– А я их, между прочим, не для вас, а для себя вызову.
– Вот отъезжай на дальнее расстояние и вызывай.
– С сотовым телефоном?
– Нет. Телефон осади на место.
– А как же я тогда буду звонить? – удивилась я.
– С городского аппарата.
– Так до города же далеко!
– А мне какое дело, – не унимался тип по прозвищу Малыш. – С моего телефона в мусарню звонить не надо. У них там везде определители стоят. Мне лишние проблемы ни к чему.
– А какие у вас могут быть проблемы? Скажете, что незнакомая девушка попросила у вас телефон…
И тут я услышала в трубке сонный мужской голос. Задохнувшись от неожиданности, я затараторила:
– Здравствуйте, Марат, к моему великому стыду забыла ваше отчество, я Милина подруга.
– Кто это? – Голос Милиного шефа был полон раздражения и не предвещал ничего хорошего.
– Я же вам говорю, я Милина подруга. Мы с ней вместе в больнице лежали, а вы ее навещали. Я вас хорошо запомнила.
– Вы, наверно, не туда попали и вообще, кто дал вам этот телефон?
– Мне его никто не давал. У меня Милина записная книжка. Я ее сама взяла. Мила в беде, понимаете, в беде.
– О ком вы говорите?
– Скажите, у вас был телохранитель по имени Мила? У вас был телохранитель-женщина?
– У меня всегда один из телохранителей женщина.
– А девушка по имени Мила у вас была?
– И что?
– Так вот. Ее похитили. У нее два пулевых ранения. Вы должны срочно ей помочь. Приезжайте. Я назову вам адрес. Если не можете приехать сами, то пришлите кого-нибудь из своих людей.
– Вы ошиблись.
Послышались короткие гудки. От бессилия я чуть было не взревела, как бешеный зверь. Набрав тот же номер, я принялась ждать, но ответа не было. Я не сомневалась, этот гад отключил телефон. Протянув трубку Малышу, я посмотрела на мужчин.
– Не хочет помочь, – сказала я печально, возвращая трубку хозяину. – Наверно, никто и не поможет, кроме милиции. Пока я доеду до ближайшего телефона-автомата, моя подруга уже умрет.
– По-моему, у девчонки серьезные проблемы, – сказал мужчина с перевязанной шеей.
– А может вы мне поможете? – с надеждой спросила я. – Это не далеко. Тут и дел-то немного. Нужно заехать на дачу, уложить парочку отморозков и увезти мою подругу в больницу.
– Только и всего? – усмехнулся Кабан.
– Ну да, – нерешительно подтвердила я.
– Ну поехали, посмотрим, что там у тебя случилось, – сказал хозяин красного джипа.
– Юрец, ты куда собрался? Тебе срочно в больничку нужно. Ты же весь зеленый, столько крови потерял!
– Успею я в больницу. Нужно посмотреть, что там случилось…
– Да какое тебе до этого дело?
– Не нужно человека отговаривать. – Я молитвенно сложила руки на груди. – Если он хочет посмотреть, что у меня случилось, пусть смотрит. Только помочь он вряд ли сможет, сам еле на ногах стоит, а вот вы бы точно смогли.
Я окинула Малыша оценивающим взглядом и обратилась именно к нему:
– А с твоей комплекцией там дел вообще на пять минут. Ты двух алкашей одной левой уложишь.
– Ладно, поехали, – решительно сказал Юрец.
– Ты хоть за руль не садись, – попытался остановить его Кабан. – И вообще, зря ты во все это ввязываешься. С каких пор мы стали такими благородными рыцарями?
– Поехали, – повторил Юрец, не реагируя на замечания товарища.
– У вас хоть оружие есть? – спросила я.
– Разберемся. Ты лучше давай показывай, где дача.
Я поспешила к своей машине. За мной развернулись ярко-красный джип и черная иномарка. Я давила на газ и по-прежнему думала о Миле. О ней и о ее шефе… Странно, она так преданно отпахала на него несколько лет, а он даже не захотел вникнуть в суть дела. И ведь она его любила… Я просто уверена в том, что она очень его любила… Господи, почему я говорю о ней, как о мертвой? Ведь она живая. Она живая, и я смогу ей помочь. Странная штука все-таки любовь… Ой, какая же она странная… Мила и ее босс… Может, и вправду говорят, что обоюдной любви не бывает. Просто один любит по-настоящему, а другой позволяет себя любить. Так и у Милы. Так же и у меня. Нет, не время думать о ее взаимоотношениях с боссом, сейчас нужно молить Бога только о том, чтобы она осталась жива. Слезы застилали глаза. Я слишком много плакала в последнее время. Слишком много. Тяжелая болезнь, похождения мужа, его предательство, чудовищное одиночество, а затем эта история с проклятой шкатулкой со всеми вытекающими последствиями.
Подъехав к даче Костиного отца, я обнаружила, что иномарка с испачканным кровью багажником отсутствует. Меня охватил ужас. Выскочив из машины, я бросилась навстречу следовавшим за мной мужчинам и замахала руками:
– Сюда!
Пока они выходили из своих машин, я старалась унять нарастающую дрожь в коленях и хоть немного успокоиться.
– Это та дача, про которую я говорила. Только вот здесь, за забором, машина стояла, а теперь ее нет. Может, эти отморозки уехали? Если они уехали, то вряд ли взяли с собой мою подругу. Она в очень тяжелом состоянии. По всей вероятности ее бросили в доме.
– Не трандычи, уже башка от тебя болит, – перебил меня Малыш и достал из кармана пистолет. Он обернулся и посмотрел на Юрца. – Юрец, ты бы в машине остался, а то в любой момент свалиться можешь. Сейчас мы с этой идиоткой разберемся и в больничку поедем.
Видимо, Юрцу и в самом деле было очень плохо. Смахнув выступивший на лбу пот, он направился к своему джипу какой-то странной пошатывающейся походкой. Я постаралась не обращать внимания на то, что меня обозвали идиоткой. Наверно, сейчас я и в самом деле выгляжу как самая настоящая идиотка. Прицепилась посреди ночи к незнакомым браткам, притащила их на дачу и пугаю вооруженными отморозками.
– Показывай, куда идти.
– Конечно. – Я кивнула. Двое таких молодчиков, как Малыш и Кабан, с пистолетами в руках вызывали чувство защищенности и надежду на удачный исход дела.
Первым пошел Малыш. Толкнув входную дверь, он влетел на веранду, держа при этом пистолет в вытянутой руке. За ним вошел Кабан. Он стал бегать из комнаты в комнату, не выпуская оружия из рук. Я застыла на пороге. Я поняла, что дом пуст, но никак не хотела в это верить. В комнате валялись осколки разбитой бутылки. У окна виднелась небольшая лужица крови, след ранения Милы. Нехитрая закуска на столе… Но самое страшное то, что дом был пуст, словно все испарились.
– Тут никого нет, – с облегчением сказал Малыш. – В доме пусто.
– Прямо мистика какая-то, – прошептала я и вновь оглядела дом.
Тяжело дыша и придерживая на шее полотенце, появился Юрец.
– Тут никого нет, – повторил Малыш и сунул пистолет в карман. – Девчонка детективов начиталась или вообще – того. – Он покрутил у виска пальцем. – Может, ей в дурик надо?
Я подскочила к столу и изо всех сил ударила по нему кулаком:
– Кому это в дурик надо?! Мне, что ли?! Я не сумасшедшая! Я нормальная! Вот, посмотрите на этот стол. На нем закуска, которую ели эти выродки.
Мои слова не произвели никакого впечатления.
– А это осколки бутылки, даже двух. Я их разбила о голову одного отморозка! – снова крикнула я.
Никакой реакции не последовало. Я растерянно оглядела комнату и ткнула пальцем в сторону лужи крови.
– Это кровь моей подруги. У нее было два пулевых ранения. Она отказывалась пить водку, и этот гад выстрелил в нее. Я и представить себе не могла, что за это стреляют. Сегодня я убедилась, что застрелить можно за что угодно.
Мужчины переглянулись и равнодушно пожали плечами.
– Ладно, нам пора, – сухо сказал Юрец и поправил на шее полотенце. – Будь здорова.
– Вы что, собрались уезжать?
– А что ж, мы здесь до утра должны сидеть?
– А как же моя подруга?
– Какая подруга?
– Но ведь ей помощь нужна…
– Что-то я здесь никого не замечаю, кому нужна помощь.
– Но кровь же вы видели.
– И что?
– Это кровь моей подруги.
– Возможно. А возможно, и нет. Может, тут какая-нибудь пьяная разборка была и алкаши передрались.
Я посмотрела на Юрца беспомощным взглядом и заговорила, даже не надеясь, что меня слушают.
– Когда я сбежала, она была без сознания. Она потеряла слишком много крови. Скорее всего, она умерла. Два пулевых ранения… Для хрупкой девушки, которая совсем недавно оправилась от страшной болезни, это слишком много. Если она умерла, они положили труп в багажник и увезли куда-нибудь в лес, чтобы скинуть в реку. Для них это в порядке вещей. Они запросто избавляются от трупов. Это звери, в них не осталось ничего человеческого. Мы долго стояли на трассе, там не проехала ни одна машина. Значит, в этом дачном поселке есть еще один выезд. Они уехали в противоположную сторону…
– По-моему, у девчонки с мозгами не все в порядке, – сделал окончательный вывод Кабан. – Ее бы тоже не мешало в больничку, только в другое отделение.
Я заплакала.
– Не верите… Говорите, я все придумала… Не верите и не надо. Я уже устала доказывать, что черное – это черное, но никак не белое.
Вдруг я вспомнила ту страшную комнату, где лежал полуразложившийся труп женщины. Если Мила умерла, ее могли унести в эту комнату. Какая им разница. Одним трупом меньше, одним больше.
– В этом доме есть комната для хранения трупов, – вызывающе произнесла я. – Могу показать.
– Она в натуре шизанутая, – рассердился Малыш. – Юрец, поехали. Ты вот-вот свалишься. Мы дом прошмонали. Тут чисто.
– Ничего тут не чисто, – попыталась возразить я. – Этот дом напичкан трупами. Пойдемте, я вам докажу.
– Малыш, сходи с ней и отчаливаем, – прохрипел Юрец.
– Этот не пройдет, – покачала я головой, – сильно большой. Там крошечная дверца. У этого плечи застрянут. Боюсь, потом не вытащим. С такими габаритами не в каждую дверь войдешь, а уж в эту… Вот он должен пройти, – показала я на Кабана. – По крайней мере, можно попытаться.
Кабан достал из куртки фонарик и пошел следом за мной. Как только я обнаружила дверцу нужной комнаты, я резко толкнула ее и поняла, что она заперта.
– Нужно попытаться открыть, – обернулась як Кабану.
Кабан надавил на дверь. Несмотря на его комплекцию и добросовестные усилия, дверь никак не хотела открываться.
– Тут замок здоровый, не выбьешь. Да и дверь капитальная.
– Придумай что-нибудь, – взмолилась я. – Ведь недавно она была открыта.
– По твоим рассказам в этом доме еще совсем недавно лежала умирающая подруга и сидела парочка вооруженных головорезов.
– Все так и было, но ты не веришь.
– Какое это имеет значение – верю я тебе или нет, – усмехнулся Кабан. – Если замок взламывать, тут возни часа на два, не меньше. У нас друг тоже кровь теряет. Ему нужно шею зашить.
– Ты что, и правда не можешь открыть эту дверь? – удивилась я.
– Я же сказал, что нет.
– А как же домушники? Они любую дверь за пять минут открывают.
– Я не домушник и никогда им не был.
Кабан развернулся на сто восемьдесят градусов и пошел обратно. Мне ничего не оставалось, как поплестись следом. На веранде уже никого не было. Мужчины стояли во дворе и курили.
– Ну что там, до хрена трупов валяется? – язвительно спросил Малыш.
– Там дверь на замок закрыта. Замок прочный, просто так не откроешь.
Поняв, что надеяться на помощь этой троицы больше не приходится, я бросилась к яблоне, взяла лежащую на земле лопату и принялась закапывать яму. Если сюда приедет Костин отец, он не должен видеть, что здесь кто-то копал. Я почему-то искренне верила, что шкатулка существует на самом деле. Я верила, что человек, чувствующий приближение смерти, говорит только правду. Ему незачем врать.
Подняв голову, я увидела, что неподалеку стоит Юрец и наблюдает за моими действиями.
– Да я так, решила вот немного обкопать… – пробурчала я, как бы оправдываясь.
Я и не сомневалась в том, что мужчина из джипа принимает меня за чокнутую. Застав меня за столь необычным занятием, Юрец окончательно решит, что у меня не все дома, что я нафантазировала историю про раненую и умирающую Милу.
– Ты, это, копай, а мы поехали, – немного запинаясь, произнес ошарашенный Юрец. – Мне в больничку нужно. Тут огород большой, тебе до утра работы хватит.
– А мне весь огород не нужен, огородом пусть хозяин занимается. И вообще я уже закончила, – переведя дыхание, я тяжело вздохнула.
Не обращая внимания на открывшего рот Юрца, я прошла мимо него с невозмутимым видом и вошла в дом, чтобы поставить лопату на место. Когда я вышла на улицу, мужчины уже садились по своим машинам. Направляясь к своей машине, я посмотрела на Юрца и выдавила из себя наподобие улыбки.
– Не попадай больше в неприятные истории, – прохрипел Юрец.
– Я в них не попадаю. Они сами ко мне цепляются.
Увидев, что я села за руль, Юрец подошел, наклонился к водительскому окну и закашлялся:
– Вот черт, голос совсем пропал. Ты что, уже собралась отчаливать?
– А что мне тут делать? Ведь никто из вас не поверил в то, что я вам говорила. Считаете меня чокнутой.
– А ты и в самом деле чокнутая. Я в этом убедился, когда увидел, что ты копаешь землю в чужом саду.
– Меня, между прочим, Викой зовут, – с обидой сказала я.
– Послушай, Вика. У меня к тебе небольшая просьба.
– Просьба?!
– Ну да. Я же кое-что для тебя сделал, во всяком случае попытался. Понимаешь, я ехал на дачу… Я точно знаю, сегодня там моя жена ночует с любовником. Она мне сказала, что поехала к подруге в Питер, но я-то знаю, что это не так. Съезди в соседний дачный городок, к тридцатому участку, посмотри, там должен стоять ее «опель». Будь другом, запиши номер и марку второй машины. Я хочу знать, кого она каждую неделю на дачу таскает. Думал, приеду, обоих выгоню, а ее прямо с вещами. Да вот неувязочка вышла. Сам я уже вряд ли туда доеду, а если и доеду, то в таком состоянии учинить скандал не смогу. Пацанов просить стыдно.
– Я поняла. Давай адрес дачи.
– Тут недалеко. Километров пятнадцать. – Юрец достал из кармана листок и записал адрес.
– А это номер моего мобильного. Как все узнаешь, сразу звони. Я буду ждать.
– Зачем ты даешь номер своего мобильного, если у тебя на лицевом счету пусто, – злобно пробубнила я.
– Точно, совсем забыл. Утром оплачу.
– Оплати, если есть чем.
– Есть, не переживай. Вот мой домашний, а вот на всякий случай телефон Кабана. Ну что, выручишь?
– Выручу, а почему бы и нет! Ты ж меня выручил, просто в доме никого не оказалось.
– Ну, спасибо.
Он сел в свой джип и помигал мне фарами. Следом за ним отъехала иномарка. Я осталась совсем одна. Мне хотелось громко кричать и биться в истерике, но я лишь тихонько всхлипнула. Мало того, что я потеряла подругу, так еще вынуждена ехать черт знает куда и разоблачать неверную жену. Господи, ну что же это такое! В одной семье неверный муж, а в другой – неверная жена. В глубине души я чувствовала, что делаю что-то не то. Нормальная женская солидарность. Мне совсем не хотелось разоблачать незнакомую женщину, а уж тем более докладывать мужу о ее грехе. Любовь – странная штука. Сегодня она есть, а завтра может запросто уйти без причины. Она может жить всего один день, может неделю, может год, а может и вообще всю жизнь. Правда, я никогда не верила в вечную любовь. Никогда…
Я и сама не заметила, как быстро доехала до нужного поселка. Остановившись у довольно приличного двухэтажного дома, я вышла и за кованым забором сразу увидела машину Юриной жены. Неподалеку красовался серебристый «мерседес», который, по всей вероятности, принадлежал ее любовнику. В доме было темно. Видимо, двое влюбленных сладко спали после бурных любовных утех, не подозревая о предстоящих неприятностях. И я вдруг подумала, что эта кошмарная ночь полна неприятностей только для меня и тех людей, которые были рядом. А для кого-то она стала ночью бурной и всепоглощающей страсти. Если эти двое встречаются, значит, им хорошо вместе, они нашли то, чего не могли найти в своих семьях. Две блестящие, полированные машины во дворе и два любящих, умиротворенных сердца в доме… Даже не верится, что всего несколько часов назад этот храм любви мог рухнуть, появись тут Юрец. Я никогда не предавала любовь. Ни свою, ни чужую… Я не сделаю этого и сейчас. Вернувшись в машину, я залезла в бардачок, достала ручку и бумагу. Положив листок на панель, я глубоко вдохнула и стала писать крупным и размашистым почерком.