Второй пункт ее плана – звонок в студию молодежного канала. Встретив недавно бывшую сокурсницу, Лика узнала, что один из ведущих ее любимой передачи не кто иной, как Игорь Панченко. Тот был душой любой компании их курса и страстным воздыхателем любых красивых ножек. Девчонки никогда не воспринимали его всерьез, но всегда шли за помощью именно к нему, зная, что если не поможет он – не поможет никто.
– Так, так, так, как любит говаривать наш общий друг Серый, – бормотала Лика, намыливаясь. – Это что же получается? Либо Димка в дерьме по самые уши, теперь, кстати, оно у него одно… Либо…
Лика, прищурившись, уставилась в никуда и, хмыкнув, закончила:
– Либо кто-то решил со мной поиграть в нехорошие игры!.. Надо подумать…
Анатолий Николаевич скармливал корм рыбкам, когда в дверь неожиданно позвонили.
«Что такое? – приподнял он очки. – Ко мне никто не ходит. Кто это может быть? Может, телеграмма?»
Но это была не телеграмма.
На пороге стояла Лика и, улыбаясь, раскачивала в руках коробку с тортом.
– Анатолий Николаевич, – с милой улыбкой произнесла она. – Я предлагаю выпить чаю. В знак примирения, так сказать.
– А я ни с кем не ссорился, – забормотал смущенно сосед. – Проходите.
Он суетливо засеменил перед Анжеликой, указывая ей путь в комнату и на ходу поправляя домашнюю куртку.
– Вы уж извините, Анжелочка. У меня все по-простому, – смущенно пояснял он. – Один живу. Так что за беспорядок извините.
– Ну что вы! – воскликнула она, с интересом разглядывая увешанные фотографиями стены.
Остановившись у портрета молодой красивой женщины, Лика замерла. Из рамки на нее смотрели удивительной чистоты глаза. В них, казалось, оживала свежесть горного источника, насквозь пропитанного солнцем.
– Это Надежда моя, – раздалось из-за спины.
– Удивительно! – выдохнула Лика. – Удивительно! Как подходит ей это имя!
– Вы так считаете?! – оживился Анатолий Николаевич, беря в руки портрет и пристально в него вглядываясь.
– Да! Вы только посмотрите на ее глаза! Они такие лучистые и словно действительно дарят надежду!
Анатолий Николаевич внимательно посмотрел на нее, и у Лики перехватило дыхание. Взгляд его был полон неизъяснимой боли и тоски. Перед ней стоял, прижимая к сердцу портрет любимой женщины, пожилой одинокий человек. Неожиданно в глаза ей бросились протертые рукава домашней куртки и огромная дырка на носке, которую он старательно прятал в глубоких тапочках.
К горлу подкатил противный комок. Лика прокашлялась и тихо предложила:
– Анатолий Николаевич, давайте пить чай. Торт свежий, их только завезли в булочную.
– Да, да, конечно, – вновь засуетился он и поспешил на кухню.
Лика плюхнулась в старое кресло и зажмурилась от удовольствия. Вопреки ожиданиям оно оказалось очень мягким и на редкость комфортным.
– Удивительно удобное, – улыбнулась она входящему соседу.
– Сейчас таких не делают, – улыбнулся он ей в ответ и, пристально посмотрев на нее, спросил: – Анжелочка, а ведь у вас неприятности! Я не ошибаюсь?
Подумав немного, прежде чем ответить, она кивнула головой в знак согласия.
– И неприятности эти связаны с Дмитрием? Он что-то натворил?
– Пока не знаю, – вяло пожала плечами Лика, поджимая под себя ноги. – Можно, я так сяду? Вас это не шокирует?
– Что вы! Что вы! – замахал он на нее руками. – Моя Наденька всегда любила так сидеть. Вообще чувствуйте себя как дома. Ко мне ведь никто не ходит, и я очень рад, что вы зашли.
– Вам одиноко?! – прямо спросила Лика.
Анатолий Николаевич снял очки и трясущимися руками потер переносицу.
– Да, милая! – тихо ответил он. – Мне одиноко! Я ведь всю жизнь среди людей прожил. Тридцать лет в школе проработал. А как на пенсию вышел, переехали из Москвы сюда – на родину Наденьки. А она возьми и умри.
На последних словах голос его задрожал.
– Вот такие дела, Анжелочка, – он поднял на нее глаза и робко улыбнулся. – А вы очень хорошая девочка…
– С чего вы взяли? Вы же меня совсем не знаете? – удивилась она.
– Я научился читать людей, – горделиво заявил сосед. – За тридцать лет передо мной прошли тысячи судеб. И я редко ошибался в людях.
Чайник на кухне пронзительно засвистел.
– Давайте я вам помогу, – вызвалась Лика.
– Ну что же, – заулыбался он, – помогите. Будем пить чай из немецкого фарфора. Его передала по наследству Наденьке ее бабка. Ужасная была особа, скажу я вам…
Два часа пролетели незаметно. Все это время Лика не переставала удивляться. Анатолий Николаевич оказался удивительнейшим человеком. Он сыпал шутками, забавными школьными историями, и незаметно для самой себя она рассказала ему историю своей жизни, взяв твердое обещание не рассказывать никому. Умолчала она лишь об одном – о причастности Григория к страшным событиям, происшедшим более пяти лет назад…
Провожая молодую женщину к выходу, Анатолий Николаевич галантно склонился к ее руке и неожиданно сказал:
– Я не знаю, какую цель преследовал ваш отец, давая вам это имя, но оно удивительно отражает вашу сущность…
– Да? – вскинула брови Лика. – Почему?
– Удивительное переплетение противоречий, – задумчиво продолжил он между тем. – Скромность со страстностью, нежность с жесткостью, открытость с настороженностью… Удивительно!
– Да будет вам, Анатолий Николаевич, – неожиданно засмущалась Лика и, желая перевести разговор на другую тему, попросила: – Вы заходите ко мне, хорошо? Олег часто в отъезде…
– А вам одиноко?.. – напомнил он ее вопрос.
– Да… – печально качнула Лика головой. – И можно я буду к вам заходить?
– Конечно, милая. Буду очень рад. – Он стоял в проеме двери и наблюдал, как Лика отпирает свою квартиру, и, когда она совсем было скрылась из виду, попросил: – Помогите Диме…
– Что?! – оторопела она от неожиданности.
– Он очень страдает, – пояснил сосед, глядя на нее умными глазами. – И, мне кажется, он потерялся… хотя кругом него люди…
С этими словами он тихонько притворил дверь, оставив Лику с открытым ртом. Новоиспеченный друг, если можно было его так назвать, удивлял ее все больше и больше.
Едва она вошла, раздался телефонный звонок.
– Алло! – настороженно произнесла она.
– Лика, девочка моя! Здравствуй, – раздался в трубке приглушенный расстоянием голос мужа. – Как вы там?!
– Олег! – выдохнула Лика и почувствовала, как сердце ее учащенно забилось. – У нас все хорошо…
Целых пять минут она тараторила без умолку, пытаясь отвлечь мужа от расспросов о сыне.
– Как Димка? – вставил он наконец. – У него все в порядке?
– Да, да, милый. У него все хорошо. – И Лика принялась рассказывать о том, как весело они проводят время.
Попрощавшись, она положила трубку на рычаг и смогла наконец перевести дыхание:
– Дела!.. Я соврала мужу!..
Но ей не дали мучиться угрызениями совести – почти тут же раздался еще один телефонный звонок.
– Алло! Слушаю…
– Деньги где? – спросил хриплый голос.
– Деньги у меня, – судорожно сглотнув, быстро сориентировалась Лика. – А где Дима?
Последовала пауза, затем в трубке что-то зашуршало, и Димкин испуганный голос попросил:
– Заплатите им… Мне плохо…
– Дима… – у нее перехватило дыхание. – Что они сделали с тобой?!
Ответить ему не дали, потому что в ухо ей ударил все тот же неприятный хриплый голос.
– Послание получила?
– Д-да, – пролепетала она, силясь уловить какой-нибудь подвох. – А что дальше?
– А то! Приедешь на площадь Металлургов к девяти вечера и оставишь деньги в сквере на скамейке.
– Ага, а если их украдут? – попыталась она возразить. – Я буду виновата?
– Не боись, – успокоил ее похититель. – Ситуация под контролем. И не вздумай выкинуть что-нибудь… Иначе будешь получать пацана своего по кускам.
– А-а-а когда я получу его полностью? – еле сдерживаясь, чтобы не завыть, спросила Лика. – Я отдам пятьсот баксов, а Димка?..
Короткие гудки, последовавшие за этим, означали не что иное, как «разговор окончен».
«Так, только не психуй!» – приказала себе Лика и двинулась на кухню.
Выпив подряд четыре чашки кофе, чередуя их с сигаретами, она выработала план действий и недолго мешкая выскочила на лестничную клетку и позвонила в соседнюю квартиру.
Анатолий Николаевич встревоженно смотрел на нее сквозь толстые стекла очков:
– Что-то случилось? Вы так напуганы.
– Анатолий Николаевич, вы сможете мне помочь? – сложив руки в молитвенном жесте, Лика во все глаза смотрела на соседа.
– Проходи, – коротко распорядился он и отступил в сторону, пропуская ее в квартиру, – и рассказывай… Только не волнуйся. Я помогу, если это будет возможно.
Прыгнув с ногами в успевшее полюбиться кресло, она, сверкая глазами, принялась излагать ему суть дела.
Анатолий Николаевич внимательно слушал, время от времени вставляя вопросы.
– Ну? Как я придумала?! – закончила она. – Я ведь права, как вы считаете?
– Ты уверена?! – Потирая подбородок, сосед задумчиво уставился в пространство. – Тяжело поверить!..
– Тяжело поверить, легко проверить, – пропела Лика, скорчив смешную рожицу. – Вы за?!
– Сколько времени у меня на сборы? – Анатолий Николаевич как-то сразу по-военному подобрался и, казалось, помолодел на несколько лет.
– Я думаю, что через час нам нужно выезжать. – Лика еще раз посмотрела на часы и кивнула головой: – Да, все правильно, через час и ни минутой позже. Лучше приехать загодя и обследовать обстановку.
Лика приехала к названному месту задолго до назначенного времени. Приглушив мотор, она открыла окно и подставила лицо легкому весеннему ветерку, трепавшему ее белокурые пряди, не обращая внимания на озабоченность их хозяйки.
Внезапно ее взгляд привлек одинокий путник в конце аллеи. Тот медленно шел от скамейки к скамейке, то и дело останавливаясь и поддевая кончиком трости гонимый ветром мусор.
– Так! Анатолий Николаевич на посту… – сразу оживилась Лика. – Значит, они где-то рядом.
Она посмотрела на часы, они показывали 8.45. Взяв в руки полиэтиленовый пакет, Лика выбралась из машины и пошла по направлению к скверу. Анатолий Николаевич, облюбовав тем временем одну из скамеек, чинно расположился на ней с газетой. Не доходя до него метров двадцать, Лика уселась на что-то, по своим останкам напоминавшее детские качели, и со скучающим видом принялась оглядывать окрестности.
Кругом было пустынно. Удивительным ей это не казалось. Местечко было еще то…
Стрелки часов давно перевалили за девять вечера, но никто так и не появился. Из природного упрямства она тоже не хотела уступать и упорно сидела, вращая головой направо и налево.
Анатолий Николаевич, не выдержав, поднялся, аккуратно свернул газету и неспешно двинулся в ее сторону.
– Надо уходить, – тихо обронил он, поравнявшись с Ликой. – Они не появятся, пока ты здесь…
– Мне необходимо поговорить с ними, – умоляюще смотрела она на него.
– Не будь ребенком, – неожиданно рассердился он. – Ты можешь навредить Диме. Оставь пакет с деньгами и быстро в машину!..
Обиженно шмыгнув носом, Лика бросила пакет на ближайшую скамейку и быстрыми шагами удалилась в противоположную от Анатолия Николаевича сторону.
Ей пришлось сделать приличный круг, чтобы вернуться к месту стоянки, а когда она подошла, то рот ее открылся сам собой – пакета на месте не было.
– Этого не может быть! – завопила она и бросилась бегом, назад к качелям.
Ошибки не было – пакет отсутствовал. Лика принялась метаться, внимательно исследуя все в радиусе пятидесяти метров, – пакета не было.
– Здесь же никого не было! – бормотала она, возвращаясь к машине. – Никого, кроме… Нет, этого не может быть, он не посмел бы! Тогда кто? Я упустила это место из виду на какие-то две-три минуты… Ничего не понимаю. Навстречу мне никто не шел, с этой стороны сквера движения тоже не наблюдалось. Если только…
Взгляд ее метнулся к низкорослому кустарнику, окаймляющему аллею с двух сторон.
– Если только этот кто-то не прятался в кустах. Точно! – шлепнула она себя по лбу. – И этот кто-то очень мал ростом, раз я его не заметила…
Лика резко рванула машину с места и помчалась к центру города, туда, где располагалась студия молодежного радиоканала.
На вахте сидел злющий дядька и на все ее заверения о срочности дела сердито пыхтел из-под усов:
– Не положено! Да и время сейчас позднее. Шастают тут оглашенные…
– А кто сегодня в студии? Мне вообще-то нужен Панченко. Мы тут препираемся с вами, а его, может, и на работе нет? – Лика одарила вахтера самой обворожительной улыбкой.
Он метнул в ее сторону настороженный взгляд, еще немного посопел, но все же достал из-под стойки потрепанный журнал.
Толстый прокуренный палец пополз по строчкам.
– Ну и что?.. – спросил он, не поднимая головы. – Ну Панченко сегодня на работе, а что это меняет? Сказал, не пущу…
– Позвольте хотя бы позвонить, – умоляюще пробормотала Лика, не переставая улыбаться. – Позвонить-то можно?!
– Звони… – Дядька швырнул на стойку телефонный аппарат и отошел к окну.
– А по какому номеру? – хлопая ресницами, уставилась на него Лика. – По эфирному ведь нельзя…
– Вот народ, а!.. – возмутился хмурый вахтер. – Просит позвонить, а номера не знает.
– Василий Иванович! Ты чего девушку мучаешь? – неожиданно раздалось за ее спиной. – К тому же такую симпатичную?..
– Да я ничего, – улыбка внезапно преобразила дядькино лицо, делая его почти неузнаваемым. – Игоря Панченко спрашивает, а номера телефонного не знает. Кто знает – что за птица?
– Это мы сейчас выясним, – весело заявил все тот же голос.
Лику резко повернули на сто восемьдесят градусов, и она оказалась перед высоким плечистым блондином, которому, несмотря на свой немалый рост, она едва доставала до подбородка.
– Ух ты! – восхищенно выдохнул голубоглазый парень. – Везет же некоторым! Алексей…
– Лика, – как можно приветливее ответила она и вложила свою руку в протянутую ладонь. – Мне нужен Игорек… Скажите – это возможно?..
– Конечно. – Алексей принялся накручивать диск телефона. – Вы уж меня извините, что звоню предварительно. Сами понимаете – поклонницы и все такое…
– Что, проходу не дают? – лукаво улыбнулась Лика. – Это так на него похоже.
– Как мне вас представить? – прикрыв трубку ладонью, шепотом спросил новый знакомый и, услышав ее ответ, быстро продиктовал. – Твоя бывшая сокурсница. Белокурая красавица с экзотическим именем. Что?!
Алексей засмеялся и, виновато глядя на Лику, спросил:
– У вас есть родинка под правой лопаткой? Извините… это не я спрашиваю, а Игорек…
– Есть, есть, – заулыбалась она, потом укоризненно покачала головой: – Он все тот же…
Покуражась еще пару минут, Алексей положил трубку и, взяв Лику под руку, повел к турникету.
– Василий Иванович, она со мной, – заговорщицки подмигнул он вахтеру и повел ее на второй этаж.
Но не успели они преодолеть и половины подъема, как Игорь собственной персоной возник у них на пути и почти со стоном прижал Лику к своей груди:
– Анжелочка, котенок! – взахлеб принялся он ворковать. – Как же я соскучился…
– Игорь! Прекрати сейчас же, – сквозь смех возмутилась она. – Прекрати разыгрывать влюбленного! Я уже сказала Алексею, что мы сокурсники и ничего более…
– А как же родинка?! – захлопал он ресницами.
– Прекрати! – шутливо толкнула она его в бок. – На пляже ты не давал нам проходу…
– О! Коварство женщин! Ты границ не знаешь! – притворно возмутился он, потом не выдержал и сам расхохотался. – Привет, Анжелка! Сколько лет, сколько зим! Выросла-то как!..
– Баламут, – буркнул Алексей. – Долго будешь нас на лестнице держать? У девушки к тебе дело.
– Понимаю, – огрызнулся Игорь, причем совершенно беззлобно. – Так бы не пришла. А я ждал!.. Все эти годы…