-И что...-генерал судя по всему впал в некоторое замешательство.-Я прямо могу задать ей любой вопрос и...
Стас с улыбкой покачал головой.
-Товарищ генерал, это... это всё не так происходит... Будет лучше, если она сама вам... расскажет и... если у неё получится покажет...
-А у нее может не получится?
-Она это плохо контролирует.
-Ну, да-да.-кивнул Савельев, в его словах вновь послышалась скептическая желчь.-Не сомневаюсь... Ладно.
Он легонько стукнул ладонью по столу.
-Приведешь-посмотрим. Теперь о делах насущных и... более... материальных.
Стас пропустил последнее колкое замечание мимо ушей.
Аспирин заметил недовольство Корнилова. Прокашлялся, чтобы скрыть неловкость.
-Новости у меня неприятные.-без предисловий сообщил генерал.-Делом Романтика теперь будет заниматься следственный комитет.
Стас отреагировал спокойно. Гораздо спокойнее, чем сам мог бы предположить. Наверное, он этого ожидал.
-Они его не поймают.-с безразличным тоном произнёс он.
-А ты...
-А я иду по его следу.-уверенно сообщил Стас и посмотрев в упор на генерала добавил.-Я и... четырнадцатилетняя школьница со способностями медиума или экстрасенса.
-Тогда посмотрим кто справится, десяток опытных следователей с командой криминалистов или всякая эзотерика на службе Уголовного розыска.-с долей сердитой язвительности проговорил генерал.
Стас равнодушно шевельнул бровями.
-Это ведь не всё?-спросил он.
-Верно.-Аспирин снова прокашлялся.
На этот раз, куда более недовольно и сердито.
-В связи с последними событиями, будет внутреннее расследование.
Корнилов кивнул. Этого он тоже ожидал.
За ним слишком пристально наблюдали, чтобы прощать ему ошибки.
-Как долго?
-Не знаю.-категорично качнул головой генерал.-Как пойдёт. Советую тебе быть открытым и честным, кхм-кхм... В разумных пределах, конечно.
Он многозначительно посмотрел на Стаса.
-Да и Стас, будь добр оказывать всякое содействие следователям. Передашь им материалы и всё, что у тебя есть.
Стас посмотрел на генерала. Тот застыл внимательно, пристально глядя на Корнилова. В глазах Аспирина был намёк.
Губы Стаса тронула понятливая улыбка.
-Я передам им все материалы.-заверил его Стас.
-И ничего не упусти.-ухмыльнулся генерал.
-Есть.
Аспирин вздохнул.
-Когда... когда ты можешь привести эту свою девчонку?
-Дней через семь, десять. Не раньше.
-Она всё это время будет в больнице?
-Скорее всего.
-Хм.-видимо Аспирина это положение дел не устраивало.-Тогда вот, что... я сам к ней приеду в больницу. Разумеется, в штатском.
Стас не был уверен, что это хорошая идея.
-Я бы не хотел привлекать к Нике лишнее внимание. Вы слишком известная фигура, товарищ генерал. Пресса вас часто преследует. И не хватало, что быони...
-Стас, не у тебя одного есть представление о конспирации.-поморщился в ответ Аспирин.-Я под прикрытием работал и наблюдение осуществлял, когда ты ещё во дворе с палками в войнушку играл.
***
Корнилов вернулся в кабинет оперативно-следственной группы не в самом лучшем расположении духа.
Когда он вошел, Коля и Сеня, что-то оживленно обсуждали.
Похоже Домбровский за что-то отчитывал Арцеулова.
Когда Стас открыл дверь оба офицера тут же смолкли.
Домбровский сел за свой стол. Вид у него был хмурый, недовольный.
Стас с подозрением посмотрел на него, затем на Арцеулова. Тот тоже сел за свой стол и уткнулся в монитор.
-Как всё прошло, Стас?-поинтересовался Домбровский.
Он старался выглядеть, как обычно, но его выдавал взгляд и мимика.
-Нормально.-нарочито спокойным голосом ответил Стас.-В ближайшую неделю мы с вами отстранены от расследования. А меня ждут нелегкие часы объяснения перед следственной комиссией внутреннего расследования.
Арцеулов оторвался от монитора, уставился на Стаса.
Вид у бородача был одновременно ошалевший и агрессивный.
-А кто будет вести следствие?-спросил Коля.
-Следственный комитет.-Стас подмигнул ему.-Аспирин о-очень просил передать им все-все-все материалы по делу.
-Конечно-конечно.-Домбровский шутливо покивал головой.
Сеня лишь недовольно хмыкнул.
-И долго будет идти расследование?-ворчливо спросил он.
-Не знаю.-Стас беспечно пожал плечами.-Меня больше волнует Сеня, что у тебя с правой рукой.
Коля метнул в Арцеулова упрекающий взгляд, сердито покачал головой.
Стас неспешно приблизился к Сене и кивнул.
-Показывай.
Арцеулов нехотя поднёс к Стасу свою ладонь.
-Покажи костяшки.-сказал он.
Арсений со вздохом перевернул руку тыльной стороной.
-Что это такое?-спросил Стас указав на кровавые ссадины на руке Сени.
Арцеулов поджал губы.
-Подрался.
-Да ладно.-Стас издевательски удивился.-С кем? Случайно не с Игорем Неклюевым?
Арцеулов не ответил.
-Понятно.-протянул Стас.-Ну, и что? Ты ему только лицо разбил или всё-таки что-то новое узнал?
Сеня взглянул на Стаса, затем достал из стола пару листов с распечатанной информацией.
-Это контакты и координаты тех, кто распространяет сейчас фотки девчонок...
Стас взял у него листы. Прочитал.
-Что, ж... Хорошо.-он кивнул.-Ты там уже был?
-Нет,-качнул головой бородач.-Я сначала хотел тебе рассказать...
-Неклюев хоть не в реанимации?-спросил Стас перевернув лист.
-Да нет,-пожал плечами Арсений.-А чё с ним будет то?
-А что ты ему сделал?
-Ну-у...-протянул Сеня.-Так... врезал пару раз... ну, может больше... Но он сам ушёл, на своих двоих...
-Это уже радует.-хмыкнул Стас.
Домбровский тоже фыркнул.
-Возьми пару ребят из патруля и съездите по адресам.-Стас положил листы на стол Арсения.-А у нас с тобой Коля, очень много работы.
Домбровский пребывал в замешательстве.
-Стас так нас же...
-Ну, и что?-Стас открыл включил свой компьютер.-Пусть себе герои из СК расследуют. Им же не обязательно всё знать. Верно?
-Совсем не обязательно.-ухмыльнулся Коля.
-Вообще вредно.-добавил Арцеулов перед уходом.
Они обменялись одобрительными смешками.
ВЕРОНИКА ЛАЗОВСКАЯ
Четверг, 19 июня
Я отчаянно мчалась вперёд.
Страх, как хищный, злобный зверь щелкал челюстями за спиной. Сырой холод скользил по коже, просачивался внутрь.
Паническая жажда спасения придавала мне сил, гнала вперёд.
Заливаясь слезами, рыдая от ужаса я продолжала бежать.
Я знала, если остановлюсь-погибну.
Он настигнет меня. Он идёт за мной. Он совсем рядом.
Сверху, с мрачно-серого неба, тонкими, блеклыми спицами водяных струй колотил бесконечный дождь.
Он лил давно. Без остановки. Упорно и целеустремлено. Вода мешала грунт с грязью.
Дождь незаметно перерос в бурный ливень.
Я бежала, я боролась, я надеялась... Я так хотела спастись. Я
Я забыла о всех своих давних мечтах и желаниях. Я желала теперь только одного. Жить, просто жить. Убежать, уцелеть и просто жить.
Мамочка... Пожалуйста... Я... Господи, пожалуйста! Только жить! Только... Бежать! Я должна бежать!
У меня сбивалось дыхание. Я вся промокла. Мое сырое, летнее платье липло к телу.
Мокрые волосы падали на лицо.
Я продиралась через густые заросли, выставив руки вперёд.
Влажные, холодные листья били по лицу, гибкие, мокрые стебли хлестали по плечам и груди.
Земля под ногами была мягкая, вязкая. Мои босоножки тонули во влажной почве.
Надой мной и вокруг меня шелестели листья.
Мне казалось я слышу насмешливый и громкий шепот в их хоровом шелесте.
Что-то больно ударило по ноге. Я споткнулась, упала на четвереньки.
Руки испачкались в мокрой, липкой земле. По спине и по голове монотонно, но яростно, в злом торжестве стучали капли дождя.
Дождь словно пытался прибить, прижать меня к земле. Дождь не хотел, чтобы я поднималась, не хотел, чтобы я боролась.
Ледяная вода попадала за шиворот, стекала по спине, частично попадала на грудь.
Я плача оглянулась назад, на темнеющие позади густые заросли.
Я отбросила с лица тяжелые, мокрые пряди волос.
Давясь слезами, содрогаясь от проникновенного ужаса я смотрела в заросли позади меня.
Он был там. Он гнался за мной. Он был рядом. Он где-то там...
Я поднялась, не разбирая дороги бросилась бежать снова.
Я прорывалась, рвалась и в панике ломилась через бесконечные, тесные заросли качающихся стеблей.
Что-то больно укололо мою руку, царапнуло и обожгло лицо.
Я споткнулась, едва снова не упала. Я остановилась, замерла и удивленная поднесла ладонь к лицу.
Между пальцев, по ладони шустро стекали две ярко алые струйки крови.
Я медленно подняла взгляд.
Меня сковал озноб и дрожь.
Я находилась в кругу роз. Я была окружена, оцеплена ими.
Они обступали меня со всех сторон. Они качали красными бутонами, как люди головами!
Их было так много! Десятки, сотни темно-красных, кровавых бутонов. Они слегка покачивались на своих шипастых стеблях. Они походили на толпу наблюдателей, со своими качающимися бутонами. Или на азартную публику...
Я услышала чавкающие шаги по земле.
Я застыла, пораженная оцепенением довлеющего страха.
Медленно, боязливо обернулась.
-Не надо... Пожалуйста.-взмолилась я со слезами.-Прошу тебя... Пожалуйста! Н-не надо...
Он стоял передо мной.
В своих старых, потёртых зеленых джинсах и желтом джемпере.
У него были длинные, тёмно-русые волосы до плеч и светлые, льдисто-голубые глаза.
Обычно, наполненные меланхоличным равнодушием, сейчас они излучали уничтожающую ненависть.
Он хрипло дышал через оскаленные, стиснутые зубы.
Он шагнул ко мне, сжимая в руках какой-то продолговатый, поблескивающий предмет.
Нож... Это был большой кухонный нож, для разделки мяса.
Мокрое лезвие сверкало тусклыми бликами.
Я попятилась. Сзади словно кто-то резко подсек мне ноги.
Я опрокинулась, упала на бок.
Он шагал ко мне. Он спешил. Он знал, что мне не куда бежать. Я была в его власти.
-Не надо, не надо, не надо...-я попыталась отползли от него по скользкой, грязной земле.
Он внезапно истошно закричал злым, ломающимся фальцетом и бросился на меня.
Я вскричала, сжалась в комок, закрылась руками.
Я ощутила удары... Я почувствовала, как обжигающее лезвие ножа проникает в меня.
Мёрзлое лезвие ножа врывалось в меня, раздирая плоть.
Я кричала. Я хотела закричать.
Он навалился сверху, зажал мне рот рукой и продолжал бить.
Яростно. Часто. С ненавистью и безумием.
Теперь я наблюдала это со стороны...
Я стояла возле них и видела, как он убивает её.
С остервенением, с торжественным упоением на лице.
Её кровь забрызгала его лицо и одежду. Её кровь растекалась по сырой земле и впитывалась в почву, растворялась в воде.
Он продолжала неистово бить, кромсать её. Он совершенно обезумел, полностью потерял рассудок и даже человеческий облик.
Он убивал её.
Одну из тех самых девочек, что бросались в него каштанами.
Я не могла пошевельнуться, я не могла отвести взгляд.
Я была поражена той дикой жестокостью, с которой он бил её ножом.
Он рычал, кричал на неё. Обзывал грязными словами и продолжал без остановки бить уже мёртвую девчонку.
Её кровь перекрасила землю вокруг. Побагровели лужицы дождевой воды.
Её кровь блестела на широких, влажных листьях роз.
Он остановился. Тяжело, свирепо дыша поднялся.
На его лице была усталость и самое настоящее удовлетворение.
Я была преисполнена ужаса и отвращения к нему.
Он... Он же животное. Он же просто мерзкое, жестокое животное!
Тут Он резко обернулся, уставился на меня. Посмотрел прямо мне в глаза...
Я проснулась, подхватилась и резко приподнялась на локтях.
Шумно, взволнованно дыша я оглядела помещение.
Из коридора в темную палату просачивался тусклый, желтовато-белый свет.
Он таял в густом полумраке моей палаты.
Я на мгновение закрыла глаза.
Сон был реалистичным... Слишком реалистичным, чтобы быть просто сном.
Это было очередное воспоминание. Его воспоминание. Воспоминание Романтика.
За окном, как и в явившемся во не воспоминании шумел бурный ливень. Иногда сверкала гроза.
Белесые вспышки врывались в помещение. Они были похоже на ритмичное мелькание света в ночном клубе.
Дождь монотонно стучал по оконному стеклу. Как будто кто-то нервно, нетерпеливо колотил пальцами.
Я почувствовала нарастающую, вздымающуюся пульсирующую боль в ногах.
Ну, понятно. Кажется, действие обезболивающего наконец-то завершилось.
-А-а...-я откинула голову назад, зажмурила глаза.
Боль усиливалась. Она совсем не хотела покидать меня.
-Чёрт возьми,-скривившись прошептала я в полумраке.
Я скомкала в кулаках простынь.
Нет, я так не могу!
Я нажала на кнопку вызова медсестры.
Но никто не пришел. Ни через пять минут. Ни через десять. Я нажала снова.
Болезненное ощущение в моих ступнях возрастало.
Я терпела. Отчаянно, старательно. Я старалась не думать о ранах в ноге.
Да где эта медсестра?! Хоть кто ни будь! Для чего в больнице кнопки вызова медперсонала?!
Я откинула одеяло. Села на кровати.
В этот миг за окном особенно ярко и зловеще сверкнула вспышка молнии.
Я порывисто оглянулась на окно.
Кажется, ливень усилился. Во всяком случае дождь звучал громче, капли стучали чаще.
Гроза неистовствовала над Москвой.
В этот миг открылась дверь в мою палату.
-Что случилось?-голос у медсестры был сонный, чуть раздраженный и уставший.
-У меня очень болят ноги.-пожаловалась я.-Можно мне какое-то обезболивающее?
Медсестра цокнула языком, вздохнула.
-Сейчас принесу. Подожди.
-Спасибо.
Она ушла. Я снова уставилась в окно.
Не знаю почему, но какое-то странное наитие побуждало меня взглянуть туда.
Я посмотрела на свои забинтованные ноги.
Казалось их то и дело стискивают мелкие иголки. Они впиваются в плоть, и вылезают обратно, и снова пронзают ногу.
Новая вспышка грозы озарила палату. На мгновение стало светло, как при включенных лампах.
За окном возрос вой ветра.
Я оглянулась, с опаской глядя на окно.
Ветер крепчал, давил, и рвал. Он как будто бы даже злился...
Резко распахнулось окно.
Холодный, влажный ветер ворвался в палату.
Мои волосы подкинуло, отбросило назад.
Я быстро укуталась в одеяльце.
Ветер качал опущенные жалюзи на втором окне, взметнул края простыни на кровати, шевельнул пакет с ягодами на тумбочке.
Я, кутаясь в одеяло, осторожно встала с кровати.
Поморщилась, скривилась от толчков боли в ногах.
Аккуратно ступая, я подошла к окну.
Ветер дул в лицо. На щеках и на лбу оседали мелкие, холодные брызги дождя.
В свете уличных фонарей были видны росчерки падающих капель яростного ливня.
Туманная завеса дождевых струй заслоняла вид на улицы. Расплывчатыми пятнами горели уличные фонари вдали.
Дождевые струи шкварчали и шипели в лужах, точно брошенный на сковородку кусок масла.
На моих глазах в который раз засияла мерцающая бело-голубая вспышка грозы.
Она подсветила широкую грозовую тучу.
Возможно у меня разыгралось воображение, но громадная туча показалось мне похожей на розу.
Я подступила ближе к окну.
Во мне поселилось тревожное предчувствие.
Холодный ветер с каплями дождя обдувал лицо, норовил сорвать с меня одеяло.
Капли дождя забрызгали подоконник.
Я опустила взгляд вниз.
Ночные улицы пустовали. Мокрый асфальт блестел под желто-оранжевым светом многочисленных уличных фонарей.