Павел постучал, подождал, пока кто-нибудь подойдет и откроет. На него уставился хмурый проницательный глаз.
– Вас слушают.
– Добрый вечер, уважаемый. Федор Игнатович дома?
– Допустим. И что?
– Капитан Буниченко. – Павел сунул в окошко удостоверение. – Прислан из Днепропетровска господином Коломойским для серьезного предложения, связанного с вакантным местом областного военкома.
С таким же успехом он мог предложить господину Свинаренко пост главкома Военно-космических сил Украины, которых в природе не существовало.
– Чего-чего? – спросил привратник и прищурил глаза, пытаясь разглядеть содержимое документа. – Эй, послушай, приятель, да это же не ты!..
«Остроглазый ты наш! – подумал Павел. – Конечно, не я».
Впрочем, даже куриная слепота не спасла бы охранника. За окошком послышался сдавленный хрип, пропал угрюмый глаз. Вместо него возникло предплечье, сдавившее горло этого бдительного типа.
Стена вокруг дома была высокой, но преодолимой. Несколько минут назад Рустам Боев в гражданской одежде обогнул участок с тыла, притворяясь пьяным. Колючей проволоки под напряжением здесь не было. Черт возьми, это всего лишь районный военком!
Преодолеть кирпичную стену бывалому спецназовцу оказалось проще пареной репы. Он скатился на участок на задворках, бегло осмотрел территорию, короткими перебежками выбрался во двор. Собачья будка была пуста. Пистолет с навернутым глушителем Рустаму не пригодился.
– В доме вечеринка, командир, – сообщил он по рации. – Военком гуляет, но гостей, похоже, немного. Вокруг дома курсируют двое молодчиков. Вернее, уже один. Он находится в районе калитки и ворот, такой задумчивый, курит. Рядом декоративный кустарник, весьма удобный для сокрытия падшего тела.
– А что у нас с первым охранником? – на всякий случай спросил Павел.
Рустам усмехнулся и ответил:
– Висит на заборе, колышется ветром. В общем, действуйте, командир. Этот парень не смотрит по сторонам, я подкрадусь к нему сзади.
Капитан терпеливо дождался, пока привратник перестанет хрипеть.
Потом Боев оттащил в кустарник обмякшее тело и доложил:
– Порядок, командир.
Откинулась щеколда на смазанных воротах, мягко запели петли. Павел вернулся в машину, въехал в образовавшийся створ. Рустам торопливо закрывал ворота. А дальше все было как по писаному.
– Командир, тот парень, с которым я уже побеседовал, любезно сообщил мне, что территорию охраняют четверо парней, – вполголоса проговорил Боев, подходя к машине. – Это «Правый сектор», автоматы только у двоих. Он не врал, в штаны обделался от страха и говорил только правду. Оттого и жив, но очень плох.
– Хорошо, Рустам, молодец. – Павел вышел из машины, осмотрелся.
К массивному коттеджу прилагались просторный двор, гараж с приоткрытыми створками ворот, какой-то безвкусный скверик с дорожками. Со второго этажа доносился развязный мужской гогот, дополняемый женским хихиканьем.
– И здесь гуляют. – Рустам укоризненно покачал головой. – Не страна, а накрытая поляна какая-то. А еще представитель власти. Нехорошо она здесь попахивает.
– Давно не меняли, – проговорил Павел. – Да бог с ними, пусть гуляют. Жизнь прекрасна и удивительна, хоть это и неправда. Эй, народ, вам особое приглашение нужно?
– А что, уже граница? – пошутил Винничук, первым выбираясь на свет.
Зашевелились, завозились остальные, стали подниматься с пола, с сидений, на которых пребывали в сплющенном виде. Парни выходили из машины, разминали кости, с любопытством оглядывались.
Двор освещал фонарь у входа с мраморными ступенями.
«Впечатляет, – подумал Павел. – Это сколько же взяток надо брать с призывников?»
Раздался взрыв хохота, и что-то задребезжало по карнизу. Пустая бутылка от мартини упала и вдребезги разбилась.
– Да уж, красиво пить не запретишь, – задумчиво изрек Корвич, задирая голову.
– Пумба, Тимон, давайте в гараж, – распорядился Павел. – Осмотреть и доложить! Остальные за мной.
Но из дома уже бежал комитет по встрече. Двое оставшихся охранников если и спали, то не очень крепко. Они услышали, как во двор въехала машина. Молодые, накачанные в спортзале. Из-под коротких рукавов футболок выпирали мускулы, взращенные анаболиками. У одного был автомат, у другого – милицейская дубинка.
Обнаружив машину, размалеванную причудливой символикой, они немного озадачились. Вид людей в форме удивил их еще больше. Они не стали пороть горячку, что было разумно, подошли с серьезными минами, начали озираться и озадачились втройне, не найдя своих товарищей.
– Добрый вечер, господа, – дружелюбно приветствовал их Павел. – Контрразведка Второго Украинского фронта. Федор Игнатович Свинаренко арестован по обвинению в злоупотреблении служебными полномочиями и государственной измене. Сдать оружие и поднять руки!
Мальчики уставились на него как на пришельца из далекой галактики. Павел намеренно тянул резину, давал парням время полюбоваться физиономиями своих террористов, запомнить их. Эти два хлопца не были светочами мысли. Извилины у них шевелились медленно, со скрежетом.
– Микола, звони Федору Игнатовичу!.. – Обладатель автомата начал что-то соображать, но на этом послабление закончилось.
Винничук налетел, играючи отобрал автомат, треснул по макушке затворной рамой. Второй парень попятился, пустился наутек, но Корвич уже зашел с тыла, подставил ногу, и цепной пес военкома покатился по газонной травке. Спецназовец настиг его в несколько прыжков, схватил за ворот и начал методично бить по лицу, быстро превращавшемуся в раскисшую сливу. Экзекуция закончилась. Корвич брезгливо вытер руку.
Павел удовлетворенно кивнул и приказал всем идти в дом. Освещенный холл, вполне приличная мебель, лестница на второй этаж.
Соколовский двинулся вверх, доставая рацию.
– Тимон, что делаете?
– Выводы, командир.
– И Пумба тоже?
– Пумба мышцы укрепляет. Одно из колес на «УАЗе» оказалось спущенным, а электрического насоса мы не нашли, довольствуемся ручным. Докладываю по порядку. В гараже никого. У хозяина две машины: служебный «УАЗ» и личный внедорожник «Ауди». «УАЗом» долго не пользовались, но он на ходу. Ключей, понятно, нет, но ничто не мешает перемкнуть проводку.
– Отлично. Выводите машины во двор и ждите нас. Скоро будем. Мы уже почти наверху.
А там царил пир на весь мир. Какое-то причудливое сочетание стола и кровати, мягкие пуфики, подушки. Симпатичная восточная обстановка с традиционным украинским колоритом. Двое упитанных мужчин, один волосатый, другой лысый, Оба в халатах. Три разбитные дивчины в сверхмалых бикини. Видимо, вся компания недавно вернулась из сауны.
– Ни хрена себе! – воскликнул в сердцах Яша. – Да это не военком, а царь какой-то! Долой самодержавие! Смерть эксплуататорам!
– Да ладно тебе придираться! – заявил Шумский. – Нормальная холостяцкая жизнь.
Вряд ли стоило что-то объяснять и вдаваться в подробности. Грабеж так грабеж! Спецназовцы наводнили помещение. Завизжали женщины, сбившись в кучку, возмущенно загомонили мужчины.
Военкомом оказался лысый дядька. Второй прокричал, что он начальник милиции Головач. Какая редкая удача, не хватало только руководителя здешней администрации!
Погром был вселенский! Работали без комментариев, жестко. Женщин согнали вниз по лестнице, провели через двор. Вдовенко и Грубов, которые к этому времени вывели машины, приняли их как родных и заперли в гараже.
Работа была несвойственной спецназу, но приказ парни выполнили. Били посуду, крушили мебель, разбрасывали вещи по полу.
Начальник милиции заработал мигрень на всю оставшуюся жизнь, неоперабельное повреждение носа и вывих обеих верхних конечностей. Военный комиссар схлопотал тупую травму живота, перелом бедренной кости и сотрясение мозга. Их тоже скинули с лестницы и вышвырнули во двор.
– Словно в ДТП побывали, – прокомментировал Шумский.
Заниматься грабежом спецназовцам не хотелось, но видимость надо было создать. Сейф, вмурованный в стену, раскрылся после третьего выстрела из пистолета с глушителем. Не таким уж хитрым оказался замок.
Его содержимое бойцы вываливали в мешок, особо не всматриваясь. Туда полетели пухлые пачки евро и гривен, жестяная коробка, доверху набитая блестящими ювелирными изделиями, какие-то бумаги с печатями и подписями, акции, сертификаты.
Ладно, в штабе разберутся. Денежные средства можно будет отправить на нужды детей Донбасса, пострадавших от варварских обстрелов украинской артиллерией.
На погром и вычищение сусеков ушли считаные минуты. Вскоре спецназовцы спустились в холл. Их товарищи снаружи пока помалкивали, значит, вокруг коттеджа ничего не происходило.
Во дворе стояли три машины с заведенными двигателями: собственный «Ниссан», невзрачный типовой «УАЗ» и неприлично красивая белоснежная «Ауди» с поблескивающими дисками и хромированным «кенгурятником». Другого транспорта на территории не было. Видимо, начальник милиции проживал по соседству, пришел пешком.
Посреди двора корчились трое избитых охранников и пара их подопечных. Еще один молодчик отдыхал на другой стороне дома. Усугублять это дело не стоило. Пусть они и сволочи, но убивать безоружных и беззащитных как-то нехорошо.
– По машинам! – скомандовал Павел, забрасывая в багажник мешок с награбленным добром. – Нужно убираться, через несколько минут здесь будет жарко. Грубов и Вдовенко – в «Ауди»! Боев и Корвич – в «УАЗ»! Остальные со мной. От ворот направо, и едем на юг до следующей команды. Дистанция сто метров. Шумский, открывай ворота! Винничук, подай сюда гранатомет!
Нет, капитан Соколовский никак не мог отказать себе в этом последнем удовольствии. Яков поблескивал глазами, вытаскивая из-под заднего сиденья РПГ-7, дождавшийся своего часа. Он вставил остроносую гранату, взвел, протянул капитану.
– Держи, командир. Все правильно, без разрушений мы не работаем. Если что, там еще ручные гранаты есть, полный набор юного экстремиста.
– Мы не экстремисты, а экстремалы, – пробормотал Павел, взгромождая гранатомет на плечо. – Причем тупые, занимаемся всякой бытовухой. А ну, разойдись!
Граната со свистом влетела в дом через гостеприимно распахнутую дверь. Взрыв был оглушительным. Разлетелась в клочья мебель, упала лестница на второй этаж, потерявшая опору. Было видно, как в глубине коттеджа занимается пламя. Видимо, стены были обиты не самыми огнестойкими материалами. Оранжевые языки заплясали в стеклах.
– А вот теперь убираемся, – сказал Павел.
Три машины выехали в раскрытые ворота, повернули направо и покатили, набирая скорость. В коттедже разгорался огонь. Рухнула перегородка между комнатами. С веселым звоном вылетело стекло. Из окна полыхнуло пламя. В центре поселка уже надрывалась сирена, но это мало заботило террористов.
Глава 7
Единственным, да и то чисто формальным препятствием к отступлению на юг оказался пост на выезде из города. Люди, несшие там службу, слышали взрыв, глазели на зарево. Белый джип «Ауди» был им знаком. Номерные знаки «УАЗа» – тоже. А «Ниссан» скромно прятался за первыми двумя автомобилями.
Из окошка притормозившего «Ауди» высунулся Вдовенко в форме украинского военнослужащего и истошно закричал:
– Тревога, террористы в городе! Передать всем постам! Мы вывозим в безопасное место Федора Игнатовича!
Тупые патрульные растерянно опустили оружие, посторонились. Кавалькада пропылила мимо них и снова стала разгоняться. Погони не было.
Машины проскочили мимо озера, за их окнами раскинулось какое-то волнообразное поле, похожее в темноте на море. Цивилизация осталась позади, качество дороги сделалось отвратительным. Но внедорожники уверенно шли вперед, не снижая оборотов.
Карта местности была изучена капитаном вдоль и поперек. Приближалось слияние с второстепенной дорогой, ведущей к селу Калачи.
– Пумба, Тимон, бросайте машину! – приказал Павел в рацию. – Но так, чтобы ее видно было с дороги.
Подчиненные выполнили приказ, остановили «Ауди» там, где дорога шла по возвышенности и канава водостока была особенно крутой. Вдовенко вышел, Грубов остался за рулем, разогнался и выпрыгнул в последний момент. «Ауди» красиво нырнула в канаву, перевернулась на крышу и осталась лежать с крутящимися колесами.
«Без этого не можем, – подумал Павел. – Впрочем, зачем оставлять врагу такое добро?»
Его подчиненные пересели в «УАЗ».
Мелькнула развилка с дорогой, ответвляющейся влево. Машины прошли ее без остановки и через минуту повернули направо, к Калачам. Теперь погоне придется поломать голову. А преследование, похоже, назревало. На востоке поблескивали подозрительные огоньки.
Павел приказал выключить фары. Две машины съехали в низину и через минуту уже огибали опушку, уходя на запад из зоны прямой видимости. Перелески следовали один за другим.
Павел выбрал дорогу, забирающую на север. Он нетерпеливо посматривал на часы. Полночь еще не наступила, но время – странная штука. Дай ему волю, оно понесется, не остановишь!
Места, если верить карте, были безлюдные. Пара заброшенных хуторов, разорившееся агропромышленное хозяйство. Все это машины объехали стороной, потом примерно полчаса перекатывались с холма на холм. Под обрывом возникла речушка.
В этом месте спецназовцы сделали остановку. Судя по карте, река называлась Ия. Она впадала в озеро, находящееся неподалеку. При взгляде на нее создавалось ощущение, что под обрывом неплохая глубина. Имело смысл проверить это.
Водитель поставил ручку переключения передач в нейтральное положение. Бойцы подтолкнули «УАЗ» к обрыву. Глубина действительно оказалась нормальная. Машина утонула, только пузыри пошли.
Ночка выдалась непростая. Снова все ехали в одной машине, теперь уже на север, параллельно линии разграничения, которая находилась примерно в тридцати километрах. Боев и Корвич менялись за рулем. Остальные дремали. Павел не спал, постоянно сверялся с картой.
На большие дороги машина не выезжала, населенные пункты оставались в стороне. Перелески, овраги, земляничные поляны, ядовитая луна, пристально следящая за передвижениями разведывательно-диверсионной группы.
За несколько часов они одолели три десятка километров. Светящаяся точка на экране навигатора неуклонно приближалась к нужному месту.
Несколько раз группа делала остановки. Впереди возникали неясные шумы, которые ассоциировались с передвижениями больших колонн тяжелой техники. Это вполне могло быть. Не впервой украинскому командованию под прикрытием перемирия подтягивать к линии раздела танки и артиллерию. Но это происходило в стороне, на больших дорогах.
К четырем часам утра внедорожник въехал в нужный район. Через четверть часа езды по лесной грунтовке он взгромоздился на единственную дорогу, ведущую от Байдака к объекту. До цели оставалось полтора километра.
С двух сторон за обочинами возвышался лес. Светать еще не начало, но Павел приказал погасить фары. Машина передвигалась словно на ощупь. Дорога, еле видимая в темноте, виляла то влево, то вправо, пересекла бетонный мостик над пересохшим руслом.
До объекта оставалось семьсот метров, четыреста. Риск возрастал. Павел приказал загнать машину в лес и замаскировать ветками. На это ушло не больше десяти минут.
За этим последовала постановка задачи: не шуметь, в колонну по одному обойти объект с юга. Группа двинулась через лес. Люди бесшумно, словно призраки, скользили под покровом еще не проснувшегося леса.
Небо на востоке подернулось бледным свечением, когда спецназовцы вышли к пруду, подозрительно смахивающему на болото. Берег был завален гнилыми корягами, ветками, трухлявыми стволами деревьев. Почва прогибалась под ногами, трава, завивающаяся в бороды, цеплялась за щиколотки. Бойцы расползались, укрывались за корягами.
Позади пруда из сизого марева поднимался высокий забор, украшенный проломами. За ним-то и находился искомый объект. К нему вела дорога, проходящая справа. Дальний берег пруда практически упирался в дырявую ограду.
Бойцы подползали берегом, перебирались через плавни, страхуя друг друга. Вставать в полный рост было опасно. Через четверть часа вся группа расположилась на северной оконечности водоема. Благо тут было где укрыться. Трое поползли в обход, с запада, четверо – с востока.