– Вы – особенный случай, Груви, – пра все-таки умел читать по глазам. – Вас согнули, но не сломали…
– Скорее, нагнули, – проворчал себе под нос.
– В душе вы тот же, что были прежде… – пра улыбнулся, словно услышал что-то остроумное. – Это радует.
Ой, кто бы говорил! Но похвала даже от неприятеля – всегда похвала и слушать ее приятно. Главное при этом – не размякнуть.
– Вы остаетесь некромантом, хотим мы того или нет. И сейчас перед вами на столе лежит ваш коллега, которому не повезло в жизни. У вас, несмотря ни на что, все-таки остается шанс изменить свою жизнь. А он, – небрежный кивок на распростертое между нами тело, – уже ничего никогда не изменит.
– Ну, почему же? А вдруг его уже через несколько дней ждала бы судьбоносная встреча с девушкой его мечты? Вдруг именно от их союза должен был родиться какой-нибудь великий герой, который мог бы изменить судьбу страны? Они не встретились, герой не родился – и мы так никогда и не узнаем, какого будущего лишились.
– Смело, – кивнул мой куратор. – С этой точки зрения мы все эти смерти отнюдь не рассматривали. Я опять повторяю, что не ошибся, собираясь привлечь вас к расследованию. Однако, и вы упускаете из вида кое-какие интересные версии.
– Например? – мною овладело любопытство.
– Простые. У всех погибших было одно общее – они были молодыми специалистами. Они все только-только начали работать, а некоторые и вовсе погибли до того, как приступили к работе. К настоящей работе и никак не успели себя проявить. И мы не знаем теперь, как сложится судьба мироздания от того, что все эти люди умерли так рано. Вы ведь прекрасно знаете, для чего миру нужны некроманты?
– Чтобы вам было, кого контролировать?
– Чтобы сохранялось равновесие. В мире все взаимосвязано. Знаете, как говорят на философии? «Грязь – это вещество, оказавшееся не на своем месте!» Не на своем месте! – он наклонился и быстро махнул рукой по полу, показав испачканную ладонь. – Земляная пыль на моей руке – грязь. Но на земле она – просто-напросто ее частица. Вы, некроманты, следите за равновесием мира. А мы – следим за некромантами…
– А кто следит за вами?
– Не беспокойтесь, есть кому вести наблюдение… Но, так или иначе, сейчас соотношение нарушено. Или нарушится вот-вот. Мы еще не знаем, в чем первопричина этих смертей и к чему это может привести в дальнейшем. То ли дело в том, что количество некромантов в последнее время слишком велико и появилось много «лишних», от которых само мироздание избавляется столь странным способом и всего-навсего пытается контролировать численность чрезмерно расплодившихся… м-м…
– Тварей, – любезно подсказал я.
– Как вам угодно, коллега, – сухо кивнул пра, не замечая сарказма в этом слове. – И в этом случае остается лишь немного подождать, чтобы жизнь вошла в колею… Либо что-то готовится, и некто – или нечто – озаботилось тем, что заранее «убирает» всех, кто способен встать у него на пути. Как предатели в осажденном городе, еще до того, как враг окончательно замкнет кольцо, спешат разобрать кладку крепостной стены и подкупить стражу, дабы город был взят как можно скорее. В этом случае нам придется самим покарать этих предателей, кем бы они ни оказались.
– Нам?
– Вам. И мне.
– Но я не…
Расследовать серию загадочных убийств? Это правда? Уши не обманывают?
– По закону вы пока еще ученик и права голоса не имеете. Лишь через год, когда ваше обучение закончится, когда вы окончательно примете сан…
Ненавижу!
– Лишь через год вы смогли бы заняться этим делом. Желаете подождать? Возможно, к тому моменту трупов станет больше, можно будет, изучив каждую смерть, найти общие признаки, как-то их классифицировать, собрать информацию…
И потерять время. Если я что-то еще помнил из курса некромагии, часто бывает, что счет идет на часы, минуты или даже секунды – когда надо успеть поймать отлетающую душу, например…Или среагировать на выскочившего из-за угла упыря… Ждать целый год. Весь мировой опыт показывает, что в одном случае год спустя все уже успокоится само собой и наше вмешательство не понадобится, а в другом мы потеряем столько времени и упустим столько возможностей, что тем более останется только сложить руки и молча наблюдать за концом света.
Наше… мы…Что со мной? Неужели, я начинаю мыслить, как инквизитор? Неужели становлюсь одним из них? Судя по глазам пра Михаря, он отлично понял мои сомнения.
– Ну, что? – он улыбался. – Приказ подпишете сейчас или после завтрака у отца настоятеля?
– К-какой приказ?
– О назначении вас на должность младшего следователя.
– Но я…э-э…как бы это сказать… – попятился от стола, как девственница от насильника, – я вроде бы как… пока еще не…
– Пока вы не приняли сан? Нет такого закона, который нельзя обойти, брат Груви. А что, если это будет засчитано как производственная практика и оформлено задним числом?
Бюрократ!
Глава 2
В храме было пусто. Голые стены, тускло поблескивающие витражи – в солнечный денек они играют яркими красками, но сейчас на небе пасмурно, и все кажется тусклым и унылым. Сводчатый потолок словно хмурится над головой. Алтарное возвышение с постаментом для изваяния божества погружено во мрак. Не горит ни одной свечи, слабый запах воска и ароматических курений уже выветрился и лишь возле самого алтаря его еще можно унюхать. Зачем меня принесло сюда? Помнится, в первые дни пребывания в монастыре заходил сюда только в том случае, если кто-то тащил за руку, как ребенка. Потом смирился, стал ходить на службы, хотя и спал на них по давней студенческой привычке дремать на скучных лекциях. Но чтобы забегать вот так, на минуточку…
Как тут пусто. Во всех смыслах слова.
Опустился на колени, опираясь ладонями на край алтаря. Закрыл глаза, пытаясь сосредоточиться.
Мысли метались в голове, как перепуганные куры – слепо, натыкаясь друг на друга. И ни одной целой. Вот я попал! Что же делать? Производственная практика…Приказ приступить к работе… Эти крючкотворы составили его таким образом, что мне можно было его вообще не подписывать. Ответственным назначался пра Михарь, мой куратор. Он же имел право по желанию брать себе любых помощников с правом, в случае непредвиденных обстоятельств, временно перекладывать на их плечи расследование. Что это за обстоятельства – нигде не оговаривалось. Но я не сомневался, что эти обстоятельства вскоре будут найдены. И, если я что-нибудь испорчу, вся ответственность на мне. А что пра Михарь? А ничего. У него «непредвиденные обстоятельства». Например, бабушка заболела. И, пока он носил ей пирожки и горшочки с маслом, его помощник тут наломал дров.
– Что мне делать? – прошептал в тишину. – Я не хочу!
Я хочу на свободу. Я хочу выйти отсюда. Кто-то может предложить смириться – мол, жить можно везде, главное, уметь извлекать свои выгоды. Но я – не «кто-то»! Я – дипломированный некромант, Згаш Груви, действительный цеховой мастер, недавний выпускник Колледжа Некромагии, пускай и без диплома с отличием. Кто-то скажет, что уже два года как бывший некромант, но только не я. Помнится, четыре года назад меня уже посещали сомнения по поводу выбранной профессии. Но все в прошлом. Из-за случайной ошибки, досадного недоразумения и происков врагов три года назад жизнь дала трещину. Но любые ошибки можно исправить. Зачем же сразу…
– Не хочу!
Прислушался. Может быть, все-таки придет ответ?
Нет, тихо. В храме пусто.
Шаги, гулко отдающиеся под потолком. Их можно узнать из тысячи.
Легкий скрип ступенек возвышения.
– Я так и знал, что найду вас здесь, брат Груви. Не удивлен.
Отвечать не хочу. И не буду. Даже смотреть в его сторону не стану.
– Ну, не надо так мрачно смотреть на вещи, – пра Михарь улыбался, судя по голосу. – Все можно исправить. И даже со смертью жизнь не заканчивается, вам ли этого не знать?
Молчи, Згаш, молчи!
– Да, вы можете возразить, что с окончанием одной жизни начинается другая. Но ведь начинается… Подумайте сами. Вам несказанно повезло. Вам сначала грозила казнь, которую потом заменили всего лишь на пожизненное заключение. Но монаршья милость снизошла на голову несчастного некроманта, и его приговорили к домашнему аресту. А потом…
Потом лишили возможности заниматься любимым делом, заставив обучаться тому, к чему никогда не лежала душа.
– Потом вам дали шанс не просто искупить свою вину…
Я ни в чем не виноват!
– … но и получить шанс сделать неплохую карьеру в столице!
Нет. Быть простым провинциальным некромантом мне нравилось гораздо больше.
– Не каждому выпадает случай оставить след в истории. Если вы сравните свою судьбу с судьбами остальных ваших коллег, то поймете…
У меня больше нет коллег. От меня все отвернулись. Даже мэтр Куббик, и тот за два года не начертал ни строчки, хотя я пытался писать ему в Большие Звездуны. Я кому только ни писал – и никто ни разу не ответил. Даже родители.
Даже Она.
Моя жена.
Видят боги, я скучаю. Мы так давно не виделись. Либо она чересчур занята, либо отсюда, где я теперь нахожусь, до нее не так-то легко достучаться… Ау, любимая! Я, как-никак, молодой здоровый мужчина в полном расцвете сил. И мне тяжело без женской ласки.
…Впрочем, что это я. Моя супруга – так называемая супруга – сама Смерть. В каждом поколении некромантов Смерть выбирает себе любимчика, с которым у нее, скажем так, особые отношения. Никаких дополнительных жизненных благ это не дает, но ответственность налагает огромную. Как и предполагаемую супружескую верность. Пусть Смерть и богиня, да еще настолько занятая – в мире каждую минуту умирает несколько человек и ко всем надо успеть! – но ревнива, как любая женщина. В моей жизни было две женщины, сыгравшие в ней большую роль – от одной из них у меня родилась дочь, – и с обеими Смерть расправилась. А вот теперь я и вовсе оказался упрятан в монастырь, где женщин не бывает по определению.
Нет, монахи как-то обходятся без женщин, но я-то не монах. И ни за что не стану им. Не хочу. Я – некромант, а бывших некромантов не бывает. Мы и после смерти зачастую…
Тут мысли словно споткнулись, дали сбой, как сердце при сильном испуге. Некроманты… смерть… кто-то или что-то уничтожает моих ровесников. Каждый восьмой молодой некромант за последние два года расстался с жизнью. И еще неизвестно, сколько смертей на самом деле. Шестнадцать – только тех, на кого обратили внимание за последние полгода. А есть еще семь «неудачников», не справившихся с работой. И шестеро «обычных» смертей. И тот, в подвале у брата-лекаря… Итого намного больше, чем каждый восьмой. И закрывать глаза на это я не имею права. Ведь неизвестно, кто может стать следующим.
Гильдия некромантов располагалась в одной из пристроек к городской ратуше, занимая один из этажей. Будучи одним из самых старых зданий в исторической части города, ратуша давно утратила свое первоначальное значение – служить местом городских собраний. Еще в позапрошлом веке к ней были пристроены четыре высоких башни, расположенные по углам. У каждой башни имелся отдельный вход. В них располагался суд, присутственные места и отделения гильдейских союзов. Некроманты делили свою башню с мясниками, целителями и могильщиками. Нормальное соседство, если вдуматься.
К слову сказать, я сроду тут не бывал, хотя предполагалось, что свой гильдейский знак каждый молодой некромант получает из рук главы гильдии в торжественной обстановке и при особом сочетании звезд. Обыватели уверены, что сие происходит на кладбище в полнолуние, при свечах и сопровождается жертвоприношениями, черной мессой и прочими черномагическими атрибутами. На самом деле все гораздо проще. На церемонии распределения молодым специалистам вместе с дипломом вручают коробочку, где лежит знак. И все. Мы даже цепочку к нему покупаем на остатки стипендии. Ювелиры об этом знают и загодя объявляют скидки на латунные, железные, бронзовые и мельхиоровые цепочки, выдавая их за золото и серебро. Предполагается также, что все некроманты подотчетны главе гильдии, который единственный занимается всеми вопросами. Ну, может, не совсем всеми – есть же у него штат помощников. Но, как бы то ни было, магистр некромантии – тот, от кого зависит судьба каждого некроманта.
Что до вашего покорного слуги, то он переступил порог башни с особенным чувством. Предполагалось, что глава гильдии должен всячески защищать своих «подопечных» и коллег от любых нападок, иногда даже от закона. Но два года назад нынешний глава гильдии меня просто-напросто продал. Мэтр Бруно Черный не стал спорить с инквизиторами и отдал им некоего простого провинциального некроманта, Згаша Груви, в обмен на… Интересно, что такое ему пообещали, что он одним росчерком пера перечеркнул судьбу человека?
Мне ужасно хотелось взглянуть в глаза того, кто сломал мою жизнь, поэтому вызвался ехать без разговоров. Помимо дела, была еще и возможность впервые за два года официально переступить порог монастыря. «Официально» – в первую очередь потому, что меня не сопровождал конвой в виде старших «коллег», и никто не собирался объявлять охоту на беглых учеников, тайком перемахнувших через стену.
Даже необходимость надеть рясу и длинный плащ не могла испортить настроение. А уже одно то, как вытянулось лицо скучавшего на первом этаже секретаря, вполне компенсировало все неудобства.
– Мэтр Бруно Черный, – сказал я, – у себя.
– Аа-а…э-э… – секретарь довольно быстро взял себя в руки. – Да. Как прикажете доложить? По какому вопросу?
А глазки-то как забегали! Не иначе они тут втихаря торгуют поддельными слезами девственниц и желчью младенцев, разбавленной вытяжкой из корня мандрагоры. Интересно, что скажет гильдия целителей, если я сообщу им этот интересный факт? Кто сказал, что это будет ложью? Все зависит не от того, что сказано, от того, кем сказано.
– Неофициальный визит. Без протокола.
Это мне посоветовал сказать пра Михарь. И секретарь тут же успокоился и широким жестом указал на крутую лестницу:
– Прошу. Третий этаж, направо.
Интересно, мог бы он сказать что-то другое?
Деревянные ступеньки скрипели под ногами, постанывая так, словно в каждую было вживлено по одной неупокоенной душе. При желании и изрядной доле фантазии можно было даже различить отдельные «слова», с которыми духи обращались к живым. Как же хорошо, что у меня все в порядке с воображением! Ведь чаще других там можно было расслышать слова «назад» и «нельзя».
Поднявшись на нужный этаж, я задержался, переводя дух и озираясь по сторонам. Сразу можно было отличить, в какую сторону надо свернуть, чтобы попасть к некромантам. Стены, пол, потолок правого коридора были выкрашены в такой мрачный цвет, что казалось, будто вы спустились в подземелье. Пахло землей, жжеными костями, воском, какими-то травами. Где-то вдалеке виднелась полоска света, пробивавшегося под дверью. Дверей было несколько, на каждой красовалась медная табличка. Я легко отыскал ту, на которой значилось нужное мне имя, миновав «бухгалтерию», «кладовую», «библиотеку», «отдел кадров», «управление образованием» и «помощника заведующего». Спокойно, Згаш. Сейчас ты увидишь человека, который…
Нужная дверь была приоткрыта, так что стучать не пришлось. Я просто вошел.
Вдоль стен стояли шкафы, где на черном бархате лежали какие-то слепки, черепки, лежали свитки и образцы камней и ископаемых костей. Эдакий частный музей, если бы не одно «но» – все это явно имело отношение к черной магии. Возле отдельного шкафа с книгами за столом расположился молодой человек и что-то писал. Услышав шаги, он бросил перо, и мы уставились друг на друга.
Нет, я догадывался, что могу его тут встретить, но не ожидал, что первым, кого увижу, будет мой бывший однокурсник. И что этот однокурсник меня не узнает.
– Вы…э-э… – он выпрямился, попытался встать, но шмякнулся обратно в кресло, – как?.. Чем имею… цель визита…Э-э… мэтр Бруно…
– Родик, – сказал я.
– А? – с открытым ртом и вытаращенными глазами мой бывший однокурсник выглядел глупо. – Мы… вы…с кем имею честь?
– Ты здорово изменился, Родик, – я окинул взглядом кабинет. В дальней стене имелась еще одна дверь, массивная, обитая бронзой, на которой были выбиты ряды охранных символов. У входа, за моей спиной, нашелся диванчик, рядом – небольшой столик с кувшином, граненым стаканом и стопкой потрепанных «Вестников некромантии». Уголок ожидания в приемной.