Так, кажется, все мои планы насчет вечера в клубе придется отложить, мама была настроена на долгий и «плодотворный» разговор.
– Я познакомилась с твоей невестой. Мисс Джулиана… она такая странная. Никогда бы не подумала, что ты выберешь подобную девушку, не твой тип…
Я налил маме рюмочку ароматной наливки и устроил ее в соседнем кресле перед камином. Теперь мы сидели вместе, как в детстве, и разговаривали.
– Мне она понравилась, у нее такой пытливый взгляд, – сказала мама, взглянув на меня.
– Мне тоже…
– Правда?! Я очень этому рада… – Мама сладко вздохнула.
Ну да… сбылась мечта!
Да, мне уже хотелось увидеть мисс Дункан. Даже чересчур хотелось… для опытного мужчины моего возраста. Я печально вздохнул.
Мама принялась рассказывать, о чем они договорились с графиней.
– Праздничный завтрак после венчания будет у нас, в церкви в Темпл-Черч я сама договорюсь… Интересно, почему она не захотела венчаться в соборе Святого Георгия?
Я пожал плечами… Джил… Она странная. Такая серьезная… с таким ответственным отношением и при этом – как не от мира сего.
– …И манеры у нее прекрасные, может, слегка старомодные, – продолжала мама обсуждать прошедшую встречу с будущей графиней Инсбрук.
Было понятно, что моя родительница чрезвычайно воодушевлена предстоящими хлопотами и ни капли не ропщет, что все так поспешно. Мы проговорили до поздней ночи, вспоминая мои детские проказы в имении в те счастливые моменты, когда отцу везло в карты и он, оставив нас в поместье, месяцами пропадал в Лондоне.
Проводив маман до кареты (она настояла на своем возвращении к себе в Кадмен), я вернулся домой, окончательно похоронив затею попасть в клуб.
– Видимо, Создатель против, – пошутил я, когда Джон приготовил мне воду для купания.
Старик только вежливо кивнул, не вдаваясь в подробности, против чего все-таки Создатель.
В ожидании свадьбы я ощущал себя состоявшимся человеком! Нет, скорее, просто счастливым.
Утром в доме принимали прислугу, нанятую накануне в агентстве. Мисс Лили расписывала, кому и как они должны подчиняться.
Я весело провожал глазами довольную экономку, наставляющую временных слуг. Великолепно, значит, к завтрашнему дню здесь все будет готово. Матушка и мисс Лили совершат любой подвиг, но праздник будет безупречен!
С утра отправился к Клею, собираясь напомнить ему о приглашении и уточнить, где, когда и во сколько будет венчание. Хоть мой секретарь и отослал ему письмо, вполне возможно, он прочтет его в понедельник утром, а может, даже и в следующий за этим понедельник. Но Эда дома не оказалось.
Тогда я отправился к двоюродному братцу на Риджен-стрит. Но там тоже никого не было. Значит, в клуб! Удалившись от кованых дверей ограды неприветливого особняка, в котором недавно поселился Гаррет, я размышлял, куда все же подевался Эд. Ну, с Гарретом ясно, после своего преступления он скрывается. Но Эдмонд?
Поймав пролетку, я в считаные минуты оказался в «Уайте». Но и здесь ни графа Клея, ни мистера Дрейка не было уже три дня, как сообщил мне заговорщицким голосом Джон, бравый швейцар-великан. Может, переманить его к себе в дворецкие, а то я уже и забыл, когда последний раз видел престарелого Джека на месте. Я посетил все клубы, в которых мог быть Эд, и игорные дома, какие постоянно посещал Гаррет, но и там меня ждало разочарование.
Совсем расстроенный и усталый, к вечеру я вернулся домой. Вот не думал, что канун своей свадьбы проведу дома в полном одиночестве, да еще в мечтах об оторванных конечностях неразумных родственников и пропавших друзей.
Я влетел в открытые двери и, стремительно обогнув пожилого дворецкого, преодолел одним махом лестницу. Оказавшись в библиотеке перед горящим камином, принялся стягивать плащ. Вдруг кто-то постучался в дверь, я в раздражении обернулся.
– Джон, что тебе? – нервно спросил я, продрогший, злой и голодный…
Джон обычно ходил медленно, не в состоянии быстро передвигаться, и никогда не повышал голос, но сейчас он нервно и излишне громко произнес:
– Милорд, тут вам письмо от графини Торнхилл. Срочное!
Старый слуга протянул мне серебряный поднос для визиток и корреспонденции. Я, приблизившись, взял голубой конверт, единственный на подносе. О чем может писать графиня накануне свадьбы?
Бледный Джон, отдуваясь после пробежки по лестнице, достал носовой платок из кармана и протер лысину и глаза.
– Джон, что с вами? – спросил я, нетерпеливо распечатывая конверт.
– Там написано… – пробормотал дворецкий, потупившись. – Рольф, самолично принесший послание, сказал… сказал… Милорд, я не могу…
Я рывком выхватил листок из конверта и прочел: «Милорд, Джулиану похитили, свадьбы не будет. Графиня Торнхилл».
Глава 7
Свадьба?! Н-да…
Джил
Мне снился мой начальник, и он был совершенно не в себе. Разгневанный Джонкс Рами, одетый, как аристократ девятнадцатого века, в черный сюртук и широкие серые панталоны со штрипками, влетел в мою комнату на станции и, швыряясь колючими цветами (к счастью, без горшков!), которые как один летели мне прямо в лицо, дико завопил:
– Как?! Как ты посмела испортить все?! Тебе было поручено так мало, а ты-ы-ы!
Дальше шла ненормативная лексика на неизвестном мне языке, но эмоционально все было ясно. Я будто прилипла к полу, не в состоянии пошевелить ни ногой, ни рукой.
На меня наползал какой-то густой смрад и холод. Лицо, ободранное цветами, сильно щипало. С огромным трудом я могла только шептать:
– Джо, я все исправлю. Я очень люблю свою работу. Я живу ею. Не отбирай ее у меня…
Очнувшись от мучительного сновидения, я вздрогнула. Вокруг было абсолютно темно. Я поморгала, потрясла головой, пытаясь избавиться от вязкого тумана в мыслях. Вокруг все еще витал какой-то запах, и мне никак не удавалось сфокусировать взгляд – давали о себе знать последствия удара по голове. На самом деле здесь дурно пахло соломой и сыростью. Было очень холодно, но это единственное, что было мне приятно. Для горячей, как в кипящем котле, больной и разбитой головы лучшего «лекаря», чем холод, не найти. Я потерла ослабевшей рукой глаза… Темно?! Закрыла их на миг… Но, открыв, вновь ничего, кроме той же самой густой темноты, не увидела.
Наверно, я испугалась. В голове носились обрывки странных сновидений и голосов, мне казалось, что я и там, и тут одновременно.
– Как ты, амазонка? Очнулась? – Голос звучал тихо и слегка хрипловато.
А это кто?
– Я? Не знаю… – Неуверенно вышло. Да что же со мной такое? Приподнявшись на дрожащей руке, повернулась лицом на голос.
– Знаешь, этим еще достанется, – заговорил неизвестный тихо и как-то злорадно.
Медленно приподнявшись, я села, уже припомнив все подробности похищения.
– За что достанется? – уточнила, неуверенно ощупывая дрожащими пальцами пространство вокруг.
Мне было страшно! Темнота и паника душили, вызывая слабость и дрожь в груди, а незнакомец продолжил:
– За то, что эти олухи сделали именно то, чего он больше всего боялся, – усмехнулся в темноте неизвестный.
Нет… Очень даже знакомый голос…
Подавив накатившую панику, я продолжила беседу, с опаской вслушиваясь в тихие слова собеседника.
– А чего он боялся?
– Что вы, мисс Дункан, столкнетесь со мной. Боялся, что мне все же удастся поговорить с вами.
Меня передернуло, когда я уверилась в своем подозрении. Передо мной собственной персоной – мистер Гаррет Дрейк. А кого еще я могла здесь встретить?
Несмотря на все свое отвращение, мне пришлось разговаривать с ним дальше, тем более диалог становился все интереснее.
– А чем вы так страшны, мистер Дрейк? – прошептала я, борясь с шумом и болью в голове.
– Тем, что нарушу его планы.
– Какие планы? И чьи?
– О, огромные! Жениться на вас, уничтожить меня как свидетеля и соучастника и многое другое.
Не выдержав околичностей, спросила прямо:
– А кто этот неизвестный злодей и мучитель?
Но кузен Артура вновь промолчал. Через минуту он задал вопрос, обескураживший меня и начисто погасивший мой боевой пыл по отношению к негодяю.
– У вас нет с собой чего-нибудь из еды?
Его голос, мягко говоря, звучал очень слабо. Ясно, ему неловко спрашивать… А прямо на мне разрезать прилипшее к телу платье, похищать, угрожать оружием ему было ловко. До меня только дошло… Та-а-ак… А он здесь кто? Проголодавшийся палач или жертва на диете?
Он терпеливо ждал ответа.
Даже немного удивилась. Вот, я у него фактически в руках. После удара – без сил, с больной головой, наполненной рваными остатками каких-то мыслей, смутных ощущений и жуткой тяжести.
– Нет, ничего, – глухо буркнула я, прикрыв ладонью рот.
– Жаль, очень жаль, – разочарованно вздохнул негодяй.
Он сказал это так кротко, мгновенно смирившись с моим резким ответом, что мне стало даже стыдно… и злость прошла. Мне в такие моменты кажется, что в этом мире я знаю все… кроме себя самой. Недовольно фыркнув на саму себя, полезла в карман. Еще бы, такая безумная сладкоежка, как я, без запасов не ходит!
В этой эпохе мне пришлись по душе марципановые орешки, и теперь я таскала в карманах домашнего платья стратегический запас, так… на случай. Справедливости ради надо заметить, эти случаи «случаются» у меня раз пять в день. Нащупав сладости, я предложила:
– Еды нет, но есть орешки.
– Отлично! – Гаррет не в шутку развеселился. – Сударыня, не соблаговолите ли вы подползти ко мне с угощением? – весело, но тихо спросил он.
Я вновь разозлилась на подобную наглость, но все же спросила недовольным голосом:
– Сударь, это вам, как джентльмену, подобало бы подойти ко мне!
– Увы… Не могу. – Он слабо погремел цепями. – И даже если бы не это препятствие, я не смог бы вас посетить, моя прекрасная дама.
Выяснять на расстоянии, почему он не может приблизиться, как-то глупо, и, дрожа всем телом от слабости, оберегая пульсирующую болью голову, я перевернулась и теперь стояла на четвереньках, закрыв глаза. Все равно ничего не видно в этой темени. Мечтая остановить бесконечную качку, вызывающую тошноту, я упрямо ползла на голос. Наступала коленом на подол, спотыкалась и падала. И вновь медленно приподнималась и, отодвинув спутавшееся платье, ползла дальше. Это расстояние в нормальном состоянии я преодолела бы за десять шагов, но сейчас это тяжкий труд.
Выдохнув и остановившись прямо у источника звука, я вытерла ледяную испарину со лба и устало спросила:
– Где вы, мистер?
Он слегка дотронулся рукой до моего колена и тихо поблагодарил:
– Спасибо… мисс Джулиана. Вы добрая девушка…
От такой искренней благодарности я чуть было не засмущалась и поэтому в ответ недовольно проворчала:
– Протяните руку, мистер Дрейк!
Он протянул ее ладонью вверх, но удержать не смог. Его рука, сильно задрожав, безжизненно упала на пол рядом со мной. Я не стала дожидаться, пока он возьмет орехи сам, и, неуверенно протянув руку, потрогала пустоту вокруг. Мне хотелось определить, в каком положении по отношению ко мне он находится.
Сначала я почувствовала шероховатую плотную ткань… нет, кожу – охотничья куртка… Затем повела рукой вверх. Дрейк молчал. Я тоже… Добравшись до подбородка, я укололась о его щетину, но главное выяснила, где у него рот.
– Мистер Дрейк…
– Мы вроде договорились по-родственному, по-простому… – начал было он, но я быстро его одернула:
– Так! Ты открываешь рот, а я кладу орех!
Он засмеялся. От его тела исходил неприятный запашок, будто что-то гнило. Неудивительно, подвал какой-то. Кто знает, что здесь хранят?
Я полезла за орехом, но на этот раз никак не могла нащупать карман, запутавшись в складках юбки. Раздраженно и совсем неаристократично цокнув языком, немного приподнялась, чтобы расправить одежду. Но перекрученная юбка не позволила мне нормально встать, связав колени, и я со стоном хлопнулась прямо ему на грудь.
Гаррет резко вскрикнул…
Не скрывая смущения из-за своей неловкости, я суетливо извинилась:
– Прости, пожалуйста! Меня ни ноги, ни спина не держат…
В нос ударил смрад… Я поняла, от кого он исходит, и отпрянула, резко выдохнув:
– Какой ужас! Чего ты молчишь?
– Я не молчу. Я вскрикнул, – по-детски обиженно произнес он, кряхтя и прикрывая загноившуюся рану курткой.
– Угу, – буркнула я, нащупав наконец карман. Упершись левым плечом о живот родственничка, вынула горсть орехов. – Открываем рот и медленно жуем! – учительским тоном сказала я, вдруг осознав, как хорошо, что все же не одна в этой подвальной темноте. Поднося орешек ко рту Гаррета, дала ему возможность схватить его губами. – Сейчас ты мне все расскажешь!
Мгновенно, словно голодная белка, грызя орешек за орешком, он уныло спросил:
– А если не буду говорить? Это что, шантаж?
– Во-первых, джентльмен при леди не произносит таких слов, во-вторых, да – это шантаж, – спокойно ответила я.
Все равно столько орехов лопать после дня голодовки (ну или сколько там прошло времени?) – это вредно. Лучше понемногу. К тому же неизвестно, сколько нас здесь продержат! Я подумала – «нас». Совсем плохо… Теперь я еще и за этого негодяя волнуюсь…
– Первый вопрос: когда ты сюда попал? – Так хотелось спросить, кто тот таинственный негодяй, натворивший столько бед, но, рассудив, что вновь спугну, пока эту тему ворошить не стала.
– Я дурак…
Согласно кивнув, я поняла, что он этого не увидел. Может, и к лучшему, а то обидится и замолчит.
– В ту ночь, когда вы с Артуром убежали, он испугался, что я его раскрою, и приказал своим головорезам схватить меня. Избив, они приволокли меня сюда и приковали за ноги. – Он еле ворочал языком. Я опасалась, что у Гаррета не хватит сил рассказать все. – Кстати, какое сегодня число? Мне показалось, что прошла целая неделя.
– Это зависит от того, сколько я пролежала в обмороке. – Мне не нравилось, что так и не удалось узнать, кто все это задумал. Или Гаррет лжет, выгораживая себя?!
Он немного помолчал, будто вспоминая что-то.
– Ты лежала без чувств совсем недолго. Хотя не знаю, время для меня остановилось.
– Хоть примерно скажи: час, два, ночь, сутки? Сколько? – Я не пыталась сдержать раздражения.
Он заерзал, вызвав непреодолимое желание закрыть нос.
– Скорее час, – наконец хрипло выдал он.
– Значит, сейчас ночь воскресенья, а завтра днем у меня должна состояться свадьба… И в этом виноват ты!
Моя голова, раскалываясь на части, обрубала на корню все ростки жалости к брату графа Инсбрука.
– А-а… А почему сегодня?
Придурок! Если бы могла метать глазами молнии, уже бы грелась у его обгорелого тела.
– Я к тебе, помнится, приставала на глазах у театральной публики!
– Гм… Да, такое не простить…
Я прищурилась: неужели раскаивается? Крокодиловы слезы сожаления… Ну, нет, здесь не театральные подмостки, я не поверю… Но, тяжело вздохнув, решила, что он все же не в том состоянии, чтобы получать заслуженную трепку.
– Мы остановились на том, что тебя приковали в подвале. Откуда такое воспаление? Есть ли еще раны? – деловым тоном спрашивала я. Эмоции сейчас не нужны, надо выбираться из лап этого таинственного Некто.
Голос Гаррета совсем ослаб, но он продолжил рассказ:
– У меня была неглубокая колотая рана слева под ребром. Ну и эти… выслуживаясь перед хозяином, постарались на славу, отомстив за то, что я ими командовал. Не знаю, что с ногой, но шевелить ею не могу.
Если он ждет, что я раскаюсь, что искупала его в грязной жиже, не дождется – скорее ад замерзнет!
Глубоко вздохнув, желая успокоить праведный гнев, я спокойно спросила:
– Слуги тебя избили и бросили сюда, а почему не убили сразу, раз ты так опасен?
– Спасибо за понимание, добрая девушка! – усмехнулся Гаррет. – Меня в случае опасности можно обменять на милосердие Артура. – Он, судя по голосу, кисло улыбнулся… и затих…