— В тебя никто не стреляет.
— Да, но стреляют в таких же как я. В тех, кто хочет вам помочь. Почему?
Старик горько усмехнулся
— Потому что вам не стоило сюда приходить. Мы бы сами разобрались с тем, что происходит здесь.
— Как? Когда ушли шурави — Афганистан получил шанс на новую жизнь. И как он им воспользовался? Скажи, отец, в вашей стране за последние тридцать лет был хоть один день мира, хоть один день когда вы не убивали друг друга? Тридцать лет вы ведете войну, когда приходит чужеземец, вы ведете войну с ним, а когда чужеземцев нет, вы начинаете вести войну друг с другом. Придя к вам, мы хотели, чтобы война прекратилась. Скажи, эти талибы — они сыновья этой земли? Здесь их дом, их родина? Не они ли пришли первыми, чтобы убивать афганцев? Когда мы пришли к вам — за вами оставались лишь несколько небольших клочков Афганистана, все остальное заняли талибы. Вы стреляете, благодаря нас за то, что мы помогли вам победить талибов?
— Мы справились бы сами.
— Сколько лет шла война? Почему вы не справились с ними раньше?
— Справились бы. Ты иностранец, ты меряешь время месяцами, годами. Здесь же счет времени идет десятилетиями. Талибы не смогли бы долго владеть нашей землей, она прогнала бы и их.
Поговорили…
Люди шейха ждали нас в нескольких километрах от границы, от пограничного перехода.
Поверят — не поверят…
Сломать схему переговоров в последний момент. Резко повысить ставки в игре. Выложить козырь на стол, о наличии которого никто не догадывался. И за счет этого — вывести противника из равновесия. Заставить его банковать последним имеющимся козырем.
Двести миллионов американских долларов…
Такая — немыслимая! — цена была объявлена за семь готовых ядерных взрывных устройств русского производства уже находящихся в США. Это было блефом — но блефом просчитанным и хорошо подготовленным…
Шейх выглядел уставшим и старым. Я заметил, что машины, которые стоят рядом с Ланд Круизером шейха все новые и их намного больше чем раньше…
Что-то произошло…
— Ваш визит стал неожиданностью, но для нас не может быть незваных гостей. Гость в дом — Аллах в дом…
— Я раз видеть вас в добром здравии эфенди… — вернул любезность я
— Что-то произошло?
— Да, произошло. Это произошло уже давно, но время для разговора настало только сейчас. Время для серьезного разговора, относительно серьезного товара и серьезных денег.
— Каждый товар стоит своих денег… — глубокомысленно заявил шейх, не желая пока говорить ничего определенного
— Товар который есть у меня, стоит этих денег. Это — Гнев Аллаха в воплощенном его виде. То, что позволит вам разговаривать с Большим Сатаной на равных.
— Осторожнее упоминай имя солнцеликого Аллаха, а тем более осторожнее поминай Сатану. Есть мало что способное сравниться с гневом Дающего Силу, вы еще не познали всю ярость его. Время еще не пришло.
— Время пришло. У меня есть на продажу несколько ранцевых ядерных фугасов.
Шейх как и подобает восточному человеку, ничем не показал что предложение его заинтересовало. В плане торговли выходцы с востока дадут нам фору — это у нас распродажи в супермаркетах, а у них на базаре с ходу называют цену втрое больше реальной и потом торгуются полчаса. Опытный покупатель может получить нужную вещь за копейки.
— И более того… — додавливал я — эти фугасы находятся в логове Большого Сатаны, их не надо перевозить через океан. Они там, где находятся его основные базы, они спрятаны и ждут своего часа. Скажите, шейх, эти восемь зарядов стоят двухсот миллионов долларов, которые я за них прошу?
— Вот как? Разве такое возможно?
— Это действительно так. Все основные американские базы, где базируются стратегические ядерные силы — заминированы.
Удивительно — но даже в такой ситуации шейх сохранил хладнокровие. Поразительное хладнокровие! Только сухие пальцы единственной руки задвигались чуть быстрее, перебирая янтарь четок.
— Подробнее…
— Подробнее… Я сам знаю немного. Очень немного. В начале восьмидесятых американцы разместили в Европе ракеты среднего радиуса действия, мобильные, с подлетным временем всего несколько минут. Русским это не понравилось. Тогда были совсем другие времена, это сейчас никому ни до чего нет дела, а тогда все ждали ядерной войны. Русские придумали ответ — такой, какой могли придумать только они. Они доставили в Соединенные штаты Америки восемь ядерных взрывных устройств. Это были особые, специально сконструированные устройства, они очень простые и не требуют особого ухода, они могут лежать в земле даже не годы — десятилетия. Пусть их мощность и невелика — но для того, для чего они сделаны мощности вполне хватает. И они поставили эти ядерные устройства совсем недалеко от основных американских военных баз, они закопали их под землей и тщательно замаскировали. Это абсолютное оружие, оно сработает в любом случае, даже если найдешь одну бомбу — не найдешь все остальные. У него нет подлетного времени, оно равно нулю. От него нет спасения.
— Нет спасения… Но как же русские управляют этим? У них что, рядом с бомбой сидят операторы.
Я улыбнулся. Вот этот-то вопрос мы хорошо проработали — возможно, даже слишком, учитывая уровень знаний шейха.
— Что вы знаете о СНЧ-связи, эфенди? — спросил я
Шейх Салакзай задумался
— Признаться, ничего…
— СНЧ-связь — это особый вид связи, если в обычных рациях длина связи исчисляется сантиметрами и десятками сантиметров, то в СНЧ связи — длина исчисляется тысячами километров. Зато эта связь может использоваться для доставки посланий адресату в любой точке земного шара. Сверхнизкочастотные волны проникают сквозь всю земную кору.
— Интересно… Но я не вижу связи.
— Связь самая прямая. Эта система используется для связи с экипажами ядерных подводных лодок. Именно так они получают приказ об ответном ударе. А русские, судя по всему, так же используют эту систему для передачи возможного сигнала о ядерном нападении на данные установки. Это гарантированное возмездие, я повторяю.
— Так получается… можно передать приказ на… подводные лодки о ядерном ударе?
— Нет нельзя — успокоил я уже представившего себе всю картину шейха — нельзя по двум причинам. Первая — сигнал, конечно же, кодированный. Разгадать код почти невозможно, есть одноразовые кодовые таблицы в штабе ВМФ и на подводной лодке. Они постоянно меняются, ни одна из них не используется дважды. Вторая причина — система СНЧ связи очень громоздкая, антенна может быть установлена в строго определенных точках земли, их очень мало не больше десятка. Забудьте, не выйдет.
— Как же мы тогда сможем использовать… купленный у вас товар?
— Очень просто. Заберете боеголовки. Сменить систему инициирования может любой толковый физик, понимающий в ядерных устройствах. Такого вы найдете даже в Пакистане.
— Каковы размеры устройств?
— Небольшие. Не забывайте, их надо было скрытно доставить к цели.
— Они закопаны в земле?
— Да.
Шейх улыбнулся
— Как же мы тогда проверим, там они или нет? Может быть, вы пытаетесь продать нечто похожее на карту с пиратскими сокровищами?
Я задумался…
— Я назову вам точку. Одну. Там не будет радиации, иначе бы спецгруппы, контролирующие периметр объектов Страткома[6] давно обнаружили закладки. Но можно взять стандартный металлоискатель и он покажет вам объект, закопанный под землю. С этим объектом надо обращаться с особой осторожностью, русские заложили там систему, защищающую от разминирования. Стоит только достать закладку, не зная ее секретов — произойдет взрыв. Не ядерный, обычный, он приведет к разрушению устройства и заражению радиацией определенной территории. Это я говорю вам на случай, если вы решите удовольствоваться одним зарядом вместо восьми.
Шейх внимательно смотрел на меня
— И за это вы хотите двести миллионов долларов?
— Да — просто ответил я — и не только.
— Чего же еще?
— Мне нужны гарантии. И вам как я понимаю — тоже.
— Вы правы… — признал шейх — в таких делах гарантии это основанное. Какие же гарантии вы предлагаете?
— Очень простые. В вашей стране, эфенди, не найдется двухсот миллионов долларов. Я не сомневаюсь в том, что деньги у вас есть — но не двести миллионов. Однако же мы оба знаем — у кого они есть. Думаю, этот человек не пожалеет жалкие двести миллионов на торжество джихада. А если их нет у него — ему их дадут те люди, к которым он обратиться.
Шейх молчал, молчал и я. Такая игра — кто кого перемолчит…
— Человек, о котором вы говорите, уже давно находится в сокрытии[7]. Он не общается с неверными, вы же являетесь именно таковым — наконец сказал шейх
— Понимаю, что общаться с неверным несколько… нехаляльно — я сознательно подпустил дерзости — однако не стоит ли победа ислама над осаждающими его крестоносцами того, чтобы выйти из этого самого сокрытия. Ведь если вы перевезете эти заряды сюда — американцы вынуждены будут покинуть и Пакистан и Афганистан и Ирак. Правоверные одержат победу в войне, с вами станут считаться, никто не посягнет на вашу землю.
— Возможно, возможно… А каковы наши гарантии?
— Ваши гарантии в том, что я останусь с вами. Останусь до того момента, как преданные вам люди найдут и достанут из земли как минимум две закладки. Согласитесь, если они достанут две закладки — смысла врать мне не будет, я бы мог сказать и про две закладки и потребовать такую же сумму. Сто миллионов долларов за штуку — вполне возможная цена, учитывая редкость товара.
— Почему же ты сразу не потребовал столько?
— Потому что столько вы не соберете. Я имею в виду — быстро. А мне нужны деньги, чтобы скрыться. Скрыться раз и навсегда…
Шейх думал долго. Так долго, что я уже начал задумываться о провале, о том, что сделал что-то не так. Провал здесь — это всегда смерть. Мучительная…
— Ты поговоришь об этом с самим пророком… — наконец сказал он — такой вопрос я решить не в силе. Оставайся в Пакистане, пока не придет время. Позови своего спутника, я скажу ему о том, чтобы он тебя приютил на время…
Юго-западнее Чарикара
База ВВС США Баграм
04 июля 2008 года
База просыпалась ото сна, чуткого, каким и должен быть всегда сон в Афганистане, в этой стране где война шла без малого двадцать девять лет и обещала пройти еще черт знает сколько времени. Эта война надоела уже всем, она была чем-то привычным для целого поколения людей, в памяти которых слово "Афганистан" неразрывно было связано со словом "война". Не уставали от нее только сами афганцы — эти воинственные горцы, они выходили с простым автоматами и РПГ на воинов, которых посылали в их страну издалека, они воевали свирепо и жестоко, как воевали их деды и прадеды, и самое главное — они ухитрялись побеждать.
Бронированный и ставший от этого похожим на марсианское транспортное средство Хаммер неторопливо выкатил на взлетную полосу диковинную, с толстым носом птицу, чем-то похожую на пеликана, с длинными узкими крыльями и раздвоенным на конце, словно жало змеи хвостом. Под крыльями птицы висели гроздья ракет — на этот вылет самолет был загружен под завязку — аж четырнадцать AGM-114 Hellfire под крыльями. Для обычного патрулирования такой вес не брали, ограничивались обычно четырьмя Хеллфайрами, иногда брали две управляемые авиабомбы весом по двести пятьдесят килограммов каждая. С небольшой нагрузкой самолет двое суток мог нести вахту над пустынями и горами Афганистана, словно коршун готовый броситься на цель, повинуясь команде оператора, сидящего в старом ангаре за несколько тысяч километров отсюда. Сейчас, с максимальной нагрузкой, беспилотник мог продержаться в воздухе несколько часов, не более — но более и не требовалось…
Старший техник в последний раз проверил основные контрольные точки самолета, махнул рукой, и пока его команда снимала стопоры с шасси, вышел на связь со старшим оператором только недавно, в 2006 году воссозданного сорок второго ударного эскадрона, входящего в состав пятьдесят седьмого авиакрыла. Это соединение, воевавшее еще во вторую мировую войну, было воссоздано как экспериментальное, первое подразделение ВВС США, на вооружении которого будут только беспилотные ударные летательные аппараты. Находился старший оператор на базе ВВС США Крич, в Неваде.
Оператор и техник принадлежали к одному подразделению и хорошо знали друг друга. Если в Ираке создали свой центр управления беспилотниками в Кэмп Баллад, то в Афганистане действовали по старинке — самолеты базировались в Афганистане, а управляли ими из-за океана, с базы эскадрона в Неваде. Поэтому, техническая группа и сидела сейчас в Баграме, проклиная все и вся, в то время как их товарищи сидели в Неваде и каждые выходные проводили в Лас Вегасе. Несмотря на то, что в данный момент техника и оператора разделяли несколько тысяч миль, им было о чем поговорить…
— Пташка готова, Боб… — доложил старший технической группы
— Точно готова?
— Вооружена, заправлена и очень рассержена. Слушай, на кого это вы собираетесь охотиться, с таким боезапасом…
Старший оператор кашлянул, показывая, что на посту управления есть посторонние и продолжать этот разговор не следует. Когда посторонних не было — они ухитрялись иногда даже с женами или там подружками переговорить за счет дяди Сэма…
— Предстартовая подготовка проведена, самолет на полосе, стопоры сняты! — как положено доложился техник
— Вас понял, выполняем процедуру взлета…
Старший оператор обернулся, посмотрел на человека, которого он увидел только сегодня утром, и который был заказчиком вылета. Тот кивнул — он вообще за все время, пока капитан ВВС Крис Маканца знал его, сказал ровно три слова. Три слова ни больше, ни меньше…
— Запуск двигателя!
— Всем отойти! — заорал техник. Проблема была в том, что команды беспилотному самолету отдавались из Невады, а самолет находился в Афганистане и оператор, запускающий двигатель, не мог посмотреть и убедиться, что под лопасти никто не попадет…
Едва слышно фыркнув, запустился Honeywell TP331-10, почти бесшумный и очень надежный двигатель. Лопасти винта слились в серебристый круг.
— Двигатель штатно!
— По приборам штатно!
— К взлету готовы, на полосе чисто!
— Предстартовый контроль пройден, взлет по готовности!
Самолет медленно двинулся по полосе, разгоняясь, старший техник запрыгнул в Хаммер, с трудом захлопнул тяжеленную дверь. Бронированный джип тронулся по полосе следом за разгоняющимся дроном — непонятно зачем, просто такая процедура…
В Криче майор Маканца повернулся к заказчику…
— Сэр, взлетели штатно.
— Направление Восток, контрольная точка один-шесть-пять-зеро по карте восемь-ноль. По достижении — становитесь в обзор, цель будет вам выдана.
Карту майор помнил наизусть хотя ни разу там нее был — налетался, еще будучи оператором.
— Сэр, это по ту сторону границы.
— Вам не ясен приказ, майор?
— Никак нет, сэр, приказ понятен!
Заказчик — черт бы его побрал — снова промолчал…
Вздохнув, лейтенант прошел к операторским местам склонился над оператором, контролирующим нужный ему аппарат — первым лейтенантом Рипли…
— Восток, контрольная точка один-шесть-пять-зеро по карте восемь-ноль — продублировал приказ майор — сколько там продержишься?
Первый лейтенант прикинул в уме…
— Недолго, сэр. Четыре часа максимум, полная загрузка.
— Действуй. И соблюдай предельную скрытность, не свети задницей.
— Понял, сэр…
Скандалы, связанные с тем, что беспилотные самолеты наносили удары по особо важным целям, по ту строну границы, в Зоне Племен в последнее время были обычным делом. Боевики тоже не дремали — частенько военный объект располагался так, чтобы рядом была школа или лагерь беженцев, чтобы даже высокоточное оружие не могло быть применено так чтобы не зацепить гражданских. Или просто — на место удара привозили пару трупов из морга, а потом привозили журналистов. По каждому случаю гибели гражданских ВВС проводили служебное расследование, и майор был сыт этими расследованиями по горло…