Антуан поймал себя на том, что мысли его заняты только графиней де Кастель и ее семьей. Но ему тяжело было думать о Жераре. Хороня друга своего детства, он одновременно хоронил и частицу себя самого. Он поймал на себе пристальный взгляд вдовы, которая обменялась несколькими словами с молодым графом. Заметив, что он тоже смотрит на нее, Луиза Кервелла нахмурилась и отвернулась. Точно так же она отвернулась, когда Антуан несколько минут назад выражал ей свои соболезнования. «Это из-за Элен», – догадался инспектор; из-за того, что всему Кемперу известно, что он уже несколько дней ночует в ее доме. И почему-то сейчас ему стало жаль, что ее нет рядом.
После церкви было кладбище, на котором гулял бретонский ветер, вздымавший траурную вуаль вдовы и развевавший черные одежды присутствующих женщин. Гроб опустили в могилу и засыпали землей. Антуан попытался определить, что он чувствует сейчас, но ему хотелось только одного: уйти отсюда как можно скорее. Ряды серых крестов и надгробий действовали ему на нервы. Когда он был уже возле ворот, к нему подошел слуга графини.
– Господин Молине? Ее милость желала бы с вами побеседовать. Она ждет вас.
Изумившись, Антуан безропотно проследовал за слугой. Графиня де Кастель сидела в карете и, завидев Антуана, окинула его своим особенным, сияющим взглядом, который словно вбирал человека целиком, со всеми мелочами. Этот взгляд Антуан видел у нее и в молодости, но никогда еще он не был обращен на него самого. Инспектор пробормотал слова приветствия и умолк, чувствуя себя неловко и сердясь за эту неловкость, которая могла создать о нем превратное впечатление.
– Печально, что нам довелось увидеться при таких обстоятельствах, – сказала графиня. – Мне сказали, что мсье Кервелла был вашим другом, это правда?
Антуан подтвердил, они дружили с детства.
– Мой покойный муж проводил много времени в Кемпере, и я до сих пор привязана к этому месту, хоть и предпочитаю деревенскую жизнь, – сказала его собеседница, благожелательно улыбаясь. – Мсье Кервелла оказал мне огромную услугу, когда взялся расследовать убийство этой несчастной девушки… Бланш Дре, нашей бывшей горничной, – пояснила она.
– Да, он что-то рассказывал об этом, – неопределенно ответил Антуан.
– Если я попрошу вас довести расследование до конца, найти и покарать Фредерика Варена, вы очень рассердитесь? – спросила графиня, устремив на него взор своих прекрасных голубых глаз. – Мне хотелось бы сказать, что я не боюсь, но у меня невестка, а служанки в замке теперь отказываются выходить за ворота. Люди напуганы, и, по правде говоря, им есть чего бояться. Этот безумец способен на все, что угодно.
В разговор вмешался молодой граф, топтавшийся возле кареты. По правде говоря, Антуан только сейчас его заметил.
– Мама, прошу вас… Клянусь, вам нечего опасаться! Если этот Варен попадется мне, я пристрелю его как бешеную собаку…
У графа были голубые глаза матери и ее цвет волос, но одутловатое лицо и заметная щель между передними зубами портили все впечатление. Графиня легонько коснулась его руки, и он умолк. «А она, однако, умеет муштровать людей, эта безупречная дама… – мелькнуло в голове у Антуана. – Взять хотя бы невестку, которая сидит в карете у окна – смотрит в сторону и кусает губы, но в разговор встревать не смеет».
– Мне передавали, что вы предлагали объявить награду за голову Варена, – сказала графиня, испытующе глядя на Антуана. – Чтобы избежать новых жертв, я готова выплатить эти деньги из своего кармана.
– Мама! – вскинулся граф.
– Помолчи, Луи… Скажите, мсье Молине, как вы отнесетесь к сумме в пять тысяч франков? Не слишком ли она скромна, учитывая риск, которому подвергается человек, преследующий Варена?
– Я скажу так, госпожа графиня, – промолвил Антуан, кланяясь. – Любая награда будет честью из ваших рук.
Он произнес эти слова столь горячо, что обе женщины улыбнулись, но в улыбке молодой графини сквозила кислая снисходительность, а старая дама улыбалась так сердечно, словно в жизни не слышала ничего более приятного.
– Значит, вы согласны? – спросила она. – Заметьте, я вовсе не прошу, чтобы вы искали Фредерика Варена в одиночку. Если вам понадобится помощь – любая помощь, мсье Молине, – я готова сделать все, чтобы вам ее предоставить. Власть иногда бывает неповоротлива, но она обязана прислушиваться к мнению людей с нашим положением.
Если бы Антуан получил это предложение в воскресенье утром, тогда, среди скал, где он увидел бездыханное тело Жерара с клочьями пены и водорослей на нем, – о, тогда бы инспектор точно не стал бы колебаться. Но сейчас он был уже не так уверен, что его друга убил Фредерик Варен, а именно за эту смерть Антуан жаждал отомстить больше всего. Что-то во всем этом деле было странное, начиная с ночного визита незнакомца в дом Элен и кончая поведением убитого, который преследовал опаснейшего преступника и держал огнестрельное оружие под наглухо застегнутым пальто.
– Вы очень добры, сударыня, – сказал Антуан. – И возможно, мне действительно понадобится ваша помощь. Когда это случится, я непременно дам вам знать.
По лицу графини скользнуло едва заметное облачко. Судя по всему, она надеялась, что собеседник рассыплется в изъявлениях восторга и, может быть, сразу же начнет излагать свой план поимки Варена, но этого не произошло. Зато молодая графиня де Кастель наконец-то повернула голову и посмотрела на инспектора с проблеском интереса во взоре.
– Так или иначе, мое предложение относительно награды остается в силе, – настойчиво промолвила графиня. По ее тону Антуан понял, что она умеет держать удар – не только такой пустяковый вроде его неопределенного ответа, но и настоящий удар судьбы.
– Я это учту, госпожа графиня, – ответил инспектор со всей вежливостью, на какую был способен.
Граф усмехнулся.
– Только смотрите, господин инспектор, чтобы вас не опередили, – хмыкнул он. – А то награда может уйти к кому-нибудь другому.
Но так как граф де Кастель не был кумиром детства Антуана, тот решил, что пора поставить на место зарвавшегося аристократа, который воображал, что может поймать собеседника на столь дешевый трюк.
– Думаю, любой, кто избавит общество от кровавого убийцы, заслуживает награды, – заметил Антуан, иронически прищурив свои черные глаза. – Взять хотя бы вас, господин граф: что вам стоит найти Варена? И прославитесь, и деньги останутся в семье – разумеется, при условии, что он не разрежет вас на куски.
Молодая графиня отвернулась, скрывая улыбку. Ее свекровь сделала вид, что ничего не заметила. Не прощаясь, граф де Кастель сел в карету и сухо велел кучеру трогать.
Глава 14
Записная книжка
В четверг Антуан взял билет на поезд и послал тетке телеграмму, извещая ее о времени своего возвращения. Затем он отправился на поиски своего коллеги Пимона – узнать, нашла ли местная полиция ночного гостя Элен.
Увы, кемперский инспектор не смог сообщить Антуану ничего утешительного. Все местные врачи были опрошены на предмет того, не обращался ли к ним человек с огнестрельным ранением, и все как один дали отрицательный ответ.
– А карета?
– Кроме вас, мсье, ее никто не видел. Мы, конечно, продолжаем ее искать, но…
– Что-нибудь прояснилось с поисками Варена?
– Нет, мсье.
Попрощавшись с Пимоном, Антуан отправился бродить по городу. Он погулял по набережным Оде и Стейра[11], зашел в готический собор, прошелся по улице Кереон с ее фахверковыми домиками. Несколько человек узнали его – он даже встретил хозяина их старого дома, расположенного на набережной Стейра. Антуану хотелось воскресить свою юность, но на душе у него было неспокойно, и воспоминания в такие минуты не торопятся посещать человека. Мысленно он все время возвращался к Жерару, к его гибели и спрашивал себя, правильно ли он поступил, отказавшись от помощи графини де Кастель.
Он вернулся к Элен, чтобы забрать свои вещи. Уезжать Антуану не хотелось, и не то чтобы он опасался за судьбу женщины, которую покидал, – Элен уже подыскала двух сторожей, один из которых был отставным полицейским. Теперь Антуан почти желал остаться в Кемпере, но он был реалистом и понимал, что не соответствует запросам этой женщины. Он не мог потратить три тысячи франков только на то, чтобы обставить одну-единственную комнату в ее уютном гнездышке.
– Рука не болит? – спросила Элен.
– Нет, спасибо.
– Ты еще приедешь?
– Не знаю. Может быть.
– Но если приедешь, дашь знать о себе?
– Конечно.
Он притянул ее к себе, поцеловал, заглянул в ее глаза. Если бы она сейчас сказала: «Останься», он бы, наверное, не выдержал. Но она сказала, что ему лучше не опоздать на вокзал, и Антуан решил, что это конец.
Стоя на перроне, Антуан докурил сигарету и отшвырнул окурок, когда почувствовал спиной чей-то настойчивый взгляд. На всякий случай Антуан пошевелил револьвер в кармане и медленно обернулся. В нескольких шагах от него стояла дама в черном и в черной же шляпе, с которой свисала густая вуаль, закрывавшая лицо. Несмотря на это, он без колебаний признал в ней вдову Жерара и поздоровался со всей учтивостью, на какую был способен.
– Когда вы были у меня, вы сказали, что если я вспомню что-нибудь важное, я могу всегда обратиться к вам, – сказала Луиза.
Антуан заверил ее, что он всегда к ее услугам. Однако следующий вопрос его, по правде говоря, ошарашил.
– Скажите, мсье Молине, зачем вы пошли к этой твари?
Тон вдовы дышал такой ненавистью, что даже видавший виды инспектор немного растерялся. Однако он сразу же понял, что пытаться переубедить мадам Кервелла бесполезно, и решил пойти другим путем.
– Как вы знаете, мадам, я прежде всего полицейский. Я рассчитывал выведать у этой особы нечто такое, что поможет мне выйти на след убийцы Жерара, и она действительно показала мне секретер, в котором он хранил разные незначительные мелочи. Также я не исключал, что убийца может к ней наведаться, и как вам должно быть известно, мое предположение подтвердилось.
«Потому что, дорогая мадам, если я скажу вам правду – что я вернулся к ней из-за забытых перчаток, – вы наверняка решите, что я над вами издеваюсь, а ведь это вовсе не так, поверьте, – мысленно добавил инспектор. – И вообще, какого черта? Мои отношения с Элен не касаются никого, кроме нас двоих».
– Жерар никогда не стал бы хранить у этой особы что бы то ни было, – холодно сказала Луиза. – То, что вы хотели найти, находится у меня.
Антуан попытался собраться с мыслями. Он вовсе не ожидал такого поворота событий и, кроме того, не представлял себе, о какой именно вещи идет речь. Но он прекрасно видел, что Луиза колебалась между неприязнью и желанием довериться хоть кому-то, и понимал, что надо вести себя очень осторожно, чтобы не спугнуть ее.
– Если так, почему же вы не отдали мне это в мой первый визит? – спросил он.
– Потому что я думала, что она была у Жерара. Обычно он носил ее с собой. Однако вчера я нашла ее в его столе.
– Вы говорите о…
– Его записной книжке. Обычно он заносил туда заметки по поводу дел, которыми занимался.
Она сунула руку в сумочку и извлекла оттуда маленькую записную книжку, на обложке которой было приклеено изображение лошади. Антуан сделал движение, намереваясь взять ее, но Луиза тотчас же отвела руку.
– Я отдам ее вам, мсье Молине, если вы мне пообещаете… Нет – если вы торжественно мне поклянетесь в одной вещи.
– Все, что хотите, мадам Кервелла, – быстро ответил инспектор. Если бы она попросила его достать луну с неба, он бы ответил точно так же – просто потому, что считал, что добраться до записной книжки сейчас важнее всего на свете, а на все остальное можно и не обращать внимания.
– Вы должны поклясться, – сказала Луиза, не сводя глаз с его лица, – что если в результате вашего расследования вы выясните нечто такое, что может бросить тень на моего бедного покойного мужа, вы скажете об этом мне лично.
– Бросить тень? – Антуан даже не пытался скрыть своего изумления.
– Вы клянетесь?
– Клянусь, но…
Он даже не успел закончить фразу, как Луиза вложила записную книжку в его руку и сжала его пальцы так крепко, что он поморщился.
– Помните, мсье Молине: вы поклялись.
– Мадам, – Антуан решился говорить начистоту, отбросив околичности, – простите меня, но я ничего не понимаю. Вам что-либо известно, или вы только подозреваете? Или…
– На нас смотрят, – сказала вдова, делая шаг назад. – Видите ли, мсье Молине, мой бедный отец всю жизнь любил повторять одну фразу. «Запомни, Луиза, – говорил он, – деньги любят счет». А мой муж тратил куда больше, чем зарабатывал. Только на эту тварь за последние три месяца он потратил не меньше пяти тысяч франков, и ладно бы он делал долги, но он аккуратно оплачивал все счета. И я очень хотела бы понять, откуда у него появились эти деньги.
Антуан пристально посмотрел на нее.
– Он не играл на бирже?
– Его заработка не хватило бы на сколько-нибудь серьезные операции.
– А вы ему не давали деньги?
– Я? – вскинулась вдова. – За кого вы меня принимаете? Конечно же, нет!
– Но он ведь имел доступ к вашему состоянию?
– Он не мог потратить и сантима без моего согласия, – с ожесточением ответила Луиза. – Таково главное условие нашего брачного соглашения. Мой покойный отец был далеко не глуп, поверьте!
– Но Жерар увлекался скачками, – напомнил Антуан. – Может быть, ему просто повезло?
– Он никогда не выигрывал на скачках больше ста франков.
– А друзья или, допустим, кредиторы? Могли ведь они дать ему в долг?
– Бретонцы не дают в долг состояние человеку, который проматывает деньги на публичную девку. Кроме того, как только стало известно, что он умер, мне предъявили к оплате все долги, которые он не успел оплатить. Он не занимал деньги ни у ростовщиков, ни у кого-либо еще. Он только тратил.
– Хорошо, – сдался Антуан. – Что конкретно вы подозреваете? Если у него водились деньги, значит, откуда-то они должны были взяться. Вы полагаете, что Жерар нашел способ… Так сказать, использовать свои служебные полномочия не по назначению?
Луиза вздохнула.
– У моего покойного отца была еще одна поговорка, которую он постоянно повторял, – сказала она. – Папа говорил: «Деньги никогда не даются легко».
Обернувшись, Антуан увидел поезд, который подходил к станции. Но инспектору надо было задать вдове Жерара еще несколько вопросов.
– Вам известно, как выглядел человек, в которого я стрелял… – он спохватился и не сказал «в доме Элен Сабле», а закончил иначе: – ночью?
– Да, коллега мужа мне рассказал об этом.
– Кто-нибудь, кого вы знаете, может подходить под это описание?
– Человек тридцать, не меньше, – усмехнулась вдова. – Но никто из них не способен с разбегу выпрыгнуть из окна второго этажа. Кроме того, я нанесла им всем визиты и убедилась, что никто из них не пострадал.
Да, она вовсе не была слабохарактерной. Теперь Антуан знал это точно.
– Вы могли отдать записную книжку коллегам Жерара, но выбрали меня. Могу я спросить почему?
– Я сомневалась, – призналась Луиза. – Но я видела ваше лицо там, на похоронах. Вам было так же плохо, как и мне. И потом я узнала, – она усмехнулась, – что вы отшили эту дрянь.
– Простите?
– Мадам Клотильду де Кастель. – Она словно выплюнула эти слова, и Антуан понял, что сильно заблуждался, считая, что никто на свете не способен ненавидеть графиню. – Она всегда вертела всеми как хотела, но с вами у нее вышла осечка. Ее отец был мот, пьяница и картежник. Он проиграл ее графу де Кастелю в карты, вы знаете?
– Я бы просил вас… – начал Антуан с неудовольствием.
– Это вовсе не сплетни – маркиз рассказал об этом моему отцу, которому был должен немало денег. Но Клотильда оказалась с характером – она сказала, что если граф хочет ее получить, пусть женится. Он был богат и вполне ее устраивал – она знала, что у него неважное здоровье, а значит, она скоро овдовеет и будет делать, что захочет. Правда, ей пришлось дольше ждать, чем она думала, но своего она все же добилась. Есть, знаете, такие женщины, которые не прочь похоронить своих мужей, и графиня из их числа. Я-то совсем другая – я бы предпочла умереть, чтобы только Жерар остался жив. – По ее лицу пробежала судорога. – Хотя тогда он первым делом напился бы от радости, а потом женился бы на этой твари… Вот и ваш поезд. До свидания, мсье Молине, и не забывайте о том, что вы мне обещали.