– Отпустите меня! Вы, кретин! Я думала, оружие стреляет, а не плюется водой! Они что, на вас сэкономили? Они наняли ненастоящих охранников?!
– Я не охранник! Я профессиональный манекенщик! На мне такой же костюм, как и на вас, дура вы этакая!
– Так зачем вы тогда у меня отнимаете свою игрушку?
– Затем, что мне нужно ее сдать!
Во время этого диалога, пиная друг друга, мы ухитрились повалиться на пол. Теперь же, встав на четвереньки, я увидела, что в проходе катается клубок тел, над которым то и дело взметается соломенного цвета коса. С сестрой Скитальцева кто-то дрался. Этому замечательному человеку необходимо было помочь. Словно кошка, я сгруппировалась и прыгнула с помоста вниз, нацелившись на летающую косу, и практически с первого замаха ухватила ее за самый конец. Потом начала наматывать на руку. В ответ раздался рев раненого бегемота.
– Лерочка! – снова сказал тот же знакомый голос, и надо мной появилось моложавое лицо Егора Берингова.
Первый муж! Черт побери, вот только его мне и не хватало!
– Девочки, прекратите! – закричал Егор, пытаясь вырвать проклятую косу у меня из кулака. – Мы все здесь друзья!
В этот момент кто-то взял меня сзади под мышки и с легкостью поднял на ноги. Я невольно потянула сестру Скитальцева за собой за косу, которую так и не выпустила из рук. Вереща, та кое-как встала на ноги следом за мной. Зал между тем уже опустел. Последние зрители с топотом исчезали в дверях, не оглядываясь. На сцене валялась корона победительницы, так никем и не востребованная. Я мимолетом успела посожалеть о чьих-то несбывшихся надеждах. И тут увидела, что к нам движутся двое незнакомых мужчин. Однако косу выпускать все равно не стала.
– Ну, хватит, хватит, отпусти ее! – попросил кто-то из-за моей спины. Кто-то, кто поднял меня с пола и прекратил драку. Ясно кто! Я сразу же поняла это по голосу. Лже-Туманов! Так я и знала.
Он вышел вперед, и я в который раз невольно отметила, как отлично он выглядит. Если бы не участие в грязной игре с подменой моего мужа и убийствами, мое сердце наверняка бы затрепетало. Но сейчас мне было не до трепета.
– Она хотела меня убить! – крикнула я, воткнув указательный палец в сестру Скитальцева.
– Спокуха! – сказал лже-Туманов. – Оставь ее жить, она просто перестраховалась.
– Да неужели? А кто завез меня на пустырь?! Чтобы остаться в живых, мне пришлось драться с дикими собаками!
Я брыкнула ногой в сторону Светланы. Та стояла раскрасневшаяся, с выбившимися из прически прядями и злобно ела меня глазами, не говоря при этом ни слова. Лже-Туманов снова схватил меня за плечи и оттащил немного назад.
– Кисочка, кто эти люди? – спросил Берингов, оглядываясь на мужчин. – Можешь объяснить, что они здесь делают?
– Я?! Я думала, это они мне все объяснят! Или ты мне все объяснишь! – Возмущению моему не было предела. Я столько сегодня пережила и, выходит, все зря? Я же должна отчитываться? И Берингов туда же! Мы не виделись с ним не знаю сколько времени, и первое, что я слышу вместо «здравствуй», это требование объяснений!
– Думаю, нам следует поехать в какое-нибудь спокойное место и все обсудить, – сказал в ответ на его вопрос лже-Туманов, неохотно выпуская меня из далеко не дружеских объятий.
Егор сощурился и жестко спросил, засунув руки в карманы изрядно помятого пиджака:
– Надеюсь, вы тот, о ком я подумал? Я не ошибаюсь?
Тут я снова не выдержала:
– Черт побери, кто же он? Китайский император? Щупальце русской мафии? Человек в черном? Кто?!
– Я просто уверен, – твердо заявил лже-Туманов, не обращая внимания на мои выкрики и глядя прямо в лицо Берингова, – что я именно тот, кто вам сейчас нужен больше всего.
– Значит, психиатр, – констатировала я.
Заставить меня молчать могло только чудо. Вот сестра Скитальцева, в отличие от меня, не издавала ни звука, словно у нее во рту был кляп. Выдержка у девки просто потрясающая! Она стреляла в общественном месте, распугала всех конкурсанток, жюри и публику и стоит, даже глазом не моргнет!
– Я поеду с вами только в одном случае, – заявил Берингов, – если моя Лера вам доверяет.
– Это глупо, – пожал плечами лже-Туманов. – Если бы я был неподходящим человеком, то уж, поверьте, сумел бы втереться в доверие к вашей Лере! И еще как!
Он пристально посмотрел на меня, и я слегка покраснела. Действительно, мы уже сто раз могли бы очутиться в одной постели. Мужчины обычно именно так втираются в доверие к глупеньким женщинам. Нет, но я-то оказалась на высоте!
– У моей девочки потрясающая интуиция! – заявил Егор и, подойдя ко мне поближе, обнял за плечи и выразительно поцеловал в висок.
Я открыла рот, но тут же захлопнула его, непроизвольно лязгнув зубами. У лже-Туманова дернулась щека.
– Егор, ты не можешь вверять ей свою жизнь! – внезапно подала голос до сих пор молчавшая сестра Скитальцева. Тон у нее был командирский. – Все это время она вела себя возмутительно!
– А я-то надеялась, что ты проглотила язык, – враждебно сказала я. – Или хотя бы прикусила.
– Не волнуйся, кисочка! – ободрил меня Егор и обернулся к Светлане: – Моя жена попала в переделку. Я считаю, что она держалась молодцом!
– Твоя жена?! – не поверила я, воззрившись на него и пытаясь отступить. – О ком это ты говоришь?
– О тебе, конечно. Естественно. Безусловно. О тебе, моя кисочка.
– Кисочка? – одними губами повторила я, только сейчас обратив внимание на обычное сюсюкающее обращение Егора.
– Он ничего не знает, – пояснил лже-Туманов, постукивая носком башмака по полу.
– Чего я не знаю? – насторожился Берингов и тут же по-профессорски грозно сдвинул брови. – Что такое произошло?
– Как что? Ты не знаешь? Да ты со мной развелся! – воскликнула я.
– Слава тебе, господи! – истово перекрестилась противная сестра Скитальцева, обнажив не менее противные крупные зубы в широченной улыбке. Я даже испугалась, как бы ее голова, разрезанная улыбкой, не развалилась на две части.
– Ваш развод – чистой воды афера, – продолжал гнуть свое лже-Туманов. – И Егор Бориславович об этой афере ничего не знает.
– Развод? – вскинулся Егор. – Это еще что за ересь? Чтобы я безо всяких объяснений, втихую развелся со своей кисочкой?
– Успокойся, пожалуйста. – Светлана отбросила косу за спину. – В твоем возрасте нельзя так волноваться.
– Я молод! – зло ответил Егор, стряхивая с себя ее руку. – Я полон сил. И я люблю свою жену!
– Забавно, – сказала я, почесывая кончик носа. – Выходит, я двоемужица? А если считать этого, – я поглядела на лже-Туманова, – то троемужица? – Смысл происходящего с трудом доходил до меня.
– Может быть, мы все-таки уйдем отсюда? – мрачно спросил лже-Туманов.
– Да-да, нам просто необходимо расставить все по своим местам, – согласился разгневанный Егор. – Надо поехать в спокойное место и подвести наконец итог этой ужасной истории.
– Нас уже ждут, – заявил лже-Туманов.
– Кто?
– Мой шеф, – ответил тот.
Вероятно, этого короткого объяснения Берингову оказалось достаточно, потому что он навострил лыжи на выход.
– Постой! – остановила я лже-Туманова движением руки. – Я не сдвинусь с места, пока ты не скажешь, как тебя зовут.
– Что? – удивился он.
– Что слышал. Немедленно. Правду.
Он пару секунд медлил, потом усмехнулся одной половиной рта и ответил:
– Разреши представиться: Алексей Шаталов.
– Леша, значит. Что ж, приятно познакомиться, – ехидно сказала я. – Ты, конечно, женат.
– Конечно, – пожал тот плечами. – У меня трое ребятишек. Два мальчика и девочка. А чего ты ждала?
Я ничего не ждала, но разочарование было столь сильным, что я едва сдержалась, чтобы тут же не разрыдаться. По крайней мере, в носу у меня защекотало. Вероятно, он догадывался, что этим заявлением пошлет меня в нокаут. Я не хотела показывать ему своей слабости, поэтому упрямо сжала губы, чтобы они, чего доброго, не дрогнули.
– Кисочка! – сказал Берингов, поддерживая меня за талию. – Не слушай никого. Теперь у нас все будет хорошо.
– Вот уж сомневаюсь, – пробормотала я.
– Так ты доверяешь этому человеку? – снова спросил Егор, кивнув на Шаталова.
Я встретилась глазами с этим прохвостом, обремененным тремя детьми, и стянула губы в напряженный кружочек. Доверяю ли я ему? Конечно, нет!
– Конечно, нет! – повторила я вслух.
– Не обращайте внимания, – тут же сказал тот, обращаясь к Егору, но по-прежнему глядя на меня. – Это просто личные обиды, ничего больше. Она доверяет мне. Она доверила мне свою жизнь. – Я хмыкнула. – И свою честь.
Моя улыбка завяла. Егор встряхнул меня:
– Это правда?
Вспомнив обо всех нюансах нашей «семейной» жизни, я неохотно кивнула головой. По всей видимости, моя честь всего-навсего оставила его равнодушным. Просто работа такая.
– У тебя, конечно, есть звание? – спросила я, обращаясь к Шаталову, когда мы всем кагалом двинулись наконец к выходу.
– Конечно, – пожал плечами прохвост.
– Какое?
– Зачем тебе?
– Молодой человек, – негромко попросил Егор. – Отправьте Светлану домой. Она много пережила.
– Конечно, – коротко кивнул Шаталов. Один из сопровождавших нас молчаливых мужчин повел сестру Скитальцева к неброской машине, приткнувшейся к тротуару неподалеку от входа. Уходя, она долго оглядывалась на Берингова. А на меня даже не взглянула! Вот нахалка. Хотела ведь пристрелить. И никаких угрызений совести. Я бы на ее месте не переставала умолять о прощении. Наверное.
Когда машина с сестрой Скитальцева скрылась из глаз, я предупредила, гневно сверкая глазами то на одного, то на другого спутника:
– От меня вам так просто не избавиться!
– Что ты, кисочка! Как можно? – сказал Берингов.
– Как можно? – попугаем повторил Шаталов с той же самой интонацией. Потом добавил совершенно нормальным голосом: – Отпустить тебя сейчас немыслимо. Ты вляпалась по самые уши.
– Называйте меня на «вы», – сказала я, вздернув подбородок. Останки моей гордости не позволяли мне разрыдаться.
– Вот как? Не жирно будет? – понизив голос, спросил тот с ехидцей.
– Что у вас за отношения с моей женой? – вознегодовал услышавший его замечание Берингов, который всегда относился ко мне с необыкновенным трепетом. Сейчас это было как никогда приятно. – Почему вы язвите? Она тоже много пережила.
– Мы все много пережили, – буркнул Шаталов.
Я никак не могла осознать, что теперь знаю настоящее имя этого прохвоста. Кажется, в нем нет ни капли раскаяния. Весь этот маскарад был его работой! Одной из рядовых операций. И я всего лишь – часть операции. Смириться с этим просто невозможно. Мне хотелось расцарапать его физиономию. Черт, если бы я знала, что он не бандит, то нашла бы способ испортить ему послужной список! Я бы вынудила его совершить какой-нибудь проступок, чтобы он не отмылся перед начальством. Я бы придумала такую фантастическую гадость, которая ему и не снилась!
Даже не знаю, чего я так взъелась? Ведь с самого начала была уверена, что весь этот маскарад рано или поздно кончится, что лже-Туманов – это блеф и что мы в конце концов расстанемся навсегда.
К тому моменту, когда мы прибыли на место, физиономия Шаталова приобрела стопроцентно официальное выражение. Понятное дело, перед своим шефом он хотел казаться отличным служакой. Мы молча вошли в лифт рядового дома и поднялись на девятый этаж. Берингов заботливо держал меня под локоток, но ничего не спрашивал, позволяя мне пребывать в прострации. «Сейчас, – думала я. – Сейчас я все узнаю». Больше всего, как ни странно, меня волновало мое семейное положение. Неужели я вышла замуж за Туманова незаконно? Может быть, поэтому он и сбежал от меня так легко? Но почему он сбежал?
14
Шефом Шаталова оказался невысокий плотный мужчина, над лицом которого довлела розовая лысина. Несколько длинных прядей лежали поперек головы, привлекая к этой лысине самое пристальное внимание. Кроме того, мужчина оказался обладателем маленьких ярко-синих глаз, сверкавших, подобно двум аквамаринам, на бледном лице. Глаза были веселыми. И рот все время улыбался. Создавалось впечатление, что это ваш добрый дядюшка, который до ужаса рад встрече.
– Егор Бориславович! – воскликнул он, кидаясь к Берингову и широко разводя руки в стороны. – Ну, что же вы? Почему же вы не шли на контакт?
С высоты своего роста Берингов посмотрел на нового знакомого и весьма серьезно пояснил:
– Я должен был убедиться, что мне ничего не грозит.
– Минутку, – сказала я, раздув ноздри. – Хочу сразу прояснить вот какую вещь: я имею право задавать вопросы?
– Конечно, конечно, имеете! – ободрил меня «дядюшка« и представился: – Кстати, меня зовут Андрей Павлович. И, вновь повернувшись к Берингову, повторил: – Андрей Павлович.
Вот так вот, совсем неофициально. И формы на нем не было – незамысловатый серый костюмчик. Квартира, в которой мы очутились, выглядела вопиюще безликой. Впрочем, сидячих мест оказалось достаточно. Берингов сразу же плюхнулся на диван и похлопал рукой по обивке, приглашая меня присоединиться к нему. Шаталов сел на стул слева от меня, его шеф – в кресло напротив нас с Егором. На журнальном столике, вокруг которого мы расположились, стоял поднос с чашками и кофейник с горячим кофе. Я поморщилась. Из удовольствия кофе для меня в последнее время превратился в некий ритуал, который следовало соблюдать в самых разных и зачастую неприятных местах.
– Угощайтесь, – предложил Андрей Павлович и, словно поддерживая свой имидж доброго дядюшки, стал наполнять чашки. – Не стану угощаться, – рассерженно заявила я, отпихивая поднос. – Сначала объясните мне, какого черта вы со мной вытворяли. Это ведь вы, я уже поняла!
Андрей Павлович и Шаталов быстро переглянулись.
– Это совсем не мы, – сказал наконец мой лжемуж, закидывая ногу на ногу. – Вернее, это не совсем мы.
– Так я и поверила!
– Кисочка, – ожил Берингов, поворачивая корпус и успокаивающе похлопывая меня по руке, – не нужно расстраиваться. Постарайся остаться на высоте. Хотя я понимаю, что, когда исчезает муж, женщине приходится несладко.
– Откуда ты знаешь, что у меня исчез муж? – удивилась я. – Ты что, тоже приложил к этому руку?
– Как это – откуда я знаю? – искренне изумился Егор. – Не понимаю твоего вопроса.
– Он имеет в виду себя, – мрачно пояснил Шаталов. – И свое исчезновение. Если говорить по правде, он – твой муж.
– Ну да. Муж, – кивнула я. – Только бывший.
– Да-да, вы там говорили что-то по поводу развода, – встрепенулся Егор, устраивая свою руку на моем плече жестом собственника. – Будто бы я развелся со своей кисочкой?
– Перестань меня прилюдно так называть, – прошипела я. – Это неприлично. Даже если бы не было развода...
– О каком разводе идет речь? – возмутился наконец Егор, поняв, что с ним никто не шутит.
– А о каком исчезновении идет речь? – спросила я, в свою очередь, осторожно выворачиваясь из-под его руки. – Разве ты исчез?
– А разве нет? – Он уставился на меня. – По-моему, весь шум из-за этого.
Шаталов хотел уже было что-то вставить, но шеф остановил его движением руки. Я прекрасно поняла этот жест. Пусть, дескать, супруги разберутся сами.
– Кисочка, когда ты не обнаружила меня в отеле, я имею в виду Картахену, неужели ты не забеспокоилась? – Брови Егора встретились на переносице, образовав тревожную складку.
Я тупо смотрела на него и молчала.
– Ну, так что? Неужели ты не начала поиски?
– Но ты ведь улетел тогда в Москву! – расстроилась я.
– Улетел, – кивнул головой Егор. – Но не по своей воле. И когда ты вернулась домой, а меня все не было, разве ты не заволновалась?
В горле у меня внезапно пересохло, как всегда бывает в те моменты, когда я чего-нибудь боюсь. Я схватила ближайшую чашку с кофе и сделала из нее большой глоток.
– Егор, я должна тебе кое-что сказать, – выдала я в конце концов, выпрямив спину. – Что-то неприятное.
Берингов рассмеялся, сцепив пальцы рук на колене, потом пожал плечами: