— Он неплохой парень, мой Кроликов, даже добрый. Просто ревнивый до жути, и дури в нем многовато. Сгоряча может дров наломать, а вообще-то он смирный.
— Ну да. Пристрелит кого-нибудь и опять смирный, — горько усмехнулась Далила.
Простившись с Морковкиной, она села за руль своего «Форда», но тронуть с места его не успела — рондо"
Моцарта помешало: в кармане запрыгал мобильный.
Звонила тетушка Мара, переживала за Мальчика.
— Да занимаюсь я твоим Мальчиком, — успокоила тетку Далила, — правда, толку от этого мало. Он абсолютно здоров, но вбил себе в голову, что у него серьезное помешательство. Какие-то кружки на кухне его пропадают и появляются, какие-то стулья сами собой передвигаются по квартире.
— И что ты собираешься со всем этим делать? — поинтересовалась тетушка Мара расстроенным голосом.
— Шкаф его продавать собираюсь, что еще я могу с ним поделать? Пендраковский ужасно мнительный, а кто-то этим пользуется и нарочно башку ему задуряет.
— Зачем?
— Уж не знаю. Думаю, с целью заполучить его драгоценный шкаф.
Тетушка Мара тревожно спросила:
— А шкаф действительно драгоценный?
— О да! — рассмеялась Далила. — Мальчику твоему повезло. Это не шкаф, а целое состояние. Мой антиквар его посмотрел и сказал, что шкаф этот из знаменитого гарнитура. Вроде Наполеон подарил любовнице (обычной трактирщице) гарнитур, так вот шкаф вроде оттуда.
— Как же он попал к Пендраковскому? — удивилась тетушка Мара.
— Вот уж не знаю. Об этом надо было спрашивать прабабку, да уже поздно. Я знаю одно: шкаф надо срочно продать. Иначе Мальчика твоего до сумасшествия доведут и возьмут этот шкаф даром. А я, как назло, занята сейчас страшно. Ты не могла бы пробежаться по своим старым связям…
Тетушка Мара строго оборвала племянницу:
— Я ничего не могу. У меня сердце, подагра, радикулит и плачет Галкина Ангелина.
— Ангелина?! — поразилась Далила. — Откуда она у тебя?
— Слезно просила Галина, я отказать не могла.
— Ладно, не переживай, я шкафом займусь. Это значительно легче — выгодно и срочно продать наполеоновский шкаф, — чем сидеть с Ангелиной.
И Далила, развернув резко «Форд», направилась не к Кроликову, а к антиквару.
По дороге ругалась на чем свет стоит: на Пендраковского, на шкаф, на Галину и даже на тетушку Мару — пар выпускала.
Выпустила и в благостном настроении к антиквару вошла — иначе с ним не договориться, уж больно взыскательный он, антиквар.
Антиквар молча внимательно слушал Далилу, а потом вынес свой приговор:
— Хорошо, я шкафом займусь. Ради вас.
— Хотелось бы срочно продать, но выгодно, — повторилась она.
— Понимаю, — важно кивнул антиквар, — гарнитур внесен в каталог, поэтому и на шкаф взвинтилась цена. Так что, думаю, с поставленной задачей справлюсь. А как наш клиент? Он не будет капризничать?
— Клиента я беру на себя, — пообещала Далила.
— Договорились, — обрадовался антиквар.
Обрадовалась и Далила, подумав: «Как быстро все разрешилось. И к Кроликову, пожалуй, успею».
Определившись со шкафом, мысли ее переместились к Галине.
"Куда же Галка завеялась? — гадала она, выходя от антиквара. — Неужели с чехом опять помирилась?
Вот же хитрая бестия!
Ой, какая там хитрая, глупая, — немедленно опровергла себя Далила. — Такой приятный мужчина ей целый год названивал, в трубку дышал, даже решился на отчаянный шаг, шел к Галине с букетом, и что в результате? Эта дура связалась с алкоголиком Ванеком!
Прямо на глазах у этого милого человека, на которого можно положиться, проверено. Он не сдрейфил, принял роды, спас Ангелину, а что Ванек? Ванек козел!
Упустила Галина свой случай! И гадалка ей нагадала!
Вот где я теперь буду искать ей того дышателя в трубку? Даже имени его не спросила!"
Едва она об этом подумала (бывает же в жизни такое!), в толпе прохожих неожиданно мелькнуло лицо, знакомое, чуть ли уже не родное.
«Он! — Далилу прошило. — Он!»
Мужчина прошел мимо, не взглянув на нее. Его спина стремительно удалялась, а Далила даже имени не знала его — как окликнуть? Как позвать?
И она в отчаянии завопила:
— Ой! Ай! Э-эй! Мужчина! Пожалуйста! Остановитесь! Я вас очень прошу!
Он по инерции сделал пару шагов, остановился и оглянулся, испуганно тараща глаза на Далилу. Она подлетела к нему, радостно восклицая:
— Здравствуйте! Вы меня не узнали?!
В ответ прозвучало весьма неуверенно:
— Почему же, узнал.
И Далила повела себя абсолютно неинтеллигентно: от страха, что он уйдет, оголтело затрещала:
— Я подруга Семеновой! Ой! Как хорошо! Я подруга Галины! Помните, вы роды у нее принимали!
Он расплылся в улыбке:
— Ну, как же! Помню, конечно, еще бы. То-то смотрю, знакомое вроде лицо…
Оборвав себя на полуслове, он выстрелил в Далилу вопросом:
— Как Ангелинка?
Она, довольно отметив: «Даже имя знает ее», опять затрещала — Ангелинка ходит уже. Да что там ходит, бегает.
Ой, она уже говорит! Так болтает…
— Я знаю, — вырвалось у него.
— Знаете? — вырвалось и у нее удивление, а не надо бы, так можно его и вспугнуть.
Он смутился и, кашлянув, пояснил:
— Видел их в парке, случайно.
«Так вот почему Галину не покидает ощущение, что за нею кто-то следит. Так и есть, выходит, он и послеживает», — прозрела Далила и на радостях совсем небесхитростно сообщила:
— А Галка моя по-прежнему мать-одиночка. Не везет ей с мужиками, непутевые все попадаются. Потому что добрячка она. Добрякам тяжело жить на свете. И малышка вместе с несчастливой мамашей страдает. Ей бы папу, Ангелинку очень тянет к мужчинам.
На улице просто гуляем, а она увидит прохожего и вдруг закричит: «Па-па». Нам с Галиной порой за нее даже стыдно.
Рассказывая, Далила, млея от счастья, мысленно констатировала: «Как он слушает жадно, остановился, а ведь явно куда-то спешил. Значит, небезразлична ему Ангелина, а может, с нею и Галка».
Далила для пущей надежности собралась продолжать в том же духе — что-что, а тронуть мужскую душу, если надо, она умеет. На этот раз собралась трогать профессионально, нацелилась на него пойти всей научной братией: от Фрейда до Берна. А как же, цель суперблагая: добыть мужа Галине и отца Ангелине.
Неужто он устоит, этот родной и незнакомый мужчина? Неужто не удастся настроить его на решительный лад? Конечно, удастся! Вот возьмет он и после этого разговора опять позвонит Галине.
И Далила решительно кинулась в бой.
— Ах, какая умница Ангелинка, — запричитала она, — сообразительная и хитрющая…
Он по-прежнему не уходил, он жадно слушал, ел Далилу глазами и…
И в этот решающий миг, как черт из коробочки, откуда ни возьмись, выскочил пьяный Ванек. Широко раскинув свои волосатые руки, он, слегка покачиваясь, пошел на Далилу. Увидев его, она оцепенела и тут же попятилась, а Ванек даром времени не терял.
Он уже выкрикивал типично русское приветствие с чешским акцентом:
— Какие люди, и без охраны!
Спаситель Галины мгновенно исчез. Его словно ветром сдуло. Даже не простился. Даже имени своего не оставил. Влетел в свой «Мерседес», дал по газам и был таков.
— Какие люди! — громыхал радостно Ванек.
Далила яростно сплюнула:
— Тьфу ты, гад!
И поспешно скрылась в своей машине.
Направляя «Форд» к Кроликову, она делала сразу три дела: вела автомобиль, костерила Ванека и решала ребус под названием «Галина».
"Вот где эта Семенова? — гадала она. — Я думала, она помирилась с Ванеком, а Ванек-то с горя пьет.
Тогда с кем эта артистка завеялась? И круто завеялась, даже Маре больной Ангелинку подкинула! То-то смотрю, пропала она, не звонит… Вот зараза, увижу, точно убью! Я ее в порошок… Я ее…"
Не успела Далила придумать Галине достойную кару, как в кармане запрыгал мобильный — и Моцарт, Моцарт с рондо своим. Далила глянула на дисплей и выругалась:
— Черт есть черт, помяни его, он и рога высунет!
Схватила трубку и закричала:
— Галка, у тебя совесть есть?
А в ответ ей с отчаянным ревом:
— Далька! Я в милиции! Выручай!
Глава 29
Кроликов отпал окончательно.
«Не понос, так золотуха. Ох уж эта Галина, ни дня без проблемы. Что на этот раз она натворила?» — пронеслось в голове у Далилы.
Она в панике бросилась набирать номер племянника:
— Женька! Беда!
— Что случилось?! — испугался Евгений.
— Галина в милиции!
Бонд вздохнул с облегчением и скептически осведомился:
— И что за беда? Ей это не повредит. В ментовке толпа мужиков. Не об этом ли твоя Галина с детства мечтала?
— Нашел время шутить, — рассердилась Далила. — Ты где?
— Лежу….
— Черти тебя возьми! — взбесилась она. — Сколько можно лежать?
Чертыхнулся и Бонд:
— Черти тебя подери! Ты дашь мне договорить?
Я лежу под машиной, работаю.
Далила сбавила тон:
— Ладно, прости.
— Слушай, — оживился Евгений, — мне такую классную тачку пригнали в ремонт…
— Ты что, издеваешься? Глянь на часы. Или собираешься Галку на ночь в кутузке оставить?
— А что, дельная мысль. Пусть разочек там поночует, для разнообразия.
Далила решительно приказала:
— Все, остряк-самоучка, вылезай из-под машины и дуй Галину спасать.
Бонд возмутился:
— Послушай, этому не видно конца! Утром — пули, вечером — Галина. Я, конечно, племянник и все такое, но из-за этого моя личная жизнь в захерении.
Не слишком ли много обязательств ты на меня взвалила, тетушка моя дорогая?
В отчаянии Далила напомнила:
— Ты мне не просто племянник, еще ты мне сын и Друг!
— Ой-е! — ужаснулся Евгений. — Обязательств действительно до фига! Ладно, не паникуй. Выезжаю.
Вытащим мы твою Галину.
Вытащили.
В милицию Семенова попала как «гастролерка» — специалистка «ставить на уши» квартиры законопослушных граждан.
Далила знать не знала, как там уши этих самых квартир, но ее уши едва не завяли — так зверски ругался законопослушный гражданин: в его квартире и взяли «с поличным» Галину. Хорошо, что Далила не только психолог, но и психиатр. Она быстро помогла пострадавшему обрести душевное равновесие, сообщив ему, что Галина ее пациентка, страдающая рядом опасных маний. После этого конфликт с хозяином квартиры удалось погасить.
До самого дома Далила ничего понять не могла: как случилось такое? До сей поры ее подруга пыталась «ставить на уши» карманы мужчин, и, надо заметить, весьма безуспешно пыталась. Что же выходит, теперь она за чужие квартиры взялась?
Вызволенная Семенова никакой ясности не вносила. На все вопросы она отвечала рыданиями и лишь дома, найдя покой на плече у Далилы, зло процедила сквозь зубы:
— Сволочь он, Кроликов.
— Здрасьте! А Кроликов здесь при чем? — поразилась Далила.
— До свидания! Он меня и подставил, — яростно сообщила Галина.
— Так вы знакомы?! — ужаснулась Далила и, прищурив глаза, спросила:
— Ну и как же вы познакомились?
Семенова гордо поведала:
— Через Хренова, через Сергея.
— Ты же клялась, что с ним не спала! — восстала Далила, — Выходит, опять обманула!
Галина внезапно обиделась:
— Вовсе нет, я сплю только с Кроликовым. Зато с ним так, что мой орган вдребезги, а его — пополам.
Ха, — зло рассмеялась она, — чтобы я спала с каким-то Хреновым? Как ты могла про меня так плохо подумать.
— О боже! Она уже с Кроликовым спит! — принялась убиваться Далила. — Да знаешь ли ты, что он Машу от ревности пристрелил? Он зверь! Его все боятся!
— Кто «все»? — деловито осведомилась Галина.
— И Наташа, и эта его, теперешняя.
— Морковкина, что ли?
Далила воздела глаза к потолку и горестно вопросила:
— Господи, за что ты послал мне такое порочное наказание? Она уже и Морковкину знает!
— Слава богу, эту дуру не знаю. Слышала только от Гоши, — отмахнулась Галина и кокетливо сообщила:
— Между прочим, он обещает жениться.
Далила взвыла:
— На ком?!
— На мне, конечно, не на Морковкиной же.
— Как ты можешь всем верить? — начала вразумлять подругу Далила, но Галина категорично ее перебила:
— Я не всем верю, а только Гоше.
— Между прочим, Морковкина без «хвоста» и младше тебя в два раза.
— Но Гоша-то мой ровесник. И потом, что значит, в два раза? — рассердилась Галина. — Ей что, шестнадцать? Вот же дрянь! — возмутилась она. — Шестнадцать всего, а уже спит с моим Гошей? Скоро начнут трахаться прямо в пеленках!
Далила обиделась:
— Прекрати, я родила своего Диму в четырнадцать.
Семенова уточнила:
— Тебе было почти пятнадцать.
— Это не умаляет моей вины.
Галина пылко поднялась на защиту подруги:
— Ты была до жути наивная, и то, что случилось у вас с Матвеем, можно считать непорочным зачатием!
Так сколько там этой Морковкиной? — отбросив пафосный тон, сварливо спросила она.
Далила вздохнула:
— Морковкиной не шестнадцать, а двадцать шесть.
А твой Гоша и на ней обещает жениться.
Семенова неприятную весть восприняла невозмутимо.
— Знаю, — сказала она, — Гоша этого не скрывает. Они живут с ней гражданским браком.
— И даже после этого ты ему веришь.
— Верила, пока в милицию не попала. Теперь уж не знаю, что и думать.
Далила язвительно констатировала:
— А думать ты не привыкла. Во всяком случае, традиционным местом.
— Да брось ты, — отмахнулась Галина. — Зачем думать, когда у нас загорелось так по-серьезному. Он сразу поклялся в вечной любви и снял квартиру для встреч.
— Для каких еще встреч? — разъярилась Далила. — Где твоя совесть? Мою Мару впрягла и на встречи намылилась! Посмотри на себя! У тебя зрелый возраст!
Давно пора браться за ум, а не порхать юной бабочкой.
Я вообще не могу понять, как качок и красавец Гоша мог на тебя позариться, на старую драную кошку!
Выпалив сгоряча, Далила тут же струхнула, что подруга обидится, но Семенова и ухом не повела.
— Подумаешь, — усмехнулась она, — девушка не понимает, как Кроликов на меня клюнул. Что видел он в жизни? Да Кроликов ничего не знает слаще Морковкиной. Эх, Самсонова, жаль, ты не в курсе, какая я баба!
Далила отшатнулась:
— Этого мне еще не хватало!
Галина с чувством продолжила:
— Слышала бы ты, как он мной восторгается, не порола бы чушь!
— И слышать не хочу, видела, как он восторгается, — вздохнула Далила. — Сама вызволяла тебя из милиции. Расскажи хоть, как ты туда попала.
И Галина ей рассказала.
Гоша Кроликов (если верить Галине) воспылал с первого взгляда. Галина (опять же, если ей верить) долго сопротивлялась.
«Минут пять, не больше», — не нарушая рассказа, отметила про себя Далила.
Но сдалась: при бабках, красавец, качок — куда денешься?
Но им не везло: пошли в ресторан — наткнулись на подругу Морковкиной. Отправились в казино — нос к носу столкнулись с соседкой тещи. Хотели просто прогуляться по набережной, еще хуже вышло: встретили саму тещу.
Издерганный проколами, Кроликов в доказательство чистоты помыслов пошел на расходы — приличную снял квартиру, как сказала Галина — «апартаменты, блин, закачаешься».
И Семенова закачалась.
И рухнула на кровать.
Гоша немедленно рухнул сверху.
— Наконец-то мы одни, — шептал он, страстно лобзая Галину, — одни, как я и мечтал. Мобилу я отключил, об этой квартире никто не знает, ни одна живая Душа. Вокруг нас пустота.
— Да. — прошептала Галина, усиленно размышляя, как бы перебраться в эти апартаменты уже с Ангелиной.
А Кроликов, не подозревая о ее грандиозных планах, с нежностью сообщил:
— И ни одна сволочь сюда не сунется, я никому не дам этого номера.
И едва он успел так сказать, как уединение мгновенно разрушилось. От телефона пошел такой сумасшедший трезвон, что аппарат за малым не раскалился: то друзья звонили, то теща и даже два раза жена…