– По крайней мере, вы им отомстили, – сказал Холмс. – Скорее всего, пожар начался из-за вашей лампы, которую раздавил пресс. Огонь перекинулся на деревянные стенки, а эти люди были слишком заняты погоней за вами, чтобы вовремя это заметить. Внимательно смотрите на толпу, ваши вчерашние знакомые могут быть где-то здесь. Хотя я думаю, что они уже милях в ста отсюда.
И опасения Холмса оказались не напрасными, поскольку с того дня и до сих пор ни о красивой женщине, ни об ужасном немце или мрачном англичанине не было слышно ни слова. В то утро один из крестьян видел на дороге повозку с людьми, набитую огромными ящиками, которая быстро ехала по направлению к Редингу, но на этом все следы беглецов обрывались, и даже самомy хитроумному Шерлоку Холмсу не удалось установить, куда они двинулись дальше.
Пожарные были сильно озадачены странным устройством, которое увидели внутри дома, еще больше их удивил свежеотрубленный человеческий палец на подоконнике одного из окон третьего этажа. Их попытки укротить огонь увенчались успехом только под вечер, и то лишь после того, как провалилась крыша и все здание почти полностью разрушилось. От машины, знакомство с которой так дорого обошлось несчастному инженеру, не осталось ничего, кроме помятых цилиндров и нескольких перекрученных железных труб. В сарае во дворе дома были обнаружены большие запасы никеля и олова, но ни одной фальшивой монеты найдено не было: возможно, их увезли в уже упоминавшихся ящиках на телеге фальшивомонетчиков.
Как наш гидравлик попал из сада в то место, где он пришел в себя, могло бы навсегда остаться загадкой, если бы не мягкая, пропитанная влагой земля, которая поведала нам очень простую историю. Его отнесли туда два человека, у одного из которых следы ног были очень маленькие, у другого – необычайно крупные. Скорее всего, это молчаливый англичанин, оказавшийся более трусливым или не таким жестокосердным, как его подельник, помог женщине оттащить бесчувственного мужчину в безопасное место.
– Что ж, – невесело вздохнул незадачливый инженер, когда мы заняли места в обратном поезде до Лондона, – эта история будет мне хорошим уроком. Я лишился большого пальца на руке, обещанных пятидесяти гиней так и не увидел, а что получил взамен?
– Опыт, – рассмеялся Холмс. – Бесценный опыт. Теперь вам нужно лишь обратить его в слова, и до конца своих дней вы будете считаться прекрасным рассказчиком.
Дело X. Приключение знатного холостяка
Свадьба и неожиданный развод лорда Сент-Саймона уже давно перестали быть темой для обсуждения в тех высоких кругах, в которых общается неудачливый жених. Более свежие скандалы затмили это происшествие, их еще более пикантные подробности породили новые слухи, и публика постепенно забыла об этой драме, происшедшей четыре года назад. Однако у меня есть основания полагать, что на страницах газет были изложены не все подробности, и поскольку дело прояснилось во многом благодаря моему другу Шерлоку Холмсу, я считаю, что мои воспоминания о нем были бы неполными, обойди я вниманием этот примечательный случай.
Это случилось за несколько недель до моей собственной свадьбы, в те дни, когда я еще жил с Холмсом в квартире на Бейкер-стрит. Как-то раз он вернулся домой после вечерней прогулки и обнаружил на столе адресованное ему письмо. Я весь день провел дома, поскольку еще утром поднялся сильный осенний ветер, небо неожиданно заволокло сулившими дождь тучами, и пуля, которую я привез в ноге на память о своих афганских приключениях, напоминала о себе постоянной тупой болью. Сидя в одном кресле и положив ноги на второе, я взялся за гору газет с твердым намерением прочитать их все. Но через какое-то время от новостей у меня пошла кругом голова, и я раздраженно отбросил их в сторону, а сам стал разглядывать огромный герб и монограмму на конверте, расслабленно гадая, кем может оказаться знатный корреспондент моего друга.
– Непростой конвертик, – сказал я, когда вошел Холмс. – Утром вы получили письма от торговца рыбой и, если не ошибаюсь, портового таможенника.
– Да, к счастью, моя корреспонденция довольно разнообразна, – весело ответил он. – Кстати, обычно чем скромнее конверт, тем интереснее письмо. Это, пожалуй, одно из тех приглашений на какой-нибудь великосветский раут, которые ставят человека перед выбором: либо принять его и потом весь вечер скучать, либо солгать, чтобы не пойти.
Он взломал печать и пробежал глазами письмо.
– Оказывается, нет. Это может быть интересно.
– Так это не приглашение?
– Нет, скорее деловое письмо.
– От какого-нибудь знатного клиента?
– Одного из самых знатных в Англии.
– Что ж, дорогой друг, поздравляю.
– Уверяю вас, Ватсон, и поверьте, я вовсе не рисуюсь, статус моих клиентов интересен мне куда меньше сути дел, с которыми они ко мне обращаются. Хотя, надо сказать, этот случай довольно любопытен. Вы ведь в последнее время усердно читаете газеты, не так ли?
– Как видите, – с унылым видом я кивнул на ворох в углу. – Мне просто больше нечем заняться.
– Это очень хорошо, потому что вы, возможно, сможете ввести меня в курс дел. Сам-то я не читаю ничего, кроме уголовной хроники и объявлений о пропавших родственниках. Кстати, весьма поучительное чтиво. Но если уж вы так внимательно следили за последними новостями, вы, вероятно, читали о лорде Сент-Саймоне и его женитьбе?
– О да, и с большим интересом.
– Прекрасно. Письмо, которое я держу в руках, от лорда Сент-Саймона. Я его вам прочитаю, а за это вы разыщите для меня в этих газетах все, что может иметь отношение к делу. Договорились? Тогда слушайте:
«Дорогой мистер Шерлок Холмс!
От лорда Бэкуотера мне известно, что Ваша прозорливость и Ваши суждения заслуживают наивысшего доверия. Поэтому я и решил обратиться за советом именно к Вам. Дело касается одного крайне неприятного события, связанного с моей женитьбой. Мистер Лестрейд из Скотленд-Ярда уже занимается решением этого вопроса, но заверяет меня, что совершенно не возражает против Вашего участия в этом деле и даже считает, что оно может оказаться в некоторой степени полезным. Я буду у Вас сегодня в четыре часа дня и, надеюсь, если Вы на это время запланировали какие-либо иные встречи, Вы их отложите, поскольку дело, с которым обращаюсь к Вам я, исключительной важности.
Искренне Ваш, Сент-Саймон».
Письмо отправлено из гостиницы «Гровнер», написано пером, и лорд имел неосторожность испачкать чернилами мизинец правой руки с наружной стороны, – заметил Холмс, складывая письмо.
– Он написал – в четыре. Сейчас три. Лорд будет здесь через час.
– Значит, у меня есть время с вашей помощью узнать, что к чему. Просмотрите газеты, все, что найдете по этому делу, разложите по датам, а я пока узнаю, что за птица наш клиент.
Из ряда справочников на книжной полке у камина он вытащил увесистый том в красной обложке, сел и водрузил его себе на колени.
– Вот он, – сказал Холмс, пролистав несколько страниц. – Лорд Роберт Уолсингэм де Вир Сент-Саймон, второй сын герцога Балморалского. Хм! Герб: голубое поле, три головки чертополоха над черной лентой. Родился в 1846 году. Значит, ему сорок один год, достаточно зрелый возраст для женитьбы. В прежнем составе Кабинета был заместителем министра колоний. Герцог, его отец, одно время был министром иностранных дел. Они являются прямыми потомками Плантагенетов{91} и родственниками Тюдоров{92} по женской линии. Ха! Нам это мало что дает. Наверное, у вас, Ватсон, уже есть что-нибудь более существенное.
– Найти то, что мне нужно, было не так уж сложно, – сказал я. – Это ведь произошло совсем недавно и показалось мне достаточно интересным делом. Я побоялся обратить на него ваше внимание лишь потому, что вы тогда были заняты, а я знаю, как вы не любите, когда вас отвлекают во время расследования.
– Вы имеете в виду фургон для перевозки мебели, пропавший с Гровнер-сквер? Это дело уже раскрыто, да и, честно говоря, там было все понятно с самого начала. Прошу вас, покажите, что вы нашли в газетах.
– Вот первое упоминание о случившемся. Это колонка личных объявлений в «Морнинг пост»{93}. Газета вышла, как видите, несколько недель назад. «Если верить слухам, в скором времени состоится свадьба лорда Роберта Сент-Саймона, второго сына герцога Балморалского, и мисс Хетти Доран, единственной дочери Алоизиеса Дорана, эсквайра, живущего в Сан-Франциско, Калифорния, США». Это все.
– Коротко и ясно, – заметил Холмс, протягивая длинные худые ноги к камину.
– В какой-то газетенке, вышедшей на той же неделе, была заметка подлиннее. А, вот она. «Судя по тому, чем оборачивается для рынка невест действующий ныне принцип свободной торговли, очевидно, в скором времени потребуется издание отдельного закона о защите отечественного продукта. Одно за другим ведение дел в самых знатных домах Великобритании переходит в руки наших милых кузин, живущих по другую сторону Атлантики. На прошлой неделе стало известно об очередном трофее этих прелестных захватчиц. Лорд Сент-Саймон, который более двадцати лет умело избегал стрел Амура, объявил о скором браке с мисс Хетти Доран, очаровательной дочерью калифорнийского миллионера. Мисс Доран, божественной фигурой и обворожительным лицом привлекшая к себе всеобщее внимание во время приема в Вэстбери-Хаус, – единственный ребенок в семье, и ее приданое будет исчисляться шестизначным числом, которое, как ожидается, в будущем значительно увеличится. Ни для кого не секрет, что в последние годы герцогу Балморалскому пришлось распродавать свою коллекцию картин, и, поскольку у лорда Сент-Саймона, кроме небольшого поместья Берчмур, личной собственности нет, вполне очевидно, что не только калифорнийской наследнице будет выгоден этот союз, который позволит ей превратиться из леди-республиканки в английскую пэрессу[20]».
– Есть еще что-нибудь? – зевнул Холмс.
– О да. Сколько угодно. Еще одна заметка в «Морнинг пост» о том, что свадьба пройдет в церкви Святого Георгия на Ганновер-сквер, будет очень скромной, приглашено всего шесть самых близких друзей, а после церемонии вся компания отправится в меблированный особняк на Ланкастер-гейт, который снял для этой цели мистер Алоизиес Доран. Через два дня, в прошлую среду, появилось краткое сообщение о том, что венчание состоялось и медовый месяц будет проведен в доме лорда Бэкуотера, рядом с Питерсфилдом{94}. Это все, что было в газетах до исчезновения невесты.
– До чего? – встрепенулся Холмс.
– До того, как исчезла леди.
– Когда же она исчезла?
– Во время праздничного обеда.
– Надо же! Похоже, дело интереснее, чем казалось вначале, и весьма драматичное, вы не находите?
– Да, мне тоже это происшествие показалось несколько необычным.
– Невесты часто исчезают до свадьбы, случается – во время медового месяца, но чтобы во время свадьбы, такого я не припомню. Прошу вас, прочитайте подробности.
– Предупреждаю, тут изложена далеко не полная картина.
– Возможно, мы сумеем ее дополнить.
– Все, что известно, подытожено вот в этой статье во вчерашней утренней газете. Я вам ее прочту. Она озаглавлена «Удивительное происшествие на великосветской свадьбе».
«Семья лорда Роберта Сент-Саймона была повергнута в ужас удивительным и неприятным происшествием, связанным с его свадьбой. Церемония бракосочетания, как и сообщалось в газетах, прошла вчера утром в церкви Святого Георгия на Ганновер-сквер, однако только сейчас стало возможным подтвердить странные слухи, которые сразу же возникли вокруг этого события. Несмотря на попытки друзей новобрачных скрыть правду, интерес общественности к происшедшему вырос уже настолько, что теперь совершенно бессмысленно отрицать то, что уже сделалось предметом обсуждений всего города.
Свадьба прошла очень тихо, на бракосочетании присутствовали только отец невесты мистер Алоизиес Доран, герцогиня Балморалская, лорд Бэкуотер, лорд Юсташ и леди Клара Сент-Саймон (младшие брат и сестра жениха), а также леди Алисия Уитингтон. После венчания все общество отправилось на Ланкастер-гейт, в дом мистера Алоизиеса Дорана, где их ждал праздничный обед. Спокойствие было нарушено некой женщиной (ее имя выяснить пока не удалось), которая вслед за прибывшими пыталась ворваться в дом, заявляя, что имеет какие-то права на лорда Сент-Саймона. Дворецкому и лакею удалось ее выдворить лишь после продолжительной и некрасивой сцены. Невеста, которая, к счастью, прибыла в дом несколько ранее неприятного инцидента, вместе с гостями села за праздничный стол, но почти сразу, сославшись на легкое недомогание, удалилась в свою комнату. Ее продолжительное отсутствие взволновало гостей, ее отец направился за ней, но узнал от горничной, что она зашла в свою комнату лишь на секунду, взяла ольстер и шляпку и торопливо вышла. Один из лакеев подтвердил, что видел, как из дому выходила женщина в такой одежде, однако был уверен, что его хозяйка в ту минуту находилась с гостями, поэтому к ней не присматривался и в результате не смог с уверенностью сказать, была ли это невеста или какая-либо другая леди. Убедившись, что его дочь исчезла, мистер Алоизиес Доран вместе с женихом тут же связался с полицией, и начались, а в данный момент ведутся активные поиски пропавшей, которые, вероятно, уже скоро прольют свет на это удивительное происшествие. Увы, до вчерашнего вечера так и не удалось выяснить, где находится исчезнувшая леди. Ходят слухи, что наследница миллионера стала жертвой преступления, что полиция намеревается арестовать женщину, пытавшуюся в то утро проникнуть в дом для встречи с женихом, полагая, что из ревности или по какой-либо другой причине она могла быть причастна к странному исчезновению невесты».
– Это все?
– В другой утренней газете есть еще одна заметка. Она, хоть и короткая, может нам кое-что дать…
– А именно?
– Там пишут, что мисс Флора Миллар, женщина, которая устроила сцену в доме, на самом деле уже арестована. Похоже, они выяснили, что это бывшая танцовщица из «Аллегро» и что она знакома с женихом уже несколько лет. Больше пока ничего не известно… По крайней мере, в газетах. Теперь дело в ваших руках.
– Очень интересный случай. Знаете, Ватсон, я рад, что он не прошел мимо меня. Но, кажется, в дверь позвонили! На часах начало пятого, я не сомневаюсь, что это наш знатный клиент. И не вздумайте уходить, Ватсон, для этой встречи мне нужен свидетель. Хотя бы для того, чтобы не полагаться только на свою память.
– Лорд Роберт Сент-Саймон, – объявил наш мальчик-слуга, распахивая дверь.
В комнату вошел джентльмен приятного, интеллигентного вида с вздернутым носом, бледный, с несколько капризным изгибом губ и спокойными, широко раскрытыми глазами человека, которому от самого рождения даровано право повелевать и требовать исполнения своих приказов. Движения лорда были порывисты, однако он казался старше своих лет, поскольку был сутул, а при ходьбе сгибал ноги в коленях. Это впечатление усилилось, когда он сдернул шляпу с сильно загнутыми полями. Оказалось, волосы у него уже начали седеть, к тому же сильно поредели на макушке. Одет он был безупречно, почти франтовато: высокий воротничок, черный сюртук, белоснежный жилет, желтые перчатки, лакированные кожаные туфли и светлые гетры. Он неторопливо вошел в нашу гостиную, поглядывая направо и налево и покручивая в правой руке золотой лорнет на шнурке.
– Добрый день, лорд Сент-Саймон, – Холмс встал и учтиво поклонился. – Прошу, присаживайтесь в это плетеное кресло. Это мой друг и коллега доктор Ватсон. Подвигайтесь к огню, давайте обсудим дело.