
Только после окончания стрельбы генерал опустил руки и торжествующе посмотрел на майора Ломоносова:
— Вот так-то вот, а ты говорил…
— Что я говорил, товарищ генерал?
— Бандиты, бандиты… А нет их больше, бандитов этих, вон они, над ущельем летают…
Ломоносов обернулся. Высоко над хребтом поднималось яркое, как рассветное солнце, зарево, но солнце никогда не восходит на юго-западе, это «краповый» майор Миша хорошо знал.
— Современная «Катюша»? — спросил капитан Лабриер.
— Типа того. Только называется «Солнцепек». Вещь, вообще-то, не новая, но мы испытывали не машину, ее уже испытывали в полевых условиях раньше, а новый высокоточный прибор наведения по sim-карте. Что там спутник говорит, капитан?
Офицер с планшетным компьютером повернулся и ответил, глядя в монитор:
— Первые две ракеты чуть смазали. Отклонение в районе восьми сантиметров. Видимо, за время полета ракеты бандит успел сделать полшага. Но sim-карта уже оплавилась, и остальные ракеты ориентир оставили только в своей памяти и ложились в соответствии с расчетным графиком ближе и дальше носителя «маяка». Выжить в ущелье в момент взрывов было невозможно даже в танке. Любой танк при такой температуре превратится в скороварку. Думаю, бандитов там не осталось. Но — дождемся рассвета. Тогда спецназ все проверит.
Майор выпятил грудь колесом, показывая, что готов прямо сейчас отправиться на проверку, но заметил, что офицер смотрит не в его сторону, а в сторону склона. На перевал, колонной по двое, бегом взбирался взвод спецназа ГРУ…
Старший лейтенант Шахамурзиев не зря торопил офицера технической службы МЧС Вячеслава Викторовича. Вспомнив, что такое «Солнцепек», он предполагал, какие последствия могут наступить из-за их промедления и нерасторопности. Они добежали до выхода из пещеры. Солдаты сверху, уже с нетерпением ждущие своего командира, подали веревку. Командир взвода сам сделал петлю и надел веревку на пояс офицеру МЧС, у которого могло не хватить сил в руках, чтобы удержаться при подъеме. Вячеслав Викторович в секунды оказался на поверхности, где его приняли товарищи по команде спасателей, чтобы оказать медицинскую помощь. Со спасателями, как оказалось, прибыл даже врач из Центра медицины катастроф.
И только после этого веревку подали самому Багдасару Давлетбаевичу. Он себя не обвязывал, просто схватился за веревку и начал подъем. До края оставалось уже только руку протянуть, когда снизу послышался резко нарастающий гул, и какая-то неведомая сила дала такого пинка старшему лейтенанту, что он, слегка ударившись коленом о крайний камень, вылетел из лаза, как пробка из бутылки шампанского, и чуть было не свалился со склона. Спасло командира взвода только то, что он веревку из рук не выпустил. Но при приземлении Шахамурзиев удачно завершил сальто, сгруппировался, даже перевернулся кувырком, смягчая падение. Веревка при кувырке мешала, однако выпустить ее было нельзя, иначе инерция свалила бы командира взвода со склона. А падать со склона было и далеко, и жестковато.
Солдаты стояли у края лаза, и никто веревку из рук не выпустил, хотя мощное горячее движение воздуха снизу почувствовали все, и все шарахнулись от него.
— Глаза мне, кажется, обожгло, — пожаловался, морщась, старший сержант Чухонцев уже после того, как старший лейтенант встал на четвереньки и веревку можно было отпустить. — И лицо… Может, просто пылью горячей. Не знаю… Проморгаюсь, кажется… — Слава несколько раз провел ладонями по лицу, словно стряхивая пыль.
— Видишь хоть? — спросил его кто-то из солдат.
— Видеть-то вижу, но щиплет сильно. Меня только самым краем задело, иначе хреново было бы. И еще удар в челюсть почувствовал. Чуть не отключился. Классно звездануло. Профессионально…
Командир взвода встал полностью и, чуть прихрамывая, подошел к старшему сержанту.
— Посмотри на меня! Не моргая, смотри. Так. Хорошо. Все нормально. Оклемаешься. Я вон тоже пинка от взрывной волны получил. До выхода из пещеры только остатки горячего воздуха дошли и взрывная волна тоже остатками. Мы далеко от эпицентра оказались. Хорошо, что быстро бежали, а то в пещере нас размазало бы по стенкам. Вячеслав Викторович, вы как?
Технический специалист МЧС находился в окружении товарищей и стоически переживал перевязку головы, которую только что зашили. Но ответить все же сумел:
— Все в порядке, старлей Шах. С удачным вас приземлением. Я видел, как вы летели, меня чуть не сшибли. Я на такую акробатику не способен, обязательно бы со склона скатился.
— Утро уже, что ли? Светло-то как! — заметил ефрейтор Худоносов, задирая голову.
Старший лейтенант тоже поднял голову. Над хребтом возносилось яркое сияющее облако.
— «Солнцепек»… — пояснил Шахамурзиев. — Тяжелая огнеметная система ударила. Соседнее ущелье полностью сгорело, вместе с бандитами, вместе с нашим эмиром. Но нам, кстати, приказано сразу к перевалу идти. Спасатели без нас, надеюсь, соберутся? Или помощь требуется?
Вопросы были обращены к подполковнику МЧС, который тоже заревом над горами любовался с открытым ртом. Такое зрелище не каждый день доводится лицезреть. Но на вопрос подполковник отреагировал:
— Если есть приказ, следуйте. Нам не впервой самим работать. Тоже сейчас туда двинем. Здесь вертолету и сесть негде.
— Что у вас с ногой? — Врач Центра медицины катастроф, освободившись от одной работы, искал себе новую и потому обратил внимание на командира взвода спецназа.
— Хромаю…
— Это я вижу. А отчего хромаете? Неудачное приземление?
— При взлете задел коленом камень. Расхожусь.
— Давайте посмотрю…
— Спасибо. У меня времени нет.
И Шахамурзиев встал во главе взвода, уже построенного старшим сержантом в колонну по двое. Взвод, собравшись в полном составе впервые с минувшего дня, когда были уничтожены землянки банды эмира Гаримханова, быстрым шагом двинулся по тропе. Скоро ведущий перешел на бег и совершенно при этом не хромал.
Свечение над хребтом держалось устойчивое, тропа видна хорошо, да и крупных камней на снежной тропе не было, и бегу ничто не мешало…
— Ну что, старлей Шах, могу поздравить и сам готов принять поздравления. Задание выполнено на «отлично», стрельбы выполнены тоже на «отлично». И ты молодец, и мы молодцы. — Генерал-лейтенант Леонтьев по-свойски стукнул командира взвода по плечу, одобряя действия взвода спецназа ГРУ и лично Багдасара Давлетбаевича. — И «краповый» спецназ, нельзя не отметить, хорошо отработал. И в боевой обстановке, и в обеспечении работы «Солнцепека». И космические войска показали, на что они способны. Все слажено, все вовремя. И все это обязательно будет отражено в моем рапорте.
Из тяжелой машины через открытый люк выбрался капитан в боевом танкистском комбинезоне и танкистском шлемофоне, бегом подбежал к генерал-лейтенанту, козырнул, собрался что-то сказать, но тот и его по плечу одобрительно хлопнул, прерывая начинающийся уставной доклад:
— Молодец, отлично отстрелял. Поздравляю. Отклонение знаешь?
— Никак нет, товарищ генерал.
— Сам чувствовать должен, как стреляешь. Хотя стрелять доводится редко, я понимаю. Значит, что у нас… Спутник показал восемь сантиметров отклонения от цели. И это при нормативе в пятьдесят сантиметров. Результат, прямо скажем, снайперский. Если я правильно помню, только с пятидесяти сантиметров начинается оценка «удовлетворительно». Пока ты во вторых уже стрельбах попадаешь в «отличники»[10]. Рад за тебя. Откровенно рад. Тем более что стрельбы были не учебные, а самые что ни на есть боевые. Одним залпом столько головорезов уничтожил. Вот старлей Шах должен знать, какие силы требуются, чтобы две сотни бандитов перебить…
— Два взвода спецназа ГРУ, — просто ответил Шахамурзиев. — Или объединенное подразделение из моего взвода и отряда майора Ломоносова.
— Хвастун, — улыбнулся генерал-лейтенант. — А что майор Ломоносов скажет?
— Он согласится со старлеем Шахом.
Приближался гул вертолетного двигателя, и спор прекратился. Офицеры и генералы отошли ниже по склону, чтобы дать вертолету возможность сесть без помех.
— Так… — сказал генерал-лейтенант. — Мы сейчас машину отправляем, а сами остаемся со спецназом. С рассветом пойдем в долину смотреть, что там сделали. Есть у спецназа палатки, чтобы до утра дать возможность генералам отоспаться?
— Никак нет, товарищ генерал, — ответил майор Ломоносов. — Мы в боевой обстановке палатками не пользуемся. Предпочитаем свежий воздух. Спецназ ГРУ, насколько я знаю, тоже.
— Пока мы, товарищ генерал, доберемся до ущелья, наступит рассвет, и спать уже будет некогда, — смягчил отказ старший лейтенант Шахамурзиев.
Вертолет сел, начал раскрывать свои грузовые «ворота» и выпускать грузовой трап. Капитан хотел было пойти к своему «Солнцепеку», но его остановил командир взвода спецназа ГРУ:
— Сколько ваша техника весит, капитан?
— Сейчас — понятия не имею. У меня вся техника «раздета», сняли весь лишний груз, чтобы вертолет смог нас поднять. У нас ведь даже самоокапывающееся устройство бульдозерного типа предусмотрено, и две тяжелые машины обеспечения в комплект входят. Все вместе тридцать девять тонн весит. Но у нас все забрали, зарядили на месте, машину «раздели» и отправили. И то вертолетчики боялись, что потянуть не смогут. Однако потянули…
— А сами как ездили?
— Нормально. База от танка Т-72, куда надо — проедет. Но нам, как в войну «Катюшам», после залпа на одном месте сидеть не полагается. Отстреляли и сразу в другую сторону.
— Солидная техника… — согласился старший лейтенант.
Эпилог
Движение колонны задерживали только генералы. Хотя идти пришлось не в гору, а с горы, их постоянно приходилось страховать, чтобы не покатились под откос комом. Но старший лейтенант Шахамурзиев мудро переложил эту заботу на майора Ломоносова, выдвинувшись со своим взводом в авангард, а сам майор благополучно отодвинулся от командования подальше, поручив «помогать товарищам генералам» своему заместителю капитану Лабриеру, который всегда умел ладить с начальством, а на себя взял задачу выставления фланговых охранений. Так и шли растянувшейся колонной и неспешно, поскольку естественный темп спецназа ни один генерал в мире выдержать не сможет.
Сначала спустились на оставленную «краповыми» позицию. Капитан Лабриер что-то рассказывал генералам и показывал рукой, видимо, объяснял дислокацию. Старлей Шах был в это время уже на бывшей бандитской позиции и осматривал тела убитых бандитов. В головное охранение колонны Багдасар Давлетбаевич выставил двух бойцов с ручными пулеметами, одним своим, штатным, и одним трофейным, который передали спецназу спасатели МЧС. Примерно в этом месте накануне пулеметчик взвода ефрейтор Боря Худоносов своей очередью начал бой с бандитами, но тогда никто не предполагал, во что выльется такое обыденное начало.
На камнях генералы часто спотыкались, и их пришлось придерживать за локти. Но каменные россыпи миновали все же удачно, а дальше двинулись по тропе, идущей вдоль достаточно широкого в этом месте ручья. Ширина ручья обуславливалась, видимо, тем, что на бандитской позиции нижние части каменной стены все же образовывали частичную запруду, и потому ручей разливался. Основная вода сбегала дальше и струилась уже сильным потоком по более узкому и глубокому руслу. Но тропу ручей не заливал и движению не препятствовал.
Майор Ломоносов воспользовался тем, что в самом ущелье стены не имеют привычки стрелять и надобности во фланговом охранении не было, догнал старлея Шаха и зашагал рядом.
— Странная тропа. Не верится, что здесь бандиты прошли, — недовольно проворчал он.
— Чем она странная? — не понял старший лейтенант.
— Сколько смотрю, ни одного окурка не нашел. Обычно за бандой идешь, окурков полно.
— Мы вчера обыскивали землянки банды Гаримханова, там во всех трех землянках пепельницы стояли из консервных банок, переполненные окурками. Только в одной землянке пепельницы не было. Там сам эмир жил, а он некурящий.
— Вот я про то и говорю. Что это за бандиты такие, что окурков за собой не оставляют! Просто спецназ ГРУ, иначе не подумаешь. У меня уж мысли были, что они не здесь шли, а каким-то другим путем. Может, тоннель под ущельем или еще что-то такое…
— Ты прав в одном, это настоящий спецназ, только не ГРУ, — уверенно подтвердил Шахамурзиев. — Эти бандиты, я думаю, в основном бывшие или действующие спецназовцы из арабских стран. Мне говорили, что их «Аль-Каида» сюда перебрасывает по указке из-за океана. В Сирии они уже потеряли надежду, хотят устроить заваруху здесь. И банды усилены спецназовцами-добровольцами из Иордании и Саудовской Аравии. Кроме того, это же не просто бандиты. Это фанатичные салафиты. Они и водку не пьют, и не курят. И наркоту только неверным продают, но сами не потребляют.
— Товарищ старший лейтенант, — позвал старший сержант Чухонцев. — Есть след…
Рядом с тропой валялся окровавленный ватный тампон, какие накладывают на раны при перевязке. Ломоносов сделал три шага в сторону ручья, подковырнул ногой большой плоский камень, перевернул его и сказал: