– Но я никогда и не волновалась так, – всхлипнула она, припоминая вчерашний разговор.
Перед глазами всплыло Димкино лицо с длинной модной челкой, которую он постоянно сдувал с глаз. Пухлые губы, которые он постоянно кривил в презрительной усмешке, общаясь с ней, казалось, были созданы для поцелуев.
– У него наверняка и девушки не было, – снова заплакала она. – Господи, что же это я о нем в прошедшем времени? Он жив! Жив! И я сделаю все, чтобы его спасти!
Кряхтя и охая, Лика включила газовую колонку и через некоторое время погрузилась в горячую ванну. Сдувая с обнаженных рук мыльную пену, она снова и снова прокручивала в уме вчерашние события. Что и говорить, для одного дня это было слишком! Но неприятности никогда не спрашивают нас, когда им нагрянуть, они просто врываются в нашу жизнь и начинают все в ней ломать и путать.
– Стоп! – От неожиданности Лика даже подскочила, расплескав воду через край. – Как же я сразу не вспомнила?!
Она выскочила из ванны и, на ходу сорвав халат с вешалки, кинулась в комнату Григория.
– Гринечка, ты же мне говорил, что если что… – бормотала Лика исступленно, переворачивая вверх дном содержимое ящиков платяного шкафа. – Ага! Вот она!
В руках у нее оказалась небольшая коробка из-под цейлонского чая. Сорвав с нее крышку, Лика издала радостный вопль. В коробке, плотно уложенные, теснились доллары. Она знала о том, что у ее друга есть деньги, но никогда не пыталась вникнуть: где и сколько. Хотя он неоднократно повторял ей, что, если что случится, они там-то и там-то.
– Вот и случилось! – прошептала Лика, закрывая тайник и укладывая аккуратными стопками чистое белье. – Теперь, Димуля, я тебя спасу! Хотя ты и говнюк порядочный, но ты сын Олега, а получается, что и мой сын тоже…
На минуту глаза ее затуманились. Она вспомнила, как однажды, встав ночью, уловила странные звуки, идущие из Димкиной комнаты. Осторожно тронув дверь и обнаружив, что та не заперта, Лика вошла и остолбенела.
Простыни сбились в бесформенную кучу у Димки в ногах, подушка валялась на полу, а сам он лежал почти поперек широкой тахты и всхлипывал. Крадучись, она подошла поближе и, наклонившись, отвела взмокшие волосы с его лба.
– Мама… – сквозь всхлипывания тихо позвал он. – Мама…
Закусив руку, чтобы не разреветься самой, она выскочила из комнаты и до утра не могла уснуть. В эту ночь он предстал перед ней не избалованным самовлюбленным эгоистом, а одиноким мальчиком, обиженным на весь белый свет.
Резкий стук в дверь прервал ее воспоминания. Запахнув плотнее халат на груди, Лика поспешила к выходу.
– Вам кого? – с удивлением уставилась она на молодую девушку, сосредоточенно жующую жвачку. – Вы не ошиблись адресом?
– Нет, – надула та огромный пузырь, – не ошиблась. Мне Григория. Он дома?
– Его нет, – недоуменно хлопала Лика ресницами. – А вы кто?
– А тебе-то что за беда – кто я? – хмыкнула наглая девица.
– Понятно, – разозлилась Лика и попыталась закрыть дверь, но, вовремя среагировав, непрошеная гостья не дала ей этого сделать.
– Ты не играй со мной в такие игры, – зашипела она ей в лицо. – Передай, чтобы позвонил мне. И поверь – это в его интересах. Пока…
Она махнула рукой и бодро зашагала по тропинке, ведущей к калитке.
– Не могу поверить, – оторопело глядя ей вслед, шептала Лика. – Чтобы Гриня с этой…
«А что ты о нем знаешь? – пытливо спросил внутренний голос. – Когда ты его видела последний раз?»
– Давно, – сокрушенно ответила она самой себе, – все больше по телефону, да и то в последнее время его почти не бывает дома.
То и дело недоуменно покачивая головой, она выгладила свою одежду и, кое-как приведя себя в порядок, выехала со двора.
Центральный рынок встретил Лику шумным многоголосьем. Потолкавшись среди покупателей и пару раз приценившись к фруктам, она прошла к палатке звукозаписи. Если ей не изменяла память, это место было постоянным местом тусовки Серого в том далеком прошлом.
Серый был на месте. Он сидел на ящике, вытянув длинные ноги, и, казалось, дремал. Но Лика прекрасно знала, что это его полусонное состояние не что иное, как рисовка. Серый был подобен кобре – беспощадный, коварный и… осторожный. Для Григория до сих пор оставалось загадкой, как тот остался в живых.
– Хватит притворяться, – пнула Лика его ногой. – Я же знаю, что ты не спишь.
– Ты все всегда знаешь наперед, – лениво процедил Серый и слегка приподнял козырек бейсболки. – Здравствуй, для начала. Или тебя не учили хорошим манерам?
– Нет желания тебя приветствовать, – огрызнулась она и, сунув руку в сумочку, изо всех сил сжала бумажный конверт, в который положила деньги. – Итак, что ты мне скажешь?
– А что я тебе могу сказать? – потягиваясь, Серый наконец соизволил встать. – То же, что и раньше… Ты баба неглупая, соображай. Последствия могут быть самыми ужасными.
В бессильной ярости глядя на его наглую физиономию, Лика еле сдерживалась, чтобы не выцарапать ему глаза.
– Ты мне не угрожай, гад! – прошипела она, сузив глаза. – Не очень-то я тебя боюсь. Не забывай, что я не кисейная барышня. И в случае чего…
– Хорош треп разводить, – зло сплюнул Серый сквозь зубы. – Что с деньгами?
– На, подавись! – Лика швырнула конверт к его ногам и, скрестив руки на груди, спросила: – Где мальчик?
– Та-ак… – медленно протянул Серый, в недоумении переводя взгляд с конверта на Лику. – И что это должно означать?
– Это пятьсот баксов, идиот! – вконец вышла она из себя. – Все, как договаривались! Где Димка?!
– Так, так, так…
– Ты чего затакал, как попугай?! Где ребенок?! Или я в милицию иду!
Перехватив ее занесенную для пощечины руку и больно сжав, Серый зашипел, брызгая слюной:
– Ты мне представление не устраивай, сучка! То, о чем я тебе говорил, – не пятьсот сраных баксов, а куда больше! Ты хоть своим бабьим глупым умом представляешь, что такое общак?!
– Пусти меня! – сквозь стиснутые губы прорычала Лика. – Пусти, а то закричу!
Серый схватил Лику за отвороты пиджака и потащил за палатку. Там он швырнул ее на груду ящиков и, не обращая внимания на то, что их могут увидеть, изо всех сил ударил по щеке.
– Ты с кем разговариваешь, паскуда?! Ты чего мне суешь?!
– Пятьсот долларов, как и договаривались… – размазывая слезы по лицу, всхлипнула она. – Все, как и обговаривалось в записке…
– Так, так, так, – гаденько заухмылялся Серый, шлепнув себя по коленкам. – Нашу неприступную и несравненную, кажется, кто-то кинул.
Потирая щеку, Лика непонимающим взглядом уставилась на своего врага. Понять то, о чем он ей говорил, было трудно – в голове все еще шумело после удара. Она уселась на один из ящиков и недоуменно пожала плечами:
– Ничего не понимаю… Разве это не ты передал мне записку? А в квартиру разве не ты пробрался?
– Не знаю я ничего, – окрысился вдруг ни с того ни с сего Серый. – А что за записка?
«Кто же тогда? – запаниковала она, опустив голову. – Серый не врет. Я видела, что он не понял даже, о чем речь».
– Чего притихла? – насторожился тот. – О какой записке речь? И какого Димку ты ищешь?
– Ладно, ничего, – устало обронила Лика, вставая с ящика. – Давай деньги сюда.
Ничего не говоря, Серый вложил конверт ей в руки и провел пальцем по ее щеке.
– Еще ударить хочешь? – отшатнулась она.
– Нет. Не бойся, – успокоил он ее хриплым голосом. – Извини, я погорячился.
– Ага, – кивнула головой Лика, застегивая сумочку. – Я понимаю… Подумаешь – синяк теперь будет. Делов-то!
С этими словами она обошла стороной Серого и двинулась прочь с этого мрачного места.
Лика совсем было скрылась за палаткой, когда ей в спину полетели слова:
– Гриня может скрываться сколько угодно – это его не спасет!
– А с чего ты решил, что он скрывается? – резко обернулась она, зацепив рукавом за штырь, торчащий из ржавой стены палатки. – Он по делам уехал…
– А мне плевать, – жестко процедил Серый, вновь приближаясь к Анжелике. – Мои требования остаются прежними. Деньги там немалые, чтобы я отступал.
– А не много на одного-то? – ехидно спросила она и, заметив, как он дернулся, поняла, что попала в точку. – А как же хозяева твои? С ними делиться не будешь?
– Я вольный! И на вольного работаю! – снова хватая ее за руку, прошипел Серый. – И не буди во мне зверя! А то…
– «А то», – передразнила его Лика. – Только и знаешь, что пугать! Оставь меня, мне надо спешить.
– Димку выкупать? – пропел он, паршиво улыбаясь.
– Ты же сказал, что не знаешь ничего?! – оторопела Лика. – Соврал?!
– Не-ет. Не соврал. Но сама затея мне показалась интересной… А теперь вали отсюда.
Он сильно толкнул ее, предварительно больно шлепнув пониже спины.
Не оглядываясь, Лика поспешила убраться подальше от этого страшного человека.
– Беги, не беги – проблема остается, – шептала она себе под нос, выводя машину с автостоянки. – Где Димка – неизвестно. Где Гриня – неизвестно. И что это за чертов общак? Почему я ничего не знаю?
Вздыхая и чертыхаясь, Лика медленно ехала по Ленинскому проспекту. Поймав в зеркале свое отражение, она скорчила недовольную гримаску: щека налилась синевой и заметно припухла.
– Садист! – прошептала она сквозь стиснутые зубы. – Нашел крайнюю…
Рука привычно покрутила ручку автомагнитолы, настраивая на молодежный канал.
– А сейчас, дорогие друзья, – соловьем заливался ведущий, – мы начинаем программу «Привет». В эфире будут звучать поздравления, и ваши музыкальные заявки мы будем с радостью исполнять…
Лика любила эту программу, в ней часто мелькали знакомые имена, что ее отчего-то радовало.
Она поставила машину в тенек, купила чизбургер, стакан кофе и решила немного передохнуть. Сделав звук погромче, тихонько подпевала Стингу с набитым ртом и на несколько мгновений выпала из времени.
Лика раскупоривала пластиковый стаканчик, когде ее внимание привлек очередной телефонный звонок.
– Алло, алло, говорите, – звучал в эфире напряженный голос ведущего. – Алло, можно погромче? Вас не слышно.
Мужской голос, показавшийся ей знакомым, что-то невнятно бормотал.
– Алло! – в очередной раз воскликнул ди-джей. – Алло!
– Хочу передать привет, – неожиданно четко раздалось в эфире. – Любимой мамочке от любящего сына.
Лика похолодела!.. Она могла поклясться, что узнала этот голос. Обладатель его сегодня ночью разговаривал с ней по телефону из ее же собственной квартиры. Вцепившись в руль так, что побелели костяшки пальцев, Лика вся обратилась в слух.
– Хорошо, – обрадовался ведущий. – Хотелось бы поподробнее: имена, где работают? Что заставило вас позвонить?
– Маму зовут Анжелика Владимировна. Ее сын Дмитрий передает ей привет и хочет сообщить, что дома, в почтовом ящике, ее ожидает сюрприз.
Стороннему слушателю в этом поздравлении ничего не показалось бы странным, но не ей… Все сказанное было проникнуто тайной угрозой и издевкой, Лика почувствовала это сразу. Закусив губу, чтобы не разреветься, она рванула машину с места и, объезжая милицейские посты, понеслась к своему дому.
В почтовом ящике что-то было. Лика постояла несколько мгновений, восстанавливая дыхание. Сердце билось в груди, норовя вырваться наружу. Виски вновь сдавило тупой ноющей болью.
– Помоги мне, господи! – прошептала она и маленьким ключом открыла дверцу.
Прямо в руки ей плюхнулся черный пластиковый пакет. Повертев его из стороны в сторону, Лика надорвала один край и сунула внутрь руку. Что-то липкое мгновенно вымазало ей пальцы.
– О боже! – холодея от догадки, пробормотала она. – Что же это?!
То, что она извлекла в следующее мгновение из пакета, заставило ее колени подогнуться, и Лика медленно осела на пол.
Тупо глядя перед собой, борясь с приступом тошноты, она тряслась всем телом и боялась опустить глаза на свою находку. То, что прислали ей похитители, превзошло все самые худшие ее опасения – в перепачканной руке Лика держала человеческое ухо. Вернее, оно было человеческим когда-то, сейчас же оно превратилось в рваный окровавленный кусок мяса. Но самое страшное заключалось в том, что в мочке красовалась серьга. Маленькое серебряное колечко с тремя камешками, и оно принадлежало Димке. Все сомнения у нее отпали, когда, пересилив себя, она обнаружила на внутренней стороне серьги его выгравированные инициалы.
– Димочка, что же с тобой сделали эти сволочи?! – исступленно шептала она, не замечая, что слезы нескончаемым потоком текут по лицу. – Где же ты?!
– Анжелочка, с тобой все в порядке? – подала голос с вахты Мария Васильевна.
– Да, – поспешила успокоить ее Лика, брезгливо сунув ухо обратно в пакет, – я уже иду.
Мария Васильевна все же подошла к ней и, наклонившись, участливо спросила:
– Может, тебя проводить? – Взгляд ее сместился на руки Лики, и она заметно побледнела. – Ой! А что это у тебя? Кровь?
– Да, кровь. Не волнуйтесь, ничего страшного. – Лика попыталась встать, но ноги упорно не хотели ее слушаться. – Руку порезала, вот голова немного и закружилась.
Мария Васильевна помогла ей подняться и, заботливо квохча, проводила до лифта.
Дверь зеленой «шестерки» открылась, и на сиденье скользнул молодой паренек.
– Все в порядке! Она распаковала, – возбужденно заявил он, потирая руки.
– Серьгу узнала? – спросил водитель.
– Да, да! Узнала!
– Уверен?
– Да, я этажом выше поднялся и с лестничной клетки сквозь прутья решетки за ней наблюдал. Отчетливо слышал, что она шептала: «Димочка».
– Нормально, – пробормотал водитель, поворачивая ключ в замке зажигания. – Пора звонить ей…
Пошатываясь, Лика вышла из лифта и направилась к своей двери, когда ее окликнул сосед из квартиры напротив.
– Добрый день, – чему-то радовался он. – Как поживаете?
– Добрый день, – вяло отреагировала Лика. – Спасибо, хорошо.
Ни с того ни с сего сосед принялся разглагольствовать о проблемах нынешней молодежи, об их неуправляемости и полном отсутствии каких бы то ни было ценностей.
Лика слушала вполуха, попутно роясь в сумочке в поисках ключей и стараясь при этом не запачкать подкладку. Но тут очередная фраза насторожила ее.
– Что вы сказали?! – резко обернулась она к соседу. – Что вы только что сказали?!
Очевидно, его напугала необычная бледность лица молодой женщины, потому что он попятился и залепетал:
– Да я ничего… Поймите меня правильно… Я просто так, по-соседски… Вы ведь знаете, как я к вам отношусь…
– Уважаемый… простите, я не помню вашего имени-отчества, – взмолилась Лика, хватая того за рукав. – Повторите свою последнюю фразу! Вы ведь что-то сказали о Диме?! Я правильно поняла?!
– Да, о нем, – отчего-то обиженным тоном заявил сосед. – Блуждает по ночам, пока отец в отъезде. А вы тоже…
– По каким ночам?! – боясь поверить в услышанное, зацепилась Лика. – Когда это было?!
– Сегодня ночью, когда же еще! Около часа ночи. Вышел из квартиры вместе с мужчиной каким-то и ушел, – высвобождаясь от ее цепких пальцев, объяснял между тем сосед. – Я плохо сплю, сами понимаете – возраст. Каждый звук меня тревожит. А тут слышу – дверь открывается ваша. Думал, вы вернулись и каким-то образом замок починили. Оказалось, это Дмитрий по ночам шастает.
– А вы ничего не путаете? – со все более возрастающей надеждой спросила Лика.
– Знаете что, уважаемая!.. – оскорбился сосед и, круто развернувшись, засеменил к своей двери. На полпути он неожиданно остановился и все тем же обиженным тоном обронил: – Меня, между прочим, Анатолием Николаевичем зовут…
– Простите… – еле слышно прошептала Лика и попыталась улыбнуться. – Простите мою забывчивость… Анатолий Николаевич. Навалилось на меня в эти дни…
Он ничего ей не ответил и скрылся за своей дверью.
Погружая свое ноющее от усталости и душевных терзаний тело в ванну с горячей водой, Лика уже твердо знала, что предпримет.
Перво-наперво нужно наладить отношения с соседом. Дедок не так уж прост и может оказаться полезен. А если учесть, что она сейчас одна-одинешенька в целом городе, помощь – пусть самая незначительная – ей была бы кстати.