Первая ее мысль была о Феликсе. Им так и не удалось поймать его – он ведь такой ловкий! Сегодня он непременно будет ждать ее в лесу. Она выскочила из постели и выглянула в окно. Погода пока не испортилась, по крайней мере, он не промокнет в лесу.
Умывшись холодной водой, она быстро надела длинную юбку, сапоги и жакет для верховой езды. Шляпы по утрам она не надевала.
Спустилась вниз. Не увидала никого. На кухне служанки будут уже разводить огонь и кипятить воду, но остальные слуги еще спали. Выйдя через южный вход, она чуть не налетела на здоровенного полицейского в форме.
– Боже! – воскликнула она. – Кто вы?
– Констебль Стивенсон, мисс.
Он назвал ее «мисс», потому что не знал, кто она.
– Я Шарлотта Уолден.
– Извините меня, миледи.
– Ничего страшного. А что вы здесь делаете?
– Охраняем дом, миледи.
– О, понимаю. Охраняете князя. Правильно делаете. А сколько вас здесь?
– Двое снаружи и четверо внутри. Те, кто внутри, вооружены. Но скоро нас будет гораздо больше.
– Как это?
– Устроят настоящее прочесывание, миледи. Я слышал, к девяти часам сюда прибудут сто пятьдесят человек. Мы схватим этого анархиста, уж будьте уверены.
– Это замечательно.
– Собрались покататься верхом, миледи? На вашем месте я бы не стал этого делать.
– Я и не стану, – солгала Шарлотта.
Она ушла и обогнула восточное крыло дома. Там находились стойла, служителей в них не было. Она вошла внутрь и позвала свою кобылу Пятнашку, названную так из-за белых пятнышек на передних ногах. Она говорила с ней минутку, гладила, дала яблок. Затем оседлала, вывела из стойла и вскочила на нее.
Сделала широкий круг по парку так, чтобы никому не попадаться на глаза и не привлечь внимания полицейского. Промчалась галопом по западному паддоку и, перескочив через невысокую ограду, оказалась в лесу. Добравшись до верховой тропы, пустила лошадь рысью.
В лесу царила тишина. Кроны дубов и буков отбрасывали тень на тропу. Над землей дымком поднималась роса, ее хорошо было видно на солнечных прогалинах. Проезжая по ним, Шарлотта словно ощущала жар солнечных лучей. Громко заливались птицы.
Она задумалась: «Что он может сделать против сотни с лишним человек? Теперь его план обречен на провал: Алекса слишком хорошо охраняют, а охота на самого Феликса умело организована».
Но, по крайней мере, она сможет его предупредить.
Доехав до дальнего края леса, она так и не встретила его. Это ее разочаровало: ведь она была уверена, что сегодня он обязательно появится. Забеспокоилась: ведь если она не увидит его сегодня, то не сумеет предупредить, и его тогда поймают. Однако, еще не было семи; возможно, он пока не высматривал ее в лесу. Сойдя с лошади, она прошла назад, ведя Пятнашку под уздцы. Не исключено, что Феликс видел ее, но выжидал, нет ли за ней хвоста. Остановилась, засмотревшись на белку. Людей они не боялись, но от собак убегали. Вдруг Шарлотта почувствовала, что за ней следят. Обернулась и увидела его. Он стоял и смотрел на нее особенно грустным взглядом.
– Привет, Шарлотта, – произнес он.
Она подошла и взяла его за руки. Борода его порядком отросла. Одежда вся в листве.
– У вас ужасно усталый вид, – проговорила она по-русски.
– Я голоден. Вы принесли еды?
– О, Бог мой, нет!
Она захватила яблоко для лошади, но ничего для Феликса.
– Обойдусь. Бывало и голоднее.
– Послушайте, – сказала она. – Вам надо немедленно бежать отсюда. Тогда вы еще можете спастись.
– Зачем мне бежать? Я собираюсь похитить Орлова.
Она покачала головой.
– Теперь это невозможно. Его телохранители вооружены, весь дом охраняется полицией, а к девяти часам вас начнет разыскивать целая армия из ста пятидесяти человек.
Он улыбнулся.
– Если я сбегу, что мне делать всю оставшуюся жизнь?
– Но я не стану помогать вам совершать самоубийство!
– Присядем на траву, – сказал он. – Мне надо вам кое-что объяснить.
Она села, уперевшись спиной в широкий дуб. Феликс сел напротив, по-казачьи скрестив ноги. По его усталому лицу бегали солнечные блики. Он заговорил несколько торжественно, округлыми, будто давно отрепетированными, фразами.
– Помнишь, я как-то сказал, что когда-то любил одну женщину по имени Лидия, а ты заметила, что так зовут твою мать? – Я помню все ваши слова до единого. Она пока не могла понять, к чему он клонит.
– Так это и была твоя мать.
В недоумении она уставилась на него.
– Вы любили мою маму?
– Даже больше. Мы были настоящими любовниками. Она приходила ко мне, одна, ты понимаешь, что я хочу сказать?
От смущения Шарлотта вся залилась краской.
– Да.
– Ее отец, твой дед, узнал обо всем. Старый граф приказал меня арестовать, а потом вынудил твою мать выйти замуж за Уолдена.
– О, как это ужасно, – тихо проговорила Шарлотта. Не сознавая причины, она страшилась его последующих слов.
– Ты родилась через семь месяцев после их свадьбы. Видимо, он придавал этому обстоятельству большое значение.
Шарлотта непонимающе сдвинула брови.
– Ты знаешь, сколько времени нужно, чтобы выносить дитя?
– Нет.
– Обычно девять месяцев, но иногда и меньше.
Сердце Шарлотты бешено колотилось.
– Что вы хотите сказать?
– То, что, возможно, ты была зачата еще до свадьбы.
– Значит ли это, что вы мой отец? – недоверчиво спросила Шарлотта.
– Есть и другие доказательства. Ты как две капли воды похожа на мою сестру Наташу.
В горле Шарлотты словно застрял комок, она с трудом произнесла:
– Так вы думаете, что вы, действительно, мой отец.
– Я уверен в этом.
– О, Боже. Закрыв лицо руками, Шарлотта невидящим взором устремилась ввысь. Ей казалось, что она пробуждается от сновидения, и никак не может понять, где сон, а где явь. Она подумала о папе, который не был ей отцом, подумала о матери, имевшей любовника, о Феликсе, ее друге, оказавшемся вдруг ее настоящим отцом...
– Неужели они даже в этом мне лгали? – промолвила она.
В голове у нее сейчас настолько все смешалось, что, попытайся она встать на ноги, она бы не устояла. У нее было такое чувство, будто все прежние известные ей карты оказались поддельными, и на самом деле она проживала в Бразилии; будто настоящим владельцем Уолденхолла был Причард, а лошади на их конюшне умели говорить, но не хотели показывать этого. Однако, открывшаяся ей реальность оказалась страшнее.
Она сказала:
– Если бы вы сообщили мне, что на самом деле я мальчик, просто мама всегда одевала меня в женскую одежду, я примерно чувствовала бы то, что чувствую сейчас.
«Мама и... Феликс?» – подумала она и вновь залилась краской.
Феликс взял ее за руку и стал гладить. Потом заговорил:
– Мне кажется, что вся та любовь и привязанность, которую обычно мужчина отдает жене и детям, у меня ушла на политику. Я должен попытаться заполучить Орлова даже, если это совершенно невозможно. Так отец пытается спасти своего тонущего ребенка даже, если сам он не умеет плавать.
Внезапно Шарлотта поняла, какое смятение вызывала она в Феликсе – дочь, которую он увидел только теперь. Ей стал понятен его странный, полный боли взгляд, который временами он бросал на нее.
– Несчастный вы человек, – проговорила она.
Он закусил губу.
– У тебя такое доброе сердце.
Она не поняла, почему он это сказал.
– Что же нам делать?
Глубоко вздохнув, он спросил:
– Ты могла бы провести меня в дом и спрятать там?
Она подумала секунду.
– Да, – ответила она.
Он уселся на лошадь позади нее. Лошадь дернула головой и фыркнула, словно обиженная тем, что ее заставляли везти двойной груз. Шарлотта пустила ее рысью. Какое-то время они ехали по верховой тропе, а затем свернули и углубились в лес Въехав в ворота, пересекли падок и очутились на узенькой дорожке. Дома Феликс пока не видел: он понял, что Шарлотта специально делает круг, чтобы подъехать к дому с северной стороны.
Какая поразительная девушка! Такая сила характера. Ему хотелось думать, что это она унаследовала от него. Он был счастлив, что рассказал ей правду о ее происхождении. Он чувствовал, что пока еще она не совсем готова принять эту правду, но со временем обязательно примет. Она выслушала его, хотя от его слов привычный ее мир перевернулся вверх дном, и в ее реакции не было и налета истерии, столь свойственной ее матери.
С узкой дорожки они свернули в сад. Сквозь деревья Феликс смог различить крыши башенок Уолденхолла. Сад заканчивался стеной. Шарлотта слезла с лошади.
– Здесь вам лучше пойти рядом со мной. Тогда, если кто-нибудь выглянет в окно, вас будет трудно заметить.
Феликс спрыгнул с лошади. Пройдя вдоль стены, они завернули за угол.
– А что там за стеной? – спросил Феликс.
– Огород. Но сейчас лучше помолчать.
– Ты просто чудо, – прошептал Феликс, но она его не слышала. На другом углу они остановились. Феликс увидел какие-то невысокие строения и двор.
– Конюшни, – тихо произнесла Шарлотта. – Побудьте здесь минутку. Как только дам сигнал, идите за мной, да поскорее.
– И куда же мы пойдем?
– На крыши.
Въехав во двор, она сошла на землю и привязала поводья к металлическому брусу. Феликс видел, как она прошла весь дворик, глядя по сторонам, а затем вернулась и заглянула в конюшни.
Он услышал, как она проговорила:
– Привет, Питер.
Из конюшни вышел мальчик лет двенадцати и снял картуз.
– Доброе утро, миледи.
«Как же она избавится от него?» – подумал Феликс.
– А где Даниэль?
– Завтракает, миледи.
– Пойди позови его. Скажи, чтобы пришел расседлать Пятнашку.
– Я и сам могу это сделать, миледи.
– Нет, пусть это сделает Даниэль, – повелительно сказала Шарлотта. – Ну-ка, марш.
«Молодчина», – подумал Феликс.
Мальчишка убежал. Шарлотта обернулась к Феликсу и сделала ему знак. Он бросился к ней.
Она прыгнула на низкий железный ларь, затем взобралась на рифленую крышу амбара, а уже оттуда на покрытую шифером крышу одноэтажного каменного строения.
Феликс последовал за ней.
Они на четвереньках ползли по краю шиферной крыши, пока не уперлись в кирпичную стену, а затем поползли по скату к коньку крыши.
Феликс чувствовал себя слишком на виду и совершенно беззащитным. Шарлотта поднялась и заглянула в окошко в кирпичной стене.
– Что там такое? – прошептал Феликс.
– Спальня горничных. Но сейчас они внизу. Накрывают стол к завтраку.
Она взобралась на оконный карниз и встала там. Спальня находилась в мансарде, а щипец крыши располагался как раз над окном, образуя по обе стороны пологие скаты. Продвинувшись по подоконнику, Шарлотта перекинула ногу через край крыши.
Это выглядело ужасно опасным. Феликс всерьез испугался, что она может упасть. Но Шарлотта с легкостью подтянулась на крышу.
Феликс сделал то же самое.
– Теперь нас никто не увидит, – сказала девушка.
Феликс оглянулся вокруг. Она была права: с земли их никто не увидит. Напряжение немного спало.
– Крыши занимают примерно четыре акра, – объяснила ему Шарлотта.
– Четыре акра! Гораздо больше, чем земли у русского крестьянина! – возмутился Феликс.
Зрелище было потрясающее. Вокруг простиралось множество крыш, самых разных по форме, размеру и материалу. Всюду были устроены лесенки, чтобы люди не спотыкались о шиферные плитки. Система водостоков была столь же сложна, как трубопроводы на старом нефтеперерабатывающем заводе, который Феликс видел в Батуми.
– Никогда не доводилось видеть такого огромного дома, – вырвалось у Феликса.
Шарлотта встала во весь рост.
– Пойдемте за мной.
Она повела его по лестнице на другую крышу, затем вверх по нескольким деревянным ступеням, приведшим к маленькой квадратной двери в стене.
– Когда-то через эту дверь выходили чинить крыши, но теперь о ней все забыли, – сказала Шарлотта. Она открыла дверцу и заползла внутрь.
Феликс осторожно пополз за ней и очутился в темноте.
* * *Лидия не спала всю ночь, а наутро уехала из Лондона, воспользовавшись автомобилем и шофером своего шурина Джорджа. В девять утра авто въехало на дорожку, ведущую к замку Уолденов. Вид сотен полицейских, десятков машин и кучи собак перед домом поразил Лидию. Шофер Джорджа осторожно провел их машину сквозь толпу к южному фасаду дома. На лужайке стоял огромный чан с чаем, и полицейские с чашками выстроились в очередь к нему. Появился усталый Причард с гигантским подносом, полным сэндвичей. Из-за суматохи он даже не заметил, что прибыла хозяйка. На террасе был расставлен стол, за которым сидели Стивен и сэр Артур Лэнгли. Сэр Артур инструктировал полицейских, стоявших перед ним полукругом. Лидия подошла к ним. Сэр Артур разглядывал лежавшую на столе карту. Лидия услышала, как он сказал:
– При каждой группе будет человек из местных, чтобы помогать не сбиться с дроги, и мотоциклист, чтобы передавать каждый час сообщения о ходе операции.
Увидев Лидию, Стивен покинул компанию на террасе и подошел к ней.
– Доброе утро, дорогая. Какой приятный сюрприз. Как ты добралась сюда?
– Взяла машину у Джорджа. Что здесь происходит?
– Организуют прочесывание местности.
– Вот как.
«Когда столько людей начнут охотиться за ним, как же Феликс сумеет спастись?»
– Тем не менее, я бы предпочел, чтобы ты оставалась в городе. Я бы меньше беспокоился о твоей безопасности, – сказал Стивен.
– А я бы каждую минуту ждала дурных известий.
«А что бы я могла считать хорошими известиями? – подумала она. – Вот если бы Феликс отказался от своей затеи и скрылся. Но этого он не сделает, она-то уж знает».
Она всмотрелась в лицо мужа. Сквозь обычное спокойствие на нем читались усталость и напряжение. Бедный Стивен: сначала его обманула жена, а теперь обманывает дочь. С виноватым чувством она коснулась его щеки.
– Только не выматывайся, – сказала она.
Раздался свисток. Полицейские спешно допили свой чай, засунули остатки сэндвичей в рот, надели шлемы и разбились на шесть групп во главе с руководителем. Лидия и Стивен наблюдали за ними. То и дело слышались свистки, отдавались громкие команды. Наконец, все двинулись со двора. Первая группа отправилась в южном направлении, через парк в лес. Две другие на запад, в сторону паддока. Остальные три к главной дороге.
Лидия окинула взглядом лужайку. Она выглядела так, будто на ней устраивала воскресный пикник целая школа, а теперь все дети разошлись по домам. Миссис Брейтуотер со страдальческим выражением лица начала организовывать уборку. Лидия пошла в дом.
В холле она встретила Шарлотту. Та очень удивилась при виде ее.
– Привет, мама, – проговорила она. – Я и не знала, что ты собираешься сюда.
– В городе такая скука, – механически произнесла Лидия, а потом спохватилась: «Что за чепуху мы несем».
– Как ты добралась?
– На машине дяди Джорджа.
Говоря это, Лидия поняла, что Шарлотту вовсе не волнует ее ответ и что ее дочь думает о чем-то другом.
– Ты, должно быть, встала очень рано, – сказала Шарлотта.
– Да.
На самом-то деле Лидии хотелось прокричать:
– Прекрати это! Давай не будем притворяться. Давай скажем друг другу правду!
Но она не могла заставить себя произнести это.
– Все полицейские ушли? – спросила Шарлотта. Она очень странно посмотрела на Лидию, будто видела ее впервые. Лидия почувствовала себя неуютно.
«Хотела бы я знать, что в голове у моей дочери», – подумала она.
– Да, все уже ушли, – ответила она.
– Превосходно.
Это было одно из любимых словечек Стивена: «превосходно». В конце концов, в Шарлотте было кое-что от Стивена: любознательность, решительность, выдержка, даже если она и не получила этих качеств по наследству, то приобрела их, подражая ему...
– Надеюсь, они схватят этого анархиста, – проговорила Лидия, наблюдая за реакцией Шарлотты.
– Уверена, что схватят, – весело заметила Шарлотта.