Как вам себя вести, если ваша супруга упорствует? Брак — это величайшее из искусств… если он в самом деле существует!
— Моя любимая, я вовсе не хочу тебя унижать! Но я же не специалист по отпечаткам пальцев. Существуют и другие способы «поймать зверя»… та вторая жена Роджера — она ведь еще жива?
— Весьма возможно. Доктор Эдит Стоун.
— Тогда здесь, в Луна-Сити, возможно, сохранилась запись о ее браке с твоим сыном… Это тот Роджер Стоун, который был когда-то здесь главным?
— Да. Он правил с 2122 про 2130 года. Но не справился и в 2148 году уехал отсюда.
— А где он сейчас?
— На расстоянии нескольких световых лет отсюда. Эдит и Роджер переместились на зеленую звезду Фидлера. Никого из той ветви моей семьи поблизости нет. Этот вариант не годится, милый, если иметь в виду найти кого-то, кто опознал бы во мне Хэйзел Стоун? Я права?
— Ну да… Я подумал, что доктор Эдит Стоун могла бы выступить в качестве эксперта и беспристрастного свидетеля…
— Гм-м… Но она и так может им стать!
— Каким образом?
— Формула крови, Ричард!
— Но, Гвен, о формуле крови я кое-что знаю, так как имел дело с полевой хирургией. В моем полку у каждого эта формула устанавливалась. «Отпечаток» крови может доказать, кем вы не являетесь, но вряд ли он подтвердит, кто вы есть! Даже в таком маленьком подразделении, как полк, и то редкие группы «АВ-минус» попадались неоднократно, по одной на каждую сотню людей. Я это помню, потому что сам принадлежу к ней.
Она, соглашаясь, кивнула.
— А у меня «О-плюс», наиболее распространенная из них. Но этим информация о крови не исчерпывается. Если ваша группа — одна из тридцати с лишним групп крови, то полная формула (или «отпечаток») так же уникальна, как отпечаток пальца или сетчатка глаза. Ричард, во время Революции многие из наших людей гибли из-за того, что у них не были сняты «отпечатки» крови. Я, конечно, знаю, что такое переливание крови, но доноры могут быть найдены лишь путем перекрестных сопоставлений. При отсутствии «отпечатков» крови это делается очень медленно, и многие, да нет, большинство раненых успевало умереть из-за отсутствия донора. После заключения мира и провозглашения Независимости мама Вайо, то есть Вайоминг Нотт Дэвис, основала госпиталь в Конге… Ты же знаешь?
— Осведомлен.
— Мама Вайо была профессиональной сиделкой в Конге и знала о всех этих деталях. На деньги, собранные майором Вэйтинэйбом, отцом-основателем, она основала первый банк донорской крови. И там может оказаться пол-литра моей замороженной крови, сохранившейся по сей день. Во всяком случае, уж полная формула моей крови хранится в файле, так как Эдит проследила, чтобы каждый из нас сдал свой «отпечаток» еще до того, как начался «исход» 2148 года, — Гвен неожиданно просияла. — Так давай возьмем образчик моей живой крови и сделаем с него «отпечаток» в медицинском центре университета Галилео. И сравним его с моим «отпечатком», хранившимся в госпитале Вайоминг Нотт! И всякий, кто умеет читать по-английски, сможет сказать, совпадают ли они. Все расходы я оплачу. К тому же, это не требует особой квалификации, как при сличении отпечатков пальцев. И если идентичность не подтвердится, можешь заковать меня в колодки и отослать прочь!
— Гвен, не поедем же мы в Конг! За чем бы то ни было!
— В этом нет нужды. Просто заплатим банку крови в Галилео, а он запросит необходимые данные по терминалу, — она помрачнела. — Но ведь это подорвет мое прикрытие, имя миссис Новак. Подтвердив идентичность записей, мы вернем «бабушку Хэйзел» на арену старых преступлений. И что же тогда станет с моей миссией? Дела пойдут непредсказуемо… Зато ты получишь убедительное подтверждение, что также совершенно необходимо для успеха моей миссии…
— Гвен, давай будем считать, что ты меня убедила…
— В самом деле, дорогой? Ты не врешь?
(Да, вру, маленькая моя! Но я должен согласиться, что твои слова звучат убедительно и соответствуют моему доскональному знанию лунной истории… К тому же, ты приводишь такие подробности, словно сама была очевидцем! Все это довольно убедительно, но… физически непредставимо. Ведь ты же молода, моя дорогая, ты никак не можешь быть старой каргой, которой больше века!)
— Любимая, ты даешь два надежных пути для идентификации твоей личности. Так вот, давай исходить из того, что я уже проверил один или оба вида твоих отпечатков! И условимся, что ты — Хэйзел Стоун. Ты предпочитаешь, чтобы я так тебя называл?
— Я откликнусь на оба имени, милый. Какое тебе понравится больше.
— Олл райт. Но остается вопрос твоей внешности. Будь ты иссохшей старухой, а не молодой и свежей женщиной…
— Ты этим не доволен?
— Нет, просто констатирую несовпадение. Условимся, что ты — Хэйзел Стоун, родившаяся в 2063 году. Но как тогда объяснить столь юную внешность? И не пудри мне мозги каким-то патентованным средством!
— Да, это момент, в который труднее всего поверить. Ричард, я подвергалась процедуре омоложения. И даже дважды. В первый раз меня вернули в пожилой возраст, чтобы я накопила ресурсы для следующего шага в юность. Во второй раз процедура носила еще и косметический характер: мне необходимо было стать привлекательной. Чтобы завлечь вас, сэр!
— Будь оно неладно… Обезьянка, а личико твое собственное?
— Его можно изменить, если ты захочешь видеть меня другой.
— О нет! Я не из тех, кто настаивает на красоте, если девичье сердце достаточно чисто…
— Что ты хочешь этим сказать, негодник?
— Но… поскольку твое сердце не так уж чисто, то совсем неплохо, что ты привлекательна!
— Ты не можешь исчерпать эту тему с такой легкостью!
— О'кей, ты великолепна, и сексуальна, и пагубна! Но «омоложение» объясняет все, по сути, ничего не объясняя. Насколько я об этом знаю, омолодить можно плоских червей, но не организмы, стоящие на более высокой ступени эволюционного развития.
— Ричард, эту часть рассказа прими, пожалуйста, на веру, по крайней мере, сейчас. Я подверглась омоложению в клинике, находящейся на расстоянии в пару тысяч световых лет отсюда. При этом по весьма необычному методу…
— Гм-м! Это звучит как хитрая отговорка, которую я и сам бы придумал, если бы сочинял фантастику!
— Да, звучит именно так. Неубедительно. И все же это чистая правда!
— И поэтому нет способов ее проверить. Возможно, мне придется проверить те «отпечатки крови»… А… кстати, сериал «Бич космических трасс»… авторы Хэйзел Стоун, Роджер Стоун, это что же?
— О Господи, мое прошлое цепляется за меня! Ричард, ты что, видел эти телешоу-сериалы?
— Каждый их эпизод! И даже пытался подражать главному персонажу, я за что всегда бывал жестоко наказан. Капитан Джон Стерлинг — кумир моего детства. Так это твои сценарии?
— Начинал мой сын Роджер. А я подключилась в 2148 году, но весь год имя не указывала. Это потом авторов стали называть Хэйзел и Роджер Стоуны…
— Я помню обоих, но не могу вспомнить, на каких же сериях указано только имя Роджера?
— Так было вначале, пока он не устал от «золотой» монотонности своего вымысла. Тогда подключилась я, намереваясь прикончить всю эту историю…
— Любимая, как же можно «прикончить» сериалы? Это неконституционно!
— Знаю. Тем более что заказчики помахали перед моим носом слишком большими деньгами. А мы в них нуждались, поскольку жили в космосе, а космолет даже для маленькой семьи — вещь весьма дорогостоящая.
— Я бы никогда не решился написать тупиковые эпизоды в сериале! О, я писал иногда какие-то серии по заказу, но не собственного сочинения, а используя чужие сюжеты. И всегда делал это из-под палки.
— А мы не использовали чужих книг. Бастер и я только пародировали их, когда работали вместе.
— Бастер?
— Это мой внук. Тот самый, что сейчас главный хирург на Церере. Мы целых одиннадцать лет писали вместе, разбивая Повелителя Галактики в каждой серии…
— Повелитель Галактики! Самый великий плут и злодей из всех персонажей космических сериалов! Лапушка, я так мечтал, чтобы Повелитель Галактики существовал на самом деле!
— А ты, сопляк, посмел усомниться в реальности Повелителя Галактики? Что об этом можешь знать ты?
— Виноват. Прошу прощения. Он так же реален, как Луна-Сити. Иначе Джону Стерлингу было бы некого побивать… а я от души верил в капитана Джона Стерлинга из Звездного патруля!
— Вот так-то лучше!
— Но ведь капитан Стерлинг заблудился в Туманности Конской Головы, и за ним охотились радиоактивные черви! Как же он выпутался? Эту серию я не смог посмотреть, так как раз тогда меня наказали… насколько я припомню. Подумай сама, это же случилось столько лет назад!.. Кажется, он вспомнил о своем аварийном допплер-радаре? И изжарил червей поляризованными лучами?
— Нет, это оружие он использовал против других космических существ… Ричард, а ты не путаешь? Я думаю, что он встретился с этими существами до того, как спасся из Туманности Конской Головы, заключив временное перемирие с Повелителем Галактики, чтобы спасти саму Галактику…
Я задумался. Сколько же лет мне было тогда? В каком классе я учился?
— Голубка, я думаю, ты права. Я так переживал это перемирие, пусть даже с целью спасения Галактики. Я…
— Но он должен был так поступить, Ричард! Не мог же капитан бросить биллионы невинных существ, только чтобы не замарать рук союзом с Повелителем. Но я понимаю твою точку зрения. Мы с Бастером очень спорили об этом эпизоде. Бастер предпочитал, чтобы перемирие с Повелителем стало ловушкой, позволившей разбить те космические существа…
— Ну нет, капитан Стерлинг никогда бы не смог нарушить данного им слова!
— Именно. Но Бастер такой прагматик! Для него решить проблему — это перерезать чью-то глотку.
— Ну что ж, аргумент вполне убедительный, — согласился я.
— Но, Ричард, так же легко впасть в соблазн убивать всех персонажей сериала, между тем как следует оставлять кого-нибудь для следующих серий. Впрочем, ты же сказал, что не писал сам полных серий?
— Я хоть и не брался за такую работу, но знаю, какие в ней правила, я же сам пересмотрел огромное количество сериалов! Хэйзел, почему ты позволяла морочить себе голову моими байками о работе писателя?
— Ты назвал меня «Хэйзел»!
— Любимая, моя милая Хэйзел, меня, черт побери, не интересуют никакие отпечатки пальцев или группы крови! Ты, несомненно, автор величайшего сериала «Бич космических трасс»! Он же продолжался из недели в неделю, и всегда с титром «Хэйзел Стоун — сценарий». Потом, к сожалению, стали писать: «Основано на характерах, придуманных Хэйзел Стоун»…
— Неужели так писали? Те поздние серии сочинял уже один Бастер. Это он ввел туда всякие шоу. Не я. Этот nеgoodnik!
— Они не имели успеха. Поскольку персонажи становились все бескровнее и умирали сами собой. Без тебя сериал совсем захирел…
— Мне надо было отдохнуть. Бастер уже стоял на ногах. Я обеспечивала сюжетные ходы, он — столкновения. Я иногда проявляла мягкосердечие, он — никогда…
— Хэйзел! А почему бы нам не воскресить этот сериал? Мы могли бы сочинять вместе: ты записывать, а я готовить еду и делать домашнюю работу! — я остановился и всмотрелся в нее. — О чем же, во имя Господа, ты плачешь?
— Плачу, потому что хочу плакать! Ты называешь меня Хэйзел, значит, веришь мне?
— Я вынужден. Можно морочить мне голову «отпечатками». Но не коммерческими сюжетами фантастических серий! Ведь я сам — такой же тертый писака-поденщик! Но ты еще, вдобавок, — моя сладкая маленькая нимфоманка, а посему меня не тревожит, что тебе целых двести лет!
— Да мне вовсе не двести! Я не согласна даже на лишний год!
— Но ты согласна оставаться моей сладкой маленькой нимфоманкой?
— Если ты мне позволишь!
Я ухмыльнулся.
— Что я могу на это сказать? Скинь свои одежды и давай посочиняем что-нибудь.
— Посочиняем?
— Самые лучшие сочинения творятся при помощи гонад[32]! Хэйзел, моя похотливая женушка, разве тебе это не известно? Эй, на всех постах! Идет Повелитель Галактики!
— О Ричард!
18
Когда я встаю перед необходимостью выбора между добротой и честностью, я голосую за доброту, и только за нее — неважно, дарят ее или получают.
Айра Джонсон (1854–1941)— Хэйзел, древняя моя любовь!
— Ричард, хотел бы ты иметь сломанную руку?
— Я не верю, что ты способна меня этим одарить.
— Спорим!
— Фу! Перестань! Не смей этого повторять, или я выкину тебя в залив и женюсь на Гретхен. Она ведь не древняя!
— Смотри, не очень-то задирай меня! Мой третий супруг был великим задирой… и каждый отметил, как он дивно выглядел на собственных похоронах и как жаль, что он отошел таким молодым! — Хэйзел-Гвен лучезарно улыбнулась мне. — К тому же, он позаботился о солидной страховке, что весьма пригодилась вдове… Женитьба на Гретхен — неплохая идея, милый, и я с удовольствием ее поддержу. Я бы научила ее молчать, помогла бы с первым бэби, показала бы, как надо держать нож, обучила бы навыкам боевых искусств и хозяйственной сноровке, то есть всему, что нужно девушке в современном мире…
— О господи! Моя дорогая женушка, ты столь же миниатюрна, хороша и безопасна, как коралловая змейка! Я думаю, что Джинкс давно уже обучил Гретхен всему, что требуется.
— Скорее, не он, а Ингрид. Но я могла бы ее отшлифовать. Ты же сам отметил, какая я умелая. Так какое же словечко ты нашел для меня? А, «древняя», вот какое!
— Уф-ф!
— О, меня это нисколько не ранит. А ты неженка!
— Черта с два тебя ранишь! Я, пожалуй, уйду в монастырь…
— Не раньше, чем «взойдешь» к Гретхен. Я уже решила, Ричард. Мы посватаемся к Гретхен.
Я отнесся к этому дурацкому разговору так, как он того и заслуживал, то есть проигнорировал последнюю реплику, встал и запрыгал в освежитель.
Она почти сразу же последовала за мной. Я, изображая испуг, отскочил в сторону.
— Помогите! Не бей меня больше!
— О, ерунда! А раньше я тебя и не била!
— Сдаюсь! Ты не древняя, ты просто прекрасно замаринованная. Хэйзел, любовь моя, что сделало тебя такой вредной?
— Я не вредная! Но если бы ты был так же мал ростом, как я, и, к тому же, женщиной, не отстаивающей свои права, то тебя запросто задавили бы большие, вонючие, волосатые мужики, полные иллюзий о своем превосходстве. Не вопи так, дорогой, я тебя не обижу. И не пролью ни капли твоей крови!
— Мне страшно на тебя смотреть. Моя матушка почему-то не предупредила меня, что семейная жизнь может оказаться такой!.. Кстати, любимая, ты собиралась поведать, с какой целью завербовала меня, но потом ускользнула от этой темы…
Она помедлила с ответом.
— Ричард, тебе ведь трудно представить, что я более чем вдвое старше тебя?
— Считай, что ты меня убедила. Я не понимаю этого и просто принимаю на веру.
— Нам предстоит разговор о более трудных для понимания вещах, чем это. Гораздо более трудных!
— Но тогда, возможно, я окажусь слишком туп для них. Хэйзел-Гвен, лапонька, я ведь и сам крепкий орешек. Я не верю в столоверчение, астрологию, непорочное зачатие…
— Ну уж непорочное зачатие — дело совсем нетрудное!
— Я имею в виду божественный его аспект, а вовсе не оплодотворение в генетических лабораториях. Так вот, я не верю в непорочное зачатие, в магические числа, в ад, колдовство, черную магию и предвыборные обещания. Ты мне сказала кое-что, противоречащее здравому смыслу. И в это так же трудно поверить, как в твой древний возраст. В качестве поручителя тебе потребовался бы сам Повелитель Галактики!
— О’кей. Примем как исходное условие. Но с определенной точки зрения я даже старше, чем ты думаешь. Мне и в самом деле больше двух веков…
— Прекрати. Ты же отрицала, что тебе исполнилось бы двести раньше Рождества 2263 года! А до этого еще приличная куча лет.
— Правильно. И я бы не сказала ничего об этих дополнительных годах, даже если бы прожила их непосредственно в нашем времени… поскольку прожила их во времени «перпендикулярном», под прямым углом к нашему.