«Во даже как? Про такое мне не сообщали… Интересно — это так лишь во Владимире или повсеместная болезнь? А наши то либералы все говорят что земства угнетены и полномочий не имеют. И на что им новые полномочия если они этим распорядиться не могут?»
Должен вам сказать, Государь — общественной жизни в нашей губернии почти и не имеется, — продолжал сетовать Семенов. Ведь у нас обыватели живут как в прошлом веке честное слово. По домам играют в картишки, канареек разводят да воспитывают — а потом ходят друг к другу слушать их пение… Другие вон с цветами возятся или там с крыжовником и тоже хвастаются — какие у них гвоздики да азалии.
Иной проситель вместо дела поверите ли — чуть не по три часа о том самом крыжовнике говорит — уж не знаешь куда деваться!
— Ну не преувеличивайте — Василий Алексеевич — произнес прислушивавшийся к беседе Танеев. Все ли таковы? Все да не все. Разве вы сам не живое опровержение этого? Хоть я живу нынче далеко от наших мест но знаю ваши добрые и бескорыстные дела на благо людей. Ваше благотворительное общество славно многими свершениями. Вот хоть приют для беспризорных детей, или ремесленная школа на Студеной горе.
— Да полно, ваше превосходительство… — растерянно забормотал вице-губернатор. Я всего лишь добросовестно и честно трудился на своем посту…
А Георгий отметил как старший по чину вице-губернатор назвал Танеева «превосходительством» — отдавая дань уважения министерскому земляка.
Как высилось из последовавшего разговора, все свободное время Василий Алексеевич посвящал любимому детищу — Владимирскому благотворительному обществу, учрежденному его стараниями.
— Василий Алексеевич привлек к делам общества более полутора сотни человек, — сообщил министр просвещения. Самого Голубева — хозяина Судогды уговорил тряхнуть мошной — а его степенство Кирилл Ларионович любому Плюшкину с Гобсеком сто очков вперед даст.
Казалось господин Семенов сейчас покраснеет.
— А скажите Василий Александрович — я вижу среди приглашенных и приверженцев старого обряда? — вспомнил к случаю монарх. У вас в губернии раскольники ведь присутствуют в изрядном количестве?
— До половины в иных уездах, государь! — подтвердил его подозрения Василий Алексеевич.
А что до торгового и промышленного сословья — то и до трех четвертей бывает.
— Однако! — не сдержал изумления монарх.
— Да — как это не удивительным может показаться. И это не в одной нашей губернии. Причина во многом в том что обычные русские купеческие династии в большинстве своем увы недолговечны. Я сам не раз и не два бывал свидетелем что основатель купеческого рода, выбившийся в люди, с большим трудом наживал к концу жизни значительный капитал, а уже его сыновья или внуки либо прокучивали наследство, либо, получив образование, порывали с купечеством, уходя в науку, искусство, службу.
Но есть и иная причина — так сказать органическая. Домашнее тиранство и есть едва ли не главная зачастую причиной недолговечности наших купеческих династий, — печально произнес Семенов. В старозаветных фамилиях купеческий сын и в тридцать а то и в сорок лет, остается в полной власти батюшки. И полбеды что не имеет и рубля собственного, так еще и не может жить по своей воле. Поверите ли — выпороть могут отпрыска вожжами — бородатого уже — и дельца при этом известного. А вокруг множество соблазнов. Вот и живет такой взрослый мужичина, слово в тюрьме или в крепостном состоянии. А потом отдает Богу душу глава семейства и на тебе — у наследника разом и воля, и капитал — не тысячный — стотысячный. Как тут не вскружиться голове, как не пуститься во все тяжкие?! Тут же и друзья находятся, и дамы извините Ваше Величество полусвета… Ну и, купание оных дам в шампанском, прикуривание от сторублевой ассигнации — все то что описывают наши сочинители и бытописатели… — Семенов развел руками.
Хорошо, как через некоторое время угар пройдет — купец спохватывался, что не прокутил в дело пускает и если себе чего позволяет то лишь от случая к случаю. А чаще идет по миру.
Ну а если и не так — если семья положим более европейских нравов… — вице-губернатор вздохнул — тоже не слава Богу! Кто распутничает да зверски пьет, кто в монахи — грехи отмаливать… Дочери — те в курсистки — да политикой извиняюсь заниматься! Закон трех поколений как не мой отмечено — в первом — энергичные самородки в втором — тянущие лямку по привычке и выучке а в третьем — угасшие бездельники пропитанные обломовщиной.
А вот староверческие купеческие роды, он напротив — долговечны. Аки дуб Мамврийский — как владыка Мелентий любит говорить.
— Ведь посмотрите — развивал он мысль — большинство самых крупных и известных русских торговых фамилий принадлежат к их числу: Мамонтовы, Морозовы, Гучковы, Рябушинские, Носовы, Третьяковы…
— Странно — а почему в самом деле? — поневоле заинтересовался Георгий. Разве у староверов менее суровые нравы в семьях? Мне казалось что как раз наоборот.
Вице-губернатор задумчиво качнул головой. Даже как показалось Георгию внутренне заерзал (странное однако сравнение — но иного в голову не приходило).
— Ваше Императорское величество, — наконец произнес он. Дело это такое что в двух словах и не объяснишь — но как человек это вблизи наблюдавший двадцать лет по положению вице-губернаторскому… Старообрядцы есть особое достаточно замкнутое сословие, отчасти даже особая народность со самобытным и весьма сложным укладом жизни, вкусами, языком и обычаями. Опять же различие в исповедании закрывает им путь к чиновной карьере — не выше титулярного-с. Да и не ценится у них мундир — коим что греха таить покрываются многие несправедливости на них свалившиеся в прошлые времена. Кроме того — да не сочтите за неподобающее умствования — но властный гнет подействовал на наших староверов во многом подобно европейской юдофобии на евреев. Слабых да робких давно сломали а оставшиеся — хитрые, стойкие и себе на уме. К тому же — за старообрядцами их общины — где все друг за друга стоят и своих не обманывают деньгами помогут если что. А наш купчина разориться — так только посмеются товарищи..
«Эге Василий Алексеевич — а ведь ты не так прост! Видишь глубже иных…» По староверам ему подобных сведений никто не подавал между прочим.
Ох — нагорит господину Победоносцеву — он ведь за расколом присматривать должен. Да и Плеве надо будет на вид поставить!
И Его Императорское Величество вдруг подумал что кажется знает — кто сменит господина Судиенко на его посту.
Тот, кстати, похоже был искренне огорчен вниманием оказываемым подчиненному помимо начальника — хотя виду почти не подавал. Зато Илья Иванович прям таки впал в мировую скорбь из за того что Георгий не обратил на него должного внимания. Ничего-с — светлейший — привыкайте…
Под конец торжества они имели удовольствие слушать хор гимназистов а также владимирской женской прогимназии.
Пели гимн, «Коль славен…» и арии из «Жизни за царя» — в завершении от детских дискантов уже немного звенело в ушах. Но глядя на восхищенные довольные лица мальчиков и девочек поаплодировал и поблагодарил.
А в завершение гимназический преподаватель словесности еще прочел хвалебную оду собственного сочинения в античном духе — так мелькали «Цезарь», «Август», «квадриги» «Ave» и прочее.
Надо будет распорядится чтоб выдали им похвальные листы — а составителю концерта и доморощенному поэту подарить часы серебряные с вензелем — в его вагоне была пара дюжин таких именно для подобных случаев.
* * *А в Успенском соборе отопления значит нет?
Отчего же Ваше Величество — устроено еще пять лет назад.
Император покачал головой.
Воистину — этот храм был шедевром гармонии и меры. Прихотливая сложность изгибов арок, сводов и стен, благородство форм и идеальные пропорции. Собор великолепен. Дух торжественности пронизывает его до мельчайших деталей. Дух торжественного великолепия исходил от всего здания — от массивных стен до завитков резьбы. Все это порождало ощущение весомости, мощи и торжественного спокойствия… Его пропорции величавы и мужественны, как то по особому могучи — воистину немолодой но сильный богатырь, великан в золотом шеломе…
Создатель его проделал работу, которая под силу лишь подлинному гению.
— Ну пойдемте господа…
Свита — епископ Феогност, Танеев, а также несколько человек архитекторов во главе с Константином Петровичем Забелиным, двинулась следом. А за ними зашагали агенты охраны и жандармы с неизменным Кауфманом во главе.
Вступив под эти своды Георгий невольно залюбовался росписью.
— Посмотрите Ваше Величество — произнес Танеев. Это фреска «Престол уготованный», которому поклоняются Богородица, жены-мироносицы и ангелы — видите, они вписаны в полукруг?
Георгий и в самом деле восхищенно засмотрелся — в зените купола образ Христа, грядущего в мир. Вся Его фигура устремлена в движении навстречу ожидающим. Грозная величественность Божия Сына вместе с тем давала ощущение светлой и радостной силы. По склонам свода размещены восседающие на престолах апостолы, а за ними — сонмы святых и ангелов.
Краски фресок — неяркие, спокойные и такие же спокойные и кроткие лики святых и ангелов Бог полон милосердия и сострадания к человечеству. Фрески лучились тихим светом и наполнена гармонии и согласия…
Вот однако и пригодились те крохи знаний об искусстве что впитал благодаря отцу…
Такой ясности и чистоты ему видеть не доводилось.
Позднейшие времена все больше норовили «страхом спасать», посему изображали «Страшный Суд» и живописание адских мучений, уготованных грешникам, в изображении которых иконописцы Московской Руси достигли своеобразного совершенства.
Отголосок как отметил Танеев давеча той высокой культуры что родилась из славянской души соединенной с византийской мудростью… Много обещавшая но сокрушенная нахлынувшей с востока тьмой.
Георгию вдруг стало зябко — он вспомнил и осознал где находится — а находился он в месте истинного мученичества.
Когда шесть с половиной веков тому татары ворвались во Владимир они выбили двери храма и разграбили его — и лишь потом насытившись расхищением обнаружили стоявших на хорах семейство Великого князя, иноков, бояр, женщин и стариков — тех кто стремился найти там убежище.
Не найдя потаённого хода на хоры, захватчики не стали требовать сдачи и не даровали несчастным милосердную смерть от стрел. Они стащили отовсюду брёвна разметанных домишек, обложили храм снаружи и изнутри и предали пламени. В исполинской «пещи огненной» которой стал дом Божий погибло всё великокняжеское семейство и епископ Митрофан… От огня остался невредима лишь гробница святого князя Глеба, — сына Андрея Боголюбского и чудотворный образ Богоматери. Знаменитая икона считающаяся образом хранящем землю русскую.
В 1395 году — пятисот лет исполниться через пять годов — Тамерлан вторгся в пределы Руси… Московский князь Василий Дмитриевич желая укрепить веру в победу христианского оружия в своем ополчении поручил митрополиту Киприану перенести икону Богоматери Владимирской в Москву. (Тамерлан, чья столица — ныне уездный город империи Российской… Что искал этот владыка южных земель и неслыханных богатств в холодной северной стране? Мысль эта вызвала у Георгия еле заметную улыбку.)
С того времени великая святыня Успенского собора, более не была уже возвращена во Владимир.
Георгий обратил внимание на резной позолоченный балдахин, поддерживаемый деревянными дорическим колоннами с двуглавым орлом. Балдахин стоял на ножках в виде двух львов и двух китов, а под ним стояло резное золоченое кресло…
— Этот балдахин оставлен на месте, где ваша августейшая прапрабабка — императрица Екатерина Великая, стояла во время богослужения в соборе во дни своего визита в город наш, — сообщил Феогност.
— Так я выходит не первый царь из дома Романовых посетивший ваш храм? — с некоторым удивлением пробормотал Георгий.
— Нет государь — вы третий, — сообщил Танеев. За два года до окончания прошлого века — в 1798 году государь император Павел Петрович, возвращаясь из Казани, посетил Владимир.
— Истинно так! — опять вступил разговор отец Феогност. Находясь в Успенском соборе император приложился с сыновьями своими к нетленным мощам святого князя Глеба, и изрек: «Дети, молитесь сему угоднику Божию, впервые в России вижу я столь нетленные мощи».
(«И почему мне про это никто не рассказал?»)
— А сейчас в храме нет служб? — с легкой строгостью в голосе осведомился император минуту спустя.
— Государь, — сообщил отец Феогност. Ныне собор ремонтируется — дабы вернуть ему по возможности первоначальный вид а также укрепить стены пережившие на своем веку столькие беды; и ремонт идет к концу…
Впрочем господин Забелин доложит Вашему Величеству…
Тот поклонился.
— Я и мои подчиненные делали и делаем все в наших силах чтобы храм обрел было великолепие. Фасады в значительной мере облицованы новым камнем, заменена и часть обветшавших резных камней… Мы очистили резные изображения времен князя Андрея…
Одним словом — вашим покорным слугой государь, проведена капитальная реставрация, восстановлено древнее покрытие храма и его глав, проведено инженерное укрепление стен и сводов, раскрыта древняя фресковая роспись. Фасады в значительной мере были облицованы новым камнем.
С запада нами был пристроен новый притвор по благословению преосвященного Феогноста.
Георгий одобрительно кивал соглашаясь.
Они полюбовались иконостасом в три яруса, украшенный крупною золоченою резьбою и колоннами всех ордеров, с множеством резных ангелов на карнизах. Иконы в нем — итальянской живописи.
Новые иконы, как сообщил преподобный были написаны владимирским иконописцем Строкиным в итальянском стиле в прошлом веке.
— Подлинная — древлего письма тут всего одна икона — список с Владимирской Божьей матери., написанная митрополитом Петром.
— А старые иконы где?
— Были проданы в 1768 году в храм села Красное…
— А как вам мысль их возвратить а так сказать предписанное изначально место. А лики нынешние передать в сельский храм?
— Воистину — мысль мудрая, — пробормотал Феогност.
— И еще — Ваше Преподобие — что вы скажете если при переосвящении храма подлинная икона Владимирской Божьей Матери будет возвращена сюда — пусть и на время?
— Если случиться что Ваше Императорское Величество распорядится о том чтобы это было сделано — мне не останется больше ничего желать! — поклонился преосвященный Феогност.
— А что Дмитриевский собор?
Преподобного Мелентия — настоятель означенного храма сейчас с ними не было, но осмотру это не помешало.
…Из-за обилия белокаменной резьбы, покрывающей стены собора, он казался резной шкатулкой — пышность его убранства, стала бы чрезмерной, если бы зодчим и камнерезам изменило чувство гармонии, позволившее остановиться именно тогда, когда был достигнут высший предел, за которым начиналась бестолковая вычурность.
Они вошли внутрь.
Верхний ярус, прорезанный узкими высокими окнами, был сплошь покрыт резьбой по камню. Широкий и мерный ритм поддерживающих своды арок придавал внутреннему облику собора торжественное спокойствие, наполненное воздухом и светом. Это «дом молитвы» — именно таким и задумывали его древние зодчие. Лишний раз Георгий понял разглядывая эти своды — насколько справедлива мысль — «Архитектура — музыка застывшая в камне».
Танеев взявший на себя роль проводника показывал то туда то сюда — вот лица женщин и львиные маски между оконных проемов. Вот барельеф «Сорок мучеников Севастийских»; а вот — «Вознесение Александра Македонского». На нем античного полководца уносили куда то ввысь два грифона.
Внутри храм выглядел небольшим, да он и на самом деле невелик. Как вспомнил Георгий Дмитриевский собор строился для княжеской семьи и не был рассчитан на толпу прихожан. Пришло выходит время ему опять стать семейной церковью властителей Руси — пусть и на краткое время.
Они опять вышли на улицу. Преподобный Феогност указал императору на небольшой храм Святого Благоверного князя Георгия сооруженный в 1860 году.
Императору храм в честь его небесного покровителя надо сказать не очень то и понравился — особенно после созданий древних зодчих.