– Вы наверняка понимаете, как нелегко мне об этом говорить, мистер Холмс. Дело настолько личное… Вам, конечно же, не раз приходилось распутывать загадки подобного деликатного характера, но вряд ли они касались людей такого высокого положения.
– Нет, для меня это ступенька вниз.
– Что, простите?
– Последний из клиентов, обратившихся ко мне с подобным делом, был королем.
– В самом деле? Я не знал. Кто именно из королей?
– Король Скандинавии.
– Как?! У него тоже пропала жена?
– Вы, конечно же, понимаете, – учтиво сказал Холмс, – что в отношении дел своих клиентов я соблюдаю ту же конфиденциальность, на которую можете рассчитывать и вы.
– Разумеется! Разумеется! Прошу меня извинить. Что же до моего дела, я готов предоставить любые сведения, которые могут вам помочь.
– Благодарю вас. Мне известно все, что писалось в газетах, но не более того. Я полагаю, что могу верить, например, вот этой заметке, в которой говорится об исчезновении невесты?
Лорд Сент-Саймон просмотрел статью.
– Да, в общем здесь все верно изложено.
– Однако, чтобы прийти к какому-то заключению, этой информации недостаточно. Я думаю, что будет лучше всего, если я получу интересующие меня сведения непосредственно от вас.
– Конечно же, задавайте любые вопросы.
– Когда вы впервые встретились с мисс Хетти Доран?
– Год назад в Сан-Франциско.
– Вы путешествовали по Соединенным Штатам?
– Да.
– Вы тогда же с ней и обручились?
– Нет.
– У вас завязались дружеские отношения?
– Мне нравилось быть в ее обществе, и она это видела.
– Ее отец очень богат?
– Говорят, он самый богатый человек на всем Тихоокеанском побережье.
– А как он разбогател?
– На приисках. Еще несколько лет назад у него не было ничего. Потом он наткнулся на золотоносную жилу, инвестировал капитал, и дела у него стремительно пошли вверх.
– Хорошо, теперь опишите своими словами девушку… Вашу супругу.
Лорнет закачался в руке аристократа чуть быстрее.
– Видите ли, мистер Холмс, – сказал он, – отец моей жены разбогател, когда ей уже было двадцать. До этого она, можно сказать, росла в лагере старателей. Детство ее прошло среди лесов и гор, так что воспитывала ее скорее сама природа, чем школьные учителя. Таких, как она, у нас в Англии зовут «девчонка-сорванец». Это девушка с сильным характером, необузданная, свободная, не приемлющая никаких традиций и условностей. Она страстная… Я хотел сказать, у нее взрывной характер. Она принимает решения быстро и осуществляет их не задумываясь. Но, с другой стороны, я бы не передал ей имя, которое имею честь носить… – тут он негромко, но с достоинством кашлянул, – если бы не был уверен, что в глубине души она благородный человек. Я уверен, что она способна пожертвовать собой ради другого и что любое проявление бесчестья ей отвратительно.
– У вас есть ее фотография?
– У меня есть вот что. – Он раскрыл медальон и показал нам портрет очень красивой женщины. Это была не фотография, а миниатюра на слоновой кости. Лицо было изображено анфас, и художнику удалось мастерски передать роскошные черные волосы, огромные темные глаза и совершенную линию губ. Холмс долго и внимательно смотрел на изображение, потом закрыл медальон и вернул его лорду Сент-Саймону.
– Итак, юная леди приехала в Лондон, и вы возобновили знакомство.
– Да, отец привез ее в Лондон на последний сезон. Мы с ней несколько раз встретились, потом обручились, а теперь поженились.
– За ней дали большое приданое, насколько я понимаю?
– Обычное. Не более, чем принято в моей семье.
– И оно, конечно, останется у вас, поскольку свадьба состоялась.
– Право же, я еще не интересовался этим вопросом.
– Это вполне естественно. Вы встречались с мисс Доран за день до свадьбы?
– Да.
– У нее было хорошее настроение?
– Отличное. Она без умолку говорила о том, как мы будем жить вместе.
– Да? Очень интересно. А утром в день свадьбы?
– Она была счастлива… По крайней мере до конца церемонии.
– Вы заметили в ней какие-то перемены?
– Сказать по правде, мне тогда впервые показалось, что характер у нее довольно жесткий. Впрочем, это настолько незначительный эпизод, что даже не имеет смысла его обсуждать. К делу это не имеет отношения.
– Все же расскажите.
– Я думаю, это обычные девичьи причуды. Когда мы с ней шли от алтаря, она уронила букет. Хетти проходила мимо первого ряда скамей, и он просто выпал у нее из рук. Возникла секундная заминка, но какой-то джентльмен, сидевший там, поднял цветы и отдал ей. Казалось бы, ничего такого, но, когда я заговорил с ней об этом, она ответила несколько грубо, а потом, когда мы ехали в карете домой, мне показалось, что этот пустяк не дает ей покоя.
– Любопытно. Вы говорите, какой-то джентльмен. Значит, на церемонии все же присутствовали посторонние?
– О да. Этого невозможно избежать, когда церковь открыта.
– Может быть, этот джентльмен был одним из знакомых вашей супруги?
– Нет-нет! Я назвал его джентльменом из вежливости. По виду это был человек не нашего круга. Я даже его лица не увидел. Но мне кажется, мы отходим от темы.
– Значит, леди Сент-Саймон вернулась из церкви не в таком приподнятом настроении, в каком была до нее? Что она делала, когда вошла в дом отца?
– Я видел, что она разговаривала со своей горничной.
– А кто у нее горничная?
– Зовут ее Элис. Жена привезла ее с собой из Калифорнии.
– Она, видимо, пользуется доверием хозяйки?
– Я бы сказал, даже слишком большим. Мне кажется, хозяйка ей слишком многое позволяет. Но у них, в Америке, другие взгляды на эти вещи.
– Как долго она разговаривала с Элис?
– Пару минут. Я тогда, видимо, отвлекся.
– Вы случайно не слышали, о чем они говорили?
– Леди Сент-Саймон произнесла что-то вроде «прыгать через голову». Она часто пользовалась такими жаргонными словечками. Понятия не имею, что она имела в виду.
– Американские жаргонные выражения иногда бывают очень выразительными. А после разговора с горничной ваша супруга чем занялась?
– Пошла в банкетный зал.
– Под руку с вами?
– Нет, одна. Она очень независима в таких мелочах. За столом она посидела минут десять, после чего торопливо поднялась, пробормотала какие-то извинения и вышла из зала. Обратно она так и не вернулась.
– Но эта горничная, Элис, показала, что ее хозяйка зашла в свою комнату, накинула прямо на свадебное платье длинный ольстер, надела шляпку и ушла.
– Да. Ее видели и после этого. Она шла по направлению к Гайд-парку с Флорой Миллар – женщиной, которая сейчас задержана, это она в то утро устроила скандал у дома мистера Дорана.
– Ах да, мне бы хотелось более подробно узнать о ней и о ваших отношениях.
Лорд Сент-Саймон пожал плечами и вскинул брови.
– Мы были в дружеских отношениях несколько лет… Я бы даже сказал, были очень близки. Она выступала в «Аллегро». Зла я ей не причинил, и обвинять меня ей не в чем, но вы же знаете женщин, мистер Холмс. Флора – очаровательная, но слишком импульсивная девушка, к тому же сильно привязалась ко мне. Узнав, что я собираюсь жениться, она стала писать мне письма с угрозами. Если уж говорить всю правду, я не захотел устраивать громкую свадьбу потому, что побоялся скандала в церкви. Она явилась к дому мистера Дорана вскоре после нас и попыталась пробиться внутрь, выкрикивая оскорбления и даже угрозы в адрес моей жены, но я нечто подобное предвидел и поставил на входе двух полицейских в штатском, которые выпроводили ее. Поняв, что обратить на себя внимание не удастся, она успокоилась.
– А ваша жена слышала это?
– Нет, к счастью, она ничего не слышала.
– Но после ее видели с этой женщиной?
– Да. И именно это мистер Лестрейд из Скотленд-Ярда считает очень важным обстоятельством. Он полагает, что Флора каким-то образом выманила мою жену из дому и устроила ей какую-нибудь ужасную ловушку.
– Что ж, нельзя исключать и такую вероятность.
– Значит, и вы так думаете?
– Я этого не сказал. Но сами вы не разделяете эту точку зрения?
– Нет. Флора и мухи не обидит.
– Однако ревность порой очень сильно меняет характер человека. Может быть, вы изложите нам свою версию того, что произошло?
– Знаете, я пришел сюда, чтобы выслушивать версии, а не предлагать. Я уже изложил вам все факты. Но, раз уж вы спрашиваете, мне кажется вполне вероятным, что волнение, вызванное столь важным событием, и осознание того, какой гигантский шаг вверх по социальной лестнице она совершила, оказали на мою жену такое сильное воздействие, что нервы ее просто не выдержали и дали небольшой сбой.
– Иными словами, вы предполагаете внезапное психическое расстройство?
– Понимаете, когда я думаю о том, что она отказалась – я не скажу от меня, но от всего того, к чему многие безуспешно стремятся всю жизнь, – другое объяснение мне не приходит в голову.
– Конечно, такая гипотеза тоже допустима, – едва заметно улыбнулся Холмс. – Итак, лорд Сент-Саймон, я узнал почти все, что меня интересовало. Позвольте спросить, во время праздничного обеда с ваших мест просматривалась улица за окном?
– Были видны противоположная сторона улицы и парк.
– Понятно. Что ж, думаю, мне больше не нужно отнимать у вас время. Я с вами свяжусь.
– Если вам удастся решить эту загадку, обращайтесь ко мне в любое время.
– Я ее уже решил.
– И где же моя жена?
– Это я узнаю очень скоро.
Лорд Сент-Саймон покачал головой.
– Боюсь, чтобы это выяснить, понадобятся головы более мудрые, чем ваша или моя, – заметил он и, чинно поклонившись, удалился.
– Лорд Сент-Саймон оказал мне большую честь тем, что поставил мою голову на один уровень со своей, – рассмеялся Холмс, когда мы остались одни. – Пожалуй, виски с содовой и сигара не будут лишними после такого допроса. Я пришел к выводу по этому делу еще до того, как наш клиент вошел к нам.
– Вы, конечно, шутите, Холмс?
– В моем архиве есть записи о нескольких сходных случаях, хотя, как я уже говорил, ни в одном из них исчезновение не было столь скорым. Выяснившиеся подробности обратили мои предположения в уверенность. Косвенные доказательства порой бывают так же убедительны, как форель в молоке, если вспомнить Торо[21].
– Но ведь я слышал все то же, что слышали вы.
– Но вы не знаете прежних аналогичных случаев, а это очень помогает. Несколько лет назад в Абердине произошло нечто подобное; можно провести параллели с мюнхенским делом, случившимся через годы после Франко-прусской войны{95}. Одно из этих происшествий… О, да это же Лестрейд! Здравствуйте, Лестрейд! Берите на буфете стакан, сигары в коробке.
Представитель официальных властей был одет в непромокаемую морскую куртку, а шея его была обмотана шарфом, что делало его чрезвычайно похожим на моряка, только что сошедшего на берег. В руках он держал черную парусиновую сумку. Коротко поприветствовав нас, он уселся в кресло и закурил предложенную сигару.
– Какие новости? – лукаво блеснул глазами Холмс. – Вы, кажется, чем-то расстроены?
– Расстроен. Все эта свадьба Сент-Саймона, будь она неладна! Никак не могу разобраться.
– Неужели? Вы меня удивляете.
– Такого запутанного дела еще свет не видывал! Улики просто растворяются в воздухе. Я весь день убил на это дело.
– И в результате порядком промокли, – заметил Холмс, дотронувшись до рукава его куртки.
– Да, я обшаривал дно Серпантайна[22].
– Господи! Это еще зачем?
– Искал тело леди Сент-Саймон.
Шерлок Холмс откинулся на спинку кресла и расхохотался.
– А дно фонтана на Трафальгарской площади вы не обшаривали? – спросил он.
– Зачем? Что вы этим хотите сказать?
– Да то, что искать ее в озере так же бессмысленно, как и в фонтане.
Лестрейд бросил на моего друга гневный взгляд.
– А вам, стало быть, уже известно, где она? – ядовито поинтересовался он.
– Я только что узнал подробности дела, но уже составил свое мнение о случившемся.
– Что вы говорите?! И вы, значит, считаете, что Серпантайн никакого отношения к делу не имеет?
– Думаю, ни малейшего.
– Тогда, может быть, вы объясните, как туда попало вот это?
Он раскрыл свою сумку и выбросил на пол муаровое свадебное платье, пару белых атласных туфель, фату и венок невесты, все мокрое и грязное.
– И еще кое-что, – инспектор положил сверху на кучу новенькое обручальное кольцо. – Попробуйте-ка раскусить такой орешек, господин всезнайка.
– М-да, – Холмс выпустил пару голубых колец дыма. – Вы подняли все это со дна Серпантайна?
– Нет. Они плавали у берега, их нашел смотритель сада. Мы выяснили, что это ее вещи, и я подумал, что, если ее одежда там, тело должно быть где-то поблизости.
– По вашей блестящей логике выходит, что тело каждого человека обязательно будет найдено где-нибудь рядом с его одеждой. Но скажите, чего вы хотите этим добиться?
– Найти какое-нибудь доказательство причастности Флоры Миллар к исчезновению.
– Боюсь, что с этим у вас возникнут трудности.
– В самом деле? Боитесь? – начал закипать Лестрейд. – Знаете, Холмс, а я боюсь, что вся ваша дедукция и умозаключения плохо применимы на практике. За эти несколько минут вы уже дважды попали впросак. Платье это все-таки указывает на мисс Флору Миллар.
– Каким же образом?
– На платье имеется кармашек. В кармашке этом лежит коробочка для визитных карточек. А в коробочке той – записочка. Вот она, пожалуйста. – Он хлопком припечатал к столу небольшой клочок бумаги. – Послушайте: «Увидимся, когда все будет готово. Не теряйте ни минуты. Ф. Х. М.» Моя теория такова: Флора Миллар выманила леди Сент-Саймон из дома, и именно она виновна в ее исчезновении, хотя наверняка не обошлось без сообщников. Эта та самая, подписанная ее инициалами записка, которую она незаметно сунула в руку леди Сент-Саймон у двери дома, чтобы завлечь ее в свою ловушку.
– Просто замечательно, Лестрейд, – рассмеялся Холмс. – Вы неповторимы! Позвольте взглянуть.
Но, как только он небрежно взял записку, взгляд его из насмешливого сделался сосредоточенным.
– Это действительно очень важный документ, – удовлетворенно проговорил он.
– Убедились?
– Чрезвычайно важный. Искренне вас поздравляю.
Лестрейд с гордым видом поднялся с кресла и скосил глаза на записку в руках моего друга.
– Позвольте! – растерянно воскликнул он. – Вы же смотрите не на ту сторону!
– Напротив, как раз сюда и надо смотреть.
– Сюда? С ума вы сошли, что ли? Буквы-то написаны карандашом с другой стороны.
– А с этой стороны находится обрывок счета за гостиничные услуги, и меня это крайне интересует.
– Да что там может заинтересовать? Я его тоже видел, – все удивлялся Лестрейд. – «4-е окт. Проживание – 8 шил. Завтрак – 2 шил. 6 пенс. Коктейль – 1 шил. Ленч – 2 шил. 6 пенс. Стакан хереса – 8 пенс.» Я в этом ничего важного не нахожу.
– Не сомневаюсь. Тем не менее это крайне важно. Кстати, записка тоже важна, по крайней мере, инициалы. Так что поздравляю вас еще раз.
– Хватит. Я уже и так потратил слишком много времени, – строго сказал Лестрейд. – Я считаю, что от упорной работы пользы куда больше, чем от пустой болтовни и придумывания разнообразных теорий дома у камина. Всего доброго, мистер Холмс. Посмотрим, кто распутает это дело быстрее.
Он поднял с пола вещи, сунул их обратно в сумку и направился к двери.
– В качестве подсказки, Лестрейд, – врастяжку произнес Холмс, прежде чем его противник успел выйти. – Я вам дам готовое решение этой задачи. Леди Сент-Саймон – миф. Такой особы нет и никогда не существовало.
Лестрейд с сожалением посмотрел на моего друга, потом перевел взгляд на меня, красноречиво трижды постучал себя пальцем по лбу, горько вздохнул и торопливо вышел.