Правда, света он, в отличие от тех же вурдалаков, совсем не боялся. Только щурил глаза на солнце, как кот.
А потом я воочию убедилась, как справедливы мои страхи.
* * *Это случилось в том же году, летом.
Малина вымахала густая, высокая. Ее заросли подступали к задней стене Гринберри Манор, и я, ускользнув от мисс Уайт через малую калитку, бродила по краю кустарника. Общипывала ягоды и отправляла их в рот — прямо так, немытыми. Так вкуснее.
Крупная и душистая малина пахла вареньем, которое мама всегда распоряжалась открывать на Мидст.[1] И еще летом и чем-то очень хорошим. А косточки застревали в зубах, как всегда.
Я почти вышла к главной дороге, когда наткнулась на Блудсворда.
— Какая встреча, о моя сладкая Элисон.
Сегодня от него снова разило кровью. А рядом не было совсем никого из взрослых. Никто даже не знал, где я. Когда еще хватятся, когда станут искать в малиннике?
Мне стало очень страшно.
— Здравствуйте, сэр. — Я попятилась, но он подошел ближе. И облизнулся.
— Что вы делаете здесь одна, бесстрашная Элисон? Разве матушка не предупреждала вас, что юным леди опасно прогуливаться по глухим местам в одиночестве? — продолжал он все так же шутливо.
— Предупреждала. Я уже иду домой, — я хотела в доказательство своих слов удрать к калитке, но он поймал меня за руку.
— Я провожу вас, милая Элисон.
— Не надо! Я сама!
— Тс-с-с, скверная девчонка! Не надо спорить со старшими, — в игривом голосе прорезалась сталь.
А потом из-за наших спин раздалось глухое:
— Отпусти девочку.
Блудсворд повернулся, но моей руки не выпустил. Так что и мне пришлось повернуться вместе с ним.
— Ба, какая встреча, — граф все же отпустил мое запястье, чтобы шутливо взмахнуть руками. Тут бы мне и убежать, но я осталась стоять. — Не ожидал встретить вас здесь… святой отец.
Мне показалось, что последние слова он сказал так, словно издевался. Или не верил, что отец Вимано — священник.
— И чем вызван ваш интерес к этому милому ребенку… святой отец?
— Я ее духовник. С благословения ее матери.
Отец Вимано в этот раз не улыбался. Лицо у него было мрачное, даже злое. И стоял он, весь подобравшись, и смотрел на графа, будто прикидывал, куда бить удобнее. В ту минуту патер показался мне очень сильным. Я знала, что священникам нельзя бить или калечить людей, но тогда подумала, что отец Вимано, если будет надобность, сможет и ударить, и искалечить.
И от этого стало спокойно.
Он едва мазнул по мне взглядом и велел:
— Иди отсюда, Элисон.
— Идти… — я растерялась. — А как же вы?
— Иди. Все будет хорошо. Твои родные, наверное, волнуются.
Он все правильно говорил, но я не хотела оставлять отца Вимано наедине с вурдалаком, который не боится солнечного света.
— Может, помощь позвать?
Блудсворд глумливо улыбнулся:
— Помощь?! Помилуйте, моя бедная Элисон! Не начался ли у вас один из тех странных приступов умопомрачения, которые, как я слышал, весьма обычны для вас? Какую помощь вы собрались звать? И для кого?
— Иди, Элисон, — повторил отец Вимано с таким видом, как будто знал, что делает.
Я и ушла.
Больше я его в живых не видела.
* * *— Терранс!
Молчание.
— Терри, выходи. Ну пожалуйста!
Тихий смешок. У стены появился полупрозрачный силуэт:
— Чего тебе, Элли?
— Терри, мне ужасно плохо. Мне надо кого-нибудь обнять и поплакать! Я так больше не могу!
— А я тут при чем?
— Гад! Гад ползучий, — я села на кровать и заплакала.
Призрак опустился рядом:
— Ты же знаешь, я не могу тебя обнять.
Я сердито отвернулась. Обняла подушку, уткнулась в нее, но все равно чувствовала, как Терранс смотрит ласково и насмешливо. Под его взглядом слезы сами высыхают, но я все равно продолжала выдавливать из себя всхлипы. Очень хотелось, чтобы он меня пожалел и утешил.
— По какому поводу плачем, Элли?
— А то ты не знаешь? Ты же всегда рядом.
— Все равно расскажи. Станет легче.
— Все не так. В моей жизни все не так, Терри. Моя мать — истеричка, единственный друг — призрак. Мой брат сбежал с ши накануне слушания дела о наследстве. У меня приступы падучей, галлюцинации и провалы в памяти. И в довершение всего на мне хочет жениться мерзкий зловещий горбун. Этого недостаточно, чтобы плакать?
— Ну, если смотреть на дело с такой стороны…
— А с какой еще, Терранс?
— Можно перебирать свои утраты и становиться беднее. Можно вспоминать, чем владеешь, и становиться богаче. Не ты ли недавно жаловалась, что на тебе никто не хочет жениться?
— Ох, Терри. Лучше бы это оказалось правдой… Ты видел Блудсворда?
— Нет.
— Почему?
Странная улыбка пробежала по призрачным губам:
— Когда он рядом, я не рискую даже подглядывать. Он слишком опасен.
— Почему этого никто не замечает?
— Люди смотрят глазами. У тебя зрячая душа, Элли.
Я отбросила подушку и сердито вытерла слезы:
— Толку от нее. Знать бы, существуешь ли ты на самом деле. Может, Китти права и я чокнутая. А ты — мой воображаемый друг.
— Ты не можешь сомневаться во мне и в то же время просить помощи. Выбери что-то одно.
Я подняла голову. Сейчас Терранс почти не просвечивал.
Странно, но он рос вместе со мной. По чуть-чуть, незаметно, но все же. Я раньше думала, что призраки не растут.
Сейчас его издалека можно принять за подростка. Ростом едва с меня, даже чуть ниже. Скуластый, бледнокожий, с раскосыми зелеными глазами. Темные взъерошенные волосы слегка вьются на концах. Короткий жгут косички, от правого виска перевитый разноцветными шнурками.
Красивый. Очень.
Я всегда любила смотреть на него. Как он двигается с мягкой грацией, как улыбается. Любила его негромкий голос. И его жестокую правдивость.
Если бы он был настоящий…
— Тебя ведь никто не видит, кроме меня, Терри.
— Так надо.
— Толку от тебя, — горько сказала я. — Не обнимешь, не утешишь. Одни поучения.
Призрак покачал головой.
— Принцесса, зачем вы ждете, что я буду делать то, что вы и сами в силах сделать?
— Вот об этом я и говорила! Одни поучения. И давно хотела спросить: почему «принцесса»?
— Потому что до королевы тебе еще расти и расти.
Вот всегда он такой.
— Слушай, Терри. А зачем я Блудсворду? Он мог бы найти жену знатнее, богаче…
— А я откуда знаю, — призрак очень натурально удивился. Так натурально, что я поняла: знает, но не скажет. — И да, я дам тебе кое-что гораздо лучше утешений. Совет.
— Дай совет. Что мне делать? Саймон мог бы меня спасти, но Саймона здесь нет.
Терри покачал головой в удивлении:
— Это же очевидно! Найди его и заставь вернуться.
— Как?! Подойти к ближайшему холму и постучать?
— Общение с сестрами плохо влияет на тебя, Элли. Неужели ты откажешься от путешествия только потому, что не знаешь дороги?
Я вскочила и начала мерить комнату шагами:
— Мне нужен проводник. Так, Терри? Хватит намеков, давай сразу к делу! Кто может знать дорогу на ту сторону холмов? Маг?
— Обычный маг здесь не поможет.
— Я же сказала, хватит игры в загадки. Где взять необычного?
— Я слышал про одного…
Глава 3. Услуга за услугу
Франческа
— Я нужна вам, Ламберт.
День едва перевалил за половину, а в кабинете сумрачно, как под вечер. Слишком мало света дают крохотные оконца, и слишком пасмурно за стенами — второй день, как небо обложено тучами. Серые, низкие, они давят, не дают дышать. В камине потрескивают дрова, отблески огня ложатся рваным красно-желтым кружевом.
— Вы — полукровка, родившийся без тени. В глазах закона это делает вас человеком.
Ламберт леан Фианнамайл яростно стискивает зубы.
— Меня растили для этого. Каждый день, каждый час. Только обучение и работа. Когда отец уехал на год, я правил вместо него. Никто не скажет, что я был плохим таном. Это мое Предназначение. И у меня есть тень…
Я не даю ему закончить:
— Князья и главы кланов не признают вас. И вы это знаете.
Он отворачивается к огню. Блики пляшут на нечеловеческом лице, превращая его в подобие карнавальной маски. Острые уши, высокие скулы — от отца фэйри. Широкий нос, округлые щеки и подбородок — это уже от матери. Огонь отражается в лазурных глазах багряными всполохами.
— Знаю.
— Поэтому я нужна вам. Именно я.
— Что может сделать одна законница? Да еще человечка.
Где-то за окном шуршит унылый ноябрьский дождь. Ох уж эти северные дожди! Холодная морось сутками сыплет и сыплет с серых небес.
Зябко ежусь, подвигаясь к огню. Не будь в резиденции клана Танцующих-с-Ветром так холодно и неуютно, я могла бы подумать, что вернулась в Кастелло ди Нава. Гулкие залы, узкие лестницы, стрельчатые окна, высокие потолки, запах чуть отсыревшего камня. Кажется, выгляни в окно — увидишь виноградники на склонах холмов и Эрану в закатных лучах, услышишь, как перекрикивается стража и блеют козы…
Но в Рино даже зимой теплее и больше солнца.
— Последние шестнадцать лет я изучаю право на стыке законов людей и фэйри. Юридические казусы. Прецеденты. Лазейки. Ваш случай нельзя назвать простым, но если вы наймете меня и будете слушаться, я гарантирую решение в вашу пользу.
Мои слова звучат уверенно и сухо. Убедительно. Так говорят Мастера, рассуждая о своем деле.
Фэйри бесконечно уважают чужое мастерство, оно в их глазах всегда связано с Предназначением. И неважно, что Ламберт — полукровка. Он впитал это с молоком кормилицы фэйри, с наставлениями отца. Он должен поверить.
— Какую оплату вы хотите?
Полированное дерево подлокотника врезается в ладонь.
— Это не будет стоить вам почти ничего. Только немного информации. Услуга за услугу.
Ламберт кривит тонкие губы и молчит. Он уже все понял, но ждет, когда я скажу это вслух. Таковы правила.
— Вы расскажете мне правду, — выдыхаю я и чувствую, как сердце внутри начинает колотиться, точно после долгого бега. — Как вы получили тень?
— Люди, — с отвращением произносит монгрел. — Так и знал, что все этим закончится.
— Я — ваш единственный шанс, Ламберт, — я принуждаю говорить себя все так же медленно и веско, пусть сердце бьется где-то у горла и хочется сорваться на крик. — Доверьтесь мне, и я заставлю князей и танов забыть о вашем происхождении.
Все время, пока он ворошит кочергой угли и думает, я сижу, кусая губы. Нельзя давить, нельзя поторапливать. Пусть подумает…
Он выберет правильно.
Сын главы клана фэйри и смертной женщины. Полукровка, калека, рожденный с жалким подобием тени. Ни толики магии.
Его воспитывали как правую руку наследника, но десять лет назад сын тана Фианнамайла пропал.
А потом случилось необъяснимое. Непонятное, чудесное, невозможное.
Подарившее мне надежду.
Как давно это произошло? Не знаю. Ни Ламберт, ни его отец не спешили кричать на каждом углу о свершившемся чуде. Я впервые услышала о полукровке, когда погиб его отец и оказалось, что в клане Танцующих-с-Ветром нет чистокровных фэйри с Предназначением правителя.
Но есть Ламберт…
Законы бытия неумолимы: невозможно обрести тень, как невозможно стать фэйри, будучи рожденным человеком.
Иногда невозможное все же происходит.
— Я догадывался, что вы здесь ради этого. Зачем еще? Вы — человечка в мире фэйри. Рабыня Стража, несмотря на все ваши знания и уважение Северного двора.
Усмехаюсь на «рабыню», но молчу. Слово «жена» подошло бы куда больше, но я давно оставила попытки разубедить каждого встречного.
И все же против воли рука тянется к ошейнику.
Не просто знак принадлежности моему мужчине и не просто символ рабского статуса. Творение злого чернокнижника, артефакт, заставляющий бездумно подчиняться приказам хозяина, если он того пожелает.
Я так давно ношу ошейник, что уже не помню, каково это — не чувствовать на горле мягкого, но властного охвата. Двадцать лет. Большую часть жизни.
Двадцать лет назад лорд-Страж купил меня у герцога Рино — моего отца. Увез из родной страны, надел ошейник. Странно вспомнить, как я его ненавидела…
Тогда мы оба не знали ни друг друга, ни о той особой связи, которую артефакт создал между нами.
Порой я думаю: могло ли тогда, двадцать лет назад, все пойти по-другому? Могли ли мы понять друг друга без боли, обид, недоверия?
Ошейник — наше благословение и проклятье. Причина, по которой я не старею. Причина, по которой мой мужчина не может жениться на мне — законы фэйри не дозволяют жениться на рабынях.
За бессмертие и вечную молодость нужно платить.
Когда-то я сказала Элвину, что неважно, есть на мне ошейник или нет, если он не пользуется его силой и снимет, как только я потребую.
Я ошибалась…
Мы неравны, и моя зависимость — яд, что ежедневно отравляет нашу близость. В глазах фэйри я рабыня. Человечка в ошейнике. Голос Стража. Любое мое достижение принадлежит не мне — Элвину.
Но если у меня появится тень…
— Не стану вас обманывать, — продолжает мой собеседник. — Нет способа обрести тень. Или есть, но я его не знаю.
— Тогда откуда…
— Случайность, совпадение. Не надо идти по моим следам. Я не хочу вашей смерти. Это гиблое место…
— Место?
Полукровка вздыхает:
— Зачем вам тень?
— Вы спрашиваете, зачем мне бессмертие?
— Я знаю, лорд-Страж и так подарил вам бессмертие. Неужели люди так жадны, что не в силах остановиться на полпути?
Мое возмущение от ханжеских слов столь велико, что прорывается наружу:
— Легко рассуждать о человеческой жадности теперь. Что бы вы сказали десять лет назад?
— То же самое, — он медлит, вглядываясь в мое лицо. — Людям не понять, но тень — это сила, которая всегда дается для чего-то. Поэтому у фэйри есть Предназначение. Хотите, я дам зарок на Великий долг? Великий долг главы клана — хорошая оплата.
Он что же, держит меня за дуру? Смешно сравнивать.
— Нет. Просто расскажите, что с вами случилось.
— Это знание будет бесполезным для вас. Рискнете повторить мой путь — погибнете.
— Или пойму, что вы правы, и не стану рисковать.
Ламберт не верит. Я сама себе не верю. Потому что, если есть хотя бы крохотный шанс, я должна попытаться…
— …Дети? — Элвин отводит взгляд. — Было бы неплохо. Но какой смысл говорить об этом? Очень хочешь наблюдать, как мальчишка, которого мы усыновим, будет взрослеть и стариться? У вечной жизни и вечной молодости есть свои неудобства.
Он прав, и в этом наша общая боль.
Я представляю себе мальчика со светлыми, как у него, волосами и моими глазами. Или девочку… я бы плела ей косы и рассказывала на ночь сказки.
— Мне всегда казалось символичным, что Стражи бесплодны, — теперь в его голосе столько яда, что хватит отравить всю рыбу в Темесе. — Квинтэссенция бесполезности.
— Не надо, — тихо прошу я. — Это ведь неправда.
— О, еще какая правда. Знаешь, нас создавали, как детали механизма. Двенадцать, чтобы с запасом. Если парочка сломается — не страшно. Ну зачем деталям дети? Смешно.
— Джанис говорил, что все дело в тени. Если бы я…
Он перебивает меня с неожиданной яростью:
— Больше слушай Джаниса, он вечно носится с дикими идеями. Думаешь, у меня было мало романов с фэйри?
Подхожу сзади, чтобы обнять его, уткнуться носом в плечо и тихо спросить:
— Кто-нибудь из них хотел от тебя детей?
Лорды и леди из Братства Стражей, «искусственные фэйри» — так однажды назвал себе подобных Джанис. Шесть мужчин и шесть женщин из человеческого рода, принявшие в дар от ушедших богов волшебную тень, а вместе с ней — магию и бессмертие.