Вскоре Дэви уже был у места засады. Вначале услышал шум БТРа, потом в воздухе появился запах гари. Дэви продвигался очень осторожно. Иногда надолго замирал, вслушиваясь, принюхиваясь, вглядываясь. Когда стали слышны негромкие голоса, он опустился на землю и пополз. Вскоре он различил среди деревьев дымящийся «Хаммер», микроавтобус и бронетранспортер Васо. Еще немного – и Дэви подобрался на расстояние, с которого можно было получить представление о численности и вооружении противника. Группа насчитывала около семи человек. По крайней мере, именно столько ему удалось увидеть. Исходя из штатной численности где-то поблизости могут находиться еще как минимум четыре-пять. Они либо в охранении, либо выполняют еще одну задачу. Он на секунду задумался и пришел к выводу, что часть людей может быть у шоссе. Сейчас это основная транспортная артерия, связывающая Гори и Тбилиси. Конечно, русские хотят иметь постоянную информацию о перемещении войск и движении беженцев.
Пока он размышлял, русские столкнули с дороги «Хаммер», закрывающий проезд. Еще немного – и микроавтобус тронулся в направлении шоссе. Дэви достал трубку, отвернул антенну:
– Мустанг, где тебя носит?
– Я в километре от Левора.
– Пока вы наслаждаетесь прелестями грузинских вин, я выследил койотов, теперь ваш черед.
– Где они?
– Включи «Сокола».
– Он работает.
– Ты видишь, где сейчас маяки?
– Часть на месте, на полпути между шоссе и батареей, кстати, – выдержав паузу, воскликнул он, – вы рядом с ними.
Дэви также имел свой маяк. Причем в его случае устройство должно было в случае чего обеспечить его быстрый розыск и оказание любого вида помощи.
– Это я знаю без вас, еще что наблюдаете? – Дэви нервничал.
– Пять сигналов удаляются в сторону Гори, – бойко доложил майор, по-видимому, угадав настроение шефа.
– Они размещены на снаряжении плененных русским спецназом грузин, – усмехнулся Дэви, пытаясь представить лицо майора.
– Я должен считать это как приказ к началу действий? – осторожно переспросил майор.
– Именно так, – подтвердил Дэви.
* * *Уже вечерело, но жара не спадала. БТР весело мчался по грунтовке, давя выросшие в колее дубки. То и дело приходилось пригибаться под нависшими над дорогой ветвями. Иногда справа, за деревьями, мелькало шоссе. На нем уже почти не было ни машин, ни людей. Об этом доложил и Кот. Грузинские формирования покинули Гори и прилегающие к нему районы. Вместе с ними ушла полиция и часть мирных жителей. Никто не боялся русских. Бежали по приказу. Нужно было создать видимость гуманитарной катастрофы. Во время последнего сеанса с ГБУ Антона поставили в известность, что в населенных пунктах Грузии орудуют мародеры, переодетые в форму российских солдат и осетинских ополченцев. На участке дороги Сачхере – Ткибули совершено нападение на представителей западной газеты. Люди выдавали себя за осетинский спецназ. Было ясно: массовое истребление осетин, ввиду вмешательства России, переросло в информационную войну, которую, с точки зрения немецких стратегов Второй мировой войны, можно назвать настоящим блицкригом. Грузия долго и основательно готовилась к этому. Отрабатывались варианты на все случаи.
Лавр толкнул Антона в бок и показал рукой, в которой держал карту, вниз. Значит, добрались до места. Антон прижал микрофон пальцем.
– Туман, мы на месте.
Майор лишь замедлил ход. Из зарослей материализовался сначала Кот, потом Джин, за ним Шаман… Без лишней суеты они быстро вскарабкались на броню.
Дрон протянул пятерню Джину. Тот ударил по ней ладонью и подмигнул Лавру:
– Чего такие хмурые?
Антон погрозил Джину пальцем.
– Командир, – раздался в наушнике голос Тумана. – Топливо на нуле.
Антон посмотрел по сторонам, ища место, где можно съехать с дороги. В этот момент бронетранспортер вдруг резко принял влево, раздался хруст дерева, которое задели корпусом. Это был огромный, с густой кроной граб. Сверху полетели сухие ветки. Антон наклонился ниже. Двумя руками держаться за поручни возможности не было. В правой был «Винторез». В отличие от остальных, он не пристегнул себя к корпусу БТР карабином.
– Сука! …Чего это они?! – вдруг раздался в наушнике сдавленный голос Москита, и послышалась возня.
– Держите… Так! – между тем прорвались команды Москита. – Падай на него!
Антон понял: внутри бронетранспортера что-то происходит. Неужели кто-то из наемников сумел высвободить руки и напал на майора? Но там был Москит. С кем он говорит?
Между тем БТР встал. Антон больше по инерции перелетел к люку водителя и заглянул внутрь. Туман сидел, развернувшись в сторону десантного отсека. Микрофон с головным телефоном и косынка сползли на затылок, обнажив мокрые от пота волосы.
– Ты чего? – Антон свесился вниз.
– Смотри, что вытворяет! – протянул Туман.
Антон опустил голову ниже. В свете, который попадал в отсек через открытые верхние люки, он сразу различил троих наемников и Москита. Причем они не сидели на расположенных вдоль бортов скамейках, а возились на полу. Сначала Антон подумал, что эти трое решили завладеть оружием Москита. Но тут же отверг эту мысль. Руки у всех были связаны. Кроме того, они сами были напуганы происходящим. Это было видно по лицам. И тут Антон понял, что Москит пытается удержать одного из них. У лежащего под ним наемника били страшные судороги, он строил гримасы, изо рта шла пена. Это был парень из Прибалтики. Антон помнил – он как заведенный повторял имя погибшего брата-близнеца и его так и не удалось как следует допросить. Латыш лежал на спине. Москит восседал на его груди. Двое прижали телами ноги. Один, рыжий, пытался поставить колено на лоб. Неожиданно латыш издал страшный хрип и выгнулся дугой так, что приподнял Москита, который головой почти уперся в потолок. Все, кроме доктора, слетели с него.
– Эпилептик? – ни к кому не обращаясь, спросил Антон. В этот момент, заподозрив неладное, в десантный отсек уже спускались Дрон и Банкет. Без лишних вопросов оба спецназовца сразу присоединились к Москиту. Раздались вскрики, сопение, всхлипы, лязг оружия, которые усиливали переговорные устройства. Для начала они откинули в сторону свалившихся с сидений пленных, потом придавили к полу латыша.
– К машине! – скомандовал Антон. Он решил здесь оставить БТР.
Банкет вытер рукавом со лба пот, развернулся и стал открывать боковую дверь. Антон вновь выпрямился и огляделся по сторонам. Дорога в этом месте была прямой и просматривалась на приличное расстояние.
Высадка заняла считаные минуты. Туман тут же стал готовить БТР к подрыву. Ему взялся помогать Банкет. Часть спецназовцев рассредоточилась в окрестностях, остальные стали выгружать пленников. Те поняли, что церемониться с ними не будут. И поначалу наотрез отказались покидать БТР. Первым спецназовцы извлекли наемника, которого хватил эпилептический удар. Он уже не подавал признаков жизни. На лице застыла маска смерти. Подбородок и грудь были в зловонной жиже. Его тотчас стал осматривать Москит. Антона насторожило поведение врача. Наблюдая за ним, он удивился, что старший лейтенант вдруг надел резиновые перчатки.
– Не надо! – вопил в это время рыжеволосый громила, которого тянул наружу Дрон.
– Отключи его, – посоветовал сидевший на броне Кот.
В тот же момент Василий двинул Рыжему в висок прикладом. Тот мешком вывалился под колеса.
– Зачем выводите, все равно я сейчас этот ящик взорву?! – удивленно проговорил сверху Туман. – Враз и грохнем этих уродов!
Оставшихся двоих уговаривать не пришлось. Несмотря на связанные впереди руки, они проворно покинули чрево БТРа. Смотреть на этих негодяев было неприятно. Они тряслись, пытались заглянуть Антону в глаза, безошибочно, еще при первом знакомстве, определив в нем старшего. По лицу одного текли слезы.
Их усадили у колеса БТРа, рядом с трупом дружка. Между тем Москит до пояса расстегнул на эпилептике куртку и поморщился.
– Что? – не выдержал Антон.
– Первый умер точно так же. – Москит посмотрел на Антона. Потом на сидевших сбоку наемников. – Симптомы похожи на действие одного очень хитрого яда. В общем, – он выпрямился и стянул с рук перчатки, – всем, кто трогал этих говнюков, нужно вымыть руки и принять препараты, которые я сейчас дам.
– Почему? – удивленно протянул Дрон.
– Их одежда обработана препаратом, который сейчас начал действовать, – ответил Москит. – Контакт у вас с ним был кратковременный, да и времени прошло много, и теперь он не так токсичен. Однако может создать неприятности в виде тошноты, рвоты и головокружения.
– Как? – в один голос воскликнули наемники.
Антон даже удивился такой реакции.
– Чего орете? Вам-то какая разница, отчего подыхать? – Дрон зло сплюнул. – Или думаете, мы вас сейчас в зад расцелуем и отпустим?
Рыжий втянул голову в плечи:
– Развели как лохов!
– Васо гнида, – простонал, закатывая глаза средний, наголо бритый наемник.
Сидевший рядом черноволосый пленник вдруг несколько раз громко икнул и зарыдал.
– Заткни ему пасть, – приказал Антон.
Дрон ударил его по лицу носком ботинка.
– Звери! – прошипел рыжий.
– А ты у нас белый и пушистый, – Дрон схватил его за шиворот, намереваясь поднять и всыпать, однако в последний момент вспомнил о предупреждении Москита и отдернул руку.
– Отпустите нас! – запричитал белобрысый. – Мы ведь все равно теперь безвредны.
– Ага, – хохотнул Дрон, беря протянутую Москитом упаковку гигиенических салфеток, – как младенцы. Оставили после себя горы трупов, а теперь, значит, вас жалеть прикажете?
– Это точно? – спросил рыжий, обращаясь к Москиту.
– Ты о чем? – Москит упаковал свой рюкзак.
– Ну, что нам хана?
– А вы хотели, чтобы вас таких красивых потом по телевизору показали? – удивился наивности наемников Антон. – Кто же свидетелей в живых оставляет?
Тем временем брюнет пришел в себя:
– Дайте раздеться!
– Смысла нет, – покачал головой Москит. – Вы носите это снаряжение больше суток. В организме уже начался необратимый процесс. К тому же наверняка этот препарат был продублирован чем-то еще. Возможно, часть добавили в продукты.
Словно в подтверждение его словам рыжего вдруг неожиданно вырвало.
– Васо, сука! – проблеял брюнет. – Меня тоже тошнит.
– Может, того, – Дрон многозначительно посмотрел на Антона и провел большим пальцем по шее, – чтоб не мучились?
Неожиданно, проявив незаурядную прыть, рыжий вдруг вскочил на ноги.
Москит сделал к нему было шаг, но тот сам рухнул на колени и пополз:
– Начальник, не губи, давай в больничку, может, еще не поздно, пусть меня посадят по закону, я любые показания дам, что угодно подпишу. Только не дай загнуться…
В это время застонал и открыл глаза лежащий рядом с трупом Васо. Москит тут же бросился к нему.
– Ожил?!
– Пить! – прохрипел грузин.
– Ах ты, гнида! – рыжий вскочил и бросился к нему.
Но Антон выставил руку с открытой ладонью. Рыжий налетел на нее грудью и отановился.
Москит поднес к губам Васо горлышко фляги.
– Готовность к движению три минуты, – объявил Антон.
Тем временем Дрон прикладом «Винтореза» опрокинул рыжего на землю.
Наблюдая за тем, как взгляд грузина становится яснее, Антон размышлял над создавшимся положением. С одной стороны, теперь пленники ему не нужны. Васо сможет передвигаться самостоятельно и нести его на себе не имеет смысла. Москит «накачает» его своими волшебными препаратами, и он как миленький будет бежать впереди группы. Антону уже были знакомы приемы врача. Но, с другой, если кого-то из наемников удастся спасти и показать прессе, это может создать эффект разорвавшейся бомбы. Уже точно известно, что подобных групп несколько. Васо, конечно, ценный экземпляр, но в одиночку он имеет больше шансов водить следствие за нос.
– Вставай! – Москит сделал Васо укол в плечо, отбросил шприц в сторону и стал поднимать грузина за шиворот.
Тот с трудом встал на ноги, и его тут же понесло в сторону.
– Тише! – Москит поймал его за локоть. – Идти можешь?
Васо тупо уставился на него, словно не понял вопроса.
– Ты слышишь меня?
– Не понимаю русский, – ошарашил грузин.
– Вот дает! – протянул рыжий. – Лучше меня говорит!
– Командир, – голос Лавра заставил насторожиться. Антон оглянулся назад. Прапорщик держал двумя руками небольшой, размером с ладошку прибор с жидкокристаллическим экраном.
– Чего? – Антон подошел ближе.
– Виноват, что сразу не подумал, но вблизи работают несколько источников радиосигналов.
– Уверен?
– Точно, – кивнул Лавр. – Диапазон и частоты не наши. Это маяки.
Антон посмотрел на наемников. Догадавшись, что речь идет о них, они притихли.
– Что? – Рыжий часто заморгал. Он очень хотел жить и прямо напрашивался на то, чтобы ответить на любой вопрос или оказать любую услугу.
– У вас часики откуда? – Антон вспомнил, что видел у него массивные, с пластмассовым корпусом часы.
– Выдали, – оглянувшись на дружков, пояснил рыжий.
Антон чертыхнулся. Как он мог упустить этот момент?! Конечно, перемещение этих людей необходимо контролировать. Не факт, что передатчики в часах. Они могут быть вшиты в подкладку, закреплены в подошве ботинок, что более вероятно. Так или иначе, есть некто, кто знает о каждом шаге этих негодяев, а теперь и группы спецназа. Тем более с места событий удалось бежать американцу. Да и журналисты наверняка не молчат. Кто может сейчас в этом хаосе отслеживать перемещение? Наверняка на территории Грузии имеются подразделения на такой случай. Не исключено, что они состоят из заокеанских специалистов. А раз так, то из маяков можно извлечь пользу. Одно дело не знать об их существовании, и совершенно другое, быть в этом уверенным.
Глава 6
Все время, пока ехали к шоссе, Барбара глядела назад. У нее даже заболела шея. Несмотря на то что теперь салон на две трети был пуст, она, как и прежде, уселась на последнее сиденье. Впрочем, так, не сговариваясь, поступили все без исключения. Водитель пропал вместе с Резо и теперь его функции взял на себя оператор французской телекомпании. В самом начале Барбара робко предложила отъехать от места засады на безопасное расстояние, после чего подождать, когда русские покинут район, и вернуться, чтобы найти коллег. Надо было видеть лица остальных журналистов! Без слов стало ясно, что они считают ее по меньшей мере сумасшедшей. После этого у Барбары вдруг в корне переменилось настроение. Можно сказать, ее охватила паника. Возможно, она передалась от коллег. Она решила, что именно это и называется массовым психозом. Стало казаться, что русские сейчас передумают, догонят их на этом страшном броневике со множеством колес и раздавят. Она стиснула кулачки и молила Бога, чтобы все обошлось. Их бросало из стороны в сторону, вверх, вниз, ветви скребли по корпусу, стучали по окнам. Казалось, деревья пытаются задержать их и не выпустить из этого страшного леса. Тряска болью отдавала в колене. Действие обезболивающего препарата, который ей ввел русский, закончилось. Повязка же теперь даже мешала. Барбара поняла, что нога немного отекла. Но можно было терпеть. Наконец, автобус несколько раз сильно тряхнуло, и он резко повернул направо. Барбара увидела серую ленту шоссе и чуть не закричала от радости. Остальные тоже оживились. Немцы спешно достали свои телефоны и стали названивать редакторам. Репортер из Франции быстро снимал через открытое окно сожженный танк. Сразу несколько человек закурили.
– Чего же я медлю?! – упрекнула себя вслух Барбара и кинулась к стоявшей в ногах сумке. Быстро вынула из нее мобильник. Включила. Индикатор показал, что они находятся в зоне уверенного приема. Впрочем, ничего удивительного в этом не было. Грузинский президент гарантировал, что ни при каких обстоятельствах русским не удастся создать информационную блокаду.
Она надавила на кнопку автоматического набора номера.