— Даша, мы пошли тебе навстречу, когда ты пожелала доставить сюда свои вещи, дабы подготовиться к походу. Мы не возражали обеспечить тебя на день развлечениями — действительно, тебе надо было пару дней отдохнуть. Но мы никак не ожидали, что твой отдых растянется на две недели!
— В настоящее время все обеспокоены тем, когда же ты выдвинешься и наконец-то соизволишь заняться тем, ради чего тебя перенесли в этот мир, — поддержал его нытье Ник.
— Мы долго ждали, когда ты позовешь нас, чтобы получить инструкции и ознакомиться с обитателями этого мира, и не беспокоили вас, но когда ты и сегодня собралась прохлаждаться, наше терпение иссякло, — резюмировал Димон.
«Ой, какие мы нетерпеливые! У вас впереди прорва времени, а у меня это, может, первый нормальный отпуск за последние пять лет», — прокомментировала обвинительную речь моя хроническая усталость.
Как известно, лучшая защита — это нападение. Я не стала теряться и пошла в атаку:
— Где написано, что я должна немедленно выдвигаться?
— Как это где? В заключенном между нами контракте! — возмутился Абраша.
— Сосискин, принеси эту цидулку! — Я царственно протянула руку к псу.
Он пулей метнулся к своей подстилке и начал что-то увлеченно выкапывать из-под нее. Есть у него дурацкая манера пожевать и спрятать что-нибудь жутко мне нужное у себя под койко-местом. Вот и сейчас он вытащил пожеванные листы бумаги и притащил их в зубах с видом пройдохи-адвоката. Брать в руки то, что еще недавно было вроде как серьезным документом, пришлось мне, потому что мои наниматели брезгливо скорчили физиономии, всем видом давая понять, что скорей отрубят себе конечности, чем возьмут в руки контракт.
— Ну-с, почитаем. — Я с важным видом углубилась в чтение.
Честно говоря, я делала вид, что что-то увлеченно изучаю, потому как еще в первый день пребывания на морях мы с Сосискиным досконально изучили контракт, и там действительно не было ни слова о том, когда я должна немедленно начать двигаться в сторону злодея и когда обязана призвать демиургов для получения вводных данных. Через две минуты увлеченного дуракаваляния я передала контракт Абраше и ангельским голосом попросила уточнить, где указаны мои обязанности по соблюдению каких-то сроков.
— Ну как же, вот смотри: тут указано, что ты обязана незамедлительно отправится в поход против Темного лорда и в случае возникновения необходимости призвать нас для разъяснения тебе обстановки в мире Лабулэлирт Диравриникэ, — деловито хрустнул пальцами демиург.
— Ха, делаша. — Я мысленно усмехнулась. Чему-чему, а читать контракты и отстаивать их положения я научилась в своей редакции. Кто сталкивался с писателями, тот знает, как тяжело их заставить соблюдать сроки сдачи рукописи. Поэтому всякие обтекаемые моменты, такие как «немедленно» и «в случае возникновения необходимости», давно трактовались мной совсем не в пользу бедных.
— Уважаемый Абрам, а кто мне, собственно, сказал, что именно этот мир — Лабуда? Ни я, ни мой достопочтимый друг не помним, чтобы кто-то из вас называл этот райский уголок Лабудой, — скалясь во все зубы, пропела моя светлость.
— Лабулэлирт Диравриникэ, — угрожающе произнес Димон.
Я огрызнулась:
— Один хрен, не запомню, так что не сокрушай воздух и не перебивай девушку, разве мама тебя не учила, что перебивать людей невежливо?
Димон страдальчески закатил глаза, а я продолжила:
— Во-первых, ладно, я была не вполне трезвая, но мой непьющий товарищ тоже не знал об этом. Следовательно, никто из вас не произносил название этого мира при нас. Во-вторых, незамедлительно — это не значит завтра, послезавтра, после дождичка в четверг, это, друг мой ситцевый, каждый решает сам для себя, что для него незамедлительно. Тебе незамедлительно — это может быть сегодня, а мне — через год. В-третьих, мы сидели и ждали, когда же это у вас наконец-то проснется совесть и вы нам подробно объясните, какая тут обстановка на геополитической карте мира.
— Ну ты и наглая! Нет, я впервые встречаю такую наглость, — восхищенно произнес Ник. — Ты, вместо того чтобы извиняться, сидишь и говоришь создателям этого мира, что они лохи и сами облажались! Нет, мы действительно не ошиблись в тебе, — закончил дифирамбами брюнет.
— Наглость — наше все, на том и стоим. — Я привстала и изобразила шутовской поклон.
Но что-то мне подсказывало, что, пока они малек выбиты из колеи, нужно сматываться. Изобразив печать озабоченности на лице, я деловито изрекла:
— Ладно, как сказал Неру, надо знать меру. Дайте мне полчаса на сборы — и мы с Сосискиным выдвинемся на заданные позиции.
Через отведенное время я закончила паковать рюкзак и набивать две сумки продуктами, Сосискин свернул носом свою подстилку и принес ее ко мне, а творцы щелчком пальцев убрали с берега весь караван-сарай. Досада от окончания отпуска грызла мою душу, и поэтому от предложения рассказать, кто живет и что происходит на этой долбаной Лабуде, досадливо отмахнулась и проинформировала, что свяжусь с командованием, как только увижу первый населенный пункт. Видя мое нежелание идти на контакт, троица без всяких спецэффектов испарилась, а мы с Сосискиным остались на берегу.
— Дашка, пошли вперед, где-то в километре от берега начинается лес, — глядя на растаявшие в воздухе фигуры, вздохнул пес.
— Откуда ты знаешь, что там лес, а не пустыня? — Настроение было поганое, и меня жутко тянуло поскандалить.
— Мать, я все-таки кобель и лапу в воздух поднимать не приучен, кабинкой пользоваться рост не позволяет — так что, пока ты дрыхла, я уже давно разведал обстановку.
— И как это мы не испугались удалиться от холодильника дальше чем на десять метров? — спросила моя ехидность.
— Ну, я далеко и не ходил, так, по самому краешку, и сразу назад бежал, — усмехнулся он в ответ.
— Тогда давай веди, Сусанин ты мой карманно-комнатный, — подхватывая сумки, разрешило мое великодушие.
Сосискин был прав: пройдя примерно километр, мы вошли в Лес. Именно Лес, с большой буквы, ибо назвать то, куда мы вошли просто лесом не поворачивался даже мой поганый язык.
— Ты посмотри, какая красота! — восторженно прошептал Сосискин.
Надо сказать, пес был прав. Только сейчас, оторвавшись наконец от пляжного отдыха, я смогла по достоинству оценить то, куда нас занес мой разбуженный алкоголем авантюризм. Мы стояли на окраине действительно величественного Леса. Огромные деревья, похожие на секвойи, гордо поднимались в синее небо, а под ногами раскинулся ковер из травы. Воздух был чистый и наполненный ароматом цветущих повсюду растений. Нигде не валялись окурки, пивные банки и бутылки, пение птиц не заглушали вопли пьяных и звуки магнитофонов, которые всегда сопровождают отдых наших сограждан на пикниках. Эта природа действительно была девственная. Мы, жители городов, давно уже забыли, что такое чистый воздух, синее небо без смога и ядовитых облаков, исходящих от всяких заводов, забыли про птичий гомон и про то умиротворение, которое волнами накатывает от созерцания спокойной красоты окружающего мира.
Очнувшись от всей этой лепоты, я выдала:
— Вот здесь мы с тобой, дружок, пожалуй, и заночуем. — И весело подмигнула.
— Дашка, может, пройдем хоть немного вглубь, ну что ты опять нарываешься-то? — с ходу попытался испортить мне настроение хвостатый пессимист.
— Не переживай, отмажемся тем, что уже полдня прошло, а идти по темноте в незнакомой местности мы испугались, и поклянемся завтра по утренней зорьке всенепременно выдвинуться, — отмахнулась я от явно не заманчивого предложения.
Пес тяжело вздохнул и отправился отметиться по всей ближайшей территории, а я начала готовиться к ночевке в лесу. Откровенно говоря, мне совсем уже не хотелось участвовать в этом квесте, тащиться на разборки с каким-то Темным и знакомиться с местными аборигенами. Наоборот, до одури хотелось оказаться снова в своем мире, и только мысль о гонораре и мой упрямый характер в данный момент придавали оптимизма. Я села у дерева, прислонилась к нему спиной и задала извечный вопрос русского человека: «Что делать?» Там, на берегу моря, у нас было какое-то подобие дома и не приходилось думать о ночевках в лесу, пеших переходах, добыче пропитания и прочих малоприятных вещах. Сейчас же на повестке дня стояло отсутствие оружия, денег и средств передвижения. Горько признавать, но у меня ничего не было, кроме меня самой, нахальства и маленькой собаки. Я даже не представляла, как без переносной ракетной установки можно соваться в Цитадель, не сомневаясь, что Темный отморозок живет именно там. Можно сколько угодно заниматься самоедством, проклинать себя за то, что отказалась от физической и волшебной силы, амулетов, группы поддержки в виде команды аутсайдеров, но в ближайшее время у меня закончатся сигареты и кофе, а у Сосискина колбаса и банки с кормом — и нам настанет трындец. Толку от моих стенаний не будет никакого, и по взмаху волшебной палочки ничего этого не появится. В контракте четко записано, что мы попадем на Землю только в том случае, если победим главного отрицательного персонажа. Радовало одно, что в чертовой расписке не указывалось, как его победить и что будет считаться победой, поэтому у меня оставался призрачный шанс договориться с противником и сделать козью морду любителям передач из цикла «Дом-2». На такой мажорной ноте я надула матрас (да-да, сон на земле не внушал мне доверия, поэтому я и сунула его в рюкзак), собрала веток для костра и позвала Сосискина искать водоем.
— Ни за что! Ты с ума сошла?! Вдруг тут водятся дикие звери, притаились на деревьях клещи, растут ядовитые растения и все только и мечтают сожрать несчастного песика?! — Сосискин был близок к инфаркту.
— Ну, тогда оставайся тут и охраняй наши вещи, а я пойду искать воду, — пошла я навстречу трудящимся.
— Ага! Оставайся! А вдруг тут живут лисы и они накинутся на беззащитного меня?! — практически рыдая, простонал пес.
— Слушай, трус несчастный, ты уж определись со своими фобиями, а то точно останемся без ужина и водных процедур, — досадливо поморщилась я и упрямо отправилась в глубь Леса.
Маленький ручеек мы нашли довольно быстро, и, судя по следам вокруг него, к этому водопою ходило все местное зверье. Вид следов указывал на то, что они не все были безобидными зайчиками и белочками. Сосискин трусливо жался к моим ногам, пока я максимально быстро набирала в пластиковые бутылки воду. Вдруг кусты справа затрещали, и к ручейку вышел белоснежный пони с рогом посредине лба.
— Мутант, — пролепетал Сосискин. — Дашка, валим отсюда, тут сплошная радиация, сейчас, поди, лисы саблезубые полезут! — прижавшись к моим ногам, дрожал в непритворном ужасе пес.
Первый испуг от внезапного появления кого-то из чащи Леса прошел, и ко мне вернулось спокойствие.
— Конек-горбунок тюнингованный, йопта, — презрительно сплюнула я. — Сосискин, ты хоть изредка смотри мультфильмы или фэнтези какое-нибудь. Это самый обычный единорог.
— Я не смотрю всяческую ерунду по телевизору, предпочитаю повышать свой уровень интеллектуального развития, — презрительно скорчил морду пес.
— Ага! Конечно, «Комеди-клаб» оченно повышает этот твой самый уровень развития, — заржала в ответ я.
Единорог совершенно не обращал на нас внимания и, грациозно склонившись над ручейком, не спеша пил.
— Дашк, кончай пялиться впустую! У тебя с собой же есть фотоаппарат! Давай щелкни коняшку! Потом фотки загоним любителям неопознанного, — вышло из ступора меркантильное существо.
Я быстро достала из кармана цифровик и сделала несколько снимков. Чем черт не шутит, может, правда найдется какой-нить дурак, и купит этот, с точки зрения нормального человека, фотошоп. Ну, а не купит, то останутся снимки на память.
Наконец чудо-зверь напился и гордо удалился в кусты. Узрев, что потенциальная опасность для его шкурки миновала, пес решил не иначе как расширить свой кругозор за счет моих познаний в области фэнтези.
— Дашка, а чем вообще знаменито это парнокопытное?
Я задумалась, напрягая память, а потом щедро поделилась своими знаниями:
— Ну, вроде там рога у него, в отличие от мужских, полезные, может девственницами в качестве средства передвижения использоваться… Да и откуда я знаю, чем он так ценен? Я его, как и ты, в первый раз в жизни вижу.
— Рог он нам хрен отдаст добровольно, а на девственницу ты, матушка, ну никак не похожа, так что даже если бы мы этого ослика рогатого поймали, то ехал бы на нем я, — ехидно заметил пес.
— Спешу тебе напомнить, Казанова ты мой доморощенный, что вся дача в курсе твоих амурных дел с французской бульдожкой с соседней улицы. Сколько у тебя там детишек с приплюснутой мордой и длинным ушами народилось, не напомнишь?
— Двое, — стыдливо буркнул Сосискин.
— Не надо приуменьшать свои подвиги. Четверо, маньяк ты мой сексуальный, четверо. Двоих я лично на Птичьем рынке продала, а двоих ее хозяйка к знакомым пристроила. На будущее, если не хотите осложнений, извольте ходить по дамам в деревню через дорогу, чтобы мне не приходилось больше врать людям, что эти метисы на самом деле чистокровные катаро-брунейские сторожевые собаки из личного питомника шейха.
Обратный путь мы проделали без всяких осложнений. Удобно расположившись на опушке, развели костер и со вкусом схомячили наш ужин. Умаявшийся пес привалился к моему боку, а меня неудержимо потянуло поговорить:
— Скажи мне, мой отважный лев, как думаешь, какие еще персонажи фольклора тут живут?
— Эльфы, дроу, альфары, оборотни и перевертыши, демоны и боги, лепреконы и гномы, ведьмы и колдуны, некроманты и светлые волшебники, орки и тролли, виверны и волколаки, феи и духи, водяные и русалки, драконы и фейри, домашние духи и лесная нечисть, ну и все, кому положено проживать в нормальном мире. — Из кустов на наш костер вышел, улыбаясь, Ник.
«Вечер перестает быть томным. Сейчас опять начнется компостирование мозгов на тему: „Почему кто-то еще жив, а мы отнесли свои задницы на километр от моря“», — разочаровано протянула моя лень.
— Чем обязана? — Я подпустила в свой голос официальности.
— Даш, прекрати корчить из себя вдовствующую королеву-мать в изгнании, скажи спасибо, мы дали тебе спокойно собраться, вместо того чтобы сразу вернуть назад все, что ты так любовно прихватила из своего мира, — миролюбиво отозвался Ник.
— Благодетели! Спасители! Отцы родные! Дозвольте ручку облобызать и припасть к ногам за то, что не дали сгинуть сироте горемычной! Дозволили собрать котомочку нищенскую! — Я резво вскочила и начала отвешивать поклоны. — Сосискин, что развалился? Ползи по направлению к его божественности и выражай всем телом счастье, авось подадут от щедрот барских тебе ошейник от блох.
— Дарья, заканчивай придуриваться! Я пришел рассказать тебе о твоей миссии, а то сама ты еще через год не спросишь из чистой вредности, — досадливо поморщился нежданный гость.
— Давай вещай, Левитан ты мой, я буду внимать, а Сосискин стенографировать. — Все-таки последнее слово должно быть за мной.
— Значит, так. — Ник щелкнул пальцем и сел в появившееся за его спиной кресло. — Этот мир называется Лабулэлирт Диравриникэ, что переводится с одного из наших языков как «Дипломный проект Авриэльта, Д’ирхена и Никэла».
— Прости, а что значит «Дипломный проект»? — поддерживая челюсть обеими руками, потребовала я ответа.
— То и значит — это наш с Авриэльтом и Д’ирхеном дипломный проект.
— Давай поясняй! — Пока я пребывала в ступоре, Сосискин взял инициативу на себя.
— Все очень просто, — начал рассказ Ник. — Каждый демиург заканчивает Межмировую академию демиургов-творцов, и по окончании обучения группа студентов сдает Совету демиургов свой проект.
— А почему группа? Я не понимаю, почему мир должна творить группа? — тряся головой на манер кобылы, отгоняющей мух, снова перебила я Ника.
— Потому что каждый из нас рождается с определенным Даром. У всех нас, с точки зрения обычного человека, есть магические способности, но Дар создавать что-то глобальное, как правило, только один. Кто-то может создавать воду, кто-то землю, кто-то растения, кто-то животных. Очень мало рождается тех, кто может сотворить разумных существ, еще меньше демиургов получают Дар наделять их магической энергией, — терпеливо объяснил мне Ник суть их заморочек.
— Почему? — опережая меня, вылез Сосискин и требовательно стукнул хвостом по земле.
— Потому что, когда ты наделяешь создание магической энергией, то отдаешь ему часть своего Дара, который потом довольно долго восстанавливается, — отводя глаза, сказал покрасневший Ник. Сейчас он мне напоминал скорей подростка, застигнутого за непристойным делом под просмотр порнушки, а не всемогущее существо.
Только я хотела все это выдать, как меня опередили.
— А есть такие, у кого этот Дар восстанавливается быстро? — поперек батьки вылезло любопытство, жутко озадаченное тем, что рассказанное Ником как-то мало вязалось с нарисованным в голове образом Мистера-все-могу.
— Да. Это — Д’ирхен. Ему для восстановления Дара требуется пара лет. По сравнению с теми, кому для пополнения резервов нужно пара столетий, это ничтожно мало, — сразу оживился Ник, явно гордясь знакомством с таким крутым перцем.
— А что он еще может? — проявила заинтересованность моя интриганская натура, свято верящая в то, что любая информация может пригодиться.
— Еще он может создавать богов, — припечатал Ник.
— Дашка, не перебивай! Дай послушать! — нетерпеливо тявкнул пес.