— Да, сир.
Люки закрылись, двигатель завелся, и транспорт загрохотал прочь от безымянного города. В ясном небе над ними падал пылающий объект, оставляя за собой полосу чёрного дыма. Вскоре за ним последовал ещё один.
Потом ещё один.
И ещё.
Глава восьмая
«Время пришло, небеса нисходят! Убивица и её сообщники должны быть уничтожены, чтобы родился новый мир. Это повеление вашей Богини…»
Правый глаз Эрдона почернел и опух, а его руки покраснели и покрылись волдырями от использования митральезы.
Чавис побрызгал на ногу самосворачивающимся термическим гелем, закрыв рану толстым слоем рубцовой ткани. Она зудела под бинтами. Ни один из отпрысков не жаловался. Вообще, после того, как они покинули разрушенный город, ни один из них не произнес ни слова.
Остальные пассажиры за их спинами тоже молчали. Ульрих вернулся на своё место рядом с изолирующим контейнером. Девриес поставил рядом с собой открытый «Дар мученика» и доставал из руки пулю, закрыв дыру сшивающей лентой. Савдра и Фией сидели друг напротив друга с опущенными головами, сняв шлемы.
Тишина разорвалась, когда воздух снаружи наполнился всё нарастающим визгом. Все в «Тауроксе» услышали его. Отпрыски резко увеличили бдительность. Звук был похож на бомбу, падающую с большой высоты.
Визг превратился в рёв. Брандт, Фией, Девриес и Савдра выглянули в обзорные окна над их головами. Никто не увидел ни следа направленной на них ракеты, но всем в глаза бросился огненный шар. Ядром была большая, темная масса, окутанная оранжевым пламенем. За ним следовали сверхзвуковые хлопки, затрясшие «Таурокс». Огненный шар приземлился в нескольких километрах к югу от них, подняв в воздух огромную воронку из грязи и сотрясая землю.
— Просто метеорит, — сказал Девриес, садясь на сидение.
— Он, на самом деле, был достаточно близко, — продолжил Эрдон.
— Да, это так, — согласился Чавис. — Я к турели, посмотрю.
Он открыл люк над головой и поднял кресло.
В лицо Чависа ударил горячий, пахнущий пеплом воздух. Образовавшийся кратер на юге поднимал в воздух столб серого дыма. Впрочем, кроме него, земля от горизонта до горизонта была плоской и лишенной жизни. Столетия потопов стерли какие-либо холмы и долины, существовавшие на этом месте, и сделали землю настолько солёной, что даже самые живучие сорняки не могли на ней расти. Небо над головой было бледно-голубым и безоблачным, слегка запятнанное дымными черными линиями.
Чавис пытался вспомнить, был ли Лисиос известен примечательно мощными или красивыми метеоритными штормами. Диалогус бы знала, подумал он. Если бы не умерла.
«Таурокс» поднимал за собой в воздух высокий шлейф пыли. Во время движения по пустоши это делало его легкой целью. Пока он раздумывал над тем, чтобы приказать Эрдону ехать медленнее, Чавис заметил, что их облако пыли было не единственным в пустыне. Он опустил сидение и закрыл люк.
— Возможно, нас преследуют, — сказал темпестор.
Ульрих внезапно забеспокоился.
— Нас преследуют?
— Как я сказал, это возможно.
— Кто преследует?
— Не могу сказать. Они достаточно далеко позади.
— Уровень угрозы? — спросил Эрдон.
Чавис покачал головой.
— Минимальный, если его вообще можно присвоить. Они не догонят нас. На чем бы они не ехали, оно не достаточно быстрое.
Метеориты продолжали рассекать небо, их частота росла с каждым часом. Чавис регулярно смотрел за преследователями. Кому бы не принадлежали эти машины, они продолжали двигаться в хвосте. Вскоре после полудня показался жил-краулер. С земли он был похож на огромный механический блок, медленно грохочущий на гигантских гусеницах. Само поселение перемещалось на крыше и представляло собой набор низких зданий, построенных на спине черепахи. За краулером тянулись трапы. Когда отпрыски покинули поселение днём раньше, трапы были пусты. Теперь они были забиты хрупкими тачками и сотнями пеших людей. Мужчины, женщины и дети толкали друг друга, пытаясь забраться по трапу в краулер.
— Снизить скорость, темпестор? — спросил Эрдон.
— У нас нет времени. Направляйся сквозь толпу, они отойдут. Или нет. — Ульрих встал со своего кресла рядом с цилиндром и подошел к кабине. Он смотрел сквозь передние окна на беспокойную толпу. — Используй дымовую завесу. Они разбегутся.
Эрдон молча щелкнул несколько переключателями на контрольной панели. С двух сторон машины раздался мягкий свист. В толпу полетели металлические канистры, выпустившие густые клубы удушливого серого дыма. Люди, задыхаясь, подались назад.
«Таурокс» поднялся по трапу и повернул на одну из запутанных улиц, ведущих к посадочной площадке. Она тоже была полна людей. Они выплескивались из разношерстных зданий и собирались на низких крышах, показывая пальцами на небо, откуда подобно дождю сыпались горящие черные линии.
На подходах к посадочной площадке толпа стала только плотнее. Люди вокруг были нагружены сумками и чемоданами, связками с одеждой и провизией, в спешке обмотанными пластековыми шнурами. Все кричали и плакали. Многих прижали к металлической ограде, отделявшей посадочную площадку от остальной части жил-краулера. На другой стороне железной сетки Сестры Битвы установили две полукруглых баррикады, каждую из которых занимали по три женщины. Прямо за входом стояли ещё две сестры.
Эрдон совсем не тормозил до того момента, как они подъехали к воротам. Чавис заметил в толпе оружие — длинные, заостренные шесты, гарпунные ружья и даже несколько кинетических винтовок, которыми пользовались гвардейцы губернатора. Он также различал некоторые из выкрикиваемых слов. Люди требовали от Сестёр, чтобы те спасли их, или сделали что-нибудь или пустили на борт челнока. Две Сестры отворили ворота и захлопнули их сразу же, как въехал «Таурокс».
Из двери контрольной башни появилась канонисса с двумя Сестрами Битвы, вооруженными штурмболтерами. Троица уверенной походкой направилась наперерез машине. Эрдон резко остановил «Таурокс» с визгом тормозов, передняя решетка двигателя слегка коснулась нагрудника канониссы. Она с яростным негодованием уставилась в передние зрительные проемы.
Ульрих почувствовал укол волнения.
— Я приказываю, джентльмены, — произнес Ульрих достаточно громко, чтобы его услышали все отпрыски. — Изолирующий контейнер необходимо немедленно доставить в посадочный модуль. Затем свяжитесь с нашим кораблем и скажите, что мы возвращаемся в течение часа. Не позволяйте канониссе Грейс или любым другим Сороритас встать у вас на пути или пытаться замедлить. Это наша миссия, а не их.
Он вышел по заднему трапу, остановившись на мгновение, чтобы положить руку на цилиндр. Щупальце внутри давно уже перестало двигаться. Жаль, что так получилось, подумал он. Живой представитель вида был бы намного более ценным приобретением, чем мертвый образец.
Как только Ульрих вступил на посадочную площадку, канонисса и две сестры обошли «Таурокс» и встали у него на пути.
— Итак, — сурово произнесла она, — вы вернулись.
Её глаза дернулись на почерневший металл обшивки за отремонтированной гусеницей.
— Так и есть, канонисса, — ответил Ульрих добрым голосом, с ядовитыми нотками. — Вы будете счастливы узнать, что моя миссия увенчалась успехом. Я уверен, вы молились за меня.
Канонисса наблюдала, как Фией, Брандт, Савдра и Девриес вышли по трапу и построились за Ульрихом.
— Где сестра Марджин?
Ульрих встретил испепеляющий взгляд Грейс и просто сказал.
— Она умерла.
Канонисса слегка подняла подбородок.
— Как?
— Героически. — Ульрих знал, что она ждала продолжения ответа, но промолчал. Никто из них не моргал. Толпа у ворот становилась всё более шумной, по небу пролетели ещё несколько метеоров.
Эрдон и Чавис начали спускать изолирующий контейнер. Его вид, наконец, заставил канониссу заговорить.
— Что это?
— Это, — ответил Ульрих, — дела Инквизиции, а не Адепта Сороритас.
Он повернулся спиной к сестре и направился к Чавису и Эрдону.
— Инквизитор Ульрих! — прокричала Грейс. — Я знаю, что это дело Ордо Ксенос. Если в этом контейнере содержится что-то, касающееся чужацких форм жизни, я требую, чтобы вы рассказали об этом!
Ульрих резко развернулся, скептически посмотрев на канониссу.
— Требуешь? Разве я не сказал, что это не твое дело?
Канонисса Грейс растолкала четырех стоящих перед ней отпрысков.
— Всё что происходит на этом мире — моё дело. Я отвечаю за все операции, проводимые на Лисиосе.
— В таком случае, я буду рад оповестить вас, что покидаю Лисиос.
Канонисса показала пальцем на Чависа и Эрдона.
— Вы двое, откройте контейнер для осмотра.
Отпрыски переглянулись, но продолжили идти.
Ульрих не смог сдержать улыбку, увидев, насколько злым стало лицо канониссы.
— Джентльмены, — обратился он к Савдре, Фиею, Девриесу и Брандту, — пора идти.
Четверо отпрысков двинулись в сторону посадочного трапа. Ульрих коротко кивнул канониссе и вновь повернулся к ней спиной.
Инквизитор и отпрыски были уже у подножия посадочного модуля, когда все восемь членов командного отделения канониссы преградили им путь, с болтерами наготове. Чавис и Эрдон остановились и поставили контейнер на землю. Ульрих замедлил шаг и развернулся, чтобы встретиться с пристальным взглядом канониссы.
Чавис увидел взгляды своих людей. Его рука медленно опустилась к рукояти болт-пистолета. Эрдон и остальные практически незаметно кивнули. Как только всё это перерастет в перестрелку, они будут готовы.
— Скажи своим сестрам, чтобы они отошли, — сказал Ульрих канониссе.
— Покажи мне, что в емкости, — ответила она.
Ульрих взялся за рукоять меча.
— Нет.
Чавис услышал, как что-то ударилось о металлическую поверхность. Он осмотрелся, с уверенностью, что его издала одна из Сестер Битвы. Но они напряженно стояли на месте, не двигаясь. Темпестор понял, что шум раздался из изолирующего контейнера.
— Если ты не откроешь его, — сказала канонисса Ульриху, — я сделаю это сама.
Чавис увидел движение за стеклом. Он открыл рот, чтобы заговорить, но щупальце, внезапно, врезалось в контейнер изнутри. Оно дергалось, жгутики начали извиваться. Кожа засветилась изнутри, и оно вонзило своё сознание в разум канониссы Грейс подобно молнии.
Глава девятая
Дессекран был миром ночи. Десять месяцев в году крошечная планета находилась в тени двух газовых гигантов. Однако в оставшиеся три месяца солнце светило ярко и ясно. Всё это не имело значения для Магды Грейс, хотя бы потому, что она была под землей, куда никогда бы не пробился день.
Во всех направлениях на километры простирались коллекторы. Некоторые были достаточно большими, чтобы по ним мог проехать танк, тогда как другие едва могли вместить одного человека. Общим для всех них были постоянное капанье воды, равномерно натыканные по всей протяженности мерцающие люмены, и чудовища.
Грейс было тридцать два года. Она была скромной боевой сестрой, а её волосы — ещё чёрными, как смоль. Женщина стояла по щиколотку в сырых нечистотах, но вонь не беспокоила её. Она пробыла здесь так долго, что стала невосприимчива к ней. В руках сестра баюкала штурмболтер с двойными обоймами и притороченной сверху галогеновой лампой. С её пояса свисали ещё восемь магазинов. Справа и слева от неё в грязи покачивались тела девятнадцати соратниц-Сороритас. Она была единственной выжившей.
Чудовища прибыли месяцами ранее, обрушившись с небес в раздутых, покрытых слизью коконах. Поначалу жители Дессекрана думали, что это был метеоритный дождь, но вскоре убедились в своей неправоте. Коконы раскрылись, выпустив на свет миллионы ужасов, которые кусали, царапали, убивали, и пожирали.
На Дессекран вторглись тираниды.
Молва твердила, что Имперский Военно-Космический Флот уже в пути. Флотилия кораблей прибудет на орбиту со дня на день, говорили люди, и несколько миллионов имперских гвардейцев освободят города. Сейчас эти слухи распространялись уже восемь месяцев. Грейс сомневалась, что они когда-нибудь станут явью. Таким образом, защита Дессекрана легла на плечи Сороритас местного монастыря. Только она и подобные ей ещё не позволили этому миру исчезнуть.
Существо, которое преследовала Грейс, являлось специализированным членом воинской касты. Ксенобиологи, прежде чем их всех убили, назвали его ликтором. Эти твари могли двигаться быстро и бесшумно практически на любой местности, а также превосходно прятались. Они любили преследовать одинокую добычу, загонять её в угол, а затем пожирать её мозги. Никто на Дессекране не мог дать однозначного ответа, зачем они это делали, но ходили слухи, что существо, съев мозг, похищало воспоминания убитого им человека. Несомненно, они возникли не без причины. С тех пор, как произошла первая высадка тиранидов, твари продемонстрировали все виды своих странных и отвратительных способностей. Говорили, что некоторые из них даже использовали “спящих” агентов для совращения и захвата религиозных анклавов.
Уже некоторое время Грейс преследовала именно эту тварь, с тех пор, как та заманила в засаду её канониссу и пожрала её мозг. Каждый служитель монастыря поклялся отомстить. Несмотря на то, что существо ранили множество раз, все сестры, ушедшие во тьму за тварью, теперь были мертвы.
Она повернулась как раз в тот момент, когда откуда-то сверху упал ликтор. Сестра открыла огонь из своего оружия. Рой болтов ударил в грудь твари. Рана взорвалась кусочками хитина и водянистыми каплями гноя. Существо издало непонятный звук, возможно, бывший криком агонии, и набросилось на женщину с когтями. Грейс попыталась увернуться, но вода замедляла её движения. Бронепластины вокруг её правого плеча сорвало начисто. В её лицо полетели осколки керамита. Она зажмурила глаза, но когда снова открыла их, её зрение застилала кровь. Кожа над глазом и щекой горела, словно в огне.
Над плечами ликтора росла пара сегментированных, зазубренных шипов. Он ударил её обоими. В таких обстоятельствах, Грейс должно было разорвать на три вертикальные части. Но её броня стойко перенесла удары. Она поблагодарила Императора, и снова ударила тварь в морду своим здоровенным штурмболтером. И вновь её усилия оказались тщетными.
Когти ликтора полоснули по её груди, словно гигантские ножницы. Грейс отшатнулась от удара. Она посмотрела вниз, ожидая увидеть свои внутренности, вываливающиеся из рваных ран и стекающие в канализационную воду, словно отходы. Однако её нагрудник был едва поцарапан.
— Благословенен Тот, кто стал щитом моим, — продекламировала она. — Воистину, Император защищает тех, кто взывает к Нему.
Шли секунды, и никто из них не мог нанести другому урон. Грейс начало казаться, что ликтор становился сердитым и разочарованным, если такое было вообще возможно.
Ликтор бросился на неё. Она отскочила в сторону и прижала ствол своего штурмболтера к боковой стороне его морды. А затем спустила курок. Звук в замкнутом пространстве получился оглушительным. Мёртвая туша существа рухнула в вонючую влагу. Она с трепетом осмотрела себя. Её броня была разорвана в нескольких местах, но полностью натиску ликтора поддалась только плечевая пластина. Половина её лица пылала адским огнем, но женщина посчитала его за благословение. С этого дня, и до конца жизни она будет почитать Императора, который так благословил её броню, и искоренять тиранидскую угрозу везде, где бы та ни посмела появиться.
Канонисса попятилась назад, схватившись за голову. Ей понадобилась секунда на то, чтобы вспомнить, что ей восемьдесят три и она — железная леди, а не тридцатидвухлетняя послушница, и что она на Лисиосе, а не Дессекране. Женщина коснулась шрама, протянувшегося по половине её лица. Существо в изолирующем контейнере применило к ней какую-то психическую силу, вторгшись в её мысли и воспоминания. Атака длилась лишь долю секунды, но в этот момент времени они были связаны друг с другом.