Она извела огромное количество французского парфюма и бельгийского шоколада, но выяснила в результате, что Загряжский владеет на пару с Посташевым частным конструкторским бюро, занимающимся разработками в области авиастроения, что он непричастен к торговле оружием, наркотиками, драгоценными и редкоземельными металлами, то есть к тем видам бизнеса, где участие Кабаныча кажется вполне естественным.
Оставалось предположить, что Аркадий хочет продать какую-то разработку своего конструкторского бюро на сторону и именно для этого ищет контакта с Михаилом, рассчитывая, ввиду как бы родственных с ним отношений, на посредничество и относительную безопасность.
Следующую встречу Загряжский назначил днем в дорогом и очень приличном кафе на Невском. В подвальчике было прохладно и пустовато, что не мешало важным разговорам.
Калерия Эдуардовна снова тщательно продумала свой туалет и остановилась на кремовом легком пальто – погода позволяла. Под пальто она надела деловой костюм кофейного цвета, что шло к ее карим глазам. Придирчиво оглядев себя в зеркале, Калерия осталась довольно своим внешним видом, преисполнилась уверенности в собственных силах и отправилась на встречу. В кафе, сняв пальто и удовлетворенно поймав заинтересованный взгляд мужа (он понимал толк в женщинах и умел оценить вкус, а костюм и вправду очень подходил к глазам), Калерия Эдуардовна поставила локти на стол, тем самым как бы обозначив твердость своей позиции, и вместо предисловия решительно заявила:
– Десять процентов.
– Что – десять процентов? – удивленно переспросил Загряжский. – Десять процентов чего?
Он профессиональным взглядом скользнул по точеной фигурке молоденькой официантки. Девушка была хорошенькой и улыбнулась Аркадию от души.
Калерия Эдуардовна сжала зубы и отчеканила:
– Десять процентов прибыли от этой сделки.
– Михаилу? – оживился Аркадий.
– Мне, – отрезала Калерия, – за то, что сведу тебя с ним. В противном случае он с тобой и разговаривать не станет.
– Ты с ума сошла! – Холеное лицо Аркадия покрылось красными пятнами. – Ты даже не представляешь себе, о чем идет речь! О каких суммах! О каких людях! Десять процентов? Ха-ха! Да я сам вряд ли получу больше десяти процентов! Я не один на этой стороне, а еще сколько возьмет Михаил за посредничество и безопасность? А кто еще будет участвовать в цепочке? Нет, об этом не может быть и речи!
Девушка принесла две чашки и чайничек голубоватого фарфора. Загряжский махнул ей рукой, чтобы не мешала, и это порадовало Калерию.
– Хорошо, – она внимательно смотрела на Загряжского: кажется, его волнение было вполне натуральным, значит, расклад интересов действительно в общих чертах такой, как он говорит, – хорошо, пусть будет пять процентов, но это – последнее слово. Больше я не отступлю. Если согласишься – сведу тебя с Мишей, нет – можешь искать покупателя на свою разработку в другом месте. Только, думаю, в любом другом месте ты, скорее всего, найдешь пулю.
Калория запустила пробный шар, упомянув о покупателе и разработке, и, судя по реакции Аркадия, попала в точку; в первую секунду ее слова не удивили Загряжского, а когда до него дошел смысл ситуации, он взглянул на жену с уважительным интересом: откуда, интересно, эта стерва Калера знает про разработку, когда она успела все это разнюхать?
– Ладно, – сказал он наконец, побарабанив длинными пальцами по столу, – пусть будет пять процентов. Это предел.
– И запомни, дорогой, – проворковала Калерия, развивая успех, – что это не тот случай, когда ты можешь пообещать наивной дурочке все, что угодно, рассчитывая впоследствии отвертеться от выполнения обещаний. Миша проследит, чтобы ты заплатил все до цента!
– Да уж знаю, – ответил Аркадий, неприязненно глядя на жену.
Он положил на стол деньги и вышел, сухо кивнув ей на прощание. Пирожное и чай остались нетронутыми.
Калерия Эдуардовна глубоко вздохнула и подозвала девушку:
– Принесите мне кофе покрепче! Умеет кто-нибудь в этом заведении варить настоящий кофе?
– Разумеется! – Девушка пожала плечами.
* * *На этот раз Калерия Эдуардовна действительно встретилась со своим двоюродным братом. Миша здорово растолстел, обрюзг, заматерел, от прежнего человека остался только кривой волчий оскал. Внимательно выслушав сестру, он задумался.
– Понимаю, почему он захотел поговорить именно со мной, – сказал он наконец, – у меня есть хороший выход на очень богатых японцев. Я веду с ними дела по цветным металлам… Интересно только, откуда твой благоверный это пронюхал. Ну, что же, если у него действительно что-то есть – почему бы на этом не заработать? Как говорил твой покойный папа, дядя Эдик, умнейший человек: надо брать все деньги, которые удается взять без риска для жизни… Ну, насчет риска – это была дань тому осторожному времени, сейчас без риска ни шиша не возьмешь. Ладно, Лера, поговорю с твоим муженьком. Ты не волнуйся, – он посмотрел на Калерию неожиданно теплым взглядом, – я тебе из этой сделки отстегну, тебе после дядиной смерти нелегко приходится, а я обещал ему за тобой присматривать.
Калерия Эдуардовна позвонила Загряжскому и назначила новое свидание, чтобы сообщить о согласии Михаила и договориться о деталях будущей встречи.
Даже по телефону было понятно, что у него гора свалилась с плеч, так нужна была ему встреча с Кабанычем.
Но еще до того, как она встретилась с Аркадием, ей позвонила одна из новых знакомых, та самая словоохотливая секретарша, которую Калория подкармливала бельгийским шоколадом, и сообщила о внезапной смерти Посташева. Калория выслушала, поблагодарила и задумалась.
«А ведь это он, благоверный мой, постарался, – осознала она абсолютно отчетливо, – чтобы не делиться с компаньоном… Может быть, еще и то сыграло роль, что я запросила свой процент, ему совсем мало показалось того, что остается…»
Так или иначе, она продумала новую линию поведения.
На этот раз встреча была назначена в бистро «Калинка», и Калерия Эдуардовна, следуя этой линии поведения, оделась нарочито бедно и небрежно – ношеный-переношеный костюмчик немаркого серого цвета и белая блузочка с отложным воротничком. Макияж соответствовал туалету.
Увидев Аркадия, Калерия подняла на него полные слез глаза и простонала:
– Это ужасно! Это так ужасно! Я не спала всю ночь!
– О чем ты? – удивленно спросил Загряжский, резонно ожидая от своей жены неприятных сюрпризов.
Он вообще выглядел неважно – беспокойно блестели глаза на осунувшемся лице.
– О смерти Посташева! – трагически модулируя голос, ответила Калерия.
– Да ты его и знать не знала! – Аркадий усмехнулся. – Откуда вдруг такое море эмоций?
– Дело не в том, знала я его или не знала, – горячо заговорила Калерия, – дело в том, что я ни на секунду не верю в его естественную смерть! Это наверняка убийство!
– Перестань, – поморщился Аркадий, слегка отшатнувшись от жены, – никаких сомнений, самый обыкновенный инфаркт.
– Не скажи! – Калерия энергично замотала головой. – Профессионалы так умеют обставить убийство, что от естественной смерти не отличишь! Нет, это безусловно, и убили его ваши конкуренты. Почему я так и расстроилась! Если они убили его – они могут убить и тебя.
– Ну, спасибо, утешила. Неужели это тебя так расстроит? – недоверчиво усмехнулся Аркадий. – Мне кажется, нет у нас с тобой горячих симпатий.
– Ну что ты, дорогой. – Калерия постаралась изобразить взглядом и голосом теплоту, но это вышло у нее не слишком натурально, – это меня очень расстроит! Но дело не только в этом, – она заговорила наконец с сухой и деловой интонацией. – Ты подумал о том, что будет, если, не дай бог, тебя тоже убьют?
Ведь тогда сделка, о которой ты хочешь разговаривать с Михаилом, сорвется! И я, дорогой мой, не получу причитающихся мне процентов.
– Ах, вот в чем дело? – Аркадий повысил голос и взглянул на жену с сарказмом. – Теперь я тебя узнаю!
Вот теперь это ты, моя Калера! А то – всю ночь не спала, полные слез глаза… нет, Калерочка, в тебе пропала актриса! Но между нами, родственниками, говоря – не очень хорошая.
– Хватит ерничать! – резко прервала его Калерия и тут же заговорила серьезно:
– Выслушай меня, Аркадий. Мы с тобой не виделись много лет, и к кому ты пришел, когда тебе понадобилась помощь? Ко мне.
Знаю, ты скажешь, что пришел ко мне из-за Михаила.
Но тем не менее факт остается фактом: в трудную минуту ты обратился ко мне. В глубине души ты знаешь, что я всегда протяну тебе руку помощи и никогда не предам.
Аркадий Ильич был твердо уверен, что Калерия не только никогда не протянет ему руку помощи, но даже и не задумается оттолкнуть его протянутую руку, а будет он на ее глазах падать в пропасть, она еще и подтолкнет его пинком в зад. Но сейчас он решил не обострять отношений.
– И что же, моя дорогая, ты предлагаешь? Отдать тебе все прямо сейчас?
– Нет, ну зачем же так! – Калерия Эдуардовна закатила свои карие глаза и сладко потянулась. – Конечно, это было бы очень благородно с твоей стороны и послужило бы только скромной компенсацией за мою загубленную жизнь, но я ставлю перед собой только реальные задачи и не переоцениваю твое благородство. Ты просто должен сделать такие распоряжения, чтобы в случае твоей смерти предмет сделки передали мне.
– Ну, дорогая, ты даешь! – Загряжский просто позеленел от злости. – Твоя наглость переходит всякие границы! Да я в таком случае двух минут не проживу!
Зная твой чудный характер…
– Повеселился, и хватит! – оборвала мужа Калерия. – То, что я тебе сказала, – это обязательное условие. Его выставил Михаил. Не будет распоряжения на случай твоей смерти – не будет и сделки. Деньги будут задействованы огромные, Михаил поставит на карту очень много. Если сделка сорвется – ему этого не простят. Он должен быть уверен в том, что при любом повороте событий получит твои материалы.
А то, что ты меня боишься, – лестно, конечно, но совершенно зря. Я убийство собственного мужа на душу не возьму. – Она окинула Аркадия презрительным взглядом и добавила:
– Даже такого мерзавца, как ты.
Кроме того, я первой окажусь у прокуратуры на подозрении, а мне это совершенно не нужно.
– А братец твой уголовный?
– Мише это тоже не нужно. В этой сделке будут участвовать иностранцы, поэтому он постарается соблюсти максимум приличий. Ему гораздо удобнее, чтобы в качестве продавца выступал ты, с твоими званиями и должностями… Короче, если хочешь, чтобы Михаил организовал сделку, – соглашайся.
– Хорошо, – помолчав некоторое время, сказал Загряжский, – похоже, вы прижали меня к стенке.
Вас устроит, если я помещу все материалы в достаточно надежное место и оставлю у нотариуса письмо, в котором опишу, как это место найти?
– Устроит, – подумав, ответила Калерия голосом подозрительного таможенника, разговаривающего с закоренелым контрабандистом, – только ты должен в моем присутствии оставить этому нотариусу распоряжение передать мне это письмо в случае твоей смерти.
– Ладно, – простонал Загряжский, – а веревку намылить не надо? В общем, это все, чего ты хочешь?
– Все, – коротко ответила Калерия Эдуардовна.
Загряжский издал не то стон, не то вздох и откланялся.
На следующий день они встретились с Аркадием в приемной нотариуса.
– Ты не находишь, дорогая, – ехидно спросил Загряжский у своей жены, – что в последнее время мы с тобой встречаемся едва ли не чаще, чем в годы совместной жизни?
– Что же делать, – ответила Калерия с тяжелым вздохом, – за все приходится платить.
Нотариус пригласил Загряжских в свой кабинет.
Аркадий Ильич передал ему запечатанный конверт и письменное распоряжение вручить этот конверт в случае смерти завещателя его жене. Калории Эдуардовне Загряжской.
А через три дня в китайском ресторане прогремели автоматные очереди.
–..Жизнь не удалась! – снова сказала Калерия своему отражению в зеркале.
В одночасье она лишилась и мужа, и брата. Но существовала призрачная надежда разбогатеть. Если получить в свои руки разработку… главное – иметь ее в руках, а там уж Калерия придумает, как обратить ее в деньги.
* * *Дома Надежду встретил только кот Бейсик. Хотя как раз не встретил – не выбежал из комнаты на звук открываемой двери, не терся об ноги и не играл развязавшимся пояском от плаща. Надежда слегка забеспокоилась, разделась и прошла в комнату.
Кот сладко спал на диване, раскинувшись во всю ширь и показывая Надежде пушистое пузо цвета топленого молока. Надежда присела рядом. Кот не шевельнулся.
– Между прочим, – сказала Надежда, – я вернулась из больницы. Меня не было дома целых три недели, а ты хоть бы из вежливости проявил капельку внимания!
Кот нехотя перевернулся на живот и приоткрыл один глаз.
– Бейсик, я рассержусь! – пригрозила Надежда.
Кот раскрыл оба глаза и вытаращился на нее.
«Кто это? – говорил его взгляд. – Кто эта женщина, по-хозяйски расположившаяся на моем диване?
Она шлялась где-то почти месяц, бросив единственного кота на произвол судьбы, и теперь явилась как ни в чем не бывало и требует ласковой встречи! Ты, должно быть, забыла, что я не глупая болонка, которая бежит к двери на каждый звонок и виляет хвостом первому встречному…»
За без малого десять лет, которые рыжий разбойник прожил в ее квартире, Надежда научилась читать его мысли.
– Ах, вот как? Ты, стало быть, не желаешь со мной знаться? Ну и ладно!
Надежда обиделась на рыжего эгоиста и обошла квартиру, придирчиво осматривая ее. В квартире царил относительный порядок, в чем Надежда и не сомневалась, зная аккуратность мужа. Пыли почти не было – так, кое где по углам. Это означало, что Сан Саныч пылесосил комнату в предыдущее воскресенье, позже это сделать у него не было времени.
Муж Надежды очень много работал. Кроме основной работы – чтения лекций в институте, он не брезговал многочисленными халтурами – наладить капризничающий компьютер, к примеру, вставить хитроумный замок или провести в какой-нибудь фирме инфракрасную сигнализацию. Сан Саныч имел способности, которым завидовали все его друзья, а главное – жены друзей, он равно умел работать как руками, так и головой.
А ведь нужно еще было ухаживать за котом, содержать квартиру в порядке и навещать Надежду в больнице. Нет, Надежде Николаевне достался в мужья не человек, а чистое золото!
Надежда приняла душ, чтобы выветрить больничные запахи, сунула, не разбирая, всю принесенную с собой из больницы одежду в стиральную машину и только тогда позвонила мужу на работу. Против ее ожиданий, он не стал ругаться, что она вырвалась домой раньше времени, очень обрадовался и сказал, что вернется сегодня пораньше – не в десять вечера, как обычно, а в полвосьмого. Соскучился, поняла Надежда, и рассчитывает на праздничный ужин.
Холодильник был набит полуфабрикатами и банками кошачьего корма. Из овощей там присутствовала только замороженная стручковая фасоль в большом количестве, и Надежда тотчас поняла, почему.
Некоторое время назад Сан Саныч вычитал в журнале «Ваш любимец», что в корм для котов нужно обязательно добавлять овощи, одно мясо вредно. Из овощей предпочтительны морковь и стручковая фасоль.
Надежда заглянула в кастрюльку, что стояла в холодильнике. Так и есть, вареная фасоль для кота. Значит, муж питался пельменями, а коту предоставлял полноценное питание. Надежда только вздохнула: она и раньше знала о неумеренной любви своего мужа к рыжему представителю семейства кошачьих.
Снизу послышалось громкое «мурм-м!», и по ноге мягко скользнул пушистый хвост – это кот притащился на кухню, привлеченный звуком открываемого холодильника..
– Как бы не так! – злорадно произнесла она. – Раз ты оказал мне такой прием, то ничего не дождешься.
Жди своего хозяина.
Бейсик по ее голосу понял, что номер не пройдет, не стал унижаться и выпрашивать еду, он отвернулся и выплыл из кухни, держа хвост строго перпендикулярно полу.
Надежда перебрала полуфабрикаты в морозилке, перешерстила кухонный шкаф и решила, что сегодня не пойдет в магазин: волосы еще мокрые, да и нога что-то разболелась. Котлеты из индейки, если как следует их прожарить, вполне могут сойти за приличное блюдо. К ним – жареный картофель, вот пакет замороженного тут же, в холодильнике, а в качестве салата можно открыть банку маминых маринованных овощей – Сан Саныч любит остренькое.