«Диоген» часто называли самым строгим и негостеприимным местом в городе. Членам и гостям клуба, даже весьма влиятельным людям, занимающим важные посты в правительстве, запрещалось разговаривать повсюду, кроме специально выделенных для этого помещений. Здесь гордились тем, что собрали самых необщительных людей в стране, самых отъявленных отшельников и мизантропов, каких больше нигде не встретишь. От желающих вступить в клуб не было отбоя, для определенного слоя общества нет более заманчивой цели, чем попасть в круг избранных, пусть даже пользующийся дурной славой. Однако принимали в «Диоген» лишь немногих счастливчиков, правление крайне придирчиво оценивало кандидатов.
На самом деле тут полновластно распоряжался один человек, он-то и основал клуб, где ему удобно было заниматься своими секретными делами. Имя этого господина – Майкрофт Холмс. Клуб сделался частью его тайной империи, именно здесь ощущалась ее реальная сила. В кабинете министров, по мнению Майкрофта, происходила лишь бесконечная смена чиновников. Те, кто занимал значимые посты и управлял финансовыми и политическими рычагами, лишь следили со стороны за тем, чтобы все работало исправно. В какой-то мере «Диоген» и являлся настоящим правительством, удерживающим страну на плаву, ее размеренно бьющимся сердцем. Но, скажем так, в сложившейся обстановке пульс этот весьма участился.
– Добрый день, джентльмены. Мистер Холмс ждет вас, – поприветствовал нас швейцар и проводил вверх по лестнице к парадному входу. – Осмелюсь напомнить, что даже в такое трудное время правила клуба остаются неизменными. С того момента, как мы войдем, вам не разрешается произносить ни слова, пока вы не окажетесь в комнате для посетителей.
– Ни слова? – переспросил Каррутерс, для которого подобное ограничение было подлинной пыткой.
– Ни единого, сэр, – подтвердил швейцар. – Если вы нарушите данное правило, вас немедленно выпроводят из клуба.
– Нам бы очень этого не хотелось, – заметил Холмс. – Уверен, что мистера Каррутерса изгоняли из куда более гостеприимных клубов, чем «Диоген».
– Да, действительно, когда-то мне запретили посещать «Коулмен», но это было явное недоразумение. Меня попросили показать приемы китайской борьбы, я немного увлекся и выбросил одного из слуг в панорамное окно. Тем не менее поднялся настоящий скандал.
– Неудивительно, – вставил я.
Швейцар довел нас до двери и предоставил заботам другого слуги, еще более преклонного возраста. У него была совершенно птичья физиономия: выпуклый лоб в обрамлении растрепанных волос и крючковатый нос, вполне пригодный для того, чтобы доставать моллюсков из раковин. Он почтительно поклонился нам, но тут же вздрогнул, заметив, что Каррутерс открыл рот и собирается поздороваться. Я быстро пихнул разговорчивого путешественника кулаком под ребра и с облегчением увидел, что намек понят. Каррутерс исполнил достойную мюзик-холла пантомиму: закатил глаза, затем обхватил одной рукой запястье другой и изобразил, что зашивает себе рот.
Слуга с птичьим лицом провел нас вверх по широкой лестнице на четвертый этаж. Подозреваю, что комнаты для посетителей сознательно разместили на самом верху, для пущего устрашения болтливых гостей. Ничто на свете не раздражало Майкрофта сильнее, чем подъем по лестнице. На такое путешествие он мог отважиться лишь в случае крайней необходимости.
Когда мы вошли, Майкрофт сидел у окна и смотрел на улицу. Каждый раз я заставал его здесь в одной и той же позе. Теперь я понял, что это заменяло ему прогулки по городу, какие совершали мы с Холмсом. Таким образом он напоминал себе о существовании реального мира и живущих в нем людей.
– Итак, – произнес он, оборачиваясь к нам, – вряд ли кто-либо ожидал, что события начнут развиваться столь стремительно.
– Нас действительно застали врасплох, – согласился Холмс и подошел к Майкрофту, в свою очередь взглянув на улицу за окном. – Объясни нам, что произошло.
– Премьер-министр выступал в палате лордов в связи с ирландским вопросом, – заговорил Майкрофт со вздохом. – Такое случалось уже не раз. Обсуждение не было ни исключительно важным, ни излишне горячим. Обычное выпускание пара, который превосходно согревает здание парламента даже в зимние месяцы.
Доктор Моро – или кто-то другой – пробрался в дом через подвал. Позже мы нашли отверстие в стене, ведущее в недавно проложенный тоннель метро. – Он поднял голову, в первый раз с начала разговора. – Для нас строили отдельную станцию, соединенную со всей подземной сетью. Это помогло бы сэкономить кучу времени. Так или иначе, незваный гость оказался в здании, поднялся наверх и вошел в палату лордов в тот момент, когда там еще не закончилось обсуждение. И он явился не один.
– С ним были его монстры? – спросил Холмс.
Майкрофт кивнул:
– Один из офицеров охраны насчитал восемь бандитов, в каждом угадывались черты различных животных. Леопард, козел… черт возьми, конь! Провалиться мне на этом месте, целый скотный двор! И у главаря тоже была маска – голова свиньи.
– Вот как? Очень интересно.
– Он был чертовски уродлив. Очевидно, многие свидетели предположили, что бандиты были ряжеными. Но если судить по выговору этой твари и движению губ…
– Мы с Ватсоном видели нечто подобное.
Холмс кратко описал нашу встречу с Кейном, а затем задал новый вопрос:
– Вы говорили об офицере охраны. Нельзя ли нам послушать рассказ очевидца?
– Думаю, вы можете расспросить его, – согласился Майкрофт и подозвал старого слугу. – Приведите его, Керк.
Керк вернулся с невысоким коренастым офицером, абсолютно не вписывающимся в утонченную обстановку клуба. Встречаются люди, явно превосходящие других в физическом развитии, и этот крепыш, казалось, едва не проломил пол, просто ступив на него.
– Феллоуз, сэр, – представился он и протянул мне перевязанную бинтом мощную ладонь, которая, несомненно, могла растереть мои кости в порошок.
– Доктор Джон Ватсон, – ответил я, пожимая ему руку.
– Рад встретить еще одного старого вояку, – сказал он. – Я был ранен в том же самом бою, что и вы. Наконец-то довелось увидеть вас воочию.
Майкрофт мгновенно положил конец армейским воспоминаниям.
– У нас нет времени на любезности, Феллоуз. Расскажите моему брату о том, что произошло в парламенте.
– Слушаюсь, сэр, – отозвался Феллоуз, ничуть не обескураженный этим упреком. Человек, по долгу службы часто сталкивающийся с политиками, безусловно, должен сделаться нечувствительным к подобным вещам. – Как мистер Холмс, вероятно, уже сообщил вам, мы поначалу решили, что это нападение террористов. Не в первый раз та или иная банда пытается штурмовать парламент, чтобы выдвинуть свои требования. Обычно мы с ними легко справлялись. Они, конечно, отчаянные храбрецы, но, как правило, плохо обучены, и это сказывается на результате. Уверен, что доктор Ватсон подтвердит мои слова.
– Совершенно верно, – машинально ответил я.
Внушительный вид Феллоуза поневоле заставлял соглашаться с ним, особенно если вы стояли рядом. Безусловно, он был сильной личностью.
– Затем, увидев их маскарадные костюмы, я предположил, что это группа защитников животных, выступающих против вивисекции и тому подобного.
– В данном случае как раз наоборот, – заметил Майкрофт и жестами попросил Феллоуза продолжать.
– Я начал подозревать, что к нам явилась вовсе не делегация протестующих в масках, когда хорошенько рассмотрел парня с конской головой. Малый приказал сэру Бартлби заткнуться (видите ли, почтенный джентльмен заорал во все горло, когда увидел их). При этом бандит так странно шевелил губами, как не смог бы ни один артист, это я вам точно говорю. Я глядел на его зубы, язык и горло и понимал, что вижу голову жеребца на плечах у живого человека. Совершенно немыслимо, но мне в свое время довелось повидать много такого, что другие посчитали бы невероятным. И если я чему-то научился, служа в охране, так это сомневаться даже в том, что кажется бесспорным. Я не могу объяснить, как можно пришить конскую голову к человеческому туловищу, но свидетельствую, что кому-то это удалось. Прошу мне поверить. И эта тварь что-то замышляла против пэров, которых я обязан защищать. Мне некогда было долго раздумывать, я просто выполнял свой долг.
Не могу сказать, что преуспел, – эти твари обладают чудовищной силой, под стать их виду. И я честно вам скажу: человеку не дано победить коня. – Феллоуз продемонстрировал нам перевязанную правую ладонь. – Он просто раздавил мне руку.
Предводитель отличался от остальных – его свиная голова была не настоящей. Хотя он старался скрыть это, сопел и хрюкал, точно боров. Но это была обычная шкура из мясной лавки, выскобленная и потертая, как старая сутана. Когда он выкрикивал приказы, свиные уши болтались из стороны в сторону. Честно говоря, главарь шайки выглядел довольно глупо, но револьвер у него в руке мешал над ним посмеяться.
Стыдно признаться, но они быстро справились с нами. Я ни в чем не обвиняю своих людей, мы не понимали, что происходит. Бандиты налетели как ураган, и мы не успели ничего предпринять. Выучка важнее всего, как я уже говорил. Если бы мои парни побывали там, где я, они спокойно делали бы свое дело, не обращая внимания на удары.
Никто не будет ждать, когда вы примете защитную стойку. В таких случаях нужно соображать очень быстро, иначе террористы захватят заложников или осуществят другие свои планы. И тогда вам останется думать не о победе, а лишь о том, как избежать новых потерь.
Так в итоге и получилось. Лорды Бартлби, Мессингем и Уорбертон угодили бандитам в лапы. Все трое оказались на волосок от смерти, прежде чем мы успели дать отпор. Конечно, если бы я знал, что эти полузвери замышляют, то пошел бы на любой риск. Не хочу оскорбить благородных джентльменов, но…
– Вы пожертвовали бы ими ради спасения премьер-министра, – подсказал Холмс.
– Вот именно, сэр, – согласился Феллоуз. – Вы попали в точку. Но я, конечно, не мог и предположить, чем все кончится. Я приказал своим людям отступить, пока не пролилась кровь, которую потом долго придется отмывать.
Главарь со свиной головой поднялся на трибуну и начал говорить. Я постараюсь передать его речь как можно точнее, джентльмены. Не могу сказать, что все понял, но я давненько играю в эти игры и догадываюсь, какой важной может оказаться любая мелочь. Поэтому я и постарался затвердить все слово в слово.
Феллоуз легонько постучал себя по виску:
– Он сказал: «К вам обращается армия доктора Моро». Имя показалось мне знакомым, но не более того. Теперь, конечно, я вспомнил, где его слышал. Но в тот момент завертелась такая карусель, что из моей старой дырявой головы улетучились все мысли. «Этим миром слишком долго управляли глупые приматы», – продолжил он, хотя мог бы и сообразить, что в его банде была одна обезьяна. Но сами понимаете, что возьмешь с парня, у которого вместо головы свиная морда? «Я пришел, – не унимался он, – чтобы отобрать у них эту власть и передать ее другим, более совершенным видам. У людей был шанс, но они его упустили».
Он долго ораторствовал, но боюсь, что я не все разобрал. Маска свиньи постоянно заглушала его слова, и когда он вошел в раж, слышно было только шипение, с трудом проходящее сквозь старую шкуру. Что-то о неусвоенных уроках истории – от Столетней до Бурской войны. Все, на что у него хватило ума, – это хулить наши достижения. Думаю, каждый может ругать человечество, как будто он сам здесь ни при чем, как будто он вместе со всеми не участвовал в тех делах, которыми не приходится гордиться.
Так или иначе, человек в здравом рассудке ничего похожего не сказал бы. Не знаю, зачем я вообще пытался его понять. Он сумасшедший, причем опасный сумасшедший.
Пока свиноголовый разглагольствовал, один из моих парней улучил момент и рванулся к двери. Надеюсь, он хотел вызвать подмогу, а не просто спасал свою шкуру. Но об этом мы никогда не узнаем. Монстр с мордой леопарда набросился на него. Уверяю вас, у него не только башка была звериная, он весь был как дикий зверь. Эта тварь пролетела у нас над головами и вцепилась в беглеца зубами. Через пару мгновений на плечах у бедняги остался только обглоданный череп.
Конечно, сразу началась паника, и стало не до речей. Лорды с воплями и руганью толкали друг друга, чтобы пробиться к выходу. Чудища тоже добавили неразберихи, они заметались по залу с рычанием и лаем. Только свиноголовый не растерялся и быстро их успокоил. «Бойтесь закона! – кричал он своим монстрам. – Бойтесь закона!»
Понятное дело, они не сразу его послушались. Но в конце концов собрались вокруг главаря. Мы, конечно, не могли похвастаться тем же. Это было настоящее безумие, люди сломя голову помчались к выходу. Даже этим тварям стало понятно, что их уже не остановишь. Моро воспользовался паникой, похитил премьер-министра и без помех скрылся. Боюсь, что я даже не заметил, как это произошло. Только потом, опросив свидетелей, мы восстановили ход событий.
Премьер-министр вместе со всеми побежал к двери. Но монстр с конской головой и козлоподобная волосатая тварь перехватили его, прежде чем он успел сделать десяток шагов. Спикер утверждает, что они надели на голову премьер-министру мешок, а затем человек-конь взвалил его на плечо и вынес из зала. Еще спикер клянется, что пытался освободить похищенного, но, говоря по чести, я ни капли в это не верю. Он, как и все прочие, был до смерти перепуган и теперь просто не хочет признавать себя трусом. Хотя ничего позорного в его поведении нет. Пожилой человек, к тому же не служивший в армии, с чего бы вдруг он сделался смельчаком, столкнувшись с таким кошмаром?
– Они вернулись тем же путем, каким пришли? – спросил Холмс.
– Да, они скрылись в тоннеле, прежде чем мы успели организовать погоню. Я спустился вслед за ними, но вскоре понял, что в такой темноте у меня нет ни малейшего шанса отыскать их. Во всяком случае, в одиночку. Обычно похитители сами выходят на связь. Вероятно, они потребуют выкуп за премьер-министра. Так или иначе, скоро станет ясно, чего они от нас хотят.
– Может быть, и так, – возразил Майкрофт. – Но я не собираюсь ждать, когда они сделают следующий ход, если есть хоть малейшая возможность спасти его.
– Несомненно, есть, – поддержал его Холмс. – Мы сами отправимся в тоннель сегодня вечером.
Глава 29
Как только Феллоуз покинул комнату, Майкрофт обернулся к брату.
– У тебя такой уверенный вид, Шерлок. Ты в самом деле думаешь, что Кейн приведет тебя в операционную доктора Моро?
– Я убежден, что мы решим все проблемы до конца этой ночи, – ответил Холмс.
– Мой дорогой брат, я спрашивал не об этом.
Холмс едва заметно улыбнулся:
– Это не тот случай, когда требуется много думать, Майкрофт. С точки зрения биологии, некоторые детали могут вызвать интерес, но наша задача чрезвычайно проста. Сейчас она сводится к быстрым и решительным действиям.
Он оглянулся на меня:
– Ватсон, нам необходимо собрать охотничью команду. Не могли бы прогуляться до Британского музея и пригласить профессора Челленджера? Из всех, с кем мы там встречались, он меньше всего похож на человека, который упадет в обморок, как только спустится в канализацию.
– Профессора ничто не остановит, – подтвердил Майкрофт. – Он так же чувствителен, как слон.
– Именно так, – согласился Холмс. – Однако, как бы Кейн ни настаивал на обратном, нам необходимо привлечь кого-то из полицейских.
Майкрофт беспокойно заерзал в кресле:
– Я бы не хотел обращаться в Скотленд-Ярд, Шерлок. Неужели мы не сможем обойтись без твоих ручных инспекторов?
– Я полностью доверяю Лестрейду, – ответил Холмс. – И еще Грегсону, однако их в городе знает каждая собака. Не сомневаюсь, что Кейну они не понравятся.
– Может быть, ему лучше смириться с тем, что не все его пожелания осуществимы, – сказал я.
На мой взгляд, зарвавшегося монстра сразу следовало поставить на место. Я не собирался потакать его прихотям.
– Хоть мне и неприятно это говорить, Ватсон, но мы нуждаемся в его помощи. Мне удалось заговорить ему зубы на Бейкер-стрит, но сейчас Кейн находится в более выгодном положении, чем мы. И он достаточно умен, чтобы понимать это. Как только на пороге появится Лестрейд, он мигом выпрыгнет в окно и скроется из виду.