– Гюнтер еще снимал, – напомнил Корнеев.
– Он делал это по инерции. Весь его азарт был направлен на поиск небесных странников.
– Почему вы искали метеориты именно в пустынях? – не утерпел и спросил Медведь. – Там ведь так жарко.
Он был любопытен, как ребенок, и часто со своим любопытством не справлялся. Потом начинал стесняться, что задает лишние вопросы, и краснел.
– На белой породе метеориты хорошо видно, – лекторским тоном пояснил Граков. – Они ведь серые или бурые с виду и покрыты черной коркой. Есть серо-зеленоватые, есть серо-коричневые. Все равно в пустыне их найти легко. И в Антарктиде. Но там нас ученые обскакали по всем статьям. Во льдах властвует наука. Там слишком холодно, чтобы вести частные поиски.
О том, чтобы найти «марсианина» в Подмосковье, я и помыслить не мог. Я понял, что это будет сенсация. Представьте себе, что я почувствовал, когда объявился Лейтер.
– Но он не был в Богодуховке, – напомнила Лайма. – Как вы о нем узнали?
– Он позвонил мне из телефона-автомата. Объяснил, что хочет встретиться. Сказал, что у него есть очень важная для меня информация. Я приехал в Москву, поднялся к нему в номер. И тут Лейтер сообщил мне, что знает о нашей с Гюнтером последней находке. Мы на самом деле нашли в Австралии уникальный камень весом больше килограмма. Гюнтер отпилил от него кусок и продал какому-то американскому продюсеру. Тот стал им повсюду хвастаться. Люди из НАСА не прошли мимо, кто-то из ученых подержал его в руках и по форме осколка догадался, что камушек – только часть метеорита. Большого ума не требовалось, чтобы сообразить, у кого он может находиться.
Лейтер начал с сообщения о том, что Гюнтер похищен. И вернется только тогда, когда я продам камень им.
– Они – это кто? – уточнила Лайма.
– Люди, связанные с космическими программами. Я не знаю, кто конкретно. Появилась сила, которая готова была побороться за науку. Такие вещи я приветствую. Но они похитили моего друга и помощника. И это не могло меня не рассердить.
– Вы рассердились? – уточнил Корнеев. – Сильно?
– Они предлагали мне за камень смешные деньги. И свободу Гюнтера. Я полагал, что его вряд ли отпустят, отдай я им даже все свои находки. Я потребовал гарантий, Лейтер начал юлить, и мы подрались. Кончилось все тем, что он свалился вниз из окна. Я сбежал из номера и пересидел бучу в ресторане, прикинувшись состоятельным англичанином. Потом под шумок выбрался из гостиницы и уехал в Богодуховку.
– И где сейчас Гюнтер Браун? – спросила Лайма.
– Понятия не имею.
– Давайте сразу проясним вопрос с Дюниным. Где он мог видеть вашего друга-немца? Почему вы так разнервничались, когда он стал об этом говорить?
– Я был в Берлине, и Леночка с мужем тоже. Она специально подгадала их поездку, чтобы мы могли пересечься и насладиться романтикой города.
– Так Леночка и вы?..
– Я думал, вы уже все поняли. Однажды Гюнтер подвез ее на машине до отеля, а Дюнин вышел навстречу. Конечно, он удивился – что это за тип подвозит его жену. Ведь не таксист же! Она наплела ему что-то невероятное, но немца он тем не менее запомнил хорошо.
– И вы посвятили Леночку в свои дела? – спросила Лайма.
– Да вы что? – изумился тот. – В бизнесе не бывает ни товарищей, ни любовниц. Так получилось, что ей удалось влезть в мой автономный компьютер, где я храню сведения обо всех находках. Ее поразила цена, и она стала приставать ко мне с расспросами.
– Вы почувствовали в ней угрозу, – подсказала Лайма.
– Если женщина начала болтать, – подтвердил Граков весьма компетентным тоном, – остановить ее может только несчастный случай. Я его и устроил. Вот та вина, которую я признаю. Это был порыв. Я поддался порыву. Леночка меня довела.
– Так вот какой камень она имела в виду! – вспомнил Анисимов. – Небесный камень, а вовсе не рубин. Она ведь сообщила Бабушкину, что ее могут убить из-за камня.
– Если бы она не болтала...
– Да она ничего такого и не говорила, – ради справедливости заметила Лайма. – Это у вас уже началась паранойя. Вы ПОЗВОЛИЛИ Анисимову и Чуприянову подраться, хотя легко могли их остановить. Просто в тот момент Леночка вас напугала, и вы решили ее отвлечь. Она заговорила о тоннах, которые можно возить через границу. И кто-то спросил – тоннах чего? Ведь охотники за метеоритами часто перевозят их через границы? И вес их может достигать нескольких сотен килограммов в общей массе, верно?
– Вижу, вы неплохо осведомлены.
– Но он не мог совершить убийство, – неожиданно сказал Анисимов. Скорее сам себе, чем другим. – У него алиби. Арина слышала, как он разговаривал по телефону под окном кухни. Он же никуда не отлучался.
– Вот оно! – воскликнула Лайма. – Вот как я догадалась. Недаром, Степан, вы прятали от меня тот каталог.
– Неужели? Я и не догадывался тогда, насколько вы умны.
– Дело в том, Антон, что наш герой как раз отлучался. Все происходило по заранее намеченному плану. Саша поделилась с ним тем, что будут показывать ее клип. Он придумал устроить общий просмотр и подал ей такую идею. Загодя заказал Леночке индейку, запеченную в духовке. И сжег ее! Ему нужно было, чтобы Арина обязательно открыла окно, ведь кондиционеры в доме не работали. Примерно рассчитав время, он сказал Леночке, что им нужно поговорить, и назначил ей свидание возле бассейна. Она отправилась туда и стала его ждать.
Лайма не сводила с Гракова глаз, а он слушал ее с едва заметной улыбкой удовлетворения, словно она рассказывала о том, как они вместе удили рыбу.
– И вот в тот момент, – продолжала она, – когда общество собралось смотреть клип Саши, вы, Степан, зашли на кухню, отворили окно, спустились в сад, достали из кармана маленький MP3-плеер и повесили его на ветку. В плеере есть встроенный диктофон – я читала каталог, по которому вы выбирали модель. Вы заранее сделали запись своего голоса, и в подходящий момент воспроизвели ее. Сняли с себя одежду, дошли до бассейна, убили Леночку, вернулись обратно, вытерлись полотенцем и снова оделись. Кстати, где вы его взяли?
– Полотенце? – спросил Граков, ни капельки не удивленный тем, что она так гладко рассказывает. – Взял возле бассейна. Их было два.
– Почему вы не оставили его там, на шезлонге?
– Я испугался. Подумал: вдруг убийство не удастся выдать за несчастный случай? Тогда приедут криминалисты и отдадут полотенце на экспертизу. Наверное, они смогли бы определить, что им вытиралась не Леночка. Мне следовало его спрятать.
– Ну, этого уж не может быть, – сердито сказал Корнеев. – Милиция обыскала все. Никакого полотенца нигде они не нашли.
– Дело в том, что его унесли, – спокойно произнесла Лайма.
– Унесли? Но кто?
– Собака.
Анисимов не мог скрыть волнения. Собака! Конечно, Арчи ведь ходит за Граковым хвостом, и тот научил его каким-то командам.
– Когда вы говорите: «Помогай, Арчи!», пес несет поноску к вам домой. А когда приказываете: «Домой!», куда он тащит вещь?
– К себе в будку. – Граков улыбался так, словно этот фокус ставил его очень высоко как дрессировщика.
– И полотенце, стало быть... – ахнул Медведь.
– В будке у Арчи, – кивнул Граков. – По крайней мере, должно там быть. Он наверняка пользуется им как подстилкой.
– Итак, вы вытерлись, оделись и сбагрили мокрое полотенце Арчи, который перескочил через низкую внутреннюю загородку между участками и унес его к себе в будку. И после этого вы увидели, что вашего плеера на месте нет, верно?
– Он увел его у меня прямо из-под носа! – Граков до сих пор не мог с этим смириться и негодовал на полном серьезе.
– Чуприянов? – сообразил Анисимов. – Украл плеер?
– Чуприянов, – подтвердила Лайма. – Степану и в голову не приходило, что в новом супер-дрюпер доме вдруг не заработает телевизор. Он не ожидал, что кто-то выйдет в сад до того, как окончится Сашин клип.
– Полагаю, Дима не сразу догадался, что означает разговаривающий голосом Гракова плеер на ветке дерева, – рискнул предположить Анисимов. – И только когда Леночку нашли, он, вероятно, понял, что подобрал настоящее сокровище.
– Оставалось лишь дать знать хозяину, что плеер у него, и начать торговаться, – подвела черту Лайма. – Помните, когда мы сидели у Степана, Дмитрий достал каталог электронных товаров, нашел ту самую модель, которую украл, и заявил: «Эти штуки, конечно, дорого стоят... Иногда просто целое состояние. Но ради того, чтобы жить хорошо, с удовольствием, можно и раскошелиться». Это был завуалированный шантаж.
– Мне не потребовалось ни времени, ни особых сил, чтобы вернуть мою собственность обратно.
– Какой цинизм! – не выдержал Анисимов. – Вы избили Чуприянова, а потом пытались вызвать для него врача, хлопотали и все такое...
– А вы бы как поступили, владей он уликой против вас?
– Я не убийца, – отрезал Анисимов.
– Вот чего я не понимаю, – подал голос долго молчавший Корнеев. – С какой стати Леночка вдруг стала всем рассказывать, что ее могут убить? Лайме рассказала, Бабушкину...
– Мне кажется, Степан начал ее запугивать, – быстро ответила Лайма. – Вы ведь пугали ее, правда? По-настоящему пугали. Знаете, как я догадалась? В тот вечер, когда Антон с Димой подрались, Леночка плакала. Вы подавали ей платок и что-то шептали на ухо. Я думаю, все выглядело совсем не так, как было в действительности. Вы не успокаивали ее, а пугали. Именно поэтому она плакала. Я еще тогда подумала – глупый повод рыдать. Подумаешь – драка!
Гракову на секунду изменило самообладание. Его глаза блеснули злостью.
– Женщины! – сказал он сквозь стиснутые зубы. – Никогда не думал, что споткнусь о такую малость... Когда я снова окажусь на свободе, организую партию женоненавистников.
Лайма хмыкнула. Она не думала, что этот тип когда-нибудь окажется на свободе. Подняла руку и щелкнула пальцами, разрешая увести задержанного.
* * *В Москву они возвращались вчетвером. Перед отъездом Медведь пожаловался Корнееву:
– Вот так всегда! Как голливудские звезды на съемках каждого фильма находят себе новую женщину, так наш командир на каждом следующем задании находит нового мужчину.
– Что делать, если они не выдерживают конкуренции с ее работой? – пожал плечами Корнеев.
Лайма, которая услышала их диалог, подошла и сказала:
– У этого есть все шансы. Он смел, великодушен, терпелив и умен. Он, в конце концов, талантлив. Правда, я еще не читала его книг, но уверена, что они самые интересные на свете!
Как только она отошла, Корнеев заметил:
– Ставлю ящик пива на то, что она его бросит, не дожидаясь следующего задания.
– А я ставлю два ящика, что нет.
Медведю страстно хотелось проиграть, но он ни за что бы в этом не признался.
В машине Лайма и Анисимов устроились на заднем сиденье и всю дорогу жались друг к другу, как голуби. Когда въехали в город, писатель широко улыбнулся и сказал:
– Дорогая, я думаю, тебе нужно уволиться из следователей. Этот твой экологический надзор – слишком опасная штука для такой хрупкой женщины, как ты. Кроме того, я люблю тебя и буду волноваться, если ты станешь шастать где ни попадя.
Лайма открыла рот и не нашлась, что ответить.
– Не хотите ли пива? – спросил Медведь, обернувшись к Анисимову. – Ящик? А? Как вы на это смотрите?
– Ящик? – испугался тот. – Ну, это уж слишком.
– Ничего-ничего, – ответил сияющий Медведь. – Сегодня вы честно его заслужили.