— И командование ему позволяет самоуправствовать?
— А кому он нужен? Есть часть на бумаге, личный состав. Чем-то занимается, неважно чем, даже одного бойца дежурным по КПП выставляют, и все! А скорее всего, Тарас отстегивает своему непосредственному командованию украинские «тугрики».
— А по-моему, брешет твой Тарас.
— Может, и брешет, но все одно, службу на Украине и здесь, в России, не сравнить, — пожал плечами Шрамко.
— Затоскуешь там, Дим.
— Затоскую — женюсь.
— Во как. А без тоски не женишься?
— А зачем, пока молодой? Лет до тридцати погуляю, а дальше видно будет. На хрена мне такая обуза — жена, ребенок, неустройство личной жизни, семейная общага, писк детишек. Нет, Валера, уволь, это пока не для меня. Это для Ромы Середина. Тот со своей Алиной и в шалаше был бы счастлив и детей нянчил бы, сопли им утирал.
— Так почему он не женится?
— Потому, что погибла его Алина, три года назад. Автокатастрофа. А Рома, кроме нее, ни на кого больше смотреть не хочет.
— Понятно, а я-то думал, чего он, как отшельник, все на базе да на базе, с парнями к дамам в Барди не ездит? А тут вон оно что. Но это пройдет.
— За три года не прошло.
— Три года, Дима, в таких случаях — не срок. Все равно отойдет. Встретит хорошую женщину, согреет та его, он и отойдет.
— Дай-то бог.
— Ладно, пойду и я со своими посплю.
— А обед?
— И обед, и ужин — все вместе, в отсеке после подъема в 21.00.
— Предупредить дневального, чтобы поднял?
— Не надо. Сам подниму. А у меня сон как компьютерная программа. Просыпаюсь, когда надо, даже если до выхода полтора часа.
— Ну, ладно. Давай отдыхай, камикадзе.
— Эх, Дима, мы все тут камикадзе. Думаешь, от Мадраса легко отделаться? Как бы не так. «Духи» пыхнут анашой и навалятся двумя сотнями, притупив страх. А двести хорошо вооруженных и подготовленных боевиков — это серьезно.
— Может, и мне послать бойца в Марты?
— Зачем? — не понял командир разведгруппы.
— За анашой. Тоже забьем «косяки», благо папиросы на складе еще остались, и пыхнем всем взводом. И не в оборону, а в наступление…
— Балбес ты, Дима!
— Иди, не теряй времени.
— Давай!
— Спокойного сна!
Проводив разведчика, Шрамко поднялся на смотровую площадку и, поднеся к глазам бинокль, метр за метром стал ощупывать «зеленку». Лес стоял сплошной высокой стеной в окантовке кустарника. Красиво, черт возьми, подумал Дмитрий, только и снежный барс красив, но не дай бог, встретиться с ним на одной тропе. Так и «зеленка», что за кустами и деревьями. Та же видимая красота, а среди красоты бородатые рожи наемников, торчащие ножи, чтобы резать ненавистных русских на проклятом посту. Ну, да черт с ними, с «духами». Похоже, в «зеленке» никого нет, ни одного движения в кустах, ни птиц, поднимающихся при шевелении чужого для леса человека.
Шрамко перевел бинокль на перевал. Долго смотрел, ведя оптику с северо-востока строго на восток. Он видел входы в ущелье, где тоже все тихо и спокойно. А что глубже? На это и должен дать ответ Валера Козин. Отчаянный парень, для него разведка — обычная работа, а ведь будет на каждом шагу рисковать жизнью. Столкнется с «духами», и придется принимать бой, который закончится быстро, ровно тогда, когда опустеют магазины автоматов, винтовок, пистолетов, закончатся ленты в пулемете. И тогда… тогда остается одно, достать из кармана гранату, помолиться, если хватит времени, выдернуть кольцо предохранительной чеки, прижав гранату к сердцу. К еще бьющемуся, здоровому сердцу и разжать пальцы, когда «духи», торжествуя, встанут полукругом возле поверженного врага.
— Черт! — тряхнул головой Шрамко. — Что за мысли? Все будет нормально. И вообще, так ли надо было посылать шестерых парней в неизвестность? Ну, объявились «духи». Ну, пошли бы живой волной. У взвода достаточно огневой мощи, чтобы сбить их пыл. Тридцатимиллиметровые орудия БМП-2, спаренные с ними пулеметы ПКТ с трех позиций в первые же минуты ополовинили бы банду. К тому же и танк имеется. Тот тоже порвал бы на куски не один десяток «духов», да и сам взвод на позициях, в окопах, за блоками стен, на этой смотровой площадке. А там и помощь подошла бы. Артиллерия работала бы по наводке. Нет, напрасно комбат решил провести разведку в такое мутное время, когда может произойти все что угодно. Ладно, нечего загоняться, как говорится, чему быть, того не миновать. — Настроение Шрамко заметно упало, и с тревогой в сердце он вернулся в командный отсек.
— Товарищ старший лейтенант, на связь выходил начальник штаба батальона, — доложил сержант Вдовушкин.
— Что ты ответил, где я?
— На смотровой площадке. Спросил — вызвать? Начальник штаба сказал, нет, к нам пошли саперы с бронетранспортером сопровождения.
— Давно вышли с базы?
— Ориентировочное время прибытия к нам — 22.20.
— Понятно.
— Вызвать начальника штаба?
— На хрена?
— Сами с ним поговорите?
— О чем, Костя? О том, что к нам пошли саперы с БТРом сопровождения и ориентировочно в 22.30 должны прибыть на пост? Так я это уже знаю.
— Не в 22.30, а в 22.20, — уточнил сержант.
— А что, это так важно, на десять минут раньше или на десять минут позже подойдут саперы?
— Не могу знать, товарищ старший лейтенант! — пожал плечами Вдовушкин.
— Тогда молчи, если не спрашивают. Понял?
— Так точно. — И сержант уткнулся в радиостанцию.
Шрамко посмотрел на часы и прилег на топчан. У него было полчаса на отдых.
— А как насчет ужина, товарищ старший лейтенант? — спросил связист.
— Поужинаем вместе с разведчиками, ты повара предупредил?
— Никак нет, вы ничего не приказывали.
— Дурдом. Бегом к повару, чтобы в 21.00 был ужин для разведчиков и для нас с тобой.
— Но Сутанов не успеет.
— Ты перегрелся в этом бункере? — рывком поднялся с топчана Шрамко.
— Никак нет!
— Тогда пулей к повару и предупреди, не будет ужина в назначенное время, я время перенесу, а в котле прикажу сварить его самого. Пищу подать в сектор отдыха!
Сержант, ухмыльнувшись, скрылся в коридоре. Вскоре он вернулся:
— Все в порядке, товарищ старший лейтенант, ужин в 21.00.
— Остальные?
— Поужинали по распорядку.
В 21.00 в сектор вошел командир разведвзвода:
— Привет всем!
— Давно не виделись, — ответил Шрамко. — Отдохнули?
— Нормалек.
— Ужин?
— Давай!
Поужинали вместе, за исключением связиста, тот взял свою пайку в командный отсек, так как не мог оставить радиостанцию без присмотра.
После ужина офицеры вновь поднялись на смотровую площадку.
Козин на этот раз лишь бегло осмотрел «зеленку» и перевал, больше времени уделил тропе, по которой группе следовало выйти с поста.
— Нормалек! — опустив бинокль, довольно проговорил он. — Одно место будет видно с перевала, но там мы сеть применим. За селение уйдем, а дальше проще.
— Может, задымить местность?
— Задымить? Это можно, но не спецсредствами.
— А чем же? — удивился Шрамко.
— Я видел у танкового капонира три покрышки от грузовика.
— Есть! Давно хотели откатить в ближайший овраг, да все как-то недосуг было. Кто-то забывал, кто-то на них внимания не обращал. Я тоже, честно говоря, собирался, да руки не доходили.
— Так прекрасно, Дима! — воскликнул разведчик. — Если применить спецсредства, зарядить с БМП или танка, то вероятных наблюдателей это встревожит. Если же бойцы подожгут покрышки, что хорошо будет видно через оптику и из «зеленки», и с перевала, то данная процедура не вызовет подозрений. Бойцы поста решили сжечь мусор, обычное явление. Почему вечером? Это уже дело защитников поста, когда что делать.
— Значит, дымим горящими покрышками?
— Да! Ветер как раз с юго-запада, потянет дым через пост к перевалу и «зеленке», заодно отвлечет внимание вероятных наблюдателей.
— А ты хитрец, Валера.
— Иначе давно бы лежал в земле.
Снизу донесся голос связиста:
— Товарищ старший лейтенант, вас на связь вызывает Трал.
— Иду!
Офицеры спустились в командный отсек, Шрамко взял гарнитуру:
— Пихта на связи!
— Я — Трал, идем по серпантину, как обстановка на плато?
— На плато как на рынке в понедельник, — усмехнулся Дмитрий.
— Не понял, повторите!
— Все спокойно. Выходите на плато.
— Понял, до встречи, конец связи!
— Конец! А вот и саперы, — сказал Шрамко, посмотрев на часы, — раньше ориентировочного времени.
— Так оно и определяется ориентировочно.
Медицинская «таблетка», делавшая второй рейс на блокпост в сопровождении бронетранспортера, на броне которого находилось отделение, показалась на плато, прошла мимо селения и приблизилась к посту. К воротам вышел Шрамко. Он показал водителю санитарного «УАЗа», чтобы заходил на территорию, а водителя бронетранспортера остановил:
— Стоп машина! Кто старший?
— Сержант Глухов, — спрыгнул на землю рослый парень-контрактник.
— Вот что, сержант, поставь «коробку» левее и жди саперов. Бойцам не разбредаться, если на то не будет отдельной команды, механику быть в готовности к маневрированию вдоль позиций третьего отделения.
— Есть, товарищ старший лейтенант! — Глухов развернулся к бронетранспортеру, отдал команду, и БТР ушел немного влево, освободив дорогу.
Шрамко зашел за здание, где встала «таблетка».
Около нее уже суетились три бойца, вытаскивая из салона ящики, мотки проволоки, шанцевый инструмент в виде саперных и обычных лопат, ломов и кирок. Грунт здесь был каменистым.
К начальнику поста подошел улыбающийся сапер старший лейтенант Юрий Богатов:
— Привет, Диман!
— Привет, Юра! И чему мы это так радуемся?
— Да просто хорошее настроение.
— С чего? Очередное звание получил? Или, по ошибке, орденом наградили?
— Лучше, Диман, на завтра договорился с комбатом махнуть в Барди.
— И как же он тебя отпустил?
— Так по служебной необходимости, бригада выделила новые миноискатели, формально за ними и поеду. А на «обратке» машина возьмет и «сломается». Что поделать, бывает. За ночь «отремонтируем».
— Ремонтироваться у девочек в общаге будешь?
— В десятку, Диман. Но ладно, давай к теме. Скоро стемнеет, начнем работу с тылового участка, там установим противопехотные мины и растяжки по схеме, что использована у рубежей обороны первого и второго отделения. После этого перекроем поля там.
— Тебе придется работать в условиях задымления местности.
— Ты решил пустить дым?
— Угу! Чтобы разведка скрытно ушла с поста.
— Но если в «зеленке» или на перевале «духи», они просекут, в чем дело.
— Не просекут. У нас есть такие спецсредства, которые подозрения не вызовут.
— Ничего не понимаю.
— Покрышки подожжем.
— Нормально! Это другой разговор. Только не говори, что это ты придумал.
— Какая разница, кто придумал? — буркнул в ответ Шрамко.
Вскоре трое бойцов взвода покатили к оврагу пустые, местами рваные покрышки от «Урала». Через десять минут над плато начал подниматься черный дым, стягиваемый влажным ветром прямо на пост и дальше, охватывая широкую полосу, прикрывающую пост и с юга, и с востока.
— Проход в минном поле со стороны перевала оставишь в прежнем месте или пробьешь новый? — поинтересовался у Богатова Козин.
— Оставим прежний. Найдешь его в темноте?
— По ориентиру флагшток!
— Слабый ориентир, я прикажу своим обозначить проход, вставив металлические скобы, только пусть твои ребята снимают их по мере продвижения к посту.
— Так, а если придется заходить с тыла? Или от «зеленки»?
— Нет проблем, от «зеленки» обойдешь минное поле, выйдя на тридцать метров правее тылового капонира. Там тоже будут указатели, ну, и с тыла оставлю проход. Чего не сделаешь для друга!
— Ты передай своим, чтобы скобы видны были, а то вобьют по самую головку, высматривай их.
— Все будет о’кей, Валера. Минные поля вы пройдете, доберитесь только благополучно до них. Тьфу, твою мать, чертова копоть! Дышать нечем.
Едкий дым затянул весь блокпост.
— Бляха муха, и одного ската хватило бы. Прокоптимся все, — поморщился Шрамко.
— Зато для «духов» все естественно, — рассмеялся сапер. — Какой дурак станет жечь баллоны ради маскировки? Только по глупости.
— Ты за базаром-то следи, Юрик, а то так можно нечаянно и в «репу» получить.
— Не обижайся, Диман, я же ведь только сказал, что по поводу такого задымления могут подумать боевики.
— Нечего трепаться! Стемнело уже, работай!
— Минуту, Дим, а ты чего охранение мое на броне держишь?
— Я их ссажу мозолить глаза любопытным «духам», когда ты выйдешь на поле перед наблюдателями.
— Понятно. Ладно, мужики, мы начали.
— Ну, и мы двинулись, — сказал Козин.
— Ты, Валера, связь со мной держи и, если что, по возможности, отходи, обозначив себя. Отсечем огнем боевых машин от «духов» или, по крайней мере, попытаемся сделать это, — придержал его Шрамко.
— Постоянно связь держать не могу. Только в экстренном случае. И буду выходить на твою портативную станцию. У меня, сам знаешь, Р-159 нет.
— Да хоть по сотовому телефону, лишь бы я знал, что предпринять.
— Хорошо, Диман. До встречи. Надеюсь, к рассвету будем здесь.
— Удачи, Валер!
— Хоть не нравится тебе слово, но прорвемся, — подмигнул Шрамко Козин.
Он отдал команду уже окружившим командира бойцам, облаченным в маскировочные халаты, ему передали такой же костюм, и они скрылись в черном дыму оврага.
Шрамко поднялся на смотровую площадку. Внизу посапывали бойцы.
— Копылов! — позвал он связиста.
— Я, товарищ старший лейтенант, — ответил рядовой.
— Через двадцать минут передай приказ сержанту Шустрому залить водой эти чертовы покрышки.
— Есть!
Спустя двадцать минут покрышки затушили, дым, усилившийся ветром, снесло к перевалу, и можно было вздохнуть свободно. Разведчики молчали, где они сейчас были, неизвестно, саперы быстро накрыли полосу вдоль позиций третьего отделения, по одному перебрались на два основных минных поля.
«Роют, как кроты, с поста едва заметны, не говоря уже о перевале или «зеленке». Даже через «ночники», — думал Шрамко. — Хорошо хоть на посту можно было дышать нормально. А вот умыться не мешало бы. Но это потом. Сейчас не отвлекаться. Козин может выйти на связь в любую минуту. Впрочем, до этого наверняка ночную тишину разорвут выстрелы. Черт бы побрал этого Мадраса! Не сиделось ему в Грузии. Пил бы вино, жрал шашлык вместе со своим отрядом. Нет, потянуло в Россию. Но здесь ты, сучонок, и останешься. Любому везению когда-нибудь приходит конец».
Глава четвертая
Главарь крупного бандформирования, прорвавшего границу, прекрасно видел все, что происходило на посту, находясь в лесном массиве в удобной лощине, окруженной кустарником, вооруженный прицелом снайперской винтовки. Он видел, как приезжали и уезжали к объекту машины в сопровождении бронетехники, как на крышу здания блокпоста выходили офицеры и внимательно осматривали «зеленку», перевал, ущелья. Отряд Мадраса вышел в массив около полудня, поэтому главарь не мог определить, являлось ли подобное движение обычным или только сегодня было таковым.
Из «зеленки» главарь банды не мог рассмотреть только то, что происходило с западной части здания. Поэтому после выхода на пост санитарной машины и бронетранспортера он связался поочередно с командирами групп, направившихся в ущелье и там среди камней устроивших пункты наблюдения.
Первым был Талмас, чья банда засела в ущелье Джекум.
— Талмас?! Я!
— Да?!
— Ты видишь пост?
— Только сторону, где в капонирах стоят БМП и танк, а точнее, сторону, обращенную к перевалу.
— Как оцениваешь объект?
— Слишком много суеты. Но в целом крепкий опорный пункт, охранение несет службу бдительно, солдаты смотрят на «зеленку» и перевал беспрерывно, меняя друг друга. Судя по осмотру, русские рассчитывают вести оборону с этих направлений.