– Пусть это будет «Речной вокзал», – предложила я. – До торгового комплекса оттуда ходят бесплатные маршрутки. Вот на остановке этих маршруток я и буду стоять в назначенный час.
– Отлично, – прошептал Валдаев.
Я видела, как тяжело ему даются разговоры, поэтому поспешно засобиралась. Выложив на тумбочку цветы и фрукты, я с тяжелым сердцем пошла прочь. Боже мой! Шура Валдаев уверен, что это очень крупное дело. В какое такое очень крупное дело я могла влезть? И каким, интересно, образом? С чем оно связано? Со мной? Или я всего лишь статистка? Если я статистка, то почему вокруг меня столько всего происходит? Вопросы, вопросы... И ни одного сколько-нибудь приемлемого ответа.
Я не знала, что в ближайшее время в деле появится неизвестный, который подбросит мне головоломку невероятной степени сложности. Ах, я, конечно, могла бы догадаться обо всем еще тогда! Но... Факт подмены мужа очень сильно меня отвлек. Забрал на себя все внимание. Поэтому-то мозги мои уже работали только в одном направлении. Кроме этого, я ничего вокруг себя не видела.
Задачка была задана мне весьма оригинальным образом. Я возвратилась домой и пригорюнилась. Лже-Туманов, которому вроде как дали отпуск, чтобы побыть со мной, снова куда-то смылся. Меня это ничуть не огорчило. Настроение было плохим, естественно, не из-за него. Чтобы развеять грусть, я вставила в видеомагнитофон кассету с аэробикой доктора Вайса и принялась скакать по ковру. Действо длилось минут пятнадцать. Когда жизнерадостный доктор Вайс, улыбкой и стрижкой «под горшок» весьма смахивающий на Ивана-дурака, предложил сделать перерыв, я без сил повалилась прямо на пол. И тут позвонили в дверь. Кряхтя и охая, я поднялась на ноги и потопала в коридор. Посмотрела в глазок и пожала плечами. На пороге стоял подросток с бумажным пакетом в одной руке и папкой в другой. Я бестрепетной рукой пооткрывала все замки. Если уж у меня прямо на диване живет подозрительный тип, бояться пацанов, пришедших с улицы, просто смешно.
– Заказ книг по Интернету, – заученно выдал гость и попытался проскользнуть в дом. Но я встала на пути и с подозрением спросила:
– Кто тебя прислал?
– Компьютер, – ответил парень, пожав плечами. – Вы – госпожа Сердинская?
Усмехнувшись тому, что сопляк назвал меня госпожой, я протянула руку к бумагам:
– Дай посмотрю.
Заказ действительно был сделан на мое имя. Возможно, это Туманов номер два, зная, что его не будет дома, вышел в Интернет и, сделав заказ, заложил в базу данных мою фамилию? Я не поленилась и сходила на кухню, чтобы выглянуть в окно. Возле подъезда стояла машина, на боках которой были написаны телефоны и название книжного магазина. Значит, парнишка действительно всего лишь посыльный. Я расписалась, где положено. Заказ оценивался ни много ни мало в двести семьдесят рублей. Интересно, кто его оплатил?
В пакете оказалась большая, красиво иллюстрированная кулинарная книга «Лучшие кухни мира». Замечательно. Может быть, это тонкий намек? Лже-Туманову до смерти надоела рыба, и он решил таким элегантным образом попросить меня готовить разнообразнее? Я, конечно, не могла удержаться от того, чтобы сразу же не сунуть нос в присланную книгу. Поэтому устроилась на кухне с чашкой какао и кремовым пончиком и стала перелистывать плотные белые страницы. Сколько себя помню, меня всегда интересовали китайские блюда, поэтому через две минуты сплошного чтения я полезла в оглавление, нашла китайскую кухню и открыла нужную страницу.
Именно там лежала записка. Она была отпечатана на белом листе бумаги синими буквами. Сначала я подумала, что это какой-нибудь безобидный вкладыш, например, с перечнем опечаток. Но, взяв записку в руки, поняла, что это вовсе не так. Записка предназначалась мне – на другой стороне шрифтом гораздо большего размера было начертано: «ВАЛЕРИИ СЕРДИНСКОЙ. ЛИЧНО. СРОЧНО. ВАЖНО!»
Я перевернула листочек и впилась в записку глазами. Покачала головой. Боже мой, что за белиберда? Вот что там оказалось:
«Кофе капуччино „Триумфальный“
На 12 частей молотого кофе берется 15 частей сахара и чашка воды. Варить напиток в специальном агрегате производства Франции. Лучше всего напиток потреблять в районе Колумбии».
Итак, жить становится все веселее и веселее. Нет, конечно, это не лже-Туманов. Но кто же тогда прислал мне кулинарную книгу с приложенным к ней дичайшим рецептом? И что, интересно, может значить этот бред? Как записка попала в книгу, которая проходит через службу доставки? Кто ее туда запрятал? Если некто хотел прислать мне весточку, почему не положил ее в конверт и не бросил в почтовый ящик? Возможно, он боялся, что кто-то другой вскроет его? Значит, записка имеет некое особое значение, раз прислана таким странным образом. Кроме того, на ней есть пометка: «Лично. Срочно. Важно!».
Я еще раз перечитала текст от начала и до конца. Смысл остался для меня темен. Полная ахинея, иначе не назовешь. В другой ситуации я бы просто разорвала дурацкое послание и выбросила в мусорное ведро. Но не теперь, когда в моей жизни появился двойник мужа. В то время, как я крутила записку в руках, в дверь снова позвонили. Я замерла и сжалась, словно мышь, услышавшая мурлыканье. Еще бы не взволноваться! Может прийти кто угодно и принести что угодно.
Оказалось, что явился почтальон. Пожилой дядька с такими пышными усами, будто он специально выращивал их, обихаживая каждый волосок в отдельности. Я долго разглядывала его через глазок, десять раз переспросив, откуда он и зачем. Он уверял, что принес заказное письмо, за которое необходимо расписаться в журнале.
– Без журнала я не могу! – вредным голосом говорил он. Ну прямо почтальон Печкин!
– Может, мне и паспорт надо показать?
– Паспорт не надо. Просто дверь откройте – и весь сказ.
Его настойчивость мне не понравилась, поэтому я громко возразила:
– А как я узнаю, что вы действительно почтальон?
– Ну... У меня ведь письма и журнал с расписками! – Почтальон начал расстраиваться. – Я и утром приходил. Но вас дома не было.
Вряд ли я соблазнилась бы такой не нужной мне вещью, как заказное письмо, если бы дверь соседней квартиры не отворилась и на лестничной площадке не появился Паша Скоткин в обнимку с приятелем. Они разговаривали в три раза громче, чем необходимо, и весело взирали на окружающее. Третьим в их компании, безусловно, был зеленый змий. Они остановились позади почтальона и принялись обсуждать вчерашний хоккейный матч. Пашин приятель время от времени шмыгал носом и произносил: «Бэ-эсподобно!».
Пользуясь тем, что на лестничной площадке стало так многолюдно, я открыла дверь. Почтальон, глухо ворча, вручил мне письмо и ручку, чтобы я расписалась где положено.
– Эй, Лерка! – крикнул Паша звонким голосом пионерского вожака. – В домино не хошь сыгрануть?
– Если только на раздевание, – ответила я, нарисовав свою подпись в журнале почтового ведомства.
– Бэ-эсподобно! – протрубил Пашин приятель и облизал нижнюю губу языком – туда и обратно.
Я вздрогнула. Это движение ассоциировалось у меня с чем-то неприятным. Даже опасным. Только я никак не могла вспомнить – с чем именно.
Письмо оказалось от тетки Натальи – дальней родственницы, которая собиралась прислать сына в Москву и спрашивала, не найдется ли для него в столице какой-нибудь работы. Письмо показалось мне глупым. Особенно подозрительным было то, что почти весь второй лист остался чистым, на нем тетка Наталья написала заключительное предложение и поставила свою подпись.
«Может быть, это тоже своего рода загадка?» – подумала я. Теткиного почерка я не помню решительно, поэтому можно смело предположить, что это письмо написал... Кто его написал? Да кто угодно! Я решила нагреть лист на огне в надежде, что там выступят буквы, написанные тайными чернилами. Мысль прогладить лист утюгом в голову мне почему-то не пришла. Отложив это важное мероприятие до вечера, я вновь сосредоточилась на вложенной в кулинарную книгу записке. Еще бы! Странный рецепт кофе, писанный будто бы в бреду. Разве капуччино варят прямо с сахаром? Насколько я помню, он всегда несладкий. И почему его надо пить в районе Колумбии? Может быть, мне таким образом намекают, что неплохо бы куда-нибудь уехать? На край света? И спрятаться там?
Нет, скорее всего, записка зашифрована. Может, надо читать только каждую вторую букву? Или каждую третью? Я взяла лист и карандаш и принялась за дело. Ничего не вышло. Чего я только не вычеркивала из текста – получалась все равно полная белиберда. Тут я вспомнила, что мой первый муж, Егор Берингов, обожал расшифровывать все, что было зашифровано. Вместе со своим приятелем профессором Кашкиным они написали компьютерную программу, в которую было достаточно ввести текст, чтобы та сразу же ответила – шифр это или нет. А потом, естественно, расшифровывала его. Может, преодолеть чувство вины перед Егором и позвонить ему? Не думаю, что он откажет мне в просьбе. А вдруг он и не особенно злился на меня. Ведь мы даже не поговорили о моей измене! Впрочем, ситуация была особенной, и я решила стать выше низменных эмоций. Правда, звонить Егору из дому мне не хотелось. Я была убеждена, что телефон кто-то прослушивает. Тем более Валдаев придерживался того же мнения. Надо было снова топать к телефону-автомату.
Пальто, насмерть испорченное в Ведьмином болоте, пришлось заменить на зимнюю куртку. В ней я чувствовала себя школьницей, выбегающей из дома погулять. Лифт, как всегда, был весь в трудах. Я потопталась возле дверей, потом махнула рукой и, по укоренившейся традиции, побежала бегом вниз. Миновав один пролет, я так резко затормозила, как будто передо мной, как в виртуальной игрушке, внезапно выросла стена.
Почтальон лежал возле мусоропровода лицом вверх. Он был убит точно так же, как и профессор Усатов, – одна пуля выпущена в сердце, другая в голову. «Нет, только не это! – подумала я, приседая от страха. – Пусть лучше кто-нибудь другой найдет тело и сообщит в милицию. А я не стану!» Надо было проверить, действительно ли почтальон мертв. Не притворяется ли он случайно? Может быть, дырки сделаны нарочно, чтобы попугать меня? Я протянула было руку к его шее, но тут же отдернула и попятилась. Нет, это выше моих сил!
Я заставила себя повернуться и продолжить спуск. Если почтальон мертв, то ему абсолютно все равно, когда его найдут – раньше или позже. Я вышла на улицу и на полусогнутых ногах пошла по тротуару. Путь мой лежал как раз мимо отделения милиции. «А что, если по лестнице побегут дети? – подумала я. – Они наткнутся на убитого и испугаются до смерти». С огромной неохотой я отворила знакомую дверь и вошла внутрь.
Узнав меня, дежурный капитан поменял цвет лица и стал похож на пасхальное яйцо, выкрашенное луковой шелухой. Я надеялась, что это мгновенное преображение не сильно отразится на его здоровье.
– Что у вас опять? – выдавил он из себя, шевеля ноздрями так активно, как будто от меня пахло помойкой.
– Мне показалось, что в нашем подъезде стреляли, – мрачно заявила я.
Капитан некоторое время молча глядел мне в лицо, потом ровно сказал:
– Никаких сигналов к нам не поступало.
– Мне показалось, что на лестничной площадке между этажами кто-то лежит, – продолжала упорствовать я.
– Труп? – ласково спросил капитан, и я, мелко кивая, подтвердила:
– Труп.
– Очень хорошо. И в нем две дырки.
– Две, – подтвердила я.
– Стреляли в сердце и в голову?
– Это ничего не значит, – ответила я, начиная раздражаться по-настоящему. Терпеть не могу, когда меня считают дурой. – Я даже знаю, кто убит.
– Да что вы говорите?
– Да. Это почтальон, который разносит заказные письма.
– Ага! – Капитан обрадовался так, как будто я открыла ему место захоронения древнего клада. – И незадолго до того, как пасть в подъезде от руки неизвестного убийцы, он приносил вам заказное письмо?
– И что с того?
– То есть все, кто к вам приходят, получают две роковые пули? Что называется, не отходя от кассы? Может быть, это вы такая кровожадная?
Я посмотрела на его насмешливую физиономию и почувствовала, что да, действительно, во мне просыпается кровожадность.
– Если вам неохота проверять сигналы, поступающие от населения... – начала я, зная, какое впечатление оказывает на служивых людей бюрократический слог. Капитан тут же попался.
– Ладно, давайте прогуляемся, здесь недалеко.
Он встал и потянулся за верхней одеждой. Мне сразу стало как-то не по себе.
– Может, я пойду по своим делам? – тут же изложила я, на мой взгляд, вполне приемлемый план. – А вы там как-нибудь сами.
– Ну уж нет! – взревел капитан, подскакивая ко мне, словно бойцовский петух. – Шагом марш на место происшествия!
Мы вышли на улицу друг за другом. Первым шагал капитан, а я плелась за ним, как понурый ослик за резвым хозяином. Затем случилось то, чего я, собственно, так боялась. Труп исчез, как будто его и не было. Потоптавшись на указанной мной площадке и даже заглянув в мусоропровод, капитан посмотрел на меня и внезапно подобрел.
– Дома есть кто? – спросил он меня голосом, каким разговаривают с несмышлеными ребятишками.
– Не знаю, – ответила я довольно злобно.
Будет еще меня жалеть! Очень надо! После первого же звонка дверь открыл лже-Туманов. И когда он только успел вернуться? Узнав капитана, он взъерошил волосы на затылке и спросил:
– Надеюсь, ничего криминального?
– Опять труп померещился, – уныло сказал капитан, будто бы уже было доказано, что я страдаю галлюцинациями, а он явился, чтобы скорбеть по этому поводу.
Туманов номер два кашлянул и, по-моему, не нашелся что ответить. Зато капитан, страшная сволочь, подобрал отличные слова для прощания.
– Что ж, сочувствую, – сказал он и, хлопнув меня по спине, отправился восвояси.
Когда мы остались наедине, самозванец устало спросил:
– Ну, и что ты скажешь?
– Почтальон лежал между этажами.
– Почтальон? Почему почтальон?
– Откуда я знаю?
– Он твой знакомый?
– Не говори глупостей! Просто он принес мне письмо от тетки Натальи. Кстати, Паша Скоткин его видел.
– Опять? Ты специально припутываешь его к своим трупам, чтобы все истории выглядели как можно менее достоверно?
– Но что я могу поделать, если Паша действительно видел почтальона! – закричала я. Затем уже спокойнее добавила: – Только живого.
– Может быть, это Паша? – с иронией спросил лже-Туманов. – Позже выяснится, что он – серийный убийца, который расстреливает всех, кто звонит в соседние квартиры. Просто из гадства. Или, может, он тайно влюблен в тебя и убирает всех, кого считает своими соперниками.
– Мне надо уйти, – сказала я, стараясь справиться с тошнотой.
– Надеюсь, на лестнице тебе больше не попадется лежачее тело.
– Никогда не буду больше спускаться вниз по лестнице. Только лифт. Да здравствует технический прогресс.
– Интересно, что может помешать очередному трупу оказаться в лифте? Представляешь, ты нажимаешь на кнопку, лифт подъезжает, двери открываются, и ты видишь тело. Кто там у тебя на очереди?
«Ты!» – хотелось сказать мне, но я, естественно, сдержала свой порыв. Еще не хватало начать скандалить. Ведь если я разойдусь, то выложу все как на духу. А это мне сейчас невыгодно, потому что всей информацией располагает противная сторона. А я – только ее огрызками. Но ничего! Будет и на моей улице праздник!
– Кстати, куда это ты собралась? – спросил лже-Туманов, разглядывая меня с обидной внимательностью.
– В магазин.
– Давай-ка лучше я сам куплю продукты, – предложил он. – Напиши мне список...
– Я что, в тюрьме? – мрачно поинтересовалась я.
– Еще чего не хватало! – почему-то рассердился Туманов номер два и сам распахнул дверь: – Иди! Кто тебя держит?
Я вызвала лифт и буркнула:
– Подожди, пока он приедет.
– А вниз королевское величество не сопроводить? – поинтересовался он.
– Да нет, не стоит.
– Кстати, когда найдешь следующий труп, постарайся сделать так, чтобы он не испарился.
– Хорошо, я обнесу его флажками.
Оказавшись на улице, я остановилась у подъезда и начала делать дыхательную гимнастику. Вдох на три, задержка на двенадцать, выдох на шесть. Чтобы не отвлекаться, я закрыла глаза. Когда я их открыла, то прямо напротив себя увидела не кого-нибудь, а Пола Рейнолдса. Он стоял и таращился на меня – все в том же полушубке и потешном головном уборе. Дежа-вю!