Мне пришлось вмешаться…
– Бетти, позови к нам мистера Гарри и мистера Рольфа, а также миссис Линдон и всех остальных, пожалуйста! Пускай отпразднуют с нами. Да, не забудь, пожалуйста, про Летти, – напомнила я, потому что знала, что две милые девушки слишком яро соревнуются между собой за мое внимание.
Теперь, когда все утомительные примерки были позади, я действительно чувствовала огромное облегчение. А замысел бабушки насчет праздника все равно остался для меня просто волшебным сюрпризом, даже если учесть, что я узнала о нем заранее, случайно заглянув в столовую. Мне так этого не хватало: ощущения праздника, веселых девичьих лиц, старика Гарри, непривычно молчаливого и чрезвычайно польщенного приглашением, немного оробевшего и не столь высокомерного, как всегда, дворецкого Рольфа и даже миссис Батлер с постоянной недовольной миной на лице. Гости с шумом уселись за накрытый стол, явно пребывая здесь впервые в качестве гостей.
На лице мадам Вернон застыло неподдельное удивление, когда столь разношерстная компания заняла места за одним столом с миледи. Не сдержавшись, она весело заметила, подвигая к себе блюдце с пирожным:
– Такое ощущение, будто сейчас самое настоящее Рождество!
Я, очень довольная сюрпризом, разливала по чашкам чай, ощущая себя счастливой. Не хватало только одной мелочи… ах, если бы появился Артур! Бабушка понимающе улыбалась.
Праздничный, почти рождественский дух настиг даже мисс Уксус. Она начала улыбаться, иногда тихо хихикала в ответ на шутки Рольфа, который оказался настоящим балагуром. Как все-таки первое впечатление обманчиво, я никогда бы так о нем не подумала!
Пирожные были оценены по достоинству, как и лимонад. Но скоро все закончилось.
Мадам Вернон с сожалением призналась, что у них много хлопот с подвенечным платьем, и ей придется покинуть нашу приятную компанию. Сделав знак вмиг погрустневшим девушкам следовать за ней, она ушла. Ей придется прийти еще и вечером – с готовым платьем.
Слуги как-то быстро опомнились и, сердечно поздравив меня еще раз, занялись домашними делами. Летти, чему-то улыбаясь, собрала пустую посуду на поднос и пошла, напевая, на кухню. Миссис Торп, будучи не в состоянии выразить свои эмоции, сильно стесняясь, подошла ко мне и неловко погладила мою руку. Чуть не заплакав, я крепко обняла ее.
– Спасибо! Спасибо за все, миссис Торп.
Боже, что с ними всеми станет, случись что с бабушкой? Они привыкли к нормальному человеческому отношению. Кто из будущих хозяев будет мириться с их особенностями или уважать старческую немощь? Мне стало невыносимо горько от того, что я ничем не смогу помочь. Хотя нет… в голову пришла одна мысль!
Часы звонко пробили три удара.
– Джулиана, время визитов. Надо переодеться, – устало произнесла бабушка, глядя куда-то вниз на ковер.
Какая она все-таки чудесная. Подошла к ней, продолжавшей сидеть в кресле, от всей души обняла и поцеловала в обе щечки.
– Бабушка! Мне еще никто не делал таких сюрпризов!
Она ласково погладила меня по руке. Я, обняв ее еще раз, пошла наверх в комнату – переодеваться в платье для визитов. Но сначала я достала перо, чернила и бумагу, подошла к столу-пюпитру из полированного красного дерева и принялась писать распоряжения частному поверенному. «Отец» часть средств оставил мне для личных нужд. А бабушка и слушать не желала, что я буду тратить свои деньги на гардероб и прочие «мелочи». Значит, я найду им лучшее применение! Эти выдаваемые под проект деньги по окончании операции… Одним словом, историки по ним даже не отчитывались. Как если бы вдруг бабушка оказалась вредной старухой, и мне бы пришлось покупать все самой, а так…
Подумав, я написала поверенному письмо с просьбой передать из моих личных денег тысячу фунтов на руки миссис Батлер до окончания этого месяца. Думаю, этого должно хватить на домик и жизнь в достатке до старости лет. Такие же распоряжения я сделала для Рольфа, Гарри, Бетти, Летти и, конечно, бедняжки миссис Торп. (Из-за преклонного возраста возможны проблемы с устройством на работу, а Бетти и Летти я решила помочь просто так, за их доброту.) То, что осталось у меня (довольно солидная сумма), разделила поровну между садовником, кучером, экономкой, кухаркой и другими слугами. Им досталось по восемьсот фунтов. Думаю, для слуг это солидные деньги. За год в доме у графини челядь получала до двадцати-тридцати фунтов, и это была очень щедрая плата. Я знала, что слугам в Лондоне причиталось по тринадцать-пятнадцать фунтов в год, и это считалось очень даже достойным содержанием.
Когда вернусь назад в будущее, обязательно поблагодарю Джо за щедрость! На этот момент времени невестой с богатым приданым считалась девушка с десятью тысячами фунтов. А мне он предложил сто тысяч, чтобы я смогла соблазнить графа. Кто знал, что все так легко сложится?
Как только я появилась в обществе, помощники тонко кое-кого осведомили, что у меня огромное приданое, но точная сумма в разговорах не упоминалась. Конечно, есть продажные поверенные или их помощники, этого не избежать. Но по обстановке я могла ненароком озвучить сумму, если бы того потребовали обстоятельства. Мы не стали это делать сразу, избегая охотников за легким богатством.
Закончив с распоряжениями, я отложила перо и подошла к окну, выходящему на главную улицу. Отодвинув легкий золотистый шелк, выглянула на улицу. Смеркалось. Скоро появятся фонарщики… по дороге проехал открытый экипаж с двумя разодетыми господами, да… время визитов. Жаль, окно закрыто, и в комнату больше не доносится аромат осенних цветов.
Собираясь отойти от окна и заняться складыванием письменных принадлежностей, я заметила двух одетых в рванье бродяжек. Они схватили молодую девушку, судя по форме – горничную, и, прижав ее к каменной стене дома напротив, начали жестоко избивать. Дальше я действовала спонтанно. Мгновенно осмотрелась в поисках оружия, но, кроме огромного серебряного подсвечника, мне на глаза ничего не попалось. Схватив его за ножку у основания, вырвалась из комнаты, пинком распахнув дверь. Мгновенно слетела по лестнице вниз, у двери чуть не сбив с ног недоумевающего Рольфа, выскочила на улицу.
Девушка уже бессильно обвисла в руках негодяев. Где-то в глубине души я еще помнила, что надо вести себя соответственно времени.
– Полиция! Помогите! Полиция! – вопила я тонким голосом, выставив подсвечник перед собой и торопливо приближаясь к бандитам, которые, бросив девушку, повернулись ко мне с наглыми ухмылками. Позади, чертыхаясь, ко мне спешил Рольф.
Да, попала… Ну не могу же я драться с ними посреди улицы! Сама себе устроила ловушку.
Присмотревшись к негодяям, я с ужасом узнала в них тех, что пеняли Гаррету, что ему достанется за провал. Сейчас они были не бравыми, уверенными в себе солдатами, а натуральными оборванцами. Ловушка! Для меня…
Резко притормозив, я развернулась, собираясь вернуться под защиту дома, но тут появился всадник на пегом коне, несшийся так, что редкие прохожие в ужасе шарахались от него в разные стороны. Поравнявшись со мной, негодяй (он был в одежде аристократа, с закрытым шарфом лицом) отрезал мне путь к отступлению. Сзади тут же подбежали те двое бандитов. Схватив меня с двух сторон, ударили по голове. Я обмякла и отключилась. Последнее, что мне запомнилось, как один из негодяев пнул подсвечник, и тот с лязгом покатился по каменной мостовой.
Артур
Моя бесподобная матушка, леди Инсбрук, попросила со всей официальностью принять ее в полдень, когда я еще завтракал. Это означало одно: меня ждало что-то серьезное. По меньшей мере, словесная трепка. Я вздохнул и попросил старого слугу проводить дорогую гостью.
Дворецкий Джон вежливо провел графиню в малую столовую. Поприветствовав маман, я выставил почти всех слуг, понимая, что сейчас посторонние здесь не нужны, и предложил ей выбрать что-нибудь на завтрак. Матушка, наспех оценив блюда, выставленные на буфетный столик, на какой-то миг скривилась, так и не отдав ничему предпочтение. Вежливо поблагодарив за приглашение, она медленно прошла к столу и уселась напротив меня. Интересно, долго мы будем изображать великосветский прием? Рядом с моей тарелкой с жареным беконом и зеленым горошком лежала раскрытая на странице объявлений газета «Морнинг пост». Я смотрел на матушку, пытаясь определить, что конкретно меня сейчас ждет. Да, матушка в такие моменты умеет заставить волноваться.
Отпустив жестом старого дворецкого, налившего матушке кофе в любимую чашку отца, – что за глупая сентиментальность! – я решил действовать напрямую.
– Ну, – равнодушно проговорил я, поправляя салфетку и принимаясь за остывший бекон, – наконец угодил вам, матушка? Вы рады, что я сделал предложение мисс Дункан и скоро женюсь?
Матушка, взяв салфетку в руки, элегантно сняла с нее серебряное кольцо-зажим и сказала мягким голосом:
– Я отвечу, когда ты прояснишь кое-что. Настаивая, чтобы она вышла за тебя замуж, не сделаешь ли ты несчастной ее, да и себя?
Я и сам ничего не понимал… Что я мог ответить за нее, если в себе запутался? Как я к ней отношусь? Почему меня к ней манит? Тянет увидеть и держать возле себя? Может, все дело в ее характере? Не знаю… снаружи мисс Дункан безупречно воспитана. Снаружи. Внутри она совсем не то, что кажется на первый взгляд. Ее самообладание, смелость, выдержка и логика в сложные моменты достойны восхищения. Но теперь она стала казаться мне такой далекой и загадочной.
Во время театральной премьеры, пока Джулиана ничего вокруг не замечала, кроме действия на сцене, я тайком разглядывал ее. Меня в ней привлекало все: красивые губы, манящие своим чудесным вкусом, мечтательное выражение глаз в моменты, когда она забывалась, ладная фигурка, подтянутая и без корсета. А главное, меня, как любого охотника за необычным, манила ее таинственность и загадка. Но теперь, лучше узнав эту девушку, я не в состоянии представить ее в роли своей законной супруги.
– Не знаю… – совершенно серьезно ответил я. Как оказалось, обдумывая свои слова, я замер с открытым ртом и зажатой в руке вилкой.
Матушку мой невнятный ответ почему-то порадовал. Она, разложив наконец салфетку, подвинула к себе мою тарелку. Я улыбнулся. Вот она моя настоящая мама. Сколько нам с ней пришлось выдержать от безответственного отца, для которого главным в жизни стало зеленое сукно игрального стола. А мы, те, кого ему приходилось содержать, были камнем на шее, и он постоянно нас попрекал. Да, в моем детстве мы с ней были настоящими друзьями. Да и как могло быть иначе, когда нас было только двое против всего мира…
– Знаешь, если бы ты сразу ответил, не задумываясь, я пришла бы к выводу, что ты решил жениться назло мне. Но ты так долго соображал… Я рада, что к девушке ты неравнодушен.
Коротко кивнул, подошел к буфету, взял себе еще и сосисок и, между прочим, произнес:
– Да, хочу тебя обрадовать, наше венчание состоится в воскресенье… – И с полной тарелкой вернулся за стол.
Да, уже в воскресенье. Почти пять дней, как я попал в этот поток сплошных приключений. Теперь, оглядываясь назад, все кажется таким нереальным. Самому трудно представить, что это произошло со мной на самом деле. Полная глупость: нетрезвое пари привело к знакомству со столь необычной девушкой. И перевернуло всю жизнь с ног на голову.
Мама, закончив с кусочком похищенного с моей тарелки бекона, как полагается истинной англичанке, невозмутимо заметила:
– Главное, чтобы это радовало тебя, – и столь же спокойно продолжила трапезу. Приподнявшись, она налила нам кофе.
– Я не совсем понял, это ведь была твоя настоятельная просьба, чтобы я поскорее нашел себе жену.
Меня ее спокойствие задело.
– Но ведь жить с этой девушкой тебе! Кстати, ты не уточнил, почему такие короткие сроки? Ведь в газете написано, что помолвка состоится в среду или… в четверг, если я не ошибаюсь?
– Ты знала, что у меня помолвка, но появилась только сейчас?!
Мама налила себе сливок и задумалась, машинально накладывая в кофе сахар… Ложку за ложкой…
Я с интересом считал. На шестой ложке, вероятно опомнившись, она резко остановилась и, вновь воззрившись на меня, медленно ответила:
– Мне было необходимо успокоиться и навести справки.
– И?
Маман грустно вздохнула:
– Я здесь, значит, все позади.
Мне стало стыдно. Но признаваться, что это была подлая задумка, дабы досадить ей, я не буду… Сама поймет.
– И что ты узнала?
– Сначала боялась, что это какая-нибудь твоя содержанка, но мне сказали, что таких у тебя не было. Я стала наводить справки у своего поверенного. Он за определенную сумму узнал, что у девушки неприлично большое состояние, плохое происхождение и внешние недостатки. Знаю, что ты не унизишь себя женитьбой из-за денег. Значит, решил отомстить мне… Я обиделась…
Размешав весь сахар и отложив серебряную ложечку на голубое фарфоровое блюдце, мама наконец сделала глоток. Я не успел крикнуть, что такое пить нельзя… но она, казалось, не заметила моего порыва, как, впрочем, не заметила и чрезмерной сладости кофе.
– Сегодня утром я решила спросить тебя лично, чтобы не делать поспешных выводов.
– Ну и великолепно! – обрадовался я. – Еще кофе? – Она кивнула. Я, наливая ей новую чашку, продолжил: – Отлично, напишу графине и мисс Дункан письмо, где сообщу, что ты к ним приедешь!
– Да, если можно… в пять вечера. Артур! Ты так и не сказал, почему именно в воскресенье?
Я скривился. Разом вспомнилось все, что приключилось с нами этой ночью. Мне придется с этим всем как можно быстрее разобраться. Мама ждала моего ответа.
– Вчера в моей ложе появился Гаррет и устроил скандал. Непристойно приставая к моей невесте, он публично обвинил ее в распутстве…
Мама надрывно застонала:
– Бедняжка… Вместе с замужеством получить еще и такого родственника…
Да, я в таком контексте не думал, и это непростительно…
Сегодня утром, едва проснулся, я послал записку мистеру Компайну, в которой поинтересовался здоровьем сэра Кристиана Клера, а также напомнил о приглашении на свадьбу. Вторую записку я написал на Боу-стрит с просьбой прислать сыщика. Мой кучер Эрик, внезапно сгинувший у театра, так и не появился. Зная, кто в этом виноват, я все еще надеялся, что он найдется где-нибудь в грязном притоне с адской головной болью, а не на дне Темзы с камнем на шее. Все утро я был безумно занят. Вызвав секретаря, я поручил ему решить все проблемы с приглашениями. Да… Мне надо уточнить окончательный список гостей, тех, что будут на свадебном завтраке.
С надеждой посмотрел на матушку, а может, ее попросить? Но меня прервал стук в дверь. Вошла мисс Лили с угрожающей улыбкой на лице. Я чуть не поперхнулся… от смеха. Она искренне полагала, что может повлиять на меня, если пожалуется мамочке на недостойное поведение. Ладно-ладно, лишь бы не будущей жене… Я вспомнил мягкий захват ногами за шею, полет Гаррета в грязь и рассмеялся. Мама, оторвавшись от обсуждения хозяйственных вопросов с мисс Лили, удивленно на меня взглянула. Я быстро встал, все еще довольно посмеиваясь, поцеловал матушку, обнял мисс Колобок и направился к себе.
Ведь уже почти полдень, а дел еще так много…
Я договорился о разрешении на брак по специальной лицензии от архиепископа Кентерберийского, той самой, что берется исключительно для брака без двухнедельного оглашения. А за помощь в знакомстве с архиепископом мне пришлось пообещать герцогу Ремингтону, старшему брату архиепископа, продать двух своих лучших беговых лошадей из Гемпширской конюшни, иначе лицензию пришлось бы ждать два дня. Да, несомненно, большая удача, что я случайно встретил лорда Ремингтона, своего соседа по поместью.
Потом я отправился к портному. Уэстон пообещал все успеть к такому знаменательному событию, содрав, как водится, две цены за спешность.
Наконец, я все решил насчет праздничного угощения и обслуживания гостей, посетив в Саутворке контору по найму персонала.
Вернувшись к вечеру домой, я собирался быстро переодеться и отправиться в клуб, чтобы отдохнуть и обсудить последний день в роли повесы и холостяка. Но тут у меня в доме появилась раскрасневшаяся матушка, довольная, как ребенок, получивший долгожданный рождественский подарок. На этот раз она начисто забыла о приличиях и ворвалась ко мне в комнату без предупреждения. Благо я сидел с рюмочкой смородиновой наливки, собственноручно приготовленной Колобком, и глядел в огонь.