Хворостинин удивленно поднимает брови.
— Послушать вас, Котов, так там не геологическая экспедиция, а прямо-таки какой-то отряд специального назначения!
— Так ведь Колыма, товарищ старший лейтенант! Не прочухался вовремя — тебя уже под кустом жрут.
— Это кто же там жрет?
— Известно кто! Там, помимо обычного зверя, всяких прочих гавриков хватает.
— Неужто настолько серьезно?
— А вы там сами-то бывали?
Особист передергивает плечами.
— Да нет уж… Мне как-то и без Колымы хорошо.
— Ну, вот побываете — так посмотрите, какие там нравы царят. А что до отряда специального назначения, так это вы, товарищ старший лейтенант, прямо в точку попали! Вы ж ведь в курсе, наверное, что мы там в основном разыскиваем?
— Откуда вдруг? Вы, Котов, не считайте себя настолько важной фигурой, что про вас все знать должны.
— Извините, товарищ старший лейтенант! Только мы и вправду там не с бору по сосенке набрались. Колымская экспедиция в основном золото ищет. Сами понимаете, без НКВД тут никак нельзя. Вот и у нас на каждый десяток рабочих один оперативник уж точно есть. А живем мы все вместе. Тайга — она только кажется большой. На самом-то деле все люди в ней рядышком ходят. Вот и живем мы дружно. Глядишь, иной раз мы им поможем, а когда и они нам подсобят. Ну, и учимся друг у друга, как без этого. Стрелять с двух рук — это я от них научился.
— А по лесу ходить?
— Это я и сам хорошо умею. Побегаешь несколько лет по тайге — чему хошь обучишься.
— Драться, как я понимаю, вас там же научили?
— Ну, я и сам драчун неплохой. На КВЖД работал опять же… А там местные китаезы тоже мастера руками-ногами помахать. Да ловко так! Не сразу и просечешь-то, откель в тебя кулак прилетел!
— Ладно, Котов. Про немецкий язык я вас и не спрашиваю. Наверняка, и это вы объяснить сумеете. Непонятно только мне, как же вы такой ловкий да сообразительный — и до сих пор рядовым бойцом ходите?
— Так про то, товарищ старший лейтенант, не меня спрашивать надо. И повыше меня люди имеются, им-то, наверное, видней, чем нам с вами. Если у вас связь с нашими есть, так и запросите, кого надо, кто такой Котов, откуда он взялся и чего тут вообще делает.
Особист хмыкнул.
— Да уж, не упущу такую возможность. Только кажешься ты мне, друг ситный, человеком подозрительным. Послушать тебя — вроде все правильно. И так может быть, как ты сказал, и по-другому тоже может. Не слишком уж часто на меня из лесу такие вот специалисты вылезают…
— А что, товарищ старший лейтенант, неужто не один я такой?
— А тебе-то зачем?
— Ну, если несколько опытных человек да в одну группу собрать… Больших дел наворочать можно!
— Угу. Даже слишком больших.
Хворостинин встает с места и потягивается. Видно, что он сильно уставший. По воспаленным глазам понимаю, что спит особист мало.
— Да ты сиди, Котов, сиди. Это я так, про себя размышляю. Уж больно ты человек интересный и непонятный. Вот я и хочу во всех этих непонятках разобраться. Только что-то не выходит пока.
В его руке неожиданно появляется спичечный коробок.
— Лови!
Не вставая с места, я вытягиваю левую руку вбок. Хлоп — и коробок зажат в моей ладони. Хворостинин внимательно смотрит на меня. Осторожно кладу коробок на стол.
— Чегой-то вы, товарищ старший лейтенант? Чего-то не понял я…
Он садится на свое место.
— Так… Посмотреть я кое-что хотел…
Понимающе киваю головой.
— А-а-а… Ну, да, теперь и я понимаю. Только у нас этот фокус иначе выглядел.
— И как же?
Правая рука моя резко дергается к лежащему на столе спичечному коробку. Инстинктивно особист протягивает свою руку, чтобы перехватить меня. Я успеваю схватить коробок, и в этот момент его ладонь прижимает мою руку к столу.
— И что?
— А вы сюда посмотрите, товарищ старший лейтенант…
Он отводит глаза от спичечного коробка и смотрит вбок. В моей левой руке зажат маузер, который только что лежал на столе прямо перед ним. Слава богу, фокус академика Травникова я запомнил очень хорошо. И с тех пор не раз тренировался, чтобы повторить его подобающим образом. Вот и в этот раз все вышло так, как надо.
Особист качает головой.
— Не хотел бы я в этой вашей тайге оказаться, Котов… Ладно, можете быть свободным. Тем более что тебя капитан разыскивал. Что-то у него для вас уже есть. Но мы с тобой еще поговорим…
* * *В отличие от предыдущих встреч, капитан сегодня был в хорошем настроении. Стоило мне войти к нему в землянку и отрапортовать о своем прибытии, как он кивнул мне на нары.
— Садись! Давай рассказывай о ваших достижениях!
Ну, уж чего-чего, а вот это я мог делать достаточно грамотно. Жизнь, так сказать, научила. Да и особист уже многое знал, не исключено, что и капитан тоже в целом в курсе дела. Так что долго говорить мне не пришлось. Капитан удовлетворенно покивал.
— Добро! Правильно сработали! А за танк — отдельное спасибо! Танкисты-то у меня есть, аж целый десяток! Да только проку-то от них без техники немного. С утра они уже машину только что по винтику не перебрали. Говорят, воевать можно. Да и с артиллерией чуток легче стало, хотя бы по десятку снарядов на ствол теперь имеем. Просто так фрицам нас тут уже не взять…
— А что, товарищ капитан, пробовали уже?
— Сюда нет, не доходили, а вот на дорогах да у деревень бойцам тяжко приходилось. Ни оружия нету, ни патронов. Теперь расклад чуток другой уже стал. Так что, Котов, будет у меня теперь к тебе персональное задание!
— Слушаю, товарищ капитан!
— Да ты сиди… В общем, так, Котов, где-то тут поблизости склад. Его до войны еще НКВД заложило. Для каких-то своих целей. Точные его координаты неизвестны. Но кое-какие наметки все же есть…
Капитан вытащил из планшета карту.
— Вот, смотри сюда. Где-то здесь… — карандаш очертил немаленький кусочек.
— Хм… — почесал я в затылке. — А каких размеров этот склад? Как расположен? Что-нибудь мы про него знаем?
— Размер у него, скорее всего, немаленький. Туда достаточно много снаряжения возили, так что… сам понимаешь, куда-то все это запихали же? Не думаю, что для этого какой-нибудь сарай приспособили, маловат он для такого склада-то.
— А лежит там что? Ну, в смысле, для патронов ведь одни условия хранения нужны, а вот для еды — так уже совсем другие потребны.
— Вот же задал ты мне задачку! Не знаю. Но полагаю, что и то и другое там есть. Боеприпасы ведь у нас в бочках не возят? А они там были, это я тебе точно говорю.
* * *Да-а-а… задачка из серии пойди туда, не знаю куда… А ведь в наше время я ни про какой склад в этих местах и не слыхивал. Хотя черт его знает, что тут на самом деле было в сорок первом году? Может быть, этот склад и в наше время цел? Посеяли документы, так и лежит все это добро, своего часа ждет. Кстати…
— А вот, в монастыре ничего такого нет, товарищ капитан? Он-то по всем параметрам для этой цели лучше всего и подойдет. И стены в нем толстые, да и крыша цела.
Показалось мне, или капитан дернулся?
— Нет. Нет в монастыре ничего. Да и далеко он от этих мест.
— Ну, хорошо. Будем искать в другом месте.
— И помни, Котов, твоя главная задача — продовольствие! Воевать-то нам пока еще есть чем, а вот жрать… с этим хуже и намного. До фронта мы так не дойдем. Просто не хватит еды.
— А мы будем отсюда уходить?
Капитан удивленно на меня смотрит.
— Ну… — смущаюсь я под его взглядом, — приказ же должен быть. Не может же быть так, чтобы нас тут совсем позабыли?
— Может… — вздыхает капитан. — Все может быть, Котов. Но в нашем случае этого не произойдет. Есть у нас тут командование, и кому думать головой тоже есть. Так что ты давай свою задачу исполняй и голову себе ненужными вопросами не забивай. К старшине подойдешь, он тебе выдаст все потребное для выхода.
— Все?
— А чего ж тебе такого необычного надо? — удивляется Кондратьев.
— Патронов к пистолету немецкому семь шестьдесят пять, для Демина детонаторов и прочие саперные штуки. Мало ли…
— Ну, ты и жмот! Случаем не из раскулаченных будешь? — усмехается капитан.
— Ну… товарищ капитан… мы ж почти все это сами и принесли…
— Ладно! — он машет рукой. — Скажи старшине, что я распорядился выдать тебе все необходимое. Только не слишком уж там жадничай, ты ж тут не один такой… хозяйственный…
Пользуясь случаем, беспощадно граблю старшину. Нужных мне патронов отыскалось всего два десятка, и я их самым бессовестным образом приватизировал. После чего мы затеяли с ним взаимовыгодный (ну это смотря для кого…) обмен. В результате которого я махнул трофейный парабеллум на бельгийский браунинг, благо что эта конкретная модель питалась теми же самыми патронами, что взятый у ремонтников пистолет. При этом нагло наврал старшине о высоких боевых качествах своего ствола. Ему-то не один хрен, что на поясе таскать? Вот для меня такой пистолет был очень кстати. Носить парабеллум с патроном в стволе можно. Только очень недолго — сядет боевая пружина. А времени, чтобы взвести затвор, иногда может и не хватить. Взвести пальцем курок все-таки проще и быстрее.
К сожалению, с минно-взрывными средствами я обломался… Почти все, что было у старшины, мы выгребли еще в прошлый заход. Детонирующего шнура осталось всего полтора метра. Взрывателей — десяток. Вот бикфордова шнура хватало. Поразмыслив, все же прихватываю и его. Мало ли…
Глава 8
Стоявший на столике полевой телефон зажужжал. Капитан Тавров некоторое время не открывал глаз, надеясь на то, что надоедливый аппарат сам собой замолчит. Нет. Телефон продолжал немилосердно жужжать.
Чертыхнувшись, капитан поднял трубку.
— «Девятый». Слушаю вас?
— Товарищ «девятый»? Это «лесенка» говорит!
«Лесенка»?
Под этим позывным в списке шел лейтенант Никулин, командир взвода разведки. Неглупый, в общем-то, парень. Уж он точно не стал бы поднимать полкового особиста в три… нет, уже в четыре часа утра…
— Слушаю.
— Товарищ «девятый»! Срочно требуется ваше присутствие!
— Э-э-э… ну ты хоть на часы посмотри, а? Что у вас там за срочность?
— Из немецкого тыла к нам пробилась группа бойцов…
— Ну и положи их спать! До утра-то уж точно не убегут! Часового поставь…
— Некому бегать, товарищ «девятый». Мы только одного и вынести сумели. Последнего уже у наших окопов подстрелили.
— И всех делов? Один человек всего?
— Дело в том, что он… ну, в общем, такой же, как и вы…
— Вот его сюда давай! — сон как рукой сняло.
— Ранен он. Тяжело… можем и не донести. Вас требует. Больше ни с кем говорить не хочет.
Капитан быстро собрался и, прихватив автомат, выглянул в траншею. Еще было по-утреннему промозгло. От стоявшего невдалеке часового поднимался пар от дыхания.
«Холодает уже… — подумал капитан. — А что ж я хочу? Осень. Того и гляди и снег уже падать начнет…»
Поежившись, Тавров запахнул ворот шинели и зашагал по окопу. Идти было прилично, разведвзвод находился километрах в трех. Пока дозвонишься до штаба, пока повозка придет… Машину не пошлют. Их и так мало, да и немецкая авиация устраивает охоту даже и за одиночными автомобилями и повозками. Только лес и спасает пока.
К разведчикам капитан добрался уже засветло. Солнце еще не поднялось, но видимость уже была вполне приличной. Часовой встретил особиста и проводил его к сараю, одиноко стоящему на опушке леса.
— Ну, здорово, славяне! — Тавров вытер ноги о бревно, сбивая грязь с сапог, и, поставив к стене автомат, поздоровался за руку с лейтенантом и военврачом из медсанбата. Врач выглядел заспанным, видать, тоже с постели подняли. — Рассказывайте, что тут у вас за гость?
— Вот, — протянул особисту бумаги Никулин. — Это его.
— Капитан Майборода, заместитель начальника Особого отдела… дивизии. Ого! Где же он?
— Здесь я…
Тавров повернулся на голос. На стоящей слева от входа телеге приподнялась рука. Особист быстро подошел к ней.
Высокий, обросший многодневной щетиной мужчина в изорванной форме лежал на охапке сена. Гимнастерка на груди была разорвана, и белые полоски бинтов пересекали его грудь.
— Ты кто? — спросил Майборода. — Документы покажи…
— Смотрите, — особист поднес к лицу лежащего свой документ. — Достаточно?
— Скажи, пусть выйдут все…
— Но… — вскинулся было военврач. — Вы ранены, товарищ капитан! Вас немедленно в медсанбат надо! И так уже почти час потеряли!
— Выйди… — прохрипел капитан. — Ну?!
— Выйдите все, — повторил Тавров. — Это ненадолго.
Комвзвода снял с гвоздя свой автомат и вместе с военврачом вышел из сарая. Стукнула, закрываясь, дверь.
— Ну вот, все и ушли. Теперь можете говорить.
— Слушай меня, капитан… Слушай… Наша дивизия была разбита еще пару месяцев назад. Комдив убит. Уцелел частично штаб, некоторые части и Особый отдел. Вот… Мы в лесу, еды нет, патронов, оружия — всего мало. Связи у нас тоже нет. На моей карте метка есть, потом посмотри…
— Я доложу командованию. Вам постараются оказать помощь…
— Не в этом дело, капитан… Тут вот какая штука… Подобрали мы одного человека… форма наша, немного странная, но не в этом дело… дай воды, а? Пить хочу…
— Нельзя вам, наверное. В живот ранение, я слышал, что…
— Можно, капитан, мне все теперь можно. Дошел…
Сняв с пояса флягу с холодным чаем, Тавров отвинтил колпачок и наклонил ее горлышко над пересохшими губами капитана.
— Спасибо. Слушай дальше. У человека этого интересные вещи были. Документы… вот в них вся загвоздка. Там есть сопроводиловка. И подписал ее не кто-нибудь, а сам Меркулов! Если кратко, то мы должны хоть всю дивизию положить, а документы эти доставить прямо на стол Верховному…
— Что в них?
— Не знаю.
— Как это?
— Там металлический ящик. Хитрый какой-то… не смогли мы его открыть… да и печати на нем…
— Большой?
— Нет… как… как папка для бумаг… тяжелый… Мы стали думать, как приказ этот выполнить, сам понимаешь… сил у нас для этого мало. Вот и послали четыре группы, чтобы помощь нам для этого пришла… Пришел кто?
— Нет. Из вашей дивизии никого не было. Вы первый.
— Последний я… те группы раньше ушли… знать, не добрались они сюда…
— Все у вас?
— Да… особый отдел и штаб сейчас ждут. Там, в планшетке карта… мой путь, как мы шли.
— Много вас было?
— Пятнадцать человек. До фронта пятеро дошло. Еще кого со мною вынесли?
— Не знаю. Лейтенант не говорил ничего.
— Значит, не вышли они…
— Где нас будут ждать?
Порыв ветра стукнул входной дверью, и Майборода вздрогнул.
— Кто там?
— Ветер это.
— Наклонись ко мне… на ухо скажу…
Тавров наклонился к лежащему, и тот прошептал ему на ухо несколько слов.
— Понял?
— Да… Странно, не ожидал я…
— Мы тоже… Видать, не просто так этот человек именно сюда попал…
— Теперь все? Может, уже в госпиталь пора?
— Куды хошь… сейчас уже можно…
* * *Оперуполномоченный Особого отдела… стрелковой дивизии капитан Майборода Илья Федорович до медсанбата не доехал. Перевозившая его подвода была атакована немецкой авиацией. Военврач успел убежать в лес. А лежащий неподвижно капитан был поражен тремя пулями и скончался на месте. Рядом с ним остался лежать и возница. Он пробыл на фронте всего четыре дня…
* * *— Вот тут… — лейтенант Нефедов топнул ногой по дороге. — Где-то в этих краях машины разгружались. Отсюда сотрудники НКВД уносили груз в лес.
Я осмотрелся. От дороги тут отходило небольшое ответвление, которое метров через триста снова сливалось с ней. Никакого разумного объяснения этому не было. Почва здесь твердая, явно видимых луж и колдобин нет, так что и объезжать тут нечего. А вот если на разгрузку с основной дороги транспорт отгонять — самое то. Отъехали, разгрузились и вон там назад повернули. И друг другу машины мешать не будут. Логично…