Альберт улыбнулся и поднял руку в жесте приветствия.
— Миссис Мун? Меня зовут Альберт Лаккара. Не согласились бы вы уделить мне немного времени?
— Ох, надеюсь вы не из полиции, — окинув собеседника быстрым взглядом, женщина отбросила топор к поленнице и сняла перчатки.
Протянула руку:
— Крис. Просто Крис, без церемоний.
Лакккара шагнул вперёд, принял её ладонь и удивился крепкому, почти мужскому пожатию.
— Был бы из полиции, вы бы отложили топор не так охотно? — пошутил он.
Женщина вежливо улыбнулась, но развивать тему не стала, пояснив сухо:
— После гибели мужа долго покоя не давали.
Альберт сочувственно покачал головой. Заметив взгляд , брошенный им на поленницу, Крис пояснила:
— Тут ничего нет. Ни электричества, ни воды, ни почты, ни интернета. Даже пожарные до нас быстро не доберутся. Не важно, какое у вас образование — бесполезный вы тут человек, если не умеете рубить дрова.
— Занесло же вас, ёжкин кот, — заметил Лаккара и тут же спохватился. — Но красиво.
Женщина передёрнула плечами.
— Долгая история. Пойдемте в дом, что на ветру мёрзнуть.
Альберт не ждал, что Крис разговорится, но по дороге она сама начала рассказывать. Лаккаре показалось, она так соскучилась по простому общению, что была рада поговорить даже с незнакомым человеком. Оказалось, их с мужем просто обманули. Они искали, где начать совместный бизнес. Хотелось уехать подальше от города — планировали открыть небольшой мотель, водить туристов в горы. Вроде бы и дом подходил — обычный мини-отель, «кровать и завтрак», есть где остановиться гостям. Только о его существовании, как оказалось, никто не знал, и никакого бизнеса прошлый владелец не отладил. Чете Мун пришлось всё начинать с нуля. «Ну, и вот...— Крис повела рукой по подворью. — Мужа сбил поезд в начале весны, и... Даже если найдутся дураки вроде нас и купят этот дом, в столице на вырученные деньги я даже собачью будку не выторгую».
До этого они жили в Глейбе, лучшем районе Оресты. Почти даунтаун, но выглядит как сельская местность. Старинные трёхэтажные особняки — редкость в городе. Это потом вошло в моду строить двухэтажные частные дома, а в начале прошлого века третий этаж был необходим — там жила прислуга.
Открыв входную дверь, Крис перехватила рванувшего было на волю кота в послеоперационном воротнике.
— Вот же дурашка, день как очухался, а уже норовит сбежать!
Держа на руках и поглаживая нервно бьющего хвостом питомца, она провела Альберта в скромно обставленную гостиную. В доме пахло корицей и чем-то неуловимо домашним, уютным. Альберт мимолётно подумал, что она печёт печенье по давно заведённой привычке — даже тогда, когда их уже некому есть. Возможно, таким образом сохраняет для себя иллюзию семьи... Можно только представить, каково ей тут приходится — одной, в этой глуши.
Крис вежливо предложила чаю, Лаккара не менее вежливо отказался. Ему не терпелось поскорее перейти к делу, но торопить хозяйку казалось неудобным.
— Кьюан дом получил в наследство от родителей. Представляете, каково было такой дом продать? Но мы решились. Здесь покой и медведи. Но Кьюан предпочитал медведей тем призракам, которые его одолевали. В конце концов, с медведями всё просто. Мы друг друга уважаем.
Она села в кресло напротив, продолжая гладить присмиревшего кота.
— Так что вы хотели спросить?
Альберт вытащил из кейса и разложил перед женщиной отпечатанные в Бадкуре фотографии.
— Ваш муж сделал эти снимки?
Ни один мускул не дрогнул на её лице.
— Откуда они у вас?
— Вам знакомо имя Лео Дробински?
Крис сняла очки и провела рукой по коротко остриженным волосам.
— Знакомо. Я послала ему эту флешку. Мы... договорились. — Она глянула на Лаккару едва ли не с вызовом. — Да, мне нужны деньги.
Альберт примиряюще улыбнулся: никаких проблем, понимаю.
Женщина заметно расслабилась и продолжила:
— Дробински приезжал к нам за несколько недель до гибели мужа. Он и прежде уговаривал мужа отдать флешку, но Кьюан твёрдо решил, что не полезет в это дело. Он и так нарушил правила, сделав копию файлов... — Крис с усилием потёрла лоб. — Я не прислушивалась к их разговору, но слово «Катамарка» звучало постоянно. Помню эту историю. Кьюан провёл в этом проклятом месте неделю, кажется...
— Середина июня, да... Катамарка была взята федералами где-то в середине июня.
— Семнадцатого июня. Как сейчас помню.
Альберт насторожился. Что-то в датах перестало совпадать.
— Не проверял официальную дату, но... вы уверены?
— Ещё бы. Это мой день рождения. Сложно не запомнить, согласитесь. У мужа был хороший предлог сказать: «Дорогая, приеду — подарок с меня». И потом забыть об этом. — Крис задумалась на несколько секунд, потом добавила: — Хотя после того, что он там увидел — я не удивляюсь. Вы сами откуда?
Вопрос был задан мягким тоном. Крис чем-то располагала к себе, и с ней хотелось быть откровенным. От чувства враждебности, с которым Лаккаре приходилось постоянно сталкиваться в столице, ломило плечи как от тяжёлого ранца.
Услышав ответ, женщина лишь приподняла бровь:
— Ну да, аппиец. Так я и думала... Да ещё столичный мальчик... И как вам картинки? Впечатлили?
Сделав глубокий вдох, Альберт посмотрел на собеседницу и чуть прищурился.
Крис истолковала его взгляд по-своему и пожала плечами:
— Не горячитесь, я же не вас лично обвиняю. Хотя, может, у вас самого руки по локоть в крови.
Лаккара предпочёл не развивать спорную тему, лишь обронил сухо:
— Я такие, как вы выразились, картинки, видел своими глазами. И на своей земле, чёрт бы вас побрал, Крис. Но не время и не место об этом говорить.
Продолжать этот разговор стало нелегко, хотя он понимал: её муж к произошедшему не имеет никакого отношения.
— Не возражаете, если спрошу, как ваш муж... — Лаккара осёкся.
— Как его угораздило попасть под поезд? — Крис тяжело вздохнула. — Для меня до сих пор загадка. Он позвонил со станции, сказал, что встретил старого приятеля. Предупредил, что задержится, они решили выпить за встречу. Экспертиза потом подтвердила высокую степень опьянения.
— А что за товарищ?
Она пожала плечами.
— Кьюан не назвал имени. Вроде проводил того приятеля на поезд, а потом возвращался, шёл близко к краю платформы. По официальной версии, его затянуло вихревым потоком... — Женщина нервно потёрла запястье, задремавший было кот боднулся лбом, подныривая под её ладонь. — Хотела спросить... Что вы будете делать с этими фотографиями? Дробински готовил очередную сенсацию, но вы же — не журналист?
— Сделаю то же, что и Лео. Сделаю всё, чтобы их увидели.
— Зачем? Вам-то это — зачем? Вас, аппийцев, и так ненавидят, зачем напоминать людям о том, что сотворили ваши боевики?
«Вы в этом настолько уверены?» — так и подмывало спросить, но Лаккара сдержался. Спорить и накручивать себя не имело смысла. Он решительно встал с кресла, попрощался, и, уже стоя у двери, произнёс негромко:
— Спасибо, что не отказались помочь.
Заведя машину, Альберт бросил взгляд в боковое зеркало. Крис стояла на крыльце, куталась в толстую вязаную кофту и выглядела такой одинокой, что он разом остыл. Чёрт с ней. Бывало и хуже.
Нельзя было сказать, что встреча принесла какие-либо результаты. Да, теперь Лаккара знал, кто послал Лео файлы. Что это меняло? Чета Мун жила в такой глуши, что о их существовании все забыли.
Выезжая на просёлочную дорогу, Альберт выхватил взглядом знак, предупреждающий об ограничении скорости: впереди, над рекой, резкий поворот, ехать можно не больше двадцати миль в час. Принял к сведению — и снова вернулся к тому, вокруг чего вертелись мысли последние несколько дней. Фотографии, сделанные Муном, датировались между шестнадцатым и двадцатым июня.
Катамарка была взята семнадцатого июня...
Альберт ударил по тормозам — задумавшись, за малым не прозевал поворот, но вовремя притормозил. Катамарка была взята семнадцатого июня. Даты, даты не совпадают!
Хотя, может, он заблуждается. Надо уточнить у Прево, возможны ли ошибки в датах. И позвонить Крис, спросить, когда вернулся из Катамарки муж...
Навигатор настойчиво рекомендовал свернуть на пятое шоссе, так Лаккара и сделал. Тёмно-синий автомобиль с тонированными стёклами он заметил на первом же перекрёстке. Хм, без номеров. А, ну да! Наверняка из Тиммонс Бэй, это там номера цепляют на задний бампер. Отсюда до них, если повезёт с паромом, полчаса от силы. Минуты через три Альберт уже был склонен думать, что в этой самой маленькой из провинций и правилам хорошего тона не обучены. Его начало изрядно напрягать, что автомобиль шёл слишком близко, а за тонированным ветровым стеклом нельзя было разглядеть лицо водителя. Не выдержав, Лаккара включил правый поворотник — обгоняй, мол. Безрезультатно, «прихвостень» точно прилип. Пару раз Альберт специально притормаживал: свали с горизонта, сукин сын! Но тёмно-синий всякий раз успевал уйти от «поцелуя» в задний бампер и продолжал держаться всё так же близко.
Лаккара сбросил скорость и зарулил на обочину, пропуская машину вперёд. Чертыхнулся про себя — автомобиль проехал мимо него, номера, как он и думал, обнаружились на заднем бампере, но оказались заляпаны настолько, что разглядеть цифры было невозможно. Ну, пусть себе катит, до первого полицейского поста.
Через несколько километров, по мере приближения к городу, дорога стала более оживлённой. По встречке один за другим пролетали грузовики, и Альберт, вынужденный тащиться за велосипедистом, через пару минут начал звереть. Чёртов «двухколёсник», без шлема, в дурацкой кепочке, из-под которой выбивались сальные фиолетовые пряди волос, даже не думал сдать хоть немного к обочине, чтобы пропустить лаккаровский автомобиль. И объехать тихохода на безопасном расстоянии, как того требовали правила, не было возможности. Да что за день такой?!
В конечном итоге, поймав просвет между грузовиками, Альберт обогнал велосипедиста, не упустив возможность показать ему средний палец. Тот только благодушно махнул в ответ: да проезжай, мужик, какие проблемы?
А ещё через пятнадцать минут, заметив за собой тот же синий автомобиль, но уже на приличном расстоянии, Лаккара больше не сомневался. За ним следили. Значит, дом Крис под наблюдением. Знает ли она об этом?
«Сосредоточься, — сказал себе, — сейчас эта скала закончится, что там за поворотом?»
Память услужливо подбросила картинку: небольшие фермерские хозяйства, расположенные тут и там вдоль кружащей серпантином дороги. Дома располагались подальше от шоссе и огораживались от внешнего мира тенистыми садами. Значит, так: оторваться от преследования, скрыться за поворотом и завернуть на такую подъездную дорожку. Прежде чем водила в синем автомобиле сообразит, что ни за этим поворотом, ни за следующим Лаккару он не нагонит — вернуться назад, выбрать другую дорогу. Да, дома он будет не скоро, но зато — без провожатых.
Только после поворота за нависающей над дорогой скалой Альберт газанул и, перед тем как завернуть на частную территорию, бросил быстрый взгляд в зеркало. Его преследователя пока не было видно. Автомобиль уже через секунду оказался укрыт деревьями, но Лаккара не стал тормозить. Подъехал почти к крыльцу каменного трёхэтажного фермерского дома. Тут же на порог вышел грузный, сурового вида мужчина. Гостей здесь явно не ждали. Альберт поспешил выйти из машины и приветливо махнул рукой, но хозяин, окинув его быстрым взглядом, только пуще нахмурился.
— День добрый! — крикнул Альберт, — Кажется, я заблудился. Не подскажете дорогу на Оресту?
Смачно сплюнув, фермер помедлил с ответом. Отвёл глаза, разглядывая петунии в больших горшках на веранде.
— Выезжайте обратно на шоссе и двигайтесь на юг. Через пару километров увидите указатели.
Альберт и сам знал, но поблагодарил и сел в машину. Понятно, на это шоссе он не вернётся. Теперь только окольными дорогами.
План сработал. Как и думал, до Оресты он добрался только к вечеру. Уже стемнело. От того, что удалось провести преследователя, даже настроение улучшилось. Однако, уже в даунтауне, ему показалось, что снова заметил в тусклом свете уличных фонарей следовавший за ним синий автомобиль... Может, всё же ошибся? Альберт почувствовал, как по руками и спине пробежали мурашки, а сердце — заколотилось. Они его всё-таки нашли. Может, и не выпускали его из виду? Но как?
Однако к дому он подъехал всё-таки без «хвоста». Альберту подумалось, что, скорее всего, никто не ставил перед собой задачи следить за ним. Видимо, хотели показать, что знают о каждом его шаге. Намекнуть. Припугнуть. Установили GPS-треккер на автомобиле? Или вычислили, какую дорогу он выберет уже в Оресте? Или дороги — выбор был небольшой, тем более, что можно использовать камеры дорожного наблюдения...
На душе стало совсем хреново. Но если его подозрения верны, можно попытаться усыпить их бдительность...
Альберт нашёл в контактах нужный номер и отослал сообщение: «Тайлер, перезвоните мне». Теперь осталось только ждать.
После суматошного и нервного дня ему захотелось позвонить Мике. Услышать тёплый ласковый голос, переброситься парой фраз ни о чём... Она не вернула пару последних звонков, но Альберт не хотел думать о дурном. Может быть, просто закрутилась на работе, с кем не бывает.
Он потянулся к мобильнику, отыскал её номер и нажал на кнопку. Потянулись долгие гудки, потом знакомый, бархатистый голос с придыханием произнёс:
— Здравствуй...
«Здравствуй» — необыкновенно сильное слово...
Вопреки ожиданиям Альберта, разговор не затянулся. Мика сослалась на усталость, вежливо попрощалась и вернулась в гостиную. Там, удобно расположившись на софе, поджав под себя голые ноги, сидела Джиллиан и с задумчивым видом переключала каналы. В маленькой квартире Мики, состоящей из крохотной кухни, гостиной и спальни, в которой помещалась только широкая кровать, царил идеальный порядок. Джилли навещала подругу всякий раз, когда решала, что от творческого бардака в собственном жилище пора отдохнуть — то есть каждый день.
— Чем нам не по душе пришёлся этот поклонник? — поинтересовалась она, отложив пульт от телевизора. Потом разлила шампанское по бокалам.
— Какая тебе разница, Джиллиан? — Мика присела рядом и потянулась за бокалом. — Последний год тебя преследует навязчивая идея устроить мою личную жизнь. Лучше расскажи, как поживает Клайв?
Джилли пожала плечами:
— Нет, я ничего не собираюсь устраивать. Просто Альберт... Ну, он производит впечатление приличного мужчины. Да и внешне... — Джилл улыбнулась, наблюдая за подругой. — Что не так? Серьёзно, Мика, что-то мне подсказывает, что ты его продинамишь. Мне просто жалко.
Она отпила шампанское и прищурилась, поражённая внезапной догадкой:
— Погоди, а ты не из-за... м-м, как его... Марка?
Мика вздохнула.
— Да ну, Марк... Три месяца как я дала ему отставку. Эта история уже списана в архив — и, между нами, куда раньше стоило бы. Четыре года — достаточный срок, чтобы понять, что я устала от отношений с женатым мужчиной.
Джиллиан одобрительно кивнула:
— Верно, к чёрту женатиков! Вот и начни — новые, и со свободным.
— Боюсь, вряд ли что-то выйдет. Он мне нравится, это правда, но...
Она взглянула на подругу в упор.
— Альберт создаёт слишком сильное напряжение...
— И? — Джиллиан недоумённо приподняла брови. — Напряжение между мужчиной и женщиной — хорошая вещь. Без напряжения нет электричества и сексуальной энергетики.
Мика нахмурилась.
— Не в этом смысле, Джилл!
— Хм, а в каком же?
— Ну... С ним тяжело разговаривать. Он слишком принципиален. И мне кажется, он не из тех, кто идёт на компромиссы.
— У этого явления тоже есть название — занудство. Но он не может быть занудой, он слишком для этого симпатичный, — тут Джиллиан хитро улыбнулась бутылке шампанского. Она несколько раз видела Микиного кавалера, когда тот провожал её до крыльца — жила-то она напротив. — Хорошо, подруга, давай я расскажу, что с тобой происходит. Ты встречаешь приятного мужчину, пытаешься наладить отношения, на шестом свидании начинаешь сравнивать его с Дэвидом, и даже если он в сто крат лучше моего брата, всё равно, испытывая угрызения совести, разрываешь едва наметившийся роман. Скорее всего, ты с Марком так долго продержалась только потому, что он не свободен и не настаивал на серьёзном развитии ваших отношений.