— Но у них нет БМП и танка!
— Этого нет, но разве сложно и нас лишить техники?
— Ты проверяющий?
— Я — твой друг. Нет, не могу находиться здесь, это парилка, а не отсек. Пойдем, Дима, на смотровую площадку. Там хоть и солнце, но ветерок какой-никакой, — предложил Середин.
— Ну пойдем, посмотрим на перевал, «зеленку».
Офицеры поднялись на крышу здания, по периметру которой на полметра высились бетонные балки. Сюда, на случай нападения, для обороны по расчету должны выходить командир взвода, гранатометчик и пулеметчик третьего отделения, контролировавшего плато, и по одному стрелку из каждого отделения. Над зданием развевался российский флаг.
Шрамко протянул Середину бинокль. Роман осмотрел перевал, два разделявших его ущелья, ближнее Атылюх, восточнее — Джекум, и спросил:
— В ущелье кто-нибудь ходил?
— Мы — нет, а разведка была, заходила от «зеленки». Командир разведгруппы сообщил, что в горах все чисто.
— Когда это было?
— Позавчера.
— А после прорыва?
— После прорыва только ты наведался.
— Банда может спокойно скрыться в «зеленке».
— Может, — согласился Шрамко.
— Но до нее по плато километр двести метров.
— Ну и что?
— Соберутся, потом разделятся. Подъем на перевал из «зеленки» несложный, часть останется в лесу, часть пойдет в ущелье. А до него уже восемьсот метров, и между ущельями километр. Могут организовать штурм поста с трех направлений. А у нас против них два отделения.
— Три отделения, три БМП-2 и один танк Т-72. Огневой мощи хватит, чтобы разбить банду на дальних подступах.
— Третье отделение снимать нельзя, Дима. Часть «духов» может зайти в тыл, используя балки и овраги. Да еще каменная гряда, что в трехстах метрах от поста между лесом и перевалом.
— Ты, Рома, говоришь так, будто уверен, что «духи» обязательно ломанутся на блокпост.
— А это для них самый короткий путь в долину.
— Но и мы не чабаны. Потом, у нас есть танк.
— И что твой танк? Ну, откроет огонь осколочно-фугасными, а «духи» его из РПГ-7.
— До рубежа досягаемости поста из гранатометов еще дойти надо.
— А если остальные скопом ударят с тыла? «Семьдесят второму» придется выходить из капонира, обходить здание, и за позицией твоего отделения, которое ты планируешь снять в случае нападения, он окажется открытым для гранатометчика.
— Да не загружай ты меня, Рома, страшилками, — поморщился Шрамко. — Отобьемся, откуда бы ни заходили «духи» Мадраса. Сколько раз он пытался развернуться на Кавказе? Десяток случаев уж точно наберется. И чем заканчивались вылазки? Всегда Мадрас уходил за кордон, бросив убитых и раненых. По-моему, он не совсем дружит с головой, либо ему платят не за результат, а за факт проникновения на нашу территорию.
— Не нравится мне твоя беспечность, вернее, самоуверенность, Дима. Дело-то серьезное.
— Вот когда начнется дело, тогда и будем решать, что и как делать.
— Ты неисправим, — покачал головой Середин.
— А с чего бы мне исправляться? Я не нашкодивший пацан, чтобы исправляться.
Вдруг снизу донеслось:
— Товарищ старший лейтенант, у селения машина комбата и санитарный «УАЗ».
— Без охранения?
— Ни «бэтээра», ни БМП не видно, может, на серпантине застряли?
— Хорошо, передай приказ всем привести себя в порядок и быть в готовности занять позиции обороны.
— Ты не знал, что сюда собирается и командир батальона? — удивленно посмотрел на Романа Шрамко.
— Нет! И это странно.
— Не нравится мне эта суета. Чего суетятся раньше времени? Пойдем встречать начальство.
Офицеры спустились в здание и вышли на улицу к открытым воротам.
«УАЗ» встал прямо перед Шрамко и Серединым, санитарная машина прошла за угол, к БМП взвода Середина.
Из «УАЗа» вышел командир батальона майор Сорокин. Шрамко подал команду «Смирно» и двинулся на доклад к комбату, но тот отмахнулся:
— Вольно!
— Вольно, — продублировал команду взводный.
— Ну, что у тебя тут, Шрамко? — спросил Сорокин.
— Да ничего особенного, товарищ майор.
Комбат взглянул на Середина:
— Передал информацию о прорыве боевиков?
— Так точно. Иначе зачем бы я сюда приезжал?
— Много говоришь, Середин.
— Какой вопрос, товарищ майор, такой и ответ.
— А ты все норовишь нарваться на неприятности. Я вот думаю, у тебя борзость от рождения или приобретенная?
— От рождения.
— Ну, тогда это диагноз. Пройдемте в командный отсек.
Комбат со взводными обошли здание. «Таблетка» — медицинский «УАЗ» — стояла возле БМП. Водителя нет, двери закрыты, но что странно, наглухо зачехлены окна салона.
— Интересно, что здесь делает санитарная машина? — спросил Середин.
— Сейчас все узнаете. Само собой, не просто так, — ответил комбат, заходя в отсек начальника штаба, и тут же приказал связисту: — Солдат, оставь нас, побудь на улице!
— Есть, — ответил рядовой Копылов и, отложив гарнитуру радиостанции Р-159, вышел из отсека.
Комбат присел на место начальника поста, отложил бумаги, лежавшие на столе, и положил перед собой схему минных полей:
— Так, что мы имеем, полоса минных заграждений шириной в пятьдесят и длиной в семьдесят метров на удалении в десять метров перед первым отделением. Такая же полоса перед вторым. А вот с тыла мин нет. Почему?
Младшие офицеры переглянулись.
— Это вопрос к саперам, — ответил Шрамко. — Мы принимаем то, что есть. Да и зачем минное поле с тыла?
— Под вечер пришлю саперов, закроют тыл и перекроют полосы восточного и южного направлений. Работы будут ночью, обеспечить их всем необходимым, — словно не слыша его, произнес комбат.
— А чем я могу их обеспечить? — спросил Шрамко. — У них все всегда при себе.
— Обеспечить работу.
— Это значит не мешать?
— Далее! — Майор отложил схему в сторону. — В «санитарке» группа разведки батальона, шесть человек.
— Так чего они парятся в салоне?
— А почему я привез их в «таблетке»?
— Не было других машин? — пожав плечами, предположил Шрамко.
— Ответ неправильный, — покачал головой Сорокин. — Если банда Мадраса решит прорываться в долину через это плато, то она уже находится либо в «зеленке», либо на перевале. Либо там и там. Днем «духи» будут отдыхать, что не означает отсутствие наблюдения за постом. Мадрас, перед тем как совершить прорыв, все посмотрит, оценит, спешить не станет, даже если ограничен по времени. Следовательно, что? Следовательно, вполне вероятно, блокпост сейчас внимательно изучается. Так что пока не будет готово место для временного размещения разведчиков внутри здания, они останутся в машине.
— Где же мне их разместить? — воскликнул Шрамко. — Пост рассчитан на взвод!
— Потеснишься. Отдай команду своему заместителю, чтобы установил пять дополнительных кроватей вторым ярусом.
— Но если «духи» ведут наблюдение, то они засекут и саперов, и разведчиков, люди же выйдут за пределы поста, — заметил Середин.
— Они применят маскировку. Разведка уйдет балкой сначала к Марты и уже от селения начнет работу. Если обнаружат противника, вернутся тем же путем и останутся на усилении поста, если не обнаружат, выйдут с севера.
— Значит, у меня еще и саперы останутся? — спросил Шрамко.
— Нет. Как закончат, уйдут на базу. При обнаружении противника мы подтянем сюда взвод Середина.
— Вот почему я сижу здесь и слушаю то, что вроде меня не касается, — кивнул Роман.
— Не только поэтому. Тебе через неделю заступать на блокпост. До этого Мадрас может продержать банду в горах. Его планы нам неизвестны. Но то, что он прорывается в долину, — точно.
— Может, не пойдет этим плато?
— Может, и не пойдет. Но тогда ему придется делать обходной маневр километров этак шестьдесят-семьдесят, преодолевая перевалы. Двести рыл с оружием, дополнительным снаряжением и арсеналом тащить по перевалам и тяжело, и опасно. Заметит авиация, и, как говорится, кранты, разбежаться не успеют, как «Ми-24» накроют банду. Или дальняя артиллерия. Поэтому данное плато — самый удобный для Мадраса вариант выхода в долину.
— Это не считая блокпоста. Его, как ни старайся, мелкими ли группами, крупными или единым отрядом, никак не обойти. Нет, конечно, небольшая группа может зайти в тыл. Но только для нападения, для продвижения дальше пути нет, балка тыловая, выходит на плато в трехстах метрах от поста, — сказал Середин.
— Вот именно, для нападения группа «духов» в тыл зайти может. А он у нас не прикрыт минным заграждением. Это и направление. Ты, Шрамко, чего сидишь? — повернулся комбат к Дмитрию. — Я же сказал, подготовь места для разведчиков.
— Уже ушел.
Когда Шрамко вышел, Сорокин кивнул Середину:
— Ты выдвигаешься на базу со мной! Заодно обеспечиваешь охранение. И держишь взвод в полной готовности выдвинуться сюда в случае появления боевиков Мадраса.
— У меня взвод всегда готов.
— Промолчать не мог?
— Мог, конечно.
Комбат достал пачку сигарет, закурил и, выпуская облако дыма, неожиданно произнес:
— Хреновая обстановка, старлей. Чую, Мадрас ударит по посту. Вопрос, когда?
— Вы что-то об авиации говорили?
— Комбриг поставил задачу приданному звену «крокодилов» с завтрашнего дня совершать облеты территории района. Что это даст, не знаю. Здесь плотная «зеленка», да и горы покрыты растительностью, особенно много ее в ущельях. Но по-любому Мадрас будет знать, что, в случае необходимости, пост будет прикрыт и с воздуха.
— Если «духи» не вступят в контакт с бойцами поста. И если у Мадраса нет на вооружении ПЗРК. Сами же говорили, погранцы докладывали о помощниках в банде, что тащили ящики. А в них может быть что угодно. И «Мухи» и «Шмели», и выстрелы к РПГ, и ящики с патронами, и переносные зенитно-ракетные комплексы. По патрулирующим «вертушкам», понятно, они стрелять не будут, себе дороже выйдет, но при штурме, при наличии ПЗРК, обязательно выставят зенитные расчеты и «приземлят» все «Ми-24» одним залпом.
— Не каркай!
— Да тут, товарищ майор, хоть каркай, хоть не каркай. Плохо, что у нас нет данных о вооружении «духов». Внешняя разведка должна бы отслеживать ситуацию в пограничных районах соседнего государства.
— Не все может и внешняя разведка. Но СВР — это СВР, у нас же своя, конкретная задача — не допустить прорыва бандформирований в долину, и мы обязаны ее выполнить.
— Ну, если должны, товарищ майор, то выполним, — улыбнулся Середин.
— Сейчас поставят второй ярус, на складе оказалось восемь кроватей, столько же матрасов и подушек, но без белья и одеял, — доложил вернувшийся Шрамко.
— Ничего, одеяла сейчас не нужны, да и без простыней и наволочек обойдутся. Когда будет готов отсек отдыха?
— Замкомвзвода доложит.
— Сразу же по готовности лично проводишь разведчиков в отсек. Туда же доставь им и обед, и ужин, они не должны светиться на территории. Понял, Шрамко?
— Так точно, товарищ майор!
Комбат затушил сигарету, ударил ладонями по столу, встал.
Поднялись и молодые офицеры.
— Середин, готовь своих и выводи следом за «таблеткой» к воротам, — приказал Сорокин, затем повернулся к Шрамко: — Тебе, Дима, усилить, но скрытно, наблюдение за перевалом, в частности, за ущельем и «зеленкой». Боевому охранению смотреть и за тылами. Вопросы?
— Никак нет, товарищ майор.
— По разведке?
— Все ясно.
— По саперам?
— Ясно.
— Удачи, Шрамко!
— Благодарю.
Роман поднял руку, прощаясь с другом, и вскоре колонна из командирской машины, санитарного «УАЗа» и БМП-2 в замыкании пошла дорогой через Марты к серпантину, выводящему в долину.
Разведчики по одному прошли в сектор отдыха.
Командир группы старший лейтенант Валерий Козин, убедившись, что подчиненные устроены, прошел на командный пункт, в сектор начальника блокпоста. Он хорошо знал Шрамко, в одном батальоне служили. Поприветствовали они друг друга раньше, как только группа покинула санитарный «УАЗ», поэтому разговор продолжался без предисловий:
— Ты сам-то, Дим, что-нибудь подозрительное замечал за прошедшие сутки? Я имею в виду зону ответственности.
— Нет. Да особо и не разглядывал ни перевал с ущельем, ни «зеленку», бойцы охранения ни о чем странном или подозрительном не докладывали. А ты, Валера, тоже считаешь, что «духи» пойдут через наше плато?
— Да, Дим. И без штурма блокпоста не обойтись. Не пройти его окольными путями, и на то, что Мадрас решится на сложный марш в обход плато на примыкающий перевал, чтобы по-тихому влиться между постами, рассчитывать не приходится. Слишком загружены «духи», чтобы сайгаками прыгать по горам.
— Это я уже слышал. Как ты собираешься проводить разведку?
— Отойдем балкой в тыл, оттуда в обход селения к «зеленке». Посмотрим, что там. Если чисто, то разделимся и двумя подгруппами перевалим за Герди, оценим ущелье на удалении до трех километров на север. Никого не встретим, вернемся со стороны Атылюха.
— А если встретите, и уже в «зеленке»?
— В первую очередь сообщу тебе об этом, ну, а затем… — Старлей вдруг запнулся: — Но зачем тебе специфика нашей работы?
— Специфика не нужна, я думаю, как вы за темное время сможете и «зеленку» обследовать, и перелезть через перевал, и посмотреть ущелья. В прошлый раз разведка только на ущелье целый день потратила, а он гораздо длиннее ночи.
— Ничего, пройдем, лишь бы результат был.
— Ты говоришь так, словно только и мечтаешь о том, чтобы встретиться с «духами».
— Такова моя задача, определить, вышла банда Мадраса в район плато или еще собирается в кучу где-нибудь в горах.
— Но если вы нарветесь на боевиков, то шансов выжить у вас нет, это ты понимаешь?
Козин присел на стул и, прикурив сигарету, сказал:
— Отвечаю на твой вопрос. Я все прекрасно понимаю, Дима, но на то мы и разведка, чтобы не нарываться по глупости на «духов». Встречный бой вероятен только в случае, если и Мадрас пустил вперед небольшие разведывательные дозоры. Вот на них налететь можно очень даже легко. Ну, что ж, их группа, моя группа, побегаем, постреляем, отойдем к посту.
— Если дадут отойти. Я тебе, даже если будешь погибать на виду, помочь не смогу. Ну, разве что огневой поддержкой орудий танка и БМП.
— И на том спасибо. Но, думаю, все обойдется. Ребята у меня опытные, все контрактники, на боевые ходили не один десяток раз. Прорвемся.
— Кто бы знал, как я не люблю это «прорвемся». Не прорываться, Валера, мы должны, а наступать, по всему фронту. Вот почему в этом районе рассредоточили только батальон? Ведь ясно, что батальонных сил недостаточно, чтобы держать такой сложный рубеж. Почему не два батальона, не три? Почему не усиливают погранзаставы? Сложно подсадить к ним в тыл по мотострелковой роте, пусть даже без техники? Если бы сделали это, хрен бы Мадрас прорвал границу. Да и не стал бы он соваться к нам, зная, что и граница на замке, и все выходы в долину перекрыты так, что мышь не проскочит, а та, что проскочит, будет уничтожена авиацией. Если усиливать границу, то усиливать по-настоящему, а наше командование хренью какой-то занимается. Шесть человек посылают на разведку трех, можно сказать, отрезанных, удаленных друг от друга труднопроходимых районов. Это как? Умно?
— Не заводись, Дим. Вот станешь большим начальником, тогда и наведешь порядок по своему разумению. Хотя к этому времени и войны все закончатся.
— Ага, жди!
— Что, не закончатся?
— И войны не закончатся, и я большим начальником не стану. Вот думаю перевестись на Украину. Все же родина, и полегче там. Устроюсь в какой-нибудь районный военкомат комиссаром и буду в почете. В райцентрах военкомы большие люди. И «бабки», кстати, делают неплохие.
— А усидишь в военкомате, Дим? С твоим-то характером?
— А я и сидеть не буду. Работают пусть заместители и сотрудники по штату. Начальнику положено руководить ими.
— Не уверен, что на такое «хлебное» место где-то ждут не дождутся старшего лейтенанта Шрамко. На эти места, Дим, другие люди в очереди стоят. И на Украине, и у нас, да и везде.
— Ну, тогда пойду в армию. Ее, по сути, и нет на Украине. Земляк звонил недавно, как раз перед выходом на пост, говорил, что попал служить в Севастополь, в какую-то часть материального обеспечения. Майорская должность, а личного состава пять солдат да три прапора. Так он в своей части организовал автомойку. Прикидываешь? И клиентов полно, потому как оборудование армейское, правда, со списанных катеров славных Военно-морских сил Украины позаимствованное, но эффективней и надежней гражданского. Потом боксы, строить ничего не надо. Вода под боком. В общем, развернулся, сейчас думает расширяться, покрасочный цех сделать.