– Ясно. Значит, Али утонул вместе с джипом, – проговорил Феликс. – А не мог ли он каким-то невообразимым образом уцелеть?
– Нет, Феликс! Я достаточно долго наблюдал за местностью.
– Хорошо. Будем надеяться.
– Здесь-то как? Наемника сам завалил?
– Сам! Этот парень оказался очень прытким. И тактику применил необычную. Действовал грамотно, дерзко, настойчиво. Прямо в наших традициях.
– Если бы он действовал в наших традициях, то не лежал бы здесь с продырявленной башкой, – усмехнулся Каракурт.
– Наши тоже лежали...
– Ты одно с другим не путай. Погибли ребята тактических подразделений, а не агент стратегического направления!
– Как вышло, так и вышло! Это была боевая операция, а не прогулка по Арбату. Интересно было бы узнать, откуда Али притащил этого наемника. Если там, где он его нанял, собралось с десяток таких «спецов», то это немалая сила.
– Теперь мы мало что узнаем. Но все равно. Рано или поздно мы с этой силой столкнемся.
– Мне помнится, Феликс, ты перед акцией о каких-то интересных данных Глеба заикнулся. Что за данные?
– Давай, Стас, сделаем так. Сейчас отдыхай, а завтра подкатывай утром к кабинету Валентина. Там обо всем и поговорим. Генерал так до конца ничего ясного мне не сказал. Утром все и узнаем, идет?
– Идет. Буду как штык!
– Пошли. Я вызвал служебную машину. И «Скорые» – для раненых.
* * *Али подошел к дачному поселку ближе к полуночи. За день он отлежался в кустах, где немного привел себя в порядок. Поселок утопал во тьме – уличного освещения не было. Свет горел только в двух домах. Один из них, на самом отшибе, со стареньким «Москвичом» у ворот, привлек внимание Комолова. Но Али быстро сообразил, что мобильного телефона у такого хозяина не может быть. Поэтому двинулся дальше. Второй дом выглядел солидно: с гаражом, натуральной черепичной крышей и большим ухоженным газоном. Подстриженная трава, кусты роз и прогулочные дорожки между молодых сосенок. Перепрыгнув через невысокий забор, Али подобрался к светящимся окнам первого этажа. Заглянул внутрь, благо легкая паутина тонкой и прозрачной занавески позволяла легко рассмотреть обстановку.
Комолов увидел перед собой каминный зал. В кресле перед очагом в одиночестве сидел мужчина средних лет. Больше там никого не было. Видимо, и во всем доме тоже, так как лестница на второй этаж блестела свежим, еще не просохшим лаком. Других комнат на первом этаже не наблюдалось. Длинный коридор выводил к центральному входу. И главное, что увидел Комолов, – это сотовый телефон на журнальном столике. Теперь оставалась мелочь – завладеть трубкой. Али решил действовать открыто. Он подошел к двери, позвонил. Услышал звук шагов, приглушенных ковровой дорожкой, и спокойный голос:
– Кто там?
– Сосед ваш! Смотрю, свет у вас горит. А у меня бессонница. Дай, думаю, прогуляюсь и познакомлюсь с человеком, если, конечно, он не против такого бесцеремонного вторжения?
– Отчего же, входите! – Дверь распахнулась, и хозяин дома сразу же получил сильнейший прямой удар в переносицу, отбросивший его на несколько метров назад. Мужчина надолго потерял сознание, как и рассчитывал Комолов.
Али оглянулся, перешагнул через лежащего человека и закрыл за собой дверь. Пройдя по коридору, он вошел в зал, сел в кресло, взял сотовый телефон.
Набрал номер Фаины. Ответила она не сразу:
– Да? Я слушаю!
– Молодец, что слушаешь, женщина!
– Али?
– Не называй моего имени вслух. И делай что я тебе скажу! Подними, если спит, племянника Зураба, Ахмеда, отдай ему мою сумку и пусть сразу мухой летит из кафе. Бегом вдоль дороги, в сторону от города. Километра через три пусть отдохнет и пешком идет дальше, глядя на шоссе. На противоположной стороне увидит желтый старый «Москвич». Пусть идет к нему. Там я его буду ждать!
– А где Зураб?
– О нем забудь! Ты теперь свободна! И поторопись, Фаина! Учти, что к тебе может нагрянуть милиция. Молчи как рыба. Мол, о нас ничего сказать не можешь! Ты – женщина, на тебе хозяйство, а в дела мужчин ты не вмешиваешься. Так у нас принято, и это менты знают. Короче, ты ничего и никого не знаешь, ничего не видела, и говорить тебе с ними не о чем! Все! Высылай пацана!
– А не опасно? Он же увидит тебя, может потом рассказать в милиции.
– Не беспокойся, никому он ничего не расскажет! Прощай, Фаина, счастья тебе!
– И тебе счастья, брат!
Али отложил в сторону телефон. Подошел к лежащему хозяину дома, убедился, что тот продолжает находиться в глубоком нокауте. Осмотрел его жилище еще раз, теперь повнимательнее. На стуле возле дивана аккуратно висел модный костюм. Пиджак оказался немного тесноват, но если держать его расстегнутым, то получалось неплохо. Али повязал себе дорогой галстук, взглянул в зеркало и остался доволен. В бумажнике хозяина обнаружилось девятьсот долларов и четыре тысячи рублей, а также документы, удостоверяющие личность. Али связал в узел свои лохмотья и вместе с документами на имя Комолова бросил все в огонь камина.
Положил в карман сотовый телефон, надел туфли, которые пришлись Али в самый раз, снял с вешалки длинную черную кожаную куртку. Подошел к очагу. От лохмотьев уже не осталось и следа. Али долго стоял и смотрел на огонь, на красные языки, горящие ярким пламенем за железной решеткой. Как это похоже на самого Али! Ему бы волю, свободу, простор! Были бы тогда дела!
Комолов взял кочергу и двинулся к выходу. Проходя мимо хозяина, который уже начинал приходить в себя, Али одним резким и сильным ударом проломил ему череп. Бросил тут же орудие убийства, протер его платком, потом и все другие вещи, которых касался руками. Выйдя из дома, быстро прошел улицу. Туда, где у ворот неказистого строения одиноко стоял старый «Москвич». Комолов разбил боковое стекло, снял машину с «ручника» и, открыв дверь, откатил автомобиль по дороге, которая шла на спуск к небольшому пруду. Здесь Али сел за руль, перемкнул провода привода стартера, завел автомобиль и медленно, не включая света, повел его к шоссе, где должен был встретиться с племянником покойного Зураба, Ахмедом.
* * *Мальчик торопился. Так приказала строгая тетка. Сумка была тяжелой, и десятилетний Ахмед несколько раз падал, последний раз в кровь разбив коленки. Ему было больно, он плакал, стирая слезы своим маленьким грязным кулачком, но продолжал бежать. Ослушаться тетку Фаину он не посмел бы даже под угрозой жестоких побоев. Ее месть была намного страшнее. Он боялся и ненавидел эту женщину, которая считалась ему тетей.
Ахмед во всем ей подчинялся, а она превратила его в настоящего раба, заставляя делать по хозяйству самую грязную и тяжелую работу. Когда же Ахмед был не в силах с чем-нибудь справиться, Фаина закрывала его на несколько дней в темной и тесной комнатенке, где и ноги вытянуть сложно, не давала ни воды, ни пищи, а зимой, несмотря на мороз, сажала ночью на цепь в собачью будку. Хорошо еще, что добродушный и лохматый пес Алтын дружелюбно принимал соседа по несчастью.
Остановившись передохнуть и взглянув на дорогу, Ахмед неожиданно увидел стоящую на обочине желтую машину. Он не разбирался в моделях, но запомнил, что она должна быть желтого цвета. Это был тот самый автомобиль, к которому он и нес сумку. Еще немного, и Ахмед пробежал бы мимо. От этой мысли у него внутри все похолодело.
Комолов тоже увидел мальчика. Он вышел из «Москвича», махнул ему рукой. Ахмед пересек пустую в это время дорогу и послушно остановился перед большим дядей, пытаясь восстановить дыхание. Дядя приказал:
– Снимай сумку!
Ахмед с трудом стянул с себя ремни спортивного ранца. Комолов подхватил его, поставил на капот, открыл, проверяя содержимое. Позвал к себе мальчика:
– Иди сюда!
Ахмед покорно приблизился.
– А ты молодец, Ахмед, быстро бегаешь, – Али положил ладонь на затылок подростка.
– Тетя Фаина... – хотел что-то сказать мальчик, но не успел...
Али, держа одной рукой затылок Ахмеда, другой схватил ребенка за подбородок, резко и коротко рванул его в сторону, ломая шейные позвонки.
Поддерживая уже бездыханное тело, Али произнес:
– Вот так, Ахмед! Бегаешь ты быстро, молодец. Но вот видеть меня тебе было никак нельзя. Да примет аллах твою безгрешную душу!
Комолов открыл заднюю дверцу и швырнул на сиденье легкое, щуплое тело мертвого десятилетнего мальчика. Вся «вина» которого состояла только в том, что он из-за проклятой войны лишился родителей и попал в руки мерзких тварей, которых должен был уважать как родственников. Ахмед и не подозревал, что им самим не место на этой земле...
Сев за руль, Али вывел автомобиль на шоссе, развернулся и поехал в сторону от Москвы. Перед большим поселком он свернул на проселочную дорогу, которая сразу же привела его к глубокому заброшенному карьеру.
Лучшего места для того, что задумал Али, и придумать было нельзя.
Комолов поставил машину под самым обрывом, открыл багажник. Там лежала полная канистра с бензином. Запасливым оказался хозяин этой развалюхи...
Стараясь не запачкаться, Али вылил канистру внутрь салона. Открыл сумку, достал наступательную гранату, имеющую малый радиус разлета осколков, разбил стекло машины. Выдернул кольцо предохранительной чеки, бросил гранату на заднее сиденье. Отбежал в сторону, лег на землю. Раздался взрыв, немного приглушенный, но все же достаточно громкий, для того чтобы его услышали в поселке. Пламя тут же охватило корпус «Москвича». Комолов быстро пошел назад. Уже поднявшись на верх карьера, он услышал второй взрыв. Это полыхнул бензобак. Огненно-черное облако поднялось в небо, медленно теряя очертания, прячась за кронами деревьев.
Комолов шел в сторону поселка. Он слышал вой милицейской сирены. Но это уже мало интересовало кровавого Али...
В поселке ему почти сразу удалось нанять частника.
Респектабельный вид и солидный «лопатник», обещающий щедрое вознаграждение, помогли ему быстро уехать в Москву. Из окна машины Комолов увидел, что у кафе Фаины припарковано несколько машин милиции. Сестру ожидало несколько неприятных дней, но не более того... Али откинулся на спинку сиденья и задремал.
* * *В восемь часов утра в кабинете директора Службы «Виртус» собрались, как и было оговорено: генерал Валентинов, его заместитель – полковник Феликс Борисов и начальник отдела специальных операций подполковник Станислав Кауров.
Как и положено, совещание начал директор:
– Таким образом, операцию по уничтожению банды Али Комолова можно считать законченной. Я бы даже назвал ее успешной, если бы не гибель двух офицеров. В случае если бы акция носила штатный характер, не избежать бы тебе, Феликс, серьезных нареканий. Слишком много претензий я готов выставить к руководству, да и к самим действиям оперативников. Но времени заниматься анализом побочной акции у нас нет. Хотя то, что произошло здесь, на «даче», напрямую связано с главной нашей операцией «Южный склон».
– Не понял! – Феликс удивленно посмотрел на Каурова, перевел взгляд на Валентина. – Каким это образом может быть связано?
– Я тебе, Феликс, уже сообщал, что пришла интересная информация от дублера Каракурта, Глеба. К сожалению, она немного запоздала. Иначе можно было бы скорректировать наши действия и, возможно, обойтись без кровопролития. Но информация, как я сказал, поступила с небольшим опозданием, и посвящать вас в ее детали накануне боя было бы с моей стороны крайне неосмотрительно.
– Позволь узнать почему? – спросил Каракурт.
– Судите сами. Для начала вспомним особенности «Южного склона». После устранения Герцога и Султана Глеб, как тебе, Стас, известно, получил время для изучения реакции бандитов. Спустя несколько дней мы выслали ему дополнительные инструкции, в которых предписывали срочно перебраться в район обитания Саркиса. Такое решение было основано на данных от нашего резидента, который сообщал, что руководители северного альянса наркоторговцев – Принц, Архип и Герц, узнав о внезапном ослаблении своего южного конкурента, решили провести внеплановую встречу с Саркисом. «Внеплановой» я назвал ее потому, что нами она не просчитывалась, да и у бандитов идея встречи возникла внезапно, после известий о гибели Герцога и Султана. На встречу от «северных» отправлялся сам Принц – глава альянса. Саркис же пригласил на нее и Якуба. Поэтому я отменил до особого распоряжения подготовленную акцию на устранение наркоторговца. Глеб перебрался в указанный район и начал наблюдение за вотчиной Саркиса. Все шло по плану. Но за сутки до «рандеву» бандитов со стороны «дороги смерти» появился какой-то человек, который на виду у охраны Саркиса спустился по склону к его усадьбе. Внизу его пытались задержать, но он спокойно взял в заложники четверых охранников и в таком виде, если можно так выразиться, предстал перед Саркисом.
– Интересно, – проговорил Каракурт, – крутой, видно, мужик, раз решился на такой шаг! Или безголовый, так как мне лично совершенно не понятно, для чего был устроен весь этот цирк...
– Интересное будет дальше, Стас! Глеб находился на первой позиции, и расстояние до объекта не позволило прослушать разговор, так что о чем конкретно беседовали незнакомец и Саркис, нам неизвестно. Но наутро «крутой» посетитель покидает усадьбу. И вот тут внимание! Он покидает ее с напарником и на джипе «Лендровер», который вскоре вовсю засветился здесь!
Феликс с Каракуртом переглянулись. Валентин продолжал:
– Технический отдел отправил на ноутбук Глеба через наш спутник связи изображение Али. И, как вы уже догадались, Глеб опознал в посетителе Саркиса Комолова. Мало того, при обыске убитого наемника, который прибыл сюда с Али, в потайном кармане была обнаружена одна интересная фотография. На ней наш наемник снят вместе с Саркисом. Что это? Фото на память? Или своеобразная визитная карточка? Кстати, звали наемника Генрих Рихельгоф. Он – бывший офицер войскового спецназа, весьма дерзко и непредсказуемо воевавший в Афгане. Его отряд специализировался на спасении наших ребят, попавших в плен к «духам». Хотя это теперь не так важно...
– Значит, вот куда уезжал Али, – задумчиво проговорил Феликс, – поэтому быстро и вернулся. У них был автомобиль. Но откуда Комолов знает Саркиса? Мы же «пробивали» его. Кроме армии и зоны, биография Али совершенно «пустая». Может, эта связь пошла из зоны? Уж не через Тукина ли?
– Нет, – ответил Валентин, – все проще. Когда мы делали запрос в Главное управление исполнения наказания МВД РФ, то интересовались лишь прямыми связями Комолова в последние годы его пребывания в заключении. Вот нам и выдали Тукина, который к наркомафии вообще никакого отношения никогда не имел. Факт знакомства Комолова с наркобароном я решил тщательно изучить и сделал повторный, экстренный запрос в ГУИН. Дело оказалось в том, что на зоне вместе с Али обитал племянник Саркиса. Любитель азартных игр, этот родственничек проигрался вчистую, за что ему грозила смерть. Дядюшка, к которому обратился племянник, в это время отсутствовал в своей резиденции, и пацана кончили бы, если бы не вступился Комолов. Он выкупил его долги. Другими словами, спас жизнь. Но в дальнейшем к себе не приблизил, поэтому администрация лагеря и не включила его в круг знакомых Али при первом запросе.
– Понятно, – Феликс закурил, – Али потребовались деньги и опытный профессионал, так как он понимал, что вокруг семьи Лобановых милицией будет выставлен заслон, а возможно, и засада. На эти деньги, которые он хранил у двоюродной сестры, Комолов и нанял отморозков, штурмовавших «дачу». Генрих использовал наемников как «подставу», чтобы отвлечь силы прикрытия, сам же пробился в здание, где и встретился со мной.
– Ладно, на этом закроем тему, – вновь взял слово Валентин, – теперь о «Южном склоне». Как я уже говорил, Али с наемником убыли от Саркиса в день, когда к последнему должен был приехать Принц. Но неожиданно вместо себя главарь «северных» посылает помощника, некоего Бакинца с небольшой свитой. Якуб же появился там заранее. Понятно, что серьезного разговора не состоялось. Не тот уровень. Бакинец вернулся ни с чем. Глеб запросил технической помощи, и мы через спутник посмотрели окрестности усадьбы Саркиса. В горах, почти у перевала, через который проходит тоннель, была обнаружена мобильная станция слежения и один легковой автомобиль – джип. Глеб перебрался на запасную позицию, откуда мог контролировать станцию. Ее обитатели, правда, общались между собой какими-то рваными фразами, что не давало полной картины переговоров. И все же по этим отрывкам, переданным через спутник, приборами технического отдела был идентифицирован голос Принца. К сведению, его мобильная система оснащена «Иглой» – импортной хитрой штучкой, пробивающей блокаду радиопомех. Из этого следует – он был в курсе всего, что происходило в доме Султана. Главарь «северных» проводил разведку. Принца, в свою очередь, слушал Глеб. Ему удалось выяснить, что Принц пока не принял никакого решения. Но в разговоре с Бакинцем как-то проскочила фраза: «Если бы не проклятый Якуб, то можно было дожать Саркиса...» Вообще Глеб записал много из разговоров на станции, но уже эта фраза нам немало дает!