'Не могу больше вспоминать, хватит!' - подумал Эгон и в очередной раз приложился к кубку. Он бросил взгляд на Олафа и увидел, что тот, ни с кем не общаясь, сидит и смотрит в стол. При всем желании, Тим не мог испытать к норвежцу чувство неприязни, так как прекрасно знал его доброжелательность.
В это время, Раймунд поднялся, чтобы сказать очередную торжественную речь:
- Я благодарю всех собравшихся здесь за то, что почтили меня своим присутствием. И поражен храбрость рыцарей, участвующих в турнире. Для меня честь принимать подобных гостей в своем имении. И как бы мне не хотелось омрачать это торжество скверными вестями, но я должен прочитать это вслух. - С этими словами Отто достал клочок бумаги, который был принесен почтовым голубем, и выразительно зачитал. - Это письмо о помощи от барона Хермелирда Седрика Дика. Что вы думаете по этому поводу?
- Но, ваша светлость, - проворчал один из присутствующих сеньоров, - я лично знаком с властителем юго-восточных земель. Граница с Хермелирдом, с его слов всегда считалась одной из самых безопасных, ведь там находятся глухие леса, и нет никаких дорог. Уверен, что разбойникам, тем более в огромном количестве, неоткуда там взяться.
- Тем не менее, барон Дик прислал это письмо, а это значит, что я просто не имею права отказать ему в помощи! - Продолжил Раймунд. - И я вышлю людей на подавление беспорядков в Хермелирде. Кто-нибудь из гостей имеет желание присоединиться к походу?
В зале резко воцарилась тишина. Было видно, что никто из присутствующих не желает участвовать в данной кампании. Так обычно происходило вовсе не потому, что эти славные рыцари чего-то страшились: закаленных в битвах воинов вряд ли могло что-то испугать. Господа всего лишь видели бесперспективность похода, не приносящего карману ровным счетом ничего. Тишину нарушил Олаф:
- Ваша светлость, я пришел в Монд со своими людьми. С ними же я готов отправиться на защиту Хермелирда!
- Но, Олаф, - слегка опешил Раймунд, - Ты прошел со Святой земли долгий путь. Почти не отдохнув, ты принимаешь участие в турнире и, мало того побеждаешь в нем. Теперь ты хочешь снова отправиться в дорогу! Ты настоящий рыцарь и я горжусь тем, что в моих землях находится подобный гость! Решено. Завтра, с лучами рассвета, Олаф и его люди отправляются в Хермелирд!
- Благодарю за оказанное доверие, Ваша светлость! - Поклонился норвежец. - Я не подведу. Через день после моего приезда в Хермелирд, все бандиты будут толпиться у ворот преисподней!
- Когда ты вернешься оттуда, я щедро вознагражу тебя золотом. - Закончил свою речь Отто. - Стольким золотом, что, клянусь, норвежский король будет в изумлении от нашей щедрости, когда господин Олаф вступит на родную землю!
В зале послышалось недовольное бормотание наиболее алчных особ. Чтобы разрядить обстановку, а также поняв, что лучше момента для разговора может не настать, герцог Бернар Эгон сказал:
- Господин Отто, мы с вами, кажется, не решили еще один не менее важный вопрос. Он касается женитьбы моего сына на вашей дочери.
- А мне, напротив, показалось, что мы все уже обсудили, господин Эгон. - Сказал Раймунд, крайне довольный тем, что звуки негодования в толпе стихли.
Он повернулся к Анне и произнес:
- Напоследок я хотел бы услышать мнение своей любимой дочери! Уверен, что она согласна. Не так ли, Анна?
Негодующе посмотрев на захмелевшего Тима, Анна что-то прошептала в ухо отцу. Раймунд громко рассмеялся:
- Ха, как бы там ни было, это поистине звучит довольно мудро! Любезные гости, объявляю во всеуслышание мнение моей дочери! Анна Отто заявила мне, что станет женой Тима Эгона в случае, если тот пойдет в поход на Хермелирд вместо лендрмана Олафа и проявит там свою доблесть! Я присоединяюсь к мнению дочери, так как хочу испытать своего будущего зятя на прочность. Если господин Тим примет это предложение, по возвращению будет немедленно обвенчан с Анной!
- Подобные заявления больше напоминают сюжет древних баллад, чем суровую действительность! - Нервно вмешалась в разговор герцогиня Бруна Эгон. - Зачем Тиму сейчас вообще доказывать свою отвагу? В жизни и без того будет множество передряг. А раз, к тому же, Олаф сам согласился возглавить этот поход, то не вижу в участии Тима никакого смысла.
- Ваши женские страхи всем понятны, госпожа Бруна. - Раймунд еле сдерживал смех. - но дело в том, что вы не знали увлечений вашего сына, пока жили вдали от него. Тим, равно как и моя Анна, увлекался чтением всевозможных мифов и легенд. В том, что в наших детях живет дух романтизма, нет ничего дурного. Так пусть же эта сказка состоится: сначала становление легендарного героя, потом страшная битва с врагом, а в завершение - женитьба на красавице. Все в лучших традициях.
Бернар стукнул кулаком по столу:
- Я одобряю эту задумку! Да и что ты распереживалась, Бруна? Неужели ты думаешь, что отряд из отборных воинов Вейсшейта под предводительством Тима не справятся с кучкой жалких разбойников? Это просто смешно! Да и вообще этот поход не страшнее детской прогулки! Последнее слово за тобой, сын.
Тим встрепенулся. Кажется, Господь Бог дает ему еще одну попытку завоевания сердца прекрасной Анны! И он не должен дать возможности Олафу еще раз прославиться в ее глазах. Сейчас или никогда! А может это так действует вино? Какая разница, если сейчас решается его дальнейшая судьба! Тим выпрямился и гордо сказал:
- Да, ваша светлость! Я принимаю это предложение. Завтра на рассвете люди Вейсшейта отправятся в Хермелирд и остановят бесчинства!
- Я знал, что твой ответ будет именно таким, Тим! - Одобрительно кивнул Раймунд. - До Хермелирда один день пути: через два дня я буду ждать гонца от тебя, что разбойники уничтожены. Если же гонец не будет послан, я вышлю еще один отряд. Господин Олаф, как ты на это смотришь?
- Я готов служить вашей светлости!
- Я попрошу тебя остаться на некоторое время у нас. Ты и твои люди не будут ни в чем нуждаться, пока будут пребывать в Монде. Уверен, что тебе не безразлична судьба Тима.
- С благодарностью принимаю это приглашение, ваша светлость!
Тим заметно приободрился и осмелел. Вытянув вперед руку с кубком так, чтобы присутствующим был виден браслет Анны, до сих пор находившийся на запястье, он выкрикнул:
- Я поднимаю этот кубок за самую прекрасную даму на свете, чья мудрость и красота делают меня ее пленником! Ради нее я готов на любые испытания, что уготовила судьба! Я вернусь с победой и брошу головы негодяев к ее ногам! Так выпьем же за Анну - очаровательнейший цветок полей Монда, чье благоухание кружит голову благородным рыцарям!
Голова действительно кружилась, то ли от винных паров, то ли от наконец-то благосклонного взгляда Анны. А крики одобрения в сторону высказываний Тима, сопровождаемые стуком поднятых кубков друг об дружку, еще долго не смолкали в этом зале.
Глава 7.
Ночная резня.Дорогу, ведущую в Хермелирд, окутали сумерки. Зябко кутаясь в плащ, Тим пытался разглядеть в темноте петляющий среди бесконечных деревьев путь. Уже довольно давно клонило в сон, но рыцарь дал самому себе слово, что пока не доедет до места подачи сигнала, команду о привале отдавать не будет.
Тим ехал первым. Позади него, помимо Колмана, двигалось конным строем пятьдесят отборных воинов из Вейсшейта, посланных герцогом Бернаром. Все они были тяжеловооруженны, а учитывая их боевой опыт, можно было смело предполагать, что каждый из них стоил, по меньшей мере, двоих людей, ведающих ратным делом, коих в германских землях в то время обитало изрядное множество.
Отряд двигался уже целый день без каких-либо происшествий, поэтому этот поход быстро перестал казаться Тиму чем-то ужасающим. Монотонность дороги утомила его, и поэтому, чтобы не заснуть, юноша погрузился столь любимый им мир фантазий и размышлений:
'Поистине подобные приключения мне представлялись нечто более грандиозным, чем тряска в седле среди бескрайних лесов. Разве ж это и есть то самое испытание для отважного рыцаря? Что ж, борьба со сном - это тоже борьба. Посмотрим дальше, что же из себя будет представлять схватка с разбойниками. Наверняка тоже нечто скучное. Но это все не имеет значения, главное, что по возвращению я смогу овладеть своей принцессой!'.
Тим и дальше бы продолжил мечтать о своих действах после совершения подвига, если бы ему не показалась фигура человека, мелькающая на дороге впереди.
- Колман, - негромко позвал Тим, - Ты тоже видишь человека впереди?
- Да, господин! - Ответил Колман, подъезжая к Эгону. - Кто-то там действительно движется, причем в том же направлении что и мы.
- Надо выяснить, кто это. - Встревожился Тим. - Может, это один из разбойников. И он собирается заманить нас в ловушку.
- Через несколько шагов мы поравняемся с ним. Прикажете остановиться?
- Нет! - Вскричал Эгон. - Отряд! Ускориться!
Тим пустил жеребца рысью, чувствуя, как сзади, гремя металлом, скачут преданные ему люди. Когда спина незнакомца была уже видна достаточно хорошо, рыцарь был искренне удивлен, что, несмотря на приближающийся шум за спиной, человек так и не развернулся в их сторону.
- Эй, незнакомец, - окликнул путника Тим, одновременно с этим зажигая протянутый Колманом факел - Почему ты даже не обернулся, слыша приближение всадников за спиной? А может ты глухой? Остановись и покажи свое лицо или пожалеешь!
- Для чего мне оборачиваться? - Послышался насмешливый голос. - Если смерть собирается найти меня на этой дороге, то так тому и быть. И не мне об этом думать. Если бы мне действительно грозила опасность, то вряд ли она приближалась с таким звоном и лязгами на весь лес. А вот с вашей стороны очень опрометчиво поднимать столько шуму из-за одного человека, вместо того, чтобы затаиться и прояснить ситуацию. Это могла бы быть засада разбойников. В будущем постарайтесь не делать подобных ошибок.
От столь дерзких речей лицо Тима побагровело. Мало того, что незнакомец как будто бы читал его мысли, так еще и раздавал свои нравоучения!
- Но, прошу прощения! Соглашусь, что невежливо разговаривать, не поворачиваясь.
С этими словами незнакомец развернулся и Тим смог рассмотреть его. В свете факела предстал молодой человек, лет восемнадцати, с угловатым подбородком. Его волосы топорщились вверх, выбиваясь из под налобной повязки, а левое ухо украшала серьга. Одежда, состоящая из штанов и рубахи из льна, была грязна и давно нуждалась в починке. Через плечо у путника была перекинута дорожная сумка, а в руках был короткий посох.
- Ах, ты мерзавец! - Выкрикнул Тим в ярости и схватился за меч. - Как ты смеешь беседовать со мной в таком тоне? Я убью тебя без промедления!
- Более чем уверен, что вы не сделаете этого, господин. Не знаю, как вас по имени... Вы, скорее всего рыцарь, а, согласно кодексу чести, рыцарю запрещено вступать в поединок с простолюдином! Вы отдадите приказ своим верным людям, и они, словно охотничьи псы, растерзают меня на куски. Что же касается меня, то я считаю этот пункт кодекса чести несправедливым и недостойным рыцарей.
- Господин, прикажи заставить замолчать этого болтуна! - Потрясая копьем, сквозь зубы проговорил Маркус, назначенный Бернаром старшим солдатом в этом походе.
Тим старался подавить в себе злобу, нарастающую где-то внутри себя, осознавая ее бессмысленность. Сейчас он, на коне, в боевом доспехе и вооруженный до зубов стоит перед каким-то тщедушным бродягой! За спиной Эгона ждут приказа пятьдесят головорезов Вейсшейта, готовые броситься в бой по мановению руки своего господина. На какое-то мгновение Тиму даже стало жалко дерзкого незнакомца. Но нанесенное личное оскорбление, и, тем более, кодексу чести, должно было быть искуплено.
- Ты прав, странник. Я не стану марать об тебя свои руки. Но и позволить своим людям убить тебя, было бы слишком просто. Я отведу тебя в Хермелирд на веревке, словно скотину. А уже там, забитый в колодки, ты будешь пытаться уворачиваться от града камней и гнилых овощей, что полетят в тебя. Ты будешь умолять, чтобы петля поскорее обхватила твою шею! И чем лучше ты это будешь делать, тем быстрее твоя нечистая душа покинет тело!
- Хермелирд? Так называется то место, куда ведет эта дорога? - Незнакомец как будто не слышал угроз, сыпавшихся на него.
- Схватить его! И привязать к моей лошади! - Завопил Тим.
Воины не заставили себя долго ждать. Двое из них, что стояли поблизости, спрыгнули с лошадей, подбежали к путнику и завернули его руки назад. Связав их в таком положении, солдаты примотали свободный конец веревки к седлу Тима. Один из воинов нанес удар в живот незнакомцу, заставив того согнуться и закашляться.
Эгон отдал факел Колману, одновременно забирая у оруженосца свое копье. Перевернув его древком вперед, от ткнул им странника в спину, побуждая идти. Незнакомец же, в свою очередь, двинулся молча, не решаясь больше вступать в диалоги. Отряд стал продвигаться дальше вглубь ночного леса.
Видя мелькавшую теперь впереди себя спину на расстоянии вытянутого копья, Тим горел желанием проткнуть ее. Но мысли о кровавой расправе над наглецом в Хермелирде останавливали его. 'Возможно, это и есть один из разбойников. Как возрадуется Седрик, когда увидит, что не успев приехать в баронство, Тим Эгон уже начал вести расправу над врагом. - Думал рыцарь. - Сейчас я предам бродягу суду, но если бы подобное случилось по дороге в Монд, я бросил бы его к ногам Анны и попросил бы ее отца, чтобы мерзавца сделали слугой на скотном дворе, выдавая ему каждое утро и вечер по сорок плетей. Видела бы меня сейчас Анна! Уверен, что лампада любви теплится в нас одновременно жарко'.
За столь теплыми мыслями Тим чуть было не проехал мимо дерева, являвшегося условным знаком в письме барона Дика. Две сросшиеся исполинские сосны, казались отсюда лестницей, соединяющей небо с землей. При взгляде на их могучие стволы невольно приходили на ум мысли о том, как ничтожен человек по сравнению с окружающей его природой! Дорога же на Хермелирд уходила дальше в ночной мрак.
Тим объявил отряду о привале. Радостные от такой вести воины быстро спешились. Кто-то уже ставил палатку на ночлег, а иные разводили костры. Шатер, предназначенный Эгону, был возведен почти моментально.
- Колман, распряги моего коня! - Раздавал приказания рыцарь. - А ты, Маркус, выставь караульных со всех сторон, обеспечь усиленную охрану шатра и проследи, чтобы костры не затухали: барон Седрик должен быть извещен о нашем приезде! И присмотрите за бродягой. Мне кажется, он очень верткий и обязательно постарается удрать. Я пойду отдохнуть с дороги.
Удостоверившись, что Колман и поняли его поручения, Тим удалился в шатер. Сегодня он решил заснуть прямо на голой земле, не снимая доспеха, укутавшись в плащ и положив под голову щит. Оруженосец мог бы без всякого труда застелить ему ложе, но Эгон твердо решил еще в дороге, что по завершению этого героического дня, провести ночь необходимо также по-рыцарски. Была ли это древняя традиция или всего лишь очередная выдумка Тима - в наши дни вряд ли кто сможет ответить на это вразумительно.
Внутри Симена боролись два чувства: боязнь высоты и сильное желание вздремнуть. Вот уже и подходил к концу второй день, с той поры, как Седрик Дик со своим гарнизоном встал лагерем около входа в древний храм Меркурия, именуемый также Адовыми Воротами. Приказав своему оруженосцу занять наблюдательную позицию на самом высоком из деревьев, что предстанет перед его взором, барон, вместе с Эбнером и несколькими воинами, удалился вглубь заброшенного храма. Покладистому юноше не оставалось ничего, кроме как внять словам своего господина, и поэтому Симен все это время сидел среди трепещущей на ветру листвы, отлучаясь с поста лишь в случае крайней необходимости.
Длительное бдение уже стало давать свои результаты: веки уже начинали слипаться. В случае, если бы сон вдруг внезапно охватил оруженосца, то падение вниз не грозило бы ему. Юноше удалось зацепиться ногами за одну из мощных ветвей, а корпусом - привалиться к другой, тем самым обезопасив свое пребывание в столь несвойственной человеку обстановке. Симен почти перестал отличать явь от царства Морфея, но то, что он увидел вблизи от северной дороги, было слишком реалистичным.