Где адмирал? Что хотели скрыть…
За час осмотрели все — но ожидаемо ничего не нашли. Если что-то и было — в таком пожаре сгорело все. Лейтенант Грач сделал замечание одному из своих: "Чо ты тащишься как черепаха беременная, видишь как пиндос идет?". Толка от выезда ноль. Радует, конечно такая постановка в пример — но толка от этого?
Комната за комнатой, этаж за этажом. В голове уже мутится от гари и какого то несильного, от отчетливо заметного запашка какой-то химии. Не напалм, но что-то в этом роде, горящее с температурой не менее двух тысяч градусов.
На верхнем этаже я остановился, долго рассматривал в окно склоны горы, хорошо просматриваемые с верхнего этажа. Пытался найти хоть что-то — хотя понимал что ничего не осталось. Конечно же, ничего не нашел.
Собрались внизу.
— Результаты? — лейтенант Грач смотрел на нас
— Ноль. Ноль. Ничего…. - по очереди доложились мы.
— Тогда выдвигаемся к БТР — подвел лейтенант безрадостный итог нашим поискам…
Группа капитана тоже ничего не нашла, там где они искали были рабочие модули. Все сгорело дотла…
Когда по русской традиции устроили перекур, я заметил как Седой кивнул, предлагая отойти в сторону. Отрицательно покачал головой.
— Что? — тихо спросил он
— Не отрывайся от других. Просекут сразу.
Русские смотрели на нас, но мне на это было наплевать.
— Откуда просекут?
Я легким кивком головы указал на бездонно-голубое небо.
Как я узнал много позже — мои опасения были не напрасны. Спутниковое наблюдение за этим местом велось постоянно и ворох фотографий с изображением одиночного БТР и группы российских военных ушел к аналитикам на расшифровку. Но из числа разыскиваемых ЦРУ США людей никого опознать на снимках так и не удалось…
Сербия, Белград
Улица князя Милоша. Кафана…
22 августа 2008 года
В Белграде я был давно — так давно, что это успело уже стереться их памяти. Но не совсем. Это была специальная операция против Аркана, одного из лидеров сербских националистов, угрожавшего на "демократических" выборах одобренным НАТО и ЕС кандидатам. Один из немногих моих провалов — Аркану удалось уйти. Одного человека в команде не хватало, пришлось взять морского пехотинца из охраны посольства, он то и погиб. А Аркан тогда ушел…
Несмотря на то, что в Белград мы тогда пробыли очень недолго и большую часть этого времени нам было совсем не до его архитектурных изысков, кое-что я успел понять. В Европе все города делятся на два типа — европейские и славянские. Это нельзя объяснить архитектурой или языком, на котором говорят жители этих городов — просто это есть. Нечто такое… эфемерное, но отчетливо замечаемое опытным глазом.
Так вот тогда Белград был типично славянским городом. Теперь же… нечто среднее. Ни то, ни се…
Душан появился один, как мы и договаривались. Он шел по шумной, заполненной людьми пешеходной улице князя Милоша почти ничем не отличаясь от других — гуляющих, спорящих, шумящих, сербов. Даже в руке он нес какой-то яркий цветок, отчего выглядел несколько… комично. Но цветок был совершенно правильной деталью, "ярким пятном", обращающим на себя внимание возможных наблюдателей. Если придется уходить — бросил цветок и мгновенно растворился в толпе. Не найдешь…
Я махнул рукой, Душан улыбнулся и направился ко мне. Простая встреча двух старых друзей…
— Как поживаешь, босс?
Я мрачно кивнул на цветок
— Спрячь. А то подумают, что ты его мне в подарок принес…
— Педиков здесь и в самом деле не любят… Кофе по-турецки, и побольше! — бросил Душан подвернувшему официанту…
— Провал? — сразу понял Душан
— Еще какой…
— Целы?
— Я и Седой. Группа погибла. На последнем этапе. И с нами — объект.
Душан поцокал языком, у сербов это выражало смесь недоумения и удивления…
— Расскажешь?
Принесли кофе, пока официант был у столика, мы оба молчали. И молчали еще долго. Потом я заговорил…
Я рассказал все. Без утайки. Рассказал — и самому стало легче. Будто Душан, непобежденный воин побежденной страны, смог принять на себя часть той боли, что гнездилась в моей душе, не давая покоя…
Когда я закончил, Душан покачал головой.
— Чьи это были самолеты?
— Чьи? Догадайся с трех раз. Не русские же. И не китайские. Там сейчас могут быть только одни самолеты…
— Седой здесь?
— В городе. Он тоже хочет с тобой поговорить. Потом. Один из нас в любом случае должен остаться.
— Для чего?
Для чего…
— Оставшись в живых вдвоем, мы чуть не убили друг друга. Но вовремя остановились. Поняли, что тем самым мы окажем услугу им. Тем, кто все это устроил. Один из нас должен остаться в живых, чтобы спросить.
— Спросить? С кого.
— С тех, кто все это устроил. Все знают про них. Но доселе никто и никогда не спросил с них по-настоящему за то что они сделали. Надо было сделать это после Ирака — но тогда я сказал себе: будь благоразумным. Кто должен спросить — тот и спросит. Теперь же я не буду благоразумным. И спрошу сам…
— Хочешь, скажу честно, босс?
— Скажи… — вздохнул я, ожидая, что слова будут нелестными
— У тебя есть проблема. Она в том, что ты патриот своей страны.
— Какая же это проблема?!
— Выслушай меня! — Душан поднял руку — иногда это может быть и проблемой. Ты веришь в то, что есть отдельные плохие люди. Или группы людей. Волею судьбы, своей хитростью и подлостью, они прорвались к рулю, на высокие посты. Находясь на этих постах, они делают зло. И ты должен их остановить. А когда ты их остановишь — придут другие люди, и они в отличие от этих будут делать добро. И все будет хорошо. Но проблема не в этом. Проблема в том, что за злодеями стоят другие злодеи, жаждущие взобраться наверх. И продолжать творить зло. Потому что творить зло в наши дни очень выгодно для собственного кармана. То чего ты добьешься — одни злодеи просто сменят других злодеев, вот и все.
— А так — не везде ли?
— Не везде. Ты играешь не на той стороне, капитан. Если хочешь творить добро — смени сторону. Иначе ты волей-неволей будешь содействовать злу, раз за разом.
— И какая же сторона за добро?
— Например, моя.
— То есть?
— Есть люди, которые решили возродить великую Сербию. Я — в их числе.
— А это — не зло? Ты представляешь, сколько крови прольется?
— Это — не зло. Это — возмездие. Нашу страну разорвали на куски. Погибло целое поколение. На месте некогда единой страны возникло десять новых. Косово поле наша историческая святыня, теперь занято албанцами. Там нет ни одного завода, кроме тех, что производят жратву и спиртное. Хотя албанцы и говорят что они правоверные мусульмане — но они жрут спиртное как свиньи. И еще там склады с героином. Албанцы торгуют героином по всей Европе, а в оторванном ими куске Сербии они создали наркогосударство. Скажи, если мы соберемся, пойдем и отберем у них нашу землю — это будет злом?
— Не знаю… — честно ответил я
— Знаешь. Знаешь, босс, просто боишься это сказать вслух. Если ты пойдешь мстить своим — ты ничего не изменишь. Воюя здесь, ты изменишь судьбу целого народа. Хоть ты и не серб — в наших рядах для тебя всегда найдется место.
— Это не моя война, друг… — сказал я
— И там… — Душан неопределенно махнул рукой — там тоже не моя. Моя — здесь. Ты научил нас воевать меня и моих друзей, за что тебе хвала. Мы этого не забудем. И поможем тебе, чем можем. Но наша война — здесь.
— Я понял… — после долгого молчания сказал я — удачной охоты, друг
— И тебе, босс… Скажи Седому, что я готов с ним встретиться. Он знает, где и как меня отыскать…
США, округ Колумбия
Арлингтонское мемориальное кладбище
22 августа 2008 года
Проснувшись, первым делом я привел себя в порядок. До блеска выскоблил подбородок, привел в порядок прическу. Не знаю почему — но меня это нехитрое действо всегда настраивало на определенный лад.
Позавтракал — ни заказывать в домик, ни идти в ресторан я не рискнул. Купил выпечки в одном из придорожных торговых моллов, там, где одновременно отоваривается тысяч по пять человек и все смотрят не в лицо соседу, вспоминая, где он этого человека видел раньше, а на красные ценники, выискивая стиральный порошок подешевле. В мотеле, в комнате, не разогревая съел, упаковку выбросил в мусорку. Самый безопасный и анонимный вариант…
Позавтракав, принялся одеваться. Одежда работяги для моих целей уже не подходила, нужна была другая. Для этих целей, вчера я зашел на третий этаж того же молла и приобрел дешевый серый однотонный костюм, легкий светлый плащ, белую сорочку и унылый черный галстук с дешевой заколкой. Все это я вчера выстирал и погладил как смог — чтобы не выглядело совсем новым. Воспользовался прачечной самообслуживания…
Одевшись, принялся за оружие. Пружинная, раскладная дубинка. Электрошокер Taser, правительственного образца, таким пользуются сотрудники Секретной службы. Пистолет Беретта-92 тоже правительственного образца, с запасной обоймой. Плечевая кобура…
Основным у меня было другое оружие, его я положил в карман. Довольно редкий для Америки пистолет 5–7, с обоймой на двадцать патронов. Страшное в умелых руках оружие, противопульный полицейский бронежилет его не выдерживает. "Убийца полицейских" — его неофициальное название, надо сказать заслуженное. К нему три снаряженные обоймы — этого хватит в любом случае. Второй пистолет и запасные обоймы я рассовал по карманам.
Самое главное — документы прикрытия. Они есть у каждого оперативника, у каждого специалиста, понимающего толк в личной безопасности. Любой, кто работает на грани, понимает — что может получиться в жизни такая ситуация, что придется скрываться. Возможно, не только скрываться, но и действовать под легендой. Идеальной в этом случае является легенда сотрудника правоохранительных органов, она дает возможность легально носить оружие и задавать людям вопросы, отказаться отвечать на которые они не имеют права. Либо в силу закона, либо в силу пистолета перед носом.
Сегодня начнется игра… Настоящая игра, без шуток и поддавков. Как это говорится… И живые позавидуют мертвым…
Немного не с того начал… Начну с начала… Хотя какое это к чертям начало…
Мне нужно было попасть в Соединенные штаты. Нелегально. Сделать это было не так то просто, после 9/11 кое-какие лазейки перекрыли. Но многие — остались…
Вернувшись в Москву, я купил тур и в тот же день вылетел в Доминиканскую республику по русскому паспорту. Русским для посещения Доминиканской республики виза не требовалась, паспорт у меня был в порядке, а ну а быть русским среди русских меня учили не один год и учили мастера своего дела. В том числе — учил отец. Таких как я был целый чартер и внимания на меня обращали не больше, чем на других шумных, часто подвыпивших русских туристов…
Второй точкой моего маршрута стали Кайманы. Каймановы острова, небольшой архипелаг, три острова, входящие в Британское содружество наций. Отличительной особенностью этих остовов является отсутствие налогов и присутствием огромного количества банков, где не задают лишних вопросов. Там был счет и у меня — но воспользоваться им я не рискнул, счет может быть под наблюдением. Сейчас, когда произносится слово "терроризм" — все встают на задние лапки, делают стойку. Даже такой бастион тайны как Швейцарская конфедерация — и то бесславно пал.
Как я перебрался на Кайманы? Да очень просто. Существует целая индустрия перевозок на Кайманы и обратно, делается это под видом ловли морского окуня и тому подобных дел. Стоило только подмигнуть капитану рыбачьей шхуны и вложить в его заскорузлую руку несколько стодолларовых банкнот — как он сразу все понял. Конечно, сэр, нет проблем, сэр. Точно таким же способом я оказался на следующий день на островах Флорида-Кис. Бизнесмен, скрывающий деньги от налоговой инспекции, возможно и от своей второй половины Женщины при разводе бывают беспощадны…
На Флорида-Кис на одной из бесчисленных стоянок подержанных машин я купил дешевый и неприметный старенький пикап, отдал за него две тысячи долларов. Кэшем, деньги у меня пока еще были. Машина не была образцом комфорта, да и двигатель подозрительно постукивал — но у этой машины была только одна задача — довезти меня до штата Невада. И свою задачу пикап выполнил с честью…
Следующую остановку я сделал в Лас-Вегасе. Город-мираж, город сказка, город вечной весны, город-иллюзия. Там, в одном из депозитных сейфов банков, снятых на пять лет, меня ждала моя новая личность. Ждала долго, больше десяти лет — и дождалась…
Ричард Нолт, уроженец Далласа, штат Техас, сорок один год, холост, судимостей нет есть водительские права четырех штатов и Федерального округа Колумбия, есть лицензия на оружие третьего класса. Доктор философии Колумбийского университета. Агент Секретной службы США, работает в офисе в Лас-Вегасе, самом суматошном офисе Секретной службы из всех. Специалист по борьбе с отмыванием грязных денег.
Самое удивительное — что этот человек реально существовал. Тот же самый Ричард Нолт, все данные совпадали, и работал он в Невадском офисе Секретной службы США. Даже внешне он чем-то был похож на меня — а я знал основные вехи его биографии. Думаю, он сильно удивился бы, узнав, что в мире существует его двойник. И сильно бы озаботился, узнав, что этот двойник собирается предпринять. Долгие годы этот двойник спал. Контейнер с документами и предметами моей резервной биографии я переносил из банка в банк, обновлял содержимое этого контейнера, никому не доверяя, делал это всегда сам. Ричард Нолт — дубль спокойно спал в депозитной ячейке банка в ожидании…
Пора проснуться…
В Лас-Вегасе я надолго не задержался, только для того чтобы купить еще одну машину. Темный Форд Краун Виктория, подержанный, но в хорошем состоянии, обошелся он мне в семь тысяч баксов. Служащие, работающие на федеральное правительство, предпочитают именно этот транспорт. Еще в двадцатку мне обошлась дополнительная антенна, якобы от полицейской рации. Антенну мне присобачили на машину в небольшом гараже, официально занимающемся кузовным ремонтом, а неофициально — перебивкой номеров и перекраской кузовов угнанных на севере машин, переправляемых в Мексику. Парни, выполнившие эту работу, подмигнули мне — наверное, подумали, что я собираюсь ограбить банк.
И я подмигнул им в ответ…
Два дня я добирался до Вашингтона. Все время за рулем, подкреплялся в придорожных забегаловках, платил везде кэшем, старался не привлекать внимание, насколько это было возможно на "полицейской" тачке. Для того чтобы не привлекать внимания, тачку приходилось оставлять на обочине и добираться до закусочной пешком…
Добравшись до места, я оставил "маяк" и заселился в мотель, расположенный за пределами Вашингтонской кольцевой, дешевый и грязный, где принимают наличные и не задают никаких вопросов. Маяк — это для Седого, он должен был добираться до США своим путем, причем я не знал о его маршруте и прикрытии, а он — о моем. Если даже одного из нас задержат на въезде — никакой информации про другого он дать не сможет, кроме разве что настоящего имени и желания нелегально въехать в США. Сейчас не время героев, молчащих под пытками. Сейчас время химии, психоанализа гипноза и подлости — надо это учитываться…
Матрац в домике был водяной — с известными целями. Кстати, вечером я видел одного известного и всеми силами старающегося сохранить инкогнито сенатора и… его спутника, вдвое его моложе. Скверное дело, будь под рукой фотоаппарат — сфотографировал бы и в Интернет выложил, пусть избиратели знают, что известный и уважаемый человек, рьяно протестующий против абортов и каждую субботу посещающий церковь, на самом деле…