- Мой наимудрейший советник не перестает радовать своего господина! - Удовлетворенно воскликнул Седрик. - Только скажи, дядюшка, как нам вновь вернуть все на свои места?
- Увы, мой великодушный барон. - Печально произнес Эбнер. - На момент начала древнего ритуала, он не был изучен мною до конца. Даже после снятия защитного колпака над Хермелирдом из нашего мира невозможно попасть в другие. Что не скажешь об обратном: если свечи погаснут, то существует опасность вторжения к нам еще каких-нибудь существ. Мне необходимо еще провести многие дни над старинными фолиантами, чтобы найти верное решение. Учитывая мудрость альвов, мы могли бы совместно с ними изучить природу столкновения миров, чтобы впоследствии вернуть их домой. Думаю, что Сигурд не будет препятствовать, да и...
- К черту Сигурда и его тварей! - Взревел барон. - Они нанесли мне оскорбление, расплатой за которое будут являться кровь каждого из них! Мы вырежем их, словно ягнят!
- Смилуйтесь, барон! - Испуганно пролепетал Эбнер - Сил гарнизона замка не хватит, чтобы противостоять альвам. Мы погубим всех, включая крестьян!
- Успокойся, дядюшка. Даже у меня в голове иногда рождаются гениальные планы. Мы не будем давать им бой собственными силами, но попросим поддержки извне.
- Извне? Но это не возможно, пока над баронством защитный колпак!
- Мы погасим свечи!
- Нет! Этого я не позволю! - Эбнер подскочил со скамьи и приблизился к Дику.
Седрик взял советника за плечи и сильными движениями несколько раз встряхнул его.
- Да послушай же! - Барон был упоен собственной идеей. - С севера от нас находится герцогство Монд. Когда - то давно, во времена первых походов в Святую землю, барон Аделар Дик и герцог Раймунд Отто, имея в германских землях соседствующие наделы, дали друг другу клятву, что в случае попирания земель кого-либо из них лихими людьми, незамедлительно поспешить на выручку. Герцог Отто владеет несметными богатствами, а его людям несть числа. И он не откажет в помощи единственному сыну своего верного друга! Мы пошлем ему письмо, с просьбой о помощи. Чтобы герцог выслал к нам своих лучших воинов. Мы одержим блестящую победу!
Было видно, как поник Эбнер, слушая жаркие речи барона. Наконец о собрался с силами и выдавил из себя следующие слова:
- Позвольте, я расскажу тебе свое видение о воплощении вашего благородного плана, господин.
- Рад слышать это, Эбнер!
- Мы пошлем письмо герцогу Отто моим специально обученным почтовым голубем. Я сам потушу свечи Адовых Ворот, отправлю голубя, а затем зажгу их вновь. Только прошу указать в письме следующее: когда победоносные отряды герцога будут подходить к границам Хермелирда, пусть остановятся у сросшихся сосен и подадут дымовой сигнал. В это время мы откроем колпак и впустим воинство в баронство.
- Что бы я делал без тебя, дядюшка! - сказал Седрик. - А пока что остается лишь верить, что герцог Отто внемлет нашим мольбам!
Глава 5.
Герцогство Монд.Я хочу предложить тебе, мой гость и слушатель, последовать и нам за ученым почтовым голубем Дядюшки Эбнера. Оставим же на время беспокойный Хермелирд и перенесемся немного севернее, в земли Раймунда Отто, именуемые герцогством Монд. С высоты птичьего полета прекрасно видно как урожайны и плодоносны земли Монда и сколь величественен древний замок герцога. А сколько людей суетятся там, внизу, на дороге! Хоть и многие путники посещает эти места, но далеко не все из них имеют здесь дом. Дело в том, что герцогство Монд стоит на одном из крупных торговых путей, так необходимых германским землям. В связи с этим, в обе стороны дороги тянутся бесконечные купеческие повозки, проносятся пешие и конные отряды и чинно проходят миссионеры. Даже при королевском дворе было известно, что территории, находящиеся под властью Раймунда Отто, славятся своим порядком, а посему, путники, пересекающие границы Монда, могли не страшиться за свои жизни и свой скарб. Сам же герцог был известен своим гостеприимством и доброжелательностью.
Почтовый голубь, сделав еще несколько кругов над герцогством, приземлился на потолочную балку одной из многочисленных комнат замка, рядом со своими сородичами - птицами. С балки открывался великолепный вид на обстановку комнаты и ее обитателей. Посмотрим и мы глазами пернатого гостя на убранство этого дома.
В первую очередь, в глаза бросался огромный камин, что служил источником тепла и света этой комнаты. Над камином висело фиолетово-белое знамя, изображающее луну, рядом с ним из стены скалилась голова вепря, а на полу расположилась бронзовая статуя Аполлона. Комната же, по праву могла бы иметь название гостевой или приемной. По ее периметру были развешаны гобелены. Тематика изображений на этих полотнах передавала события Крестовых походов и скандинаво-германской мифологии. Посреди комнаты находился небольшой стол, уставленный изысканными кушаньями и окруженный стульями. Мебель была украшена резьбой и драгоценными камнями.
Около камина с кубком вина стоял пожилой человек. Он глядел на пламя, почти не моргая. Его одежда, расшитая золотыми и серебряными нитями, особо не отличалась от облачений знатных господ той эпохи. Особое внимание привлекал перстень на его правой руке, изображающий двух скрещенных змей. Перстень светился особенным светом в те моменты, когда человек поднимал кубок для очередного глотка. Наконец господин повернулся к присутствующим комнаты лицом и произнес:
- Я и моя супруга Бруна благодарим вас, господин Раймунд и вас, госпожа Эделина, за столь радушный прием и прекрасное вино. Уверен, что если вам вдруг захочется посетить земли Вейсшейта, то можете рассчитывать на наше гостеприимство.
Помимо человека с кубком в комнате находилось еще три персоны: мужчина с роскошной бородой и массивной золотой цепью поверх прогулочного котта, в котором безо всякого труда можно было признать герцога Раймунда Отто, и две женщины в замысловатых платьях со шлейфами и широкими рукавами. Все присутствующие имели аристократический вид, дававший основание полагать, что здесь собрались люди высшего света.
- Перестань, Бернар. - Улыбнулся Раймунд. - И довольно любезностей! Ведь все здесь прекрасно знают о том, что ни ты, ни несравненная герцогиня Бруна не навестили бы своего старого приятеля, если бы не эта чертова церемония!
Бернар сдвинул брови.
- Я попросил бы не делать столь резких выпадов в сторону ритуала посвящения в рыцари моего мальчика Тима! Это важный день как для него, так и для нас с Бруной!
- Да каков прок от этих ритуалов, будь они неладны! - В сердцах выкрикнул Отто. - Побывали бы они во время осады Дамаска, когда орды мусульман противостояли нам, а французы смеялись в лицо королю германцев, вместо оказания помощи! Я бы назвал это истинным посвящением в рыцари!
- Ваши слова полны искренности, - Вздохнул Бернар. - И если бы я не бывал в Святой Земле, то пожалуй, нашел бы чем вам возразить.
- Надеюсь, что вы простите мою старческую нервозность, герцог Бернар Эгон?
С этими словами Раймунд поднял со стула свою шляпу и склонился с нею в реверансе, обмахнув пол павлиньим пером.
- Любезный друг, я приглашаю вас спуститься ко мне в погреб и угоститься прекрасным вином другого сорта. - Сказал он.
После того, как герцоги удалились из комнаты, Бруна, все это время не проронившая ни слова, вдруг подняла глаза. Это была довольно симпатичная женщина преклонных лет с густыми волосами пшеничного цвета. Основу ее украшений составляли костяные серьги и ожерелье, глядя на которые невольно вспоминались времена, предшествующие становлению Священной Римской империи. Обращаясь к Эделине, Бруна произнесла вполголоса:
- Госпожа, не могли бы вы поведать о Тиме?
- Понимаю вашу настороженность, госпожа Бруна. - Эделина теребила пряжку кожаного ремешка, несколько раз обвитого вокруг талии. - Хочу вас заверить: Тим - прекрасный мальчик. Вам очень повезло, что наставником вашего с Бернаром сына стал именно герцог Раймунд Отто. Мой супруг обучил его всем премудростям, необходимых человеку с подобным титулом при жизни. В свою очередь Тим проявил усердие и трудолюбие при занятиях. Родительские чувства мне близки: у нас с Раймундом с каждым годом все расцветает красавица Анна.
- Ваша девочка также восхитительна, как и ее почтенные родители. - Всплеснула руками Бруна. - Недавно видела, как она выходила за ворота замка. Ее чудесные глаза и осанка, словом, она просто прелесть. Хотелось бы мне увидеть того благородного рыцаря, кому достанется в жены ваша принцесса.
- Тут даже нет смысла гадать! Анна будет обвенчана с Тимом! - Послышался голос Бернара - Как вы на это смотрите, многоуважаемый Раймунд?
В проеме двери вновь появились фигуры Бернара и Отто.
- А не считаете ли эти речи достаточно дерзкими, герцог Эгон? - Спросил Раймунд и пригубил добрую порцию вина из кубка.
- Ни в коем случае, господин. - Ответил Бернар. - Ну посудите-ка сами: оба наших славных рода - древние и знатные, а мы с вами - старые друзья. Или у вас имеется недовольство моим сыном?
- Ни в коем случае, господин, - сказал Раймунд, - Тим - определенно славный малый и многого добьется в жизни.
- Думаю, что будет уместным спросить о чувствах саму Анну. - Вмешалась в разговор Эделина.
- Вопросы брака должны решать родители! - Отрезал Отто. - Но все-таки я считаю, что наша девочка заслуживает права выбора. От себя могу лишь добавить, что они прекрасно ладят. С тех пор, как Тим живет у меня в замке, я часто наблюдаю его восторженные взгляды, направленные в сторону Анны. Завтра я устраиваю игры по случаю посвящения Тима в рыцари. Не хотите ли принять в нем участие?
- Я уже стар для подобных развлечений. - Бернар рассмеялся.- Но рыцарский поединок пойдет моему сыну на пользу. А кто еще участвует в турнире?
- Все рыцари, что имеют честь присутствовать на церемонии и все гости моего замка, имеющие подобный титул.
- Я уже знаю, кто будет фаворитом Анны на этом турнире... - Загадочным голосом сказала Эделина.
Все присутствующие многозначительно переглянулись, а Раймунд деловито кивнул:
- Можете считать, что мое родительское благословление на супружеский союз Тима и Анны получено.
- За это следует поднять наши кубки, господин Отто! - Вскричал Бернар. - За союз Монда и Вейсшейта! Думаю, что наши прекрасные дамы придерживаются схожей нам точки зрения.
В тот момент, когда четыре кубка были подняты вверх, Бруна бросила взгляд на стол и увидела на его краю сидящего белоснежного голубя.
- Кажется, сам Святой Дух в виде голубя спустился благословить союз наших детей и наших земель! Разве это не чудо? - Произнесла она, указывая на птицу.
- Конечно, голуби здесь не редкость, но этот какой-то особенный. - Изумился Раймунд. - Это истинно чудо! Постойте, к его ноге примотано послание! Это почтовый голубь.
Герцог Отто подошел к птице и взял ее в руки. Голубь не оказывал сопротивления и не пытался улететь, словно понимал свое предназначение. Отвязав клочок бумаги от лапы, Раймунд развернул его и зачитал вслух:
- 'Ваша светлость! Я не теряю надежду, что это письмо дойдет именно до вас. Столь бесцеремонным образом изволит нарушить ваш покой недостойный слуга - барон Хермелирда Седрик Дик. С прискорбием сообщаю, что решился на написание этого послания лишь по случаю крайней необходимости. Мои земли атакуют доселе неизвестные разбойники, пришедшие с юго-востока, коих огромное число, намного превышающее количество людей моего гарнизона. Силы неравны, и если не дать им должный отпор, то Хермелирд падет, а эти злодеи пойдут в походы на соседствующие земли. Дабы не случилось этого, прошу Вашу светлость с милосердием внять моей мольбе и послать в помощь своих верных воинов для истребления мерзкого племени. Заранее выражаю Вашей светлости благодарность, и прошу вспомнить о клятве, данной друг другу герцогом Раймундом Отто и моим отцом, бароном Аделаром Диком, ныне упокоившимся, данную в Святой Земле. Верный Господу, короне и Вашей светлости барон Седрик Дик'.
Раймунд замолчал. На его лице отразилось волнение. Выдержав несколько секунд тишины, он обратился к присутствующим.
- Я хорошо помню барона Аделара и его отважное сердце! Не раз его люди приходили ко мне на выручку, когда богомерзкие сарацины во время набегов пытались сжечь лагерь и корабли. И клятва, данная нами нерушима во веки веков! Но все-таки мне интересно, кто те люди, что посягнули на Хермелирд и ныне несут угрозу его сыну, Седрику. Я, конечно же, пошлю своих лучших воинов на подавление беспорядков соседних земель.
- Мне не довелось быть знакомым лично с бароном Диком и его сыном, но если герцог Отто исполнен уважения к этим людям, то я готов оказать поддержку. - Заверил Бернар.
- Мы еще вернемся к этому вопросу завтра, как только пройдет церемония посвящения Тима в рыцари и турнир. - Сказал Раймунд. - Во время всеобщего застолья мы определимся с отрядом и военачальником. В письме имеется приписка: 'Как только люди, посланные Вашей светлостью, подойдут к сросшимся соснам у дороги на Хермелирд, то пусть подадут дымовой сигнал, разобьют в том же месте лагерь и ждут ответного. Существует вероятность разбойного нападения прямо у дороги'. Если верить письму, то злодеи напали с юго-востока, а дорога, соединяющая Хермелирд и Монд находится на севере. Сколько же этих выродков всего, если им удалось так далеко пройти!
- Сколько бы их ни было, они пожалеют, что родились на свет! - Продолжил Бернар. - Наши рыцари не знают поражений, а сложность битв только вселяет им радость в души! Скоро и мой Тим Эгон займет место среди них по праву.
- Кстати, а где же сам Тим? - Спросила Бруна. - Ему было бы полезным видеть реакцию родителей на послания подобного рода.
- Тим, как и подобает праведному христианину, проводит день перед церемонией в посте и молитве. - Важно произнес Отто, убирая письмо в мешочек, висевший у пояса.
А в это время в герцогском саду, в том самом месте, где кроны деревьев были наиболее пышными, то и дело раздавался звонкий девичий смех, а среди ветвей можно было разглядеть белокурую головку Анны Отто. А по мужскому голосу, звучавшему в тон ее смеху, нетрудно было догадаться, что дочь герцога была там не одна.
- ...А замок Шатель Марвей был освобожден Гаваном от волшебника Клиншора...- С упоением рассказывает молодой человек с продолговатым лицом и длинными, растрепанными на ветру волосами пшеничного цвета.
Черты его лица вблизи очень напоминают черты Бруны Эгон. Он одет в зеленое сюрко и серый плащ. На груди вышит фамильный герб герцогства Вейсшейт - две переплетенные меж собою змеи.
- Я до сих пор удивляюсь: как в тебе может храниться столько историй, что рассказываешь мне? Ведь ты ни на минуту не замолкаешь! - Еле сдерживая смех, говорила девушка. - Признаюсь, эти истории доставляют мне сущее наслаждение. Несмотря на то, что многие из них я слышала и читала ранее, с такой жестикуляцией и в лицах, передать их может только Тим. И вообще, слезай с дерева! Мне неудобно говорить, задрав голову!
Сад герцога Отто был воистину одним из самых прекрасных мест Священной Римской Империи. Садовники неустанно трудились над его благолепием. Ветви деревьев и кустов были изящно подстрижены, трава тщательно прополота, а на дорожках из насыпного камня никогда не было ни единой соринки. В интерьер сада прекрасно вписывалось озеро, гармонирующее со скульптурами, а кованая ограда, окружавшая сад была настоящим произведением искусства.
Но все это великолепие ничего бы не стоило без дочери герцога - прекрасной Анны. Темные глаза на фоне светло-русых волос сияли гордым взглядом, пухлые губки и упругая грудь говорили о привлекательности их обладательницы, а точеная фигура завораживала любого, кто украдкой глядел на нее. На Анне было ее любимое красное платье, а хрупкую шею украшал медальон в виде луны.
Тим приземлился точно подле нее прямо на траву. Поправив свое сюрко, он большими глазами поглядел на Анну и сказал:
- Я не просто так залез на это дерево. Это было для наглядности, так, примерно, происходит осада замка. Да и обзор с дерева просто отличный: зря ты не захотела лезть на него.
- Времена нашего детства давно позади, Тим. - Назидательно произнесла Анна. - И прекрасной даме не подобает лазать по деревьям. Хотя бы из соблюдений правил этикета. Кроме того, в этом платье, а оно, как знаешь, мое любимое, ты сможешь наблюдать меня на завтрашней церемонии. Ты ведь помнишь, чему она посвящена?