Ты сам все прекрасно понимаешь.
— Разрешите идти, товарищ генерал?
Васильке, как встретил полковника кивком головы и жестом руки, таким же образом и проводил его, уткнувшись в кипу бумаг, которую извлек из ящика стола.
Яковлева на служебной машине доставили домой.
В квартире в это время никого не было. Супруга его преподавала в университете, дочь наверняка готовила очередной выход своей ежедневной программы на телевидении.
Постояв немного посредине зала огромной шикарной квартиры, находящейся в доме престижного района Москвы, полковник неожиданно сплюнул на дорогой ковер:
— Да пошло оно все к черту!
Достал из бара бутылку импортной водки, из горла, не отрываясь, выпил ее почти всю. Практически непьющего полковника эта доза свалила быстро. Через десять минут, в строгом костюме, при галстуке и в модных туфлях, на дорогом покрывале спальной кровати, он, разбросав руки, уже спал крепким наркотическим сном.
* * *Через час к генералу Васильке доставили новоиспеченного майора Маркова. С ним генерал был значительно приветливее, хотя сам Роман Яковлевич, хорошо зная характер босса, ожидал крупного разноса за последние провальные моменты его службы.
Но генерал повел себя по-иному:
— Проходи, Рома! Присаживайся в кресло, закури, расслабься. Ждешь, что оттяну тебя за провалы в работе?
А ведь правильно ждешь! Признаюсь, такое желание было. Но потом я решил отставить делать тебе клизму. Думаю, ты сам все понял и уже ожидание неотвратимости жесткого наказания сыграло роль самого наказания, так?
— Еще бы! Так точно, товарищ генерал.
— Мы забудем с тобой историю с Бекмуразом, тем более что большая часть вины за пропуск колонны лежит на нем, мы забудем про прокол с сожительницей твоей, царство ей небесное. Мы с тобой, Роман Яковлевич, поговорим вот о чем. Мы сначала поговорим о полковнике Яковлеве.
Марков удивился:
— О Яковлеве?
— Именно, и ты должен дать мне ответы на следующие вопросы: не изменился ли он? Не вызывает ли у тебя, как лица, непосредственно работавшего с ним, опасений в плане прежней надежности? Можно ли ему, с твоей точки зрения, доверить крупное дело? Не сломался ли он психологически? Хотя на последний вопрос вряд ли кто даст определенный ответ. Я слушаю тебя, майор!
Офицер контрразведки задумался перед тем, как ответить:
— Трудно так сразу сказать, да и мое мнение вы, товарищ генерал, можете растолковать как подсидку неугодного начальника.
— А чем, майор, тебе неугоден полковник?
Марков попытался понятнее сформулировать свою мысль:
— Не тот он стал, товарищ генерал! Странные вопросы задает, типа не жалко ли мне было Наталью, да еще с ребенком? Как будто не знает, что данный акт был необходим в целях сохранения секретности нашей работы.
Ведет себя как-то пренебрежительно, словно не одно дело делаем, да всего и не запомнить. Лично ко мне он от-, носился как к какому-то монстру. На себя бы посмотрел, чистюля! Извините, товарищ генерал! Но, в общем, если быть объективным, он на месте с обязанностями справляется.
— Справляться можно по-разному, — проговорил генерал.
И задумался, как бы убеждаясь в правильности принятого ранее решения. Затем продолжил. Продолжил неожиданным для майора вопросом:
— Ты сам-то как, Рома?
— Я в полном порядке, Константин Георгиевич.
— К выполнению новых заданий готов?
— Как пионер, товарищ генерал!
— Тогда послушай меня внимательно. То, что я тебе скажу, возможно, тут же примет форму приказа, и действовать тебе предстоит немедленно. К этому ты готов?
Марков ответил, глядя на генерала хитрым взором:
— Так точно!
— Хорошо. Слушай меня внимательно! В ближайшее время мы должны провести операцию под кодовым названием «Факел». Непосредственное руководство будет осуществляться отсюда, мной. Прямое, в финальной ее стадии, полковником Яковлевым. К нему мы еще вернемся. Поговорим о тебе и твоем участии в предстоящих действиях. Смысл акции под кодовым названием «Факел» сводится к следующему:
Из сопредельного, «дружественного» нам государства на территорию России для сепаратистов Чечни проследует крупный караван с современным оружием, который нашими доблестными пограничниками будет перехвачен. Перехвачен и доставлен в расположение одной из частей воздушно-десантной дивизии, дислоцирующейся поблизости. Кроме оружия в машинах боевиков, юрких, проходимых джипах, окажутся и новейшие комплексы против наших систем «игла», экспериментальные образцы переносных кассетных зенитно-ракетных комплексов, ну и еще кое-что из того, что в Чечне до этого времени не применялось и в нашей стране не производилось. С армейским командованием согласован план переброски содержимого вражеского каравана на юг республики. По заброшенной, но еще пригодной для движения колонн рокадной пограничной дороге советских времен. На территорию России! Для чего в целях исполнения этого плана в десантную часть будут откомандированы самые опытные офицеры-автомобилисты N-ского, уже знакомого тебе отдельного автобата. Того самого, чей капитан так ловко провел вокруг пальца и особиста, и одноглазого Бекмураза. Они, эти офицеры, под солидным прикрытием, в режиме строжайшей секретности, и поведут колонну до участка Расщепленной Скалы, на небольшое плато перед ней. Где их должна будет встретить усиленная танковым взводом мотострелковая рота с автомобильным взводом! На этом плато, под прикрытием наземных войсковых подразделений и звена вертолетов огневой поддержки, в час Ч и будет произведена перегрузка колонн. Затем они разойдутся. Первая вернет автомобили в десантную часть, вторая, с грузом, уйдет в Россию. Таков общий замысел.
Казалось бы, все просто. Но! Есть одно «НО». И это «НО» заключается в подполковнике Буланове. Против привлечения его подчиненных, которые, во-первых, в том районе никогда не работали, а во-вторых, у них своих задач по горло, может выступить и обязательно выступит командир N-ского батальона. И он будет по-своему прав! Что, кроме него, некого больше привлечь к акции?
Ту же роту материального обеспечения десантного полка? Конечно, можно, но нам нужны офицеры именно того батальона, тактику действий которых мы изучили.
Знаем, на что способен каждый, их привычки, сильные и слабые стороны, наконец, методы работы в экстремальных условиях. Да и у тебя на них зуб имеется.
Марков воскликнул:
— Не то слово, товарищ генерал!
— А сюрпризы нам не нужны. Короче, нужна просчитываемая во всем колонна!
— Насколько я понял, она пойдет на засаду?
— Ты правильно понял, вот почему нам так важен состав колонны.
Марков позволил себе задать вопрос:
— И какой-то комбат стал помехой для нашей Службы? Отстранить его от должности представляет сейчас какую-то сложность?
Генерал укоризненно посмотрел на офицера, посмевшего перебить его, но, ни в чем не упрекнув, ответил:
— Обычного командира батальона нет. Но подполковник Буланов не обычный командир батальона! Заслуженный офицер, кавалер многих наград, представлен даже к званию Героя, но и не это главное. Главное, что Буланову симпатизирует генерал-лейтенант Шагаров, ну а о самом генерале, я думаю, и говорить нечего! Тот с самим президентом чуть ли не на «ты». Так что снять Буланова — большая, да что там большая, непреодолимая проблема! А раз снять его невозможно, то надо что? Правильно, подставить! И подставить по-крупному! Тем более молодой подполковник, ему всего чуть больше тридцати лет, сам дает для этого прекрасный повод!
Майор-особист в который уже раз выказал удивление:
— Не понял?
— Видишь ли. Рома, недалеко от места дислокации батальона разместился лагерь беженцев из Чечни.
В этом лагере обитает некая красавица Лейла, к которой подполковник неровно дышит! Девушка отвечает ему взаимностью, и между ними чуть ли не шекспировская любовь образовалась. Подполковник часто встречается с девушкой в отдельном доме на окраине селения. И, насколько мне известно из надежных источников, в ближайшее время, но не ранее конца этого месяца, собирается всю ее семью, я имею в виду родителей, братьев, сестер, перебросить к себе на родину в центр России.
В одно из сел под Курском. Где для них уже и дом поднял, и хозяйство приготовил. Ну а с Лейлой Буланов думает сыграть свадьбу и жить в счастливом браке. Не все же время, да еще при таких связях, он будет сидеть на батальоне! Но это у бравого подполковника в ближайших планах, а пока он лишь тайно и редко встречается со своей возлюбленной, от чеченских глаз подальше! Вот на этой любовной связи мы и должны сыграть. Преподнести подполковнику такой сюрприз, от которого он уже никогда не оправится! И батальоном ему не командовать!
Нейтрализацией Буланова займешься непосредственно ты, для чего сегодня же отправишься в Ставрополь, оттуда в лагерь беженцев, где встретишься с неким Шейхом, Колдоевым Салманом. Остановишься у него. С ним же организуете и проведете операцию «Снайпер», имеющую целью устранение девушки Лейлы и подполковника Буланова во время их очередной тайной встречи. Но проведете ее так, чтобы перед этим со стороны лагеря по части несколько раз ударил снайпер. Не обязательно на поражение, нам нужен сам факт появления стрелка. А затем подставить под снайпера Лейлу, которую якобы вычислил бравый подполковник и зверски убил на месте! Короче, общая задача ясна? Лейла должна пасть от рук Буланова. Желательно и его при этом убрать. Но, и на этом я заостряю твое, майор, внимание: устранение подполковника не обязательно. Если будет возможно, это должно быть произведено из его личного табельного оружия.
Мол, девушка сопротивлялась, когда озверевший офицер насиловал и душил ее, и успела, выхватив его пистолет, выстрелить в Буланова, который так и не разжал свой смертельный захват. Но при этом не забудьте, что на рукоятке пистолета должны остаться пальчики Лейлы! Но конкретно все обсудите с Шейхом, может, он придумает что-нибудь покруче, эта Лейла совсем недавно отказалась стать его женой! По понятной причине отказалась, но этим нанесла смертельную обиду чеченцу, и он с удовольствием примет участие в акции. Но учти, майор, от нее, от этой акции, зависит очень многое. Сорвешь операцию, ты — труп! Сделаешь как надо, займешь место Яковлева, тому, видимо, на покой пора. Это я тебе обещаю. Понял меня, Рома?
Майор ответил:
— Так точно, товарищ генерал!
— Смотри! Далее. После акции «Снайпер» сразу же убываешь в расположение М-ского парашютно-десантного полка, встречаешь Яковлева и неотлучно находишься при нем. Неотлучно! За ним там необходимо установить тотальное наблюдение… В этом тебе поможет местный, работающий при части чеченец-сапожник. Ну а конкретные личные инструкции, как и полковник, получишь от меня через спутниковую связь, по моему вызову.
Аппарат связи тебе передаст все тот же сапожник.
— Ясно! Я бы… Как это… — замялся Марков, явно желая что-то спросить у генерала.
Тот прекрасно понял подчиненного:
— Триста тысяч за все! И еще один гонорар за небольшое дело, о котором узнаешь при получении окончательного инструктажа. Вопросы ко мне?
— Никак нет, товарищ генерал!
— Выполняй, Рома, и запомни: ты, несмотря на некоторые твои недостатки, все же являешься лучшим из всех моих людей! По крайней мере, подлянки я от тебя не жду. Имей в виду, я выбрал тебя в свои преемники и буду тащить на свое место. Пусть на это уйдут годы, но при верной, успешной службе ты этот кабинет займешь! А заодно и старость мою спокойную обеспечишь. Ведь обеспечишь?
Марков просиял:
— Да я, товарищ генерал, ради вас все, что угодно…
Только дайте команду! Любого…
— Достаточно, Рома! Сейчас в гостиницу, отдохни и ночью в путь! Удачи тебе, будущий генерал!
— Спасибо за доверие, Константин Георгиевич, — глаза майора горели огнем страстного желания как можно лучше выполнить приказ своего начальника, который, несмотря на все свои слова, давно определил участь майора. И далеко не такую, о которой высказался вслух.
В 22.00 за Марковым прибыла машина и отвезла его в аэропорт, откуда за полночь майор вылетел в Ставрополь, чтобы начать свой кровавый путь к собственной могиле.
Глава 8
Третий раз за день командир первой роты капитан Владимир Бережной заходил в штаб батальона. Вопрос к дежурному по части старшему лейтенанту Павлову был одним и тем же:
— Ну что там, Юра, от Антона слышно?
И ответ был одним и тем же:
— На связь пока не выходил.
Пришел Бережной и в четвертый раз, после обеда, и по физиономии дежурного офицера, служившего у Антона взводным, понял, что есть новость, и новость неплохая: Павлов улыбался.
— Объявился ротный мой, товарищ капитан!
— Ну?
— Сообщил, что попали в засаду, приняли скоротечный бой, убитых нет, трое раненых, за ними уже «санитарку» навстречу колонне отправили. Что еще? Из техники…
— Черт с ней, с техникой! Сам Антон цел?
— А что с ним будет?
— Где они сейчас могут находиться?
— Где-то километрах в сорока, не ближе. Через полтора-два часа должны объявиться!
Капитан слегка, дружески, ударил дежурного офицера по плечу:
— Спасибо, Юра! Давай, бди службу дальше, а после наряда заходи ко мне. За новость хорошую пузырь с меня!
Старший лейтенант с сожалением ответил:
— Как-нибудь потом, сегодня жене обещал прийти вовремя, день рождения у пацана.
— Значит, позже, но приглашение остается в силе!
— Ловлю на слове, товарищ капитан.
— Давай!
Володя Бережной вышел из комнаты дежурного. В коридоре его ждала Вера. Вера Михайловна Крамаренко, жена начальника штаба батальона. Она служила в штабе машинисткой, поэтому и находилась здесь. Вера, положив ему руки на грудь, спросила, следя одновременно за дверью приемной:
— Володенька, сегодня как всегда?
— Вер? Антон с войны возвращается. Надо это дело отметить, нелегко им там, в Чечне, пришлось. Может, свидание на завтра перенесем?
— Володь? Ты или не понимаешь, как меня обижаешь, или делаешь это преднамеренно. Я стала тебе в тягость? — надула свои красивые и такие манящие губы молодая женщина.
Капитан взял даму сердца за руки:
— Ну что ты, любимая? Как могла подобное даже подумать? В тягость! Да я сейчас готов схватить тебя и унести на руках куда скажешь!
Вера закрыла ему рот ладошкрй, тихо сказав:
— Сейчас не надо, а вот вечером? Я буду ждать.
— Хорошо, золотце, только чуть позже. В десять часов, договорились? Сможешь прийти?
— Я, в отличие от тебя, смогу в любое время. Несмотря на то, что замужем! Ну ладно, не обижайся, я все понимаю и буду с нетерпением тебя ждать.
— Все, я пошел, в десять!
Бережной поцеловал женщину и покинул здание штаба. Но в подразделение идти не хотелось, надо разобраться в себе, как жить дальше? Он зашел в ближайшую пустующую «курилку», присел и, закурив, задумался. О своих отношениях с Верой, его первой и единственной настоящей любовью и… женой начальника штаба — прямого начальника в настоящем и однокурсника в прошлом.
Он вспомнил четвертый курс, самое его начало после очередного и последнего летнего курсантского отпуска, дискотеку в училище, на которой впервые увидел Веру.
Она понравилась ему сразу, и Володя тут же пригласил ее на танец, да так и провел с ней весь вечер. Они познакомились. Потом, как это положено. Бережной проводил девушку до дома. Вера жила недалеко от училища. Он помнит, каким вернулся из увольнения. Взволнованным, но приятным чувством соприкосновения с чем-то чистым и притягательным.
И с этого дня все мысли его были о ней. На занятиях ли, на полигоне, в карауле и в наряде по столовой. За мытьем бесконечных бачков из-под пищи он думал о Вере. И желал встречи с ней. И… еще немного большего.
Все же Владимир уже был вполне сложившимся мужчиной. Так что, когда в следующую субботу его не отпустил в увольнение ротный, как-то среди недели заставший Владимира спящим на «тумбочке» в наряде по роте. Бережной, не раздумывая, ушел в «самоход». Но на танцплощадке Веры не оказалось, сколько ни высматривал он ее через частокол забора. Она так и не пришла, а кто-то стуканул ротному о самовольной отлучке Володи.