Далила поспешно спросила:
– Она любит азартные игры?
Орлов снова по-детски потряс головой:
– Что вы, Шурочка терпеть карты не может и меня за них страшно гоняет.
– Зачем же она играла?
– Делягин ее достал. Этот подонок ей изменял. Безобразно. В тот вечер она его случайно застукала с секретаршей и с горя лишнего выпила. Потом пошла в казино и проигралась. Но я счастлив, благодаря этому мы с ней познакомились.
– А Яна начала резать вены, – грустно произнесла Далила, удивленно подумав: «Что это? Неужели упрек?»
Орлов виновато пожал плечами:
– А что я мог сделать? Резала не из любви, а из корысти. Янка провинциалка, одна в большом городе. Она зверски в меня вцепилась. Знаете, какие они жадные до сытой, разгульной жизни, провинциалы?
– Знаю. Вы тоже не столичная штучка.
Он с гордостью согласился:
– Да, и я провинциал, но карты меня забросили в самую гущу событий. Благодаря игре я постоянно знакомился с влиятельными людьми. Ведь я не «катала», не шулер, я настоящий игрок.
– Что это значит?
– Что я действительно отлично играю. Сейчас мне еще и везет, а тогда я держался только на мастерстве, на тренированной памяти. Естественно, и деньжата водились, и на вечеринки меня приглашали. Короче, Янка неплохо устроилась и не хотела меня терять.
– И когда она вены порезала, вы ее познакомили с Александром Делягиным, – догадалась Далила.
Орлов, ерзая на сиденье, тяжко вздохнул:
– А куда мне было деваться? Она хуже удавки на шее. Так меня в оборот взяла, пикнуть не мог. Не хотел грех на душу брать. Она ж мне грозила руки на себя наложить. Подумал, еще и в самом деле повесится или опять вены вскроет. Это сейчас, когда все быльем поросло, понимаю: артистка, спектакли устраивала. А тогда я эту игру за чистоган принимал и дрейфил. Вот к Делягину ее и пристроил. Это было несложно. Он бабник. У него любовниц – целый гарем. Далила подытожила:
– Значит, в виновность Самохиной вы не верите.
– Янка убийца? Абсурд, – воскликнул Орлов.
– Но почему?
– Во-первых, я точно знаю, что Янка не убивала. По сути, она овца. Даже в крайней злобе она не способна на сильный поступок. Говорю же, все эти самоубийства ее – дешевый спектакль. К тому же она жутко боится оружия и не умеет стрелять. А во-вторых, Янка меня к вам и направила.
Далила не удержалась от восклицания:
– Так я и знала! А как это произошло?
Орлов нехотя сообщил:
– Я случайно встретил ее и на проблемы пожаловался. Когда-то мы с Янкой были очень близки. Я не секс имею в виду. Несмотря ни на что, мы друзьями расстались. Короче, Янке я доверяю, поэтому честно ей все рассказал.
– Честней, чем мне?
– Да, – рассердился Орлов. – Как есть, так ей и сказал. Янка мне зла не желает.
Далила сделала вид, что обиделась:
– А я, выходит, желаю.
Он в смущении пояснил:
– Вы мне чужая. Мы с вами едва знакомы. Я не могу вам доверить все наши семейные тайны. Простите, но не могу.
– Хорошо, опустим эту деталь. Значит, вы уверены, что Самохина не убивала Делягина? – еще раз спросила Далила.
– Абсолютно, – заверил Орлов. – Я видел, Яну мои проблемы расстроили, она искренне хотела помочь, потому к вам и направила. И даже сама позже к вам пошла, хоть я ее не просил.
– Это и настораживает. Зачем?
– Чтобы дать вам исчерпывающую информацию. Два года прошло. В той истории половину я пропустил, половину забыл, а женщины умеют вникать в детали. Узнав о моих неприятностях, Яна очень расстроилась.
Слушая Орлова, Далила рассеянным взглядом смотрела в окно. До офиса было еще далеко, но они уже въехали в центральную часть города и мчались по Суворовскому проспекту, стремительно приближаясь к Кирочной, где жила тетушка Мара. До ее дома было рукой подать.
«Прогуляюсь», – взглянув на часы, решила Далила и попросила:
– Остановите, пожалуйста, прямо здесь.
– Мы же еще не приехали, – опешил Орлов.
– И не надо. Вы уже все мне рассказали. Ведь все? – спросила она.
Пожимая плечами, он растерянно согласился:
– Кажется, все.
– Тогда зачем нам ехать в офис? – приветливо улыбнулась Далила и сухо потребовала:
– Я хочу выйти прямо сейчас.
Орлов испугался:
– Вы обиделись?
– Нет.
– А как же расследование? – останавливая «Бентли», тревожно спросил он. – Или вы от меня отказались?
Далила его успокоила:
– Нет, все нормально.
– Тогда почему разговор оборвали? Вдруг, ни с того ни с сего.
– Не вдруг. Тема исчерпана. Рано или поздно всему наступает конец.
В красивых глазах Орлова отразилась настоящая паника. Он воскликнул:
– Вы о чем говорите?
– Я просто болтаю, – усмехнулась Далила и, выходя из машины, по-доброму пояснила:
– Здесь рядом живет моя тетушка.
– Ах вот оно что, – вздохнул с облегчением Орлов.
Глава 23
Распрощавшись с Орловым, Далила (в раздумьях) прошлась по Суворовскому проспекту и, свернув на Кирочную, направилась к дому тетушки Мары. Когда она поравнялась с Таврическим садом, в кармане вдруг задрожал мобильный.
«Кто это?» – удивилась Далила, поднося к уху трубку.
Она ни от кого не ждала звонка и удивилась еще сильней, узнав, что звонит Шульгин.
– Своими фантазиями вы мне голову заморочили, – едва представившись, сердито пробрюзжал он, – поэтому и забыл. Сейф-то мы опечатали.
– Какой сейф? – растерявшись от неожиданности, спросила Далила.
– Сейф Делягина. Мы сразу открыть его не смогли (шифра не знали), но опечатали качественно. Потом я тщательно проверял печать. Сейф не открывали.
– И что из этого следует?
– Что Самохина не убивала Делягина. И пистолет она взять не могла, да и не было там пистолета.
– Ах вот вы о чем, – прозрела Далила. – Да-да, я уже поняла, Самохина здесь не замешана. Моя версия совершенно ошибочна. Все было не так.
– А как? – насторожился Шульгин.
Она честно призналась:
– Не знаю. Теперь у меня просто кругом идет голова. И я очень огорчена.
Он крякнул (смущенно и даже сочувственно) и вдруг сказал:
– Было б из-за чего огорчаться. Я только тем и занимаюсь, что выстраиваю чертовы версии, а потом сам же их отметаю.
– Вы меня успокаиваете? – поразилась она.
– А почему бы и нет, – расхохотался Шульгин и окончательно Далилу потряс, фамильярно осведомившись:
– Вы что сейчас делаете? Может, живьем поговорим? Встретимся, я сегодня свободен, угощу вас хорошим вином, заодно успокою.
Она растерянно прошептала:
– Встретимся? Где? У вас в кабинете?
– Зачем? Я с удовольствием пригласил бы вас в ресторан.
– В ресторан?! – испугалась Далила.
– Ну да, посидим там, без всякого, просто чтобы время убить. Говорю же вам, у меня сегодня беда: не знаю, куда себя деть, непривычно свободен. Это странно даже для воскресенья.
– Да, сегодня действительно воскресенье, – зачем-то подтвердила Далила и подумала: «Какой у него низкий приятный голос. Почему я раньше не замечала?»
– Так что с моим приглашением? Вы его принимаете? – слегка смущаясь, спросил Шульгин.
Она вздохнула:
– К сожалению, нет. Я к тетушке направляюсь и не могу отложить визит.
Он проявил настойчивость:
– Давайте встретимся вечером.
«Вечером? – совсем уж запаниковала Далила. – Зачем он приглашает меня? Зачем? Господи! Отношения с ним? Я не готова! И платья подходящего нет… И настроения… И… Он мне не пара!»
– Простите, но вечером я никак не могу. Мне очень жаль. Еще раз простите, – пролепетала она.
Шульгин басовито кашлянул.
Далила профессионально отметила: «Его кашель – признак смущения. Большинство мужчин, смущаясь, зевают, а он и зевает, и кашляет».
Еще она знала, что мужчины чаще всего так смущаются, когда лгут или хотят выказать безразличие там, где их зацепило, – следовательно, все равно лгут.
Шульгин еще раз кашлянул и проворчал:
– Не извиняйтесь, сам виноват. О таких вещах предупреждают заранее. Так что там с Орловым? – поспешно меняя тему, уже деловито спросил он.
Далила, вздохнув с облегчением, торопливо ему сообщила:
– Представляете, Орлов оказался самим Матюком.
– Матюком?
Она напомнила:
– Дедом Морозом, который крабами отравился и в больницу попал.
– Да в курсе я, – отмахнулся Шульгин. – Теперь размышляю: зачем он к вам обратился?
– Я в полной растерянности, – призналась Далила. – Почему он щедро мне заплатил, как только выяснил, что я знаю про его отношения с Яной Самохиной?
– Вы его об этом спросили?
– Конечно. Орлов дал логичный ответ, мол, таким образом я ему доказала свою профпригодность. Он двух детективов уже нанимал, а они ничего подобного не накопали.
Шульгин опять кашлянул:
– И в самом деле, логично. Что же вас беспокоит?
Не отвечая, Далила продолжила:
– Не смутило Орлова и то, что я узнала про его отношения с Шурой Делягиной. Представляете, что у нас получается: Делягин убит, Матюк меняет фамилию и уже как Орлов женится на вдове. А потом просит меня отыскать убийцу покойного. Несмотря на то, что убийца вами найден, наказан и даже мертв. И все это два года спустя. Почему он сейчас спохватился? Почему раньше расследований не затевал?
– Да-а, странный тип, – задумчиво согласился Шульгин.
– Более чем. Я Орлову прямо сказала, что теперь подозреваю его.
Шульгин не одобрил:
– Это вы зря. Это опасно для вас.
– Может быть, – согласилась Далила, – но я уповаю на вашу защиту.
Он рассердился:
– Каким образом я смогу вас защитить, если вы даже встретиться со мной не хотите?
Она миролюбиво ему пояснила:
– Будет достаточно и того, что Орлов знает о нашем с вами сотрудничестве. Думаю, он побоится меня убивать. Он не страдает наивностью и наверняка догадался, что я обязательно вам сообщу об этом открытии.
Шульгин встрепенулся:
– Об открытии? О каком?
– О том, что Матюк оказался Орловым.
– Ах вот вы о чем. Думаете, это его остановит?
– Если Орлов не дурак, то да. А, похоже, он далеко не дурак.
– Дай-то бог, – безрадостно пожелал Шульгин и проникновенно спросил:
– Когда мы увидимся?
От такого внимания Далилу потянуло на откровенность. В последние дни Далилу не покидало ощущение, что за ней следят.
"Сказать Шульгину об этом? – задумалась она и, опомнившись, строго себе приказала:
– Ему-то как раз говорить и нельзя. Майору поперек горла мое расследование, а я ему еще козырь дам. Сразу поднимет шум, мол, я подвергаю себя опасности, и мне работать с Орловым категорически запретит. Да и то, что следят, не факт. Как я докажу? Сошлюсь на интуицию? Скажу, что чувствую шкурой? Ему станет смешно".
Шульгин повторил вопрос уже не очень проникновенно, скорей, раздраженно:
– Когда мы увидимся?
– На следующей неделе обязательно к вам заскочу, – равнодушно пообещала Далила, удивляясь неожиданному интересу к себе.
"Что это? – входя в подъезд тетушки Мары, гадала она, находясь в полном смятении чувств. – Майор пытался ухаживать или мне показалось?
У него умные страдающие глаза.
А голос! Я раньше не замечала. Теперь почему-то заметила, мне очень понравился голос, низкий, хрипловатый, волнующий. Майор пытался быть нежным…
Это смешно.
Но с чего вдруг?
После обмена колкостями.
Я постоянно ему дерзила. И он все время старался меня обидеть, заносился, ворчал. А теперь…
Пригласил.
Как это все неуклюже!
Мент есть мент. В нем слишком много цинизма. А как он бывает груб!
Нет, мы не пара.
Пара? Да о чем это я? – рассердилась Далила. – Он не в загс, а в ресторан меня приглашал. Что было бы дальше – догадаться нетрудно.
Правильно сделала, что не пошла.
Да как он посмел!
К черту его! Разумеется, к черту!"
С этими мыслями Далила переступила порог квартиры тетушки Мары. Та, взглянув на лицо племянницы, всплеснула руками и с озорной улыбкой спросила:
– Ты влюблена?
– Ужас какой! – отшатнулась Далила. – С чего ты взяла?
– Ужас? С чего я взяла? – снисходительно усмехнулась тетушка Мара и безжалостно сообщила:
– С такими глазами ты возвращалась домой, когда Матвей тебя, глупую девочку, под нашей лестницей тискал и до синяков зацеловывал.
Далила, зардевшись, воскликнула:
– Ну ты даешь! Не ожидала я, не ожидала пошлости от тебя.
Одна бровь тетушки Мары взметнулась, вторая даже не дрогнула:
– Пошлости? Теперь ты так это называешь?
– Теперь? «Это» я так называла всегда. Пошлость, она и в Африке пошлость.
– Да нет, раньше ты «это» называла любовью и в пошлости меня не обвиняла, – обиделась тетушка Мара. – Подумаешь, «тискал» сказала. Да, у меня есть привычка говорить прозаично и прямо. Раньше эта привычка не раздражала тебя. А теперь тебя все раздражает.
Проходя в гостиную, Далила смутилась:
– Прости. Я свинья. На Димку вчера накричала. С Галиной безобразно поспорила. Облаяла Лизу. А сегодня отшила мента.
– Что значит – «отшила»?
– Он в ресторан меня приглашал.
Тетушка, присаживаясь к столу, печально спросила:
– Что ж не пошла?
– Он мне не пара, – призналась Далила. – Мы разные, как север и юг.
– Это неважно. Деточка, на тебя столько свалилось в последнее время. Ты застыла душой и совсем растерялась. Все будет хорошо, но сначала ты должна отогреться. Сейчас не время капризничать, подойдет любое плечо.
– Нет, любое не подойдет. И вообще, кто это мне говорит? Ты? Гордая старая дева?
Тетушка Мара, обреченно махнув рукой, сообщила:
– Да не дева я, хоть и старая. И от гордости не осталось и следа. Кстати, про какого «мента» ты говорила? – запоздало заинтересовалась она и, между прочим, добавила:
– У меня в холодильнике вкуснющий пирог.
– Сейчас все расскажу, за этим я и пришла, – выскакивая на кухню, закричала Далила, – только чайник поставлю. Страшно хочу твоего пирога.
Потом по обычаю пили чай – тетушка очень любила сидеть с племянницей за столом и, прихлебывая ароматный чай из лечебных трав, болтать о том да о сем под песочный пирог.
Послушав рассказ Далилы, она отодвинула блюдце, собрала крошки от пирога и, деловито поправив скатерть, удивленно спросила:
– Не пойму, что волнует тебя?
– Конечно, Орлов. Пятьдесят тысяч мне заплатил!
Тетушка безмятежно осведомилась:
– Пятьдесят тысяч долларов?
– Именно. Спрашивается, зачем ему это расследование?
– Ты подозреваешь его?
Далила отрезала:
– Подозреваю.
– Мне кажется, что напрасно, – безразлично молвила тетушка, увлеченно собирая посуду.
– Напрасно? Два года прошло! Спохватился! Невестин, видите ли, не убивал! Почему он раньше молчал, этот Орлов? – вдохновенно вопросила Далила.
– Видимо, раньше его не шантажировали, – заметила тетушка, отбывая с посудой на кухню.
Больше об этом не говорили. Далила вскоре засобиралась домой. Уже прощаясь, тетушка Мара с укором спросила:
– И долго ты будешь одна?
– Вы что, сговорились?! – поразилась Далила и с отчаянием заявила:
– Я не одна!
И зло повторила:
– Не одна! Не одна! Не одна!
– Хорошо, – горестно вздохнув, согласилась тетушка Мара, – ты не одна. У тебя есть сын, любимый племянник, крестница, даже я, старая грымза.
Далила свирепо вставила:
– Еще родители заграничные, которых считай что нет. И Лиза, и клуб.
– И Галка.
– Точно, черти ее раздери.
– И работа любимая, – пополнила список тетушка и притворно задумалась:
– Что еще? Ах да, соседи. Прохожие, наконец.
– Пассажиры, – усмехнулась Далила, но тут же сердито заскрежетала:
– С ними теперь энергично общаюсь в метро. Женька мою машину не починил до сих пор. Какую-то вшивую фару тетке родной будет месяц менять, а своим «писюшкам», если что, раз, два и готово.
Тетушка Мара, покачав головой, констатировала: